Начало темы:
https://tapirr.livejournal.com/5873748.html "Сечин в рясе"
Черный подрясник, гладко зачесанные на пробор темно-пепельные с проседью волосы, аккуратная борода - епископ Егорьевский Тихон Шевкунов встречает меня в своем просторном кабинете в Сретенской семинарии. Узнав о моем приходе, он быстро заканчивает беседу, и его посетители спешно выходят из кабинета.
Не духовник Путина
«Как вас называть: отец Тихон? Владыка Тихон?» - спрашиваю я.
«Я не привык еще, чтобы меня называли владыкой, зовите отцом Тихоном, (рукоположен в епископы в 2015 году - З.С.) демократично предлагает он и приглашает сесть на кожаный диван. Сам садится напротив меня в кресле, кладет на журнальный столик один на другой два айфона. Он их не выключает, лишь уменьшает звук и на протяжении нашего разговора оба айфона буквально взрываются смсками. Отец Тихон просит принести нам травяной чай. Я оглядываюсь по сторонам. Фотографии Псково-Печерского старца Иоанна Крестьянкина с самим отцом Тихоном, собрание сочинений Достоевского. Над письменным столом огромная, во всю стену, яркая картина - деревенский пейзаж, напоминающий обложку книги Шевкунова - «Несвятые святые». Об интервью мы договаривались месяца два - сначала Шевкунов отказал мне довольно резко. Я написала смс, что хотела бы с ним поговорить, потому что пишу о нем статью: «Я знаю, что сейчас заказано несколько статей обо мне. Даже фильм. Я не смогу дать интервью сейчас независимо от темы. Действуйте», - написал он в ответ.
Я ответила, что он ошибается, мне никто статьи не заказывает. Он написал: «Бог Вас простит. Делайте свое дело». Но когда я попросила его поговорить о моей маме, религиозной писательнице Зое Крахмальниковой, осужденной в 1983 году на год тюрьмы и пять лет ссылки за издание на Западе сборников христианского чтения «Надежда», Шевкунов все-таки согласился поговорить.
О маме и советских религиозных диссидентах мы говорили минут десять, а потом еще около часа - обо всем. В результате вышло интервью, опубликованное на радио «Свобода». Шевкунов настоятельно просил меня прислать текст, потому что он все свои интервью тщательно редактирует.
Когда я получила завизированный текст интервью, оказалось, что владыка выкинул несколько очень интересных моментов, которые много говорят о его отношении к важным вопросам российской жизни.
Я спросила его, действительно ли он показывал президенту Путину фильм Кирилла Серебренникова «Ученик», что привело к возникновению «театрального дела» и аресту худрука «Гоголь-центра» Кирилла Серебренникова.
- Сплетни, сплетни. Я не смотрел этот фильм Кирилла Серебренникова, не смотрел ничего, что он сделал.
- Ну вы знаете, что такой режиссер есть?
- Да, конечно, знаю.
- Откуда вы знаете, если вы ничего не смотрели?
- Когда мне сказали, что я запретил его спектакль, я, конечно, посерьезнее поинтересовался, кто он такой. Но и до этого я слышал о нем. Я сейчас кино смотрю совсем мало. Хорошо, если один фильм в год успеваю посмотреть.
- «Ученик» - очень жесткий антиклерикальный фильм.
- Я знаю, я сюжет его знаю, мне рассказали о нем, я где-то прочел в статье.
- Но вы его никогда не видели? И Путину не показывали?
- Ну вы что, шутите?
- Я вам рассказываю, что говорят.
- Мало ли что говорят.
- Тогда объясните, почему?
- Потому что лгуны и сплетники.
- Чтобы вам навредить?
- Нет, просто чтобы поболтать и создать видимость своей информированности. Я Путину показывал? Мне нечего делать! Чушь собачья! Вы говорите, что я неопределенно оценил высказывание Венедиктова (мы обсуждали с ним высказывание Венедиктова о том, что якобы Шевкунов послал на спектакль «Нуреев» своих монахов, которым спектакль не понравился, и Шевкунов пожаловался Мединскому - З. С.) Я с уважением отношусь к Венедиктову как к профессионалу. Наши позиции с ним радикально расходятся, но профессионал он, конечно, великий, что там говорить. И создал такую потрясающую, так сказать, враждебную мне лично радиостанцию.
