Сводки с полей гуанчжоуских
Метро в Гуанчжоу хорошее, но нет кольцевой, очень ее не хватает.
Вопреки мнению русских знакомых, которые считают, что в провинции Гуандун кошки -- это только еда, и на улицах их не встретишь, кошки на улитцах в порядке, хотя подходят редко. Зато многочисленные домашние собаки (мелочь комнатная) иногда, повернувшись, обнаруживают вполне бройлерные окорока, говорящие о тысячелетиях селекции на мясо.
Кошку тут, конечно, едят официально, но в меню я за месяц пребывания самое экзотичное что обнаружил -- это лягушатину и куколок шелкопряда. Лягушатину я брать не стал, потому что и так знаю, что это как курица, пахнущая тиной, а вот шелкопряда мне отсоветовала брать китаянка-преподавательница китайского для иностранцев, с которой мы как раз ходили в дунбэйский ресторан (Дунбэй -- это замена слова Маньчжурия в современном китайском, а сама преподавательница была из Харбина, то есть это была как бы ее кухня). Так вот, она объяснила, что остальные (то бишь южане в нашей компании) типа будут смотреть на это как на дикость. Специально даю всю сценку, потому что реальные мотивы действий окружающих бывает трудно установить.
Кролей правда жалко и кур, на рынке и на улице их периодами живьем продают. Это касается и лягушатины и многого другого. Субтропики, страх купить несвежее мясо у людей развит сильнее, чем любовь ко всему живому. Кто не мог этого преодолеть - либо умерли от пищевого отравления 2 тысячи лет назад, либо живет в Индии и вегетарианствует. Почему тут почти отсутствует вегетарианство - я не в курсе, но подозреваю, что разгадка лежит где-то у истоков южно-монголоидной расы. Впрочем, ни разу не видел, чтобы кого-то резали на рынке и т.д. Вообще, гуандунская этика не перестает как-то радовать. Я начинаю понимать, что нашли все эти англичане-французы в Кантоне и Гонконге. Тут чувство личного пространства и частной жизни у людей весьма развито, агрессивность минимальна, при этом народ предприимчивый и уважительный.
Обошел 2 музея (Гробницы Второго Царя Наньюэ - Чжао Мо, и Чжэньхайлоу - местную кремлевскую башню, которая только одна и осталась, и из нее сделали пятиэтажный музей) и городскую галерею искусств, а также главный буддийский монастырь.
Гробница Наньюэ-вана очень хороший музей с точки зрения того, как надо делать музеи. То есть вообще очень трудно из одной гробницы сделать сильное впечатление, но в Гуанчжоу это получилось. Из странных черт - музей как бы охватывает место раскопок гробницы, и в накрытые колпаком руины гробницы можно спуститься, так вот, там стоит пара ящиков из оргстекла с дырками как для гвоздей, и туда засовывают мелкие купюры в дар духам гробницы. Это довольно трудно - так тонко скрутить купюру...
Галерея искусств рядом с местом, где я живу, когда я приходил, там был бесплатный вход (как и в музее гробницы), но многие выставки были закрыты, в том числе тибетская (чья-то частная коллекция). Из экспозиций был хороший ранний пропагандистский плакат (очень я пожалел, что снимать нельзя), интересные зарисовки национальностей Китая 1960-1970 годов и мемориальная экспозиция композитора Гао Сыцуна. В каллиграфии я по-прежнему ничего не понимаю, но я точно знаю, что там, где она была, музейщики прилрожили меньше усилий, чем когда оформляли заслуженного композитора.
В монастыре Гуансяосы почти не наблюдал монахов, и вообще видно, что только-только в себя приходить начинает вся эта чаньская система после потрясений атеистического века. Шестой Патриарх чань, Хуэйнэн, с именем которого связан этот монастырь, наверно, очень удивился бы. Это отдаленно напоминает восстановление церквей в Москве в конце 1980х - самом начале 1990х, которое было на моих глазах. Надарили там мне книжек, а чего не надарили -- я уже по лавкам пошарился и даже 1 книжку на тибетском с переводом на кит и англ таки купил.
