Святой и Великий собор - итоги и комментарии от арх. Говоруна
Святой и Великий собор - итоги и комментарии
Кирилл (Говорун), архим.
Итак, Святой и Великий собор Православной Церкви на Крите состоялся.
В нем приняли участие делегации десяти Поместных Церквей. Отсутствовали - Антиохийская, Русская, Грузинская и Болгарская Церкви (хотя созван собор по решению всех предстоятелей Вселенской Церкви - прим. tapirr). Ход работы Собора внимательно комментировал на своей странице в Фейсбуке архимандрит Кирилл Говорун - клирик РПЦ, старший преподаватель Стокгольмской школы теологии и научный сотрудник Колумбийского университета в Нью-Йорке. Мы публикуем эти комментарии.
Из бесконечного…
В нашем православном зрении часто замутнена та часть кристаллика, которая отвечает за различение между тем, чем мы хотим быть, и что мы есть. Следствием такого астигматизма становится то, что мы восхвалям себя за нечто, чем мы по идее должны были бы быть, однако поскольку таковым не являемся, то наше самовосхваление вызывает лишь ироническую усмешку у наблюдающих за нами со стороны.
Вот и документ об отношении Православной Церкви с остальным христианским миром начинается с постулирования того, что мы занимаем главное место в деле продвижения христианского единства в современном мире. Лучшего симптома упомянутого выше астигматизма найти невозможно.
Тем не менее, помимо такой смешной пафосности, документ имеет достоинства. Например, он называет экуменизм экуменизмом. Во многих официальных церковных документах экуменизм прячется за стыдливыми эвфемизмами типа “межхристианские отношения” или “диалог” - это чтобы не злить тех, кто верит в магию формул и считает, что самая страшная формула закодирована в слове “экуменизм”.
Зато документ эвфемизировал слово “Церковь”, сообщив нам, что оно относится к другим церквам лишь по названию, а не по сути.
Любопытно, что в документе, кажется впервые, прописана процедура окончания двустороннего диалога. Для этого от православного со-председателя (у каждого диалога есть еще неправославный сопредседатель) подается отчет Константинопольскому Патриарху, который с согласия Предстоятелей Поместных Православных Церквей объявляет об окончании диалога. Процедура окончания диалога прописана с некоторой детальностью, которая предполагает возможность такого сценария. Однако документ считает невозможным сценарий воссоединения Церквей на основе достигнутого в диалоге согласия, потому и не предписывает никакой процедуры воссоединения, кроме общих слов: “После успешного завершения работы какого-либо богословского диалога на всеправославном уровне принимается решение о восстановлении церковного общения, которое должно основываться на консенсусе всех Поместных Православных Церквей.»
Непонятен пункт о том, что одного богословского согласия для достижения единства мало. Нужно еще единство веры. Это что, тезис о вере угольщика, которая выше веры богослова?
Текст послания Собора
[Документ: Послание Собора]
Общее впечатление положительное: текст богословски насыщенный, с достаточной концентрацией нюансов, но при этом доступный. Греческий язык оригинала - еще не димотика, но уже и не кафаревуса, довольно удобочитаемый. Кстати, русский текст прячет многие детали, которые бросаются в глаза в греческом.
Теперь несколько пунктов, которые бросились в глаза:
- Начинается текст с Бартианского утверждения о том, что Церковь не живет для себя. Смело и правильно.
- Признается, что ценность собора не в принятых текстах, а в нем самом. Что является византийской формой сказать, что тексты откровенно слабы.
- Очень неожиданный ход мысли в утверждении, что Православная Церковь является продолжением Единой, Святой, Соборной, и Апостольской Церкви. То есть между ними есть какой-то зазор - пусть даже умозрительный?
- Включен любимый тезис Патриарха Варфоломея, что Православная Церковь - это не конфедерация Поместных Церквей. Вообще текст и в других местах анти-конфедератский.