- Враждебную, потому что она атеистическая?
- Нет, атеисты, Господи! Сегодня он атеист, завтра - верующий.
- Кто для вас враги тогда?
- Враги моих убеждений. У них - одни убеждения, у меня - другие. Я не говорю, что их надо ликвидировать, расстреливать, запрещать. Есть оппоненты, жесткие оппоненты. Врагами я здесь называю жестких оппонентов. Жесткие оппоненты могут доходить до вражды. Что такое вражда? Это непримиримое отношение к той или иной позиции. Правильно? А каждый человек - создание Божие для нас. И мы ни в коей мере не должны переносить на человека неприязнь к тем или иным его идеям, мировоззрению, которое противоречит нашему. Его идеи мы можем критиковать и обличать и не соглашаться с ними. Я совершено определенно сказал: «Алексей Алексеевич Венедиктов, главный редактор «Эхо Москвы» врет». Точка. Как в народе говорят: «Врет как блины печет».
- И он вам ответил?
- Мне показали ребята, я попросил отследить. Он сказал: «Я блины печь не умею».
После редактуры Шевкунова весь фрагмент об Алексее Венедиктове из интервью исчез, но остался на моей диктофонной записи.
Исчез из интервью и другой весьма интересный фрагмент:
- Вы не считаете, что сегодняшние сотрудники ФСБ - преемники НКВД, КГБ?
- Не считаю. Я знаком с несколькими сотрудниками ФСБ. Я знаю человека, который работал в разведке. Он намного старше меня, я его бесконечно уважаю. Это Николай Сергеевич Леонов, генерал-лейтенант, наш разведчик. Конечно, они не участвовали во всех этих репрессиях. А тем более современные правоохранительные органы.
- А вот, например, у меня 28 февраля был обыск и приходили сотрудники ФСБ.
- Они себя грубо вели?
- Нет. Они пришли по непонятной причине и искали следы денег Ходорковского. Они пришли ко мне как к журналисту. И один из сотрудников, зачитывая протокол обыска у моей мамы, сказал, что знает тех следователей, которые почти сорок лет назад проводили у нас дома обыск.
- Наверное, это их учителя. Сейчас сказать нынешнему сотруднику, как я их знаю и представляю, что вы прямые наследники и продолжатели дела Ягоды и Ежова, у меня язык не повернется.
- Почему не последователи Андропова, например?
- Насколько я знаю, Андропова многие уважают. Многие категорически жестко против. Молодые ребята, которые пришли на военную службу охранять покой и безопасность государства. Мне не нравится, например, что у некоторых есть портрет или бюст Дзержинского.
- А Сталина?
- Сталина ни разу не видел. Но Дзержинский мне не нравится, могу это высказать, но это их личное дело. Вы знаете, по делам узнается.
- То есть вас не смущает, что в России происходят репрессии против инакомыслящих?
- Я вижу, конечно, что возбуждаются какие-то дела. Дела, в том числе, по статье «нарушение общественного порядка». По статьям УК, но люди говорят, что на самом деле это политическое преследование. В этих вещах надо разбираться, я не знаю. Если действительно прошла какая-то демонстрация под политическими лозунгами несанкционированная, да. Ну ребят задержали и выпустили. Как я понимаю, это нормальная, как во всем мире, практика. Если кто-то ударил полицейского или бросил в него камень, это уже статья Уголовного кодекса. Можно пощадить этого человека, если он попадет под амнистию и так далее. Здесь вступает в действие закон. Я могу ему посочувствовать, но в то же время сказать: «Слушай, ты выходишь, “должен выйти на площадь”, помните? Выходи, это долг твоей совести, но камнями не надо кидаться!»
Общение с отцом Тихоном вызвало у меня много вопросов: правда ли, что он не видел фильм «Ученик» Серебренникова и правда ли, что с Владимиром Путиным он совсем немного знаком? Действительно ли он верит в то, что враги Церкви заказывают против него фильмы и статьи, желая ослабить влияние РПЦ на общество?
