Volet 2
Хоть я и нашла идеальную летнюю работу, я оставалась недовольной всем на свете студенткой. Мне казалось, что в универе нас учат призрачным и не применимым к настоящей жизни вещам.При мысли о том, что надо начинать делать первые шаги на «рынке труда», меня охватывала паника. Это была огромная черная дыра, которая поглотила бы меня, бедную, одетую в серенький офисный костюм.
Я прогуливала занятия, тусовалась все выходные напролет, думала, что же я хочу делать в жизни, играла в группе и организовывала концерты вместе с лучшей подружкой, но не считала это серьезным занятием и уж тем более возможностью построить на этом карьеру.
Конечно нет, я же делала это ради удовольствия.
Вот так я развлекалась, но при мысли о будущем у меня ... подкашивались ноги. Я жутко боялась. До слез.
В один прекрасный день мне пришлось искать себе стажировку. Я изучала связи с общественностью, так что могла стажироваться практически где угодно: общественности всегда нужно общаться. Мне нравилось современное искусство, и я обратилась в соответствующий местный музей.
Я прихорошилась, обнулила свой банковский счет ради новых сапожек, глубоко вздохнула перед дверью директрисы, вошла и... кровь застыла у меня в жилах.
Наша беседа продлилась недолго. Я вежливо попрощалась, а потом сломя голову сбежала вниз по лестнице, чтобы выйти подышать. Пока я неслась со всех нох ног, я услышала:
«Классные сапожки...»
Я подняла глаза. На меня смотрел высокий неуклюжий мужчина и улыбался. В нем была некая элегантность, которая редко встречалась в моем мире рокеров в обтягивающих джинсах. Я покраснела и ответила: «Спасибо, они мне все испортили». Мужчина улыбнулся, а я убежала.
На следующий день мне позвонили.
Я не сразу поняла, что это был тот самый человек. Он работал директором сети кинотеатров, его звали Б. Ему очень понравились мои сапоги, и по этому признаку он понял, что я была его идальным стажером. Он поговорил с директрисой музея, и та, я думаю, без сожалений уступила ему мою кандидатуру.
Сапоги. Вот так я начала работать в кино.
Б. занимался потрясающе интересным делом. Он составлял программы для кинотеатров и каждый месяц готовил свою сетку, как идеальное меню в ресторане. Он выбирал тему и разрабатывал ее, мешая старые и новые фильмы, блокбастеры и никому неизвестные ленты, и к тому же организовывал суперские пресс-конференции.
Моя задача заключалась в том, чтобы о наших фильмах писали в прессе.
Никто меня и не предупредил, что я должна была стать новым пресс-атташе. Я понятия не имела, что и как надо делать.
Первые рабочие дни проходили тяжело: я оставалась в офисе допоздна, пытаясь понять, что от меня вообще требовалось. Как только Б. отворачивался, я звонила лучшей подружке - журналистке, более сообразительной, чем я, и она с ангельским терпением объясняла мне, что надо делать.
Я проклинала своих преподов, которые меня не научили элементарно звонить по телефону. Свои пресс-релизы я компилировала из всех тех, что могла найти (а это, заметьте, еще до эры интернета!)
Каждый раз, когда мне надо было звонить журналистам, я ждала, пока Б. выйдет из комнаты. Я краснела, как подошва лобутеновской туфельки, еле-еле связывала два слова, несла всякую чушь, особенно, когда приходилось звонить в «Инрок» или «Либе», суперавторитетные в то время для меня журналы. Иногда у меня происходило затемнение в мозгу, и я вешала трубку. Ужас, что я творила.
Тем не менее. После долгих недель упорной работы моя стажировка превратилась в настоящую работу, а я стала более организованной, менее запуганной, и у меня даже появились неплохие результаты: кинозалы были забиты битком.
Но я не только работала на износ, надо сказать.
Мы с Б. обожали друг друга. Мы оба были без царя в голове примерно в одинаковой степени, так что постоянно прикалывались и болтали.
Он что-то разглядел во мне и решил научить меня делать программную сетку для кинотеатров.
Это был потрясающий человек, и он сразу же поверил в меня. Мечтатель, который отрывал меня от работы и тащил смотреть фильмы: « Пойдем - пойдем, потом ты поймешь, ради чего ты работаешь». Как же он был прав.
Благодаря этому опыту я поняла, что была способна.... Работать. И даже любить работать! Я поняла, что при наличии энергии и желания можно быстро всему научиться. Я стала немножко уверенней в себе.
Этого было достаточно, чтобы сказать себе, что может, однажды, если я позволю себе самые безумные мечты, может быть, я смогу заниматься тем, чем всегда мечтала: рисовать. Я никогда не училась в художественной школе, никого не знала из этого мира. Я даже не была уверена, умела ли я на самом деле рисовать.
Я вообще ни в чем не была уверена.
Я просто думала, что если я не попробую, это ужасное сомнение всегда будет жить во мне. Я наконец выросла и была готова рисковать. И главное, я знала, что если ничего не получится - ну и что. Я бы не умерла. Я всегда могла составлять расписание для кинотеатров или учить нудистов кататься на серфе. Я решила попробовать. Я стану иллюстратором, подумать только.