Вопреки мнению русских знакомых, которые считают, что в провинции Гуандун кошки -- это только еда, и на улицах их не встретишь, кошки на улитцах в порядке, хотя подходят редко. Зато многочисленные домашние собаки (мелочь комнатная) иногда, повернувшись, обнаруживают вполне бройлерные окорока, говорящие о тысячелетиях селекции на мясо.
Кошку тут, конечно, едят официально, но в меню я за месяц пребывания самое экзотичное что обнаружил -- это лягушатину и куколок шелкопряда. Лягушатину я брать не стал, потому что и так знаю, что это как курица, пахнущая тиной, а вот шелкопряда мне отсоветовала брать китаянка-преподавательница китайского для иностранцев, с которой мы как раз ходили в дунбэйский ресторан (Дунбэй -- это замена слова Маньчжурия в современном китайском, а сама преподавательница была из Харбина, то есть это была как бы ее кухня). Так вот, она объяснила, что остальные (то бишь южане в нашей компании) типа будут смотреть на это как на дикость. Специально даю всю сценку, потому что реальные мотивы действий окружающих бывает трудно установить.
Кролей правда жалко и кур, на рынке и на улице их периодами живьем продают. Это касается и лягушатины и многого другого. Субтропики, страх купить несвежее мясо у людей развит сильнее, чем любовь ко всему живому. Кто не мог этого преодолеть - либо умерли от пищевого отравления 2 тысячи лет назад, либо живет в Индии и вегетарианствует. Почему тут почти отсутствует вегетарианство - я не в курсе, но подозреваю, что разгадка лежит где-то у истоков южно-монголоидной расы. Впрочем, ни разу не видел, чтобы кого-то резали на рынке и т.д. Вообще, гуандунская этика не перестает как-то радовать. Я начинаю понимать, что нашли все эти англичане-французы в Кантоне и Гонконге. Тут чувство личного пространства и частной жизни у людей весьма развито, агрессивность минимальна, при этом народ предприимчивый и уважительный.
Обошел 2 музея (Гробницы Второго Царя Наньюэ - Чжао Мо, и Чжэньхайлоу - местную кремлевскую башню, которая только одна и осталась, и из нее сделали пятиэтажный музей) и городскую галерею искусств, а также главный буддийский монастырь.
Гробница Наньюэ-вана очень хороший музей с точки зрения того, как надо делать музеи. То есть вообще очень трудно из одной гробницы сделать сильное впечатление, но в Гуанчжоу это получилось. Из странных черт - музей как бы охватывает место раскопок гробницы, и в накрытые колпаком руины гробницы можно спуститься, так вот, там стоит пара ящиков из оргстекла с дырками как для гвоздей, и туда засовывают мелкие купюры в дар духам гробницы. Это довольно трудно - так тонко скрутить купюру...
Галерея искусств рядом с местом, где я живу, когда я приходил, там был бесплатный вход (как и в музее гробницы), но многие выставки были закрыты, в том числе тибетская (чья-то частная коллекция). Из экспозиций был хороший ранний пропагандистский плакат (очень я пожалел, что снимать нельзя), интересные зарисовки национальностей Китая 1960-1970 годов и мемориальная экспозиция композитора Гао Сыцуна. В каллиграфии я по-прежнему ничего не понимаю, но я точно знаю, что там, где она была, музейщики прилрожили меньше усилий, чем когда оформляли заслуженного композитора.
В монастыре Гуансяосы почти не наблюдал монахов, и вообще видно, что только-только в себя приходить начинает вся эта чаньская система после потрясений атеистического века. Шестой Патриарх чань, Хуэйнэн, с именем которого связан этот монастырь, наверно, очень удивился бы. Это отдаленно напоминает восстановление церквей в Москве в конце 1980х - самом начале 1990х, которое было на моих глазах. Надарили там мне книжек, а чего не надарили -- я уже по лавкам пошарился и даже 1 книжку на тибетском с переводом на кит и англ таки купил.