Студент «Шептунов»
Будущий епископ и наместник Сретенского монастыря, в миру Гоша Шевкунов, после окончания школы в 1977 году поступил во ВГИК на сценарный факультет к Евгению Григорьеву (автор сценария фильмов «Романс о влюбленных», «Три дня Виктора Чернышева» - З. С.) и к Вере Туляковой - вдове писателя Назыма Хикмета. Как рассказывают его сокурсники, поступил Гоша без всякого блата. Его мама Елена Шевкунова, известный врач, основатель лаборатории по диагностике и лечению токсоплазмоза, мечтала, чтобы сын пошел учиться на медика, но Гоша выбрал кино.
«Он рос без отца, читал Достоевского, хорошо писал, помню его хлипким мальчиком с горящими глазами, - вспоминает сокурсница Шевкунова, сценарист Елена Лобачевская. - Для Гоши Евгений Григорьев был как отец. Во ВГИКе тогда читали лекции Паола Волкова (курсы всеобщей истории искусств и материальной культуры - З. С.), философ Мераб Мамардашвили. У меня Гоша брал книжки Солженицына. А мастер Евгений Григорьев говорил нам на занятиях, что Солженицын - великий русский писатель, и Гоша его внимательно слушал».
Другой сокурсник Шевкунова, писатель Андрей Дмитриев, в студенческие годы был одним из его близких друзей. Со временем их пути разошлись: Дмитриев сейчас живет в Киеве и в Москву приезжать не собирается. Шевкунов звонил ему во время событий на Майдане, интересовался, что там происходит. С тех пор не звонит.
«Он мой крестный отец. Я крестился еще до того, как он стал монахом. Мне этот человек очень дорог, несмотря на нашу кардинальную разницу во взглядах. Гоша - один и самых талантливых людей, которых я знаю. То ли правнук, то ли внук эсера, который готовил покушение на государя императора. Его мама была выдающимся советским эпидемиологом, но они жили в небольшой квартирке в Чертаново и, как рассказывал Гоша, он работал в какой-то строительной бригаде, и один из парней, который работал вместе с ним, уговорил его поступать во ВГИК. Парень провалился, а Гоша прошел. Он был такой наивный, чистый, как Кандид. Совершенно искренне говорил мне на первом курсе в 1977 году: «Давай будем издавать журнал». Я ему объяснял: «Это невозможно». Он не понимал:
- Почему?
- Посадят, - говорил я.
- Кто?
- КГБ.
Он мне не верил.
Гоша придумывал разные сюжеты. Вот, например, помню, он писал сценарий об Илье Муромце, еще была какая-то история о человеке, который сидит в своей квартире и манипулирует другими людьми, что-то было о Соловье Разбойнике».
Дмитриев не cмог вспомнить сюжет дипломной работы Шевкунова. Один из сотрудников ВГИКа рассказал, что она называлась «Водитель». Это история о человеке на перепутье, который не знает, как ему жить. В сценарии есть сцена с голубем, когда герой сворачивает ему шею, поймав его на подоконнике. Подтвердить, что именно таким был сюжет у дипломного сценария Шевкунова, не удалось: во ВГИКе рукопись прочитать не разрешили.
Сценарист Елена Райская, которая училась на год старше Шевкунова, хорошо его помнит, хотя мало с ним общалась: «Он был улыбчивый, мягкий, тихий. Когда я узнала, что позже он посвятил себя Церкви, не удивилась. Он такой был всегда -отрешенный, просветленный, что называется, не от мира сего».
У Ольги Яворской, другой выпускницы ВГИКа, несколько иные воспоминания об отце Тихоне: «Он приходил к нам в общежитие, и мы его звали Гоша Шептунов. Думаю, неспроста».
Впрочем, Андрей Дмитриев не верит, что того могли завербовать в институте: «Я этого не знаю, он был комсоргом курса, мы вместе собирали взносы, а потом вместе их пропивали. Я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь называл его «Шептуновым», может, этот миф сложился позже».