- Соборно утверждено ноу-хау, придуманное еще в начале 1990-х Патриархом Варфоломеем - институт Синаксисов. Это собрание Предстоятелей всех Поместных Церквей. Албанский Архиепископ неоднократно подчеркивал во время Собора, что Синаксис - это новый институт, не имеющий аналогов в истории. Впрочем, на мой взгляд, аналоги у него есть - это система Пентархии, существовавшая во второй половине первого тысячелетия. Да и сам Собор по сути стал расширенным Синаксисом, поскольку решения на нем все равно принимали Предстоятели, а епископат больше формально подписывал документы. Так что можно считать, что Синаксис отныне - это главный православный институт соборности.
- Всеправославный собор (читай: расширенный Синаксис - это если епископам не вернут индивидуальное право голоса) должен стать постоянно действующим институтом. В постановлении не сказано, как часто он должен собираться, но соборяне указывали диапазон раз в 5-7-10 лет.
- Собор подтвердил курс на экуменический диалог. Правда, слово «экуменизм» не употреблено, а говорится просто о диалоге с инославными христианами. Также подчеркивается, что диалог должен быть бескомпромиссным в вопросах веры.
- Внимание! - осужден фундаментализм. Кажется, это первое соборное осуждение такого рода, а потому историческое. Соборный акт характеризует фундаментализм как проявление болезненной религиозности.
- Много говорится о правах: в большей мере об индивидуальных, и в меньшей о коллективных.
- Говорится о защите гражданина от произвола государства (привет сумасшедшему принтеру).
- Защищается свобода совести и осуждается насильственное навязывание веры. Причем не указывается, что такого навязывания не должно быть только в одну сторону: из Православия. Не исключается, что его не должно быть и в другую сторону.
- Церковь не должна вмешиваться в политику. При этом политики, что интересно, призваны к самокритике (привет «солнцеликому»).
- Христианский марксизм, который мягко, но твердо продвигали представители некоторых Церквей, особенно Александрийской, в тексте присутствует минимально.
Голос Крита
Помимо своего послания, опубликованного в первую очередь, Критский собор издал также энциклику. Это более пространный документ, написанный намного более тяжеловесным языком. Например, параграф, обращенный к детям, написан на таком языке, что его не смогут понять даже родители этих детей - разве что их дедушки и бабушки, которые в молодости читали на таком языке греческие консервативные газеты.
[Документ: Окружное послание (энциклика)]
Темы и даже отдельные фразы обоих документов совпадают, но по сути тексты очень отличаются. Если голос послания - молодой и оптимистичный, то голос энциклики стариковский и брюзжащий: “как бы чего не вышло”.
По сути, эти два текста прекрасно иллюстрируют два процесса. Энциклика - это такой себе предсоборный процесс, со всей его тяжеловесностью и запутанностью. А послание - легкий и динамичный документ, выражающий характер самого Собора. Если бы Собор издал только текст энциклики, его вряд ли можно было бы считать успешным. Если бы Собор не издавал энциклики, его можно было бы считать еще более успешным.
Возникает логичный вопрос: зачем два столь разных по духу, но похожих по букве (будто кто-то из них плагиатил) документа? Ответ: не знаю. Наверное, это такая антиномия. Однако есть в сей антиномичности и какой-то промысел, потому что консерваторы теперь смогут обращаться к одному документу, а либералы - к другому. И все будут счастливы по поводу Собора.
Итак, сделаем первый подход к энциклике и сравним ее с текстом послания.
Если в послании содержится аллюзия на Барта, то в энциклике - на Бонхёффера и его “общение святых”. В принципе, такое разночтение прекрасно. Однако есть и менее прекрасные разногласия.
В тексте энциклики доминантой является экклезиология, и причем очень конкретная ее версия - евхаристическая в интерпретации митрополита Иоанна Пергамского. В тексте послания этого не чувствуется, что выгодно отличает его от энциклики.
В экклезиологической части энциклики есть сомнительные формулировки, а есть откровенно неудачные. К числу сомнительных я бы отнес такую: “Единая Святая Соборная и Апостольская Церковь есть богочеловеческое общение по образу Святой Троицы” (І.1). А к числу неудачных такую: “Церковь сама по себе является Собором” (І.3). Последняя фраза отождествляет Церковь с ее епископатом, который и принимает участие в Соборах. Это совершенно средневековая концепция.
Далее, непонятно, зачем Собор принял и включил в энциклику странное учение митрополита Иоанна о “коллективной персоне” Христа. Тот же митр. Каллист очень его