Dec 24, 2012 09:00
Образ помещика (или царя небольшого царства, что в общем похоже) с плугом проникает все человеческие цивилизации, о которых достаточно известно. Эта история оформляет более важные для культуры иконы.
Самые популярные в мире романы «Война и мир» и «Анна Каренина» написаны Львом Толстым. Что нам известно об авторе? Как правило, мы не уделяем внимания его попыткам выучить китайский язык, эсперанто или иврит. Зато широко известно, что, будучи по роду своему потомком царской династии Рюриковичей, и человеком отнюдь не бедным, помещиком со значительными земельными наделами, в почтенном уже возрасте он выходил в поле, одевшись по-крестьянски, и пахал землю на лошади. Этот образ пахаря с развевающейся бородой иконичен для русской культуры и широко растиражирован в мире.
Однако так ли одинок этот образ помещика-пахаря? Любимая Львом Толстым (в числе прочих обожаемых им восточных культур) культура буддизма породила по крайней мере два образа. Один - локализованный в пограничье Непала и Индии, другой - в Тибете. Речь идет, в первую голову, об отце царевича Сиддхартхи Гаутамы, который получил известность как Будда Шакьямуни. На основании учения Будды развилась одна из мировых религий - буддизм. Во вторую голову, речь идет об учителе Миларепы, который единогласно признается просветленным (или первым просветленным, то есть достигшим состояния будды) тибетцем во всех школах тибетского буддизма.
Первый образ восходит к биографии Будды Гаутамы. Согласно житийной литературе, его отцом был царь народа шакьев, Шуддходана. В начале пахотного сезона именно царь был должен золотым плугом провести борозду и открыть этим священнодействием новый сельскохозяйственный цикл.
По легенде, именно здесь юный царевич Сиддхартха Гаутама испытывает приступ сострадания, видя рассеченных плугом червя и лягушку. Его духовный путь, то, что сподвигло его на создание учения, акцентирующего всеобщность страданий и сострадание как универсальный путь к лучшей жизни, началось именно с этого детского наблюдения. Над этим ребенком, переживающим из-за лягушки, высится царственная фигура с плугом. Не будет большой вольностью предположить, что это - фигура с бородой.
Второй образ - это Марпа, учитель Миларепы. Согласно житию Миларепы, восходящему к записи рассказов самого учителя его учеником Ра-лоцавой, Марпа в ночь перед первым приходом Миларепы в его дом увидел вещий сон о появлении своего главного ученика. Казалось бы, чем не повод для праздника? Однако к удивлению своих домашних Марпа требует дать ему 2 кувшина пива и скотину для того, чтобы пахать. Он отправляется в поле (чего обычно не делал, поскольку он - помещик). Здесь он встречает Миларепу в образе пахаря и делится с ним специально заготовленным кувшином пива. Подойдя уже к поместью, Миларепа встречает сына Марпы, который рассказывает Миларепе, что вообще-то его отец - владелец этих мест, тратящий свое золото на книги из Индии, но сегодня он вопреки обыкновению изволит пахать.
Все три образа имеют разрыв между своей биографией и своим местом в человеческой культуре. Толстой, который известен тем, что написал 4 тома, касающихся предыдущей крупной войны России и Франции - несостоявшийся офицер Крымской кампании. Глубокий приверженец идей Христа, крупнейший христианский мыслитель, он навлек на себя отлучение от церкви. Шуддходана - отец Будды - системно противодействует уходу сына в саньясу. Марпа - учитель Миларепы - непредсказуем, он кажется жестоким, капризным и скупым на преподавание.
В этих образах заложен очень важный антагонизм: никто из троих не враг «героя», будь то «Война и мир», Будда Шакьямуни или Миларепа. Более того, они все - авторы: Толстой - собственно автор «Войны и мира», Шуддходана - отец Будды, Марпа - учитель Миларепы. Все они делают что-то, содержащее внутреннее противоречие. Образ их действий изменчив и непредсказуем. Однако без них, без их действий и скрытого в них противоречия немыслимо формирование того культурного символа, который делает их известными.
(если вы хотите, чтобы я продолжил постинги на эту тему, оставьте свой комментарий)
Миларепа,
культурологическая эссеистика,
Будда,
Толстой