Гоша Шевкунов увлекался баптистами и с Дмитриевым ходил на службы. А потом Дмитриев, который в детстве жил в Пскове, рассказал другу о Псково-Печерском монастыре, и на четвертом курсе Шевкунов поехал туда в поисках Бога.
Послушник Гоша Шевкунов
«Тогда был единственный поезд Москва-Тарту, он останавливался в Печорах, однажды ночью Гоша сошел с поезда, постучался в ворота монастыря. Его впустили, и так он стал послушником», - вспоминает Дмитриев.
В книге «Несвятые святые» Шевкунов много пишет о Псково-Печерской лавре, о монахах, о своей жизни в монастыре. Дмитриев говорит, есть история, о которой не написано в книге: «Он жил в монастыре и писал дипломный сценарий. Наместником был Гавриил, человек жесткий и, видимо, Гоша сопротивлялся этой тоталитарной монастырской системе. У него с детства были хронические пневмонии, весил он тогда 49 килограммов. А Гавриил отправлял его в карцер, где он должен был спать на каменной скамье, и однажды в монастырь приехала его мама. Она вообще была против его монашеского пострига, а когда увидела, в каком он плохом состоянии, испугалась. Она обратилась к его преподавателю Вере Туляковой, умоляя ее вытащить сына из монастыря. Тулякова позвонила владыке Питириму, который тогда возглавлял издательский отдел Московской патриархии, и попросила взять Гошу Шевкунова в Москву: он де профессиональный кинематографист и может пригодиться. Приближалась дата тысячелетия крещения Руси, а Гоша мог снимать фильмы. Оказавшись в издательском отделе у владыки Питирима, он быстро вошел в очень серьезный круг, а в Печорах уже бывал только наездами».
Архимандрит Зинон, один из самых авторитетных мастеров русской иконописи (в 1995 году за вклад в церковное искусство получил Госпремию РФ - З. С.) в середине 80-х годов жил в том же Псково-Печерском монастыре. Он рассказывает совсем другую версию устройства Шевкунова в издательский отдел Московской патриархии: «Он долгое время работал в монастыре на коровнике, ему это не нравилось, и, очевидно, терпение у него было уже на исходе. Он рассказал мне, что однажды наместник попросил его провести экскурсию по монастырю какому-то офицеру КГБ с женой (по версии другого монаха, которому ту же историю рассказывал Шевкунов, он проводил экскурсию не офицеру КГБ, а какому-то видному партийцу с женой). Так вот, жена этого офицера спросила, какое у него образование. Когда услышала, что он закончил ВГИК, пришла в ужас, что человек с таким образованием сидит в этой дыре. Она попросила мужа устроить симпатичного послушника к владыке Питириму. Так Гоша оказался в Москве. Он говорил, что его мать была неверующей и не соглашалась на то, чтобы он ушел в монастырь. Она разрешила сыну принять постриг, но только в Москве». Много лет спустя друг Шевкунова Зураб Чавчавадзе рассказывал в одном из интервью, что Елена Анатольевна Шевкунова крестилась в конце жизни и приняла монашеский постриг.
Другой монах, который жил в Псково-Печерской лавре в те же годы, вспоминает, что Гоша уже тогда хвастался своими связями в КГБ.
Отец Зинон не исключает, что Шевкунова могли «завербовать» еще во ВГИКе: «Думаю, это возможно. Однажды он прибежал ко мне в мастерскую очень возбужденный: »Со мной приехал майор КГБ, и он хочет посмотреть, как вы иконы пишете, можете ли вы его принять?» Я ему говорю: »Ты же знаешь, как я к этой публике отношусь. Как ты мог, заранее меня не предупредив, человеку пообещать, что я его приму? Я не буду с ним разговаривать». Он фыркнул: »Вы человека от Церкви оттолкнули». И с тех пор прекратил со мной всякое общение».
«Подслушник Гоша Шептунов»
Георгий Шевкунов почти десять лет оставался послушником и не принимал монашеского пострига. Уже будучи настоятелем Сретенского монастыря, он рассказывал своим прихожанам, что решился на монашество, чуть ли не убежав из-под венца, бросив невесту, которая считалась одной из красивейших девушек в Москве. Один из его друзей рассказывает, что у будущего архимандрита был роман с известной актрисой, но он предпочел монашескую карьеру: будто бы один из старцев предрек ему в будущем патриаршую кафедру.
Как бы то ни было, но, оказавшись в Москве, выпускник ВГИКа и послушник стал делать успешную церковную карьеру.
«Ему всегда нравились светские интриги, - вспоминает журналист Евгений Комаров, который работал в конце 80-х годов в издательском отделе Московской патриархии. - Гоша толком ни в каком конкретном подразделении издательства не работал, напрямую общался с Питиримом, был его «опричником», как сам говорил. Сопровождал его на богемных тусовках, общался с приезжающими западными архиереями. Пить ему было уже тогда нельзя: пьянел быстро. В нем чувствовалось преклонение перед власть предержащими. Мы в шутку звали его не «послушник Гоша Шевкунов», а «подслушник Гоша Шептунов»».
Другой бывший сотрудник издательского отдела МП на условиях анонимности рассказывает, что в 90-е годы к ним стали захаживать сотрудники КГБ, Шевкунов охотно с ними общался. Он говорил, что нужно сотрудничать, потому что только спецслужбы смогут защитить страну от сатанизма и исламизма, что КГБ - это та сила, которая способна удержать государство от распада.
В 1990 году он опубликовал в газете «Советская Россия» программную статью «Церковь и государство», в которой утверждал: «Демократическое государство неизбежно будет стараться ослабить наиболее влиятельную Церковь в стране, приводя в действие древний принцип »разделяй и властвуй»».
В августе 1991 года он был рукоположен в иеромонахи.
«У Шевкунова был сложный переход от тусовочности к церковно-бюрократической позиции. Он заведовал кино у владыки Питирима, потом служил иеродьяконом в Донском монастыре, все шло гладко, а потом он понял, что надо менять статус»,- говорит Сергей Чапнин, журналист и бывший ответственный редактор «Журнала Московской патриархии».
Начало 90-х годов - время, когда РПЦ возвращали отнятые в советское время храмы. В 1990 году отец Георгий Кочетков был назначен настоятелем Владимирского храма Сретенского монастыря. Староста прихода Александр Копировский рассказывает, что в то время община отца Георгия насчитывала около тысячи прихожан, шла постоянная катехизация, они старались обустроить храм. Но в ноябре 1993 года патриарх Алексий решил передать монастырь иеромонаху Тихону Шевкунову, который собирался там создать подворье Псково-Печерской лавры.
«Судя по всему, здесь была и политическая подоплека, - рассуждает Копировский. - Сретенский монастырь расположен на Лубянке, и, наверное, тем, кто работал поблизости, совсем не нравилось соседство с нашей общиной: мы занимались катехизацией, и к нам приезжали иностранцы».
Кочетковцы служили на русском языке, и в РПЦ их называли новообновленцами. Сами прихожане отца Георгия считали выселение из Сретенского монастыря «рейдерским захватом», указ патриарха появился только после того, как в храм выгонять кочетковцев пришли казаки, которые активно поддерживали отца Тихона Шевкунова.
«Когда Шевкунов прогнал из Сретенского монастыря Кочеткова, он понял, что ему нужен системный медийный ресурс. Так в его орбите появился Александр Крутов с «Русским домом», - рассказывает Сергей Чапнин. - Он понял, что ему нужна профессиональная аналитика, появился Николай Леонов. И через Леонова (Николай Леонов - глава аналитического подразделения КГБ СССР - З. С.) он вошел в гэбэшный круг».
Бывший сенатор и банкир Сергей Пугачев рассказывает, что именно он познакомил отца Тихона с будущим президентом Владимиром Путиным в 1996 году. Тогда Путин занимал должность заместителя управляющего делами администрации президента. Как-то Пугачев привез Путина на службу в Сретенский монастырь. После этого они и стали общаться.
Окончание здесь:
https://tapirr.livejournal.com/5874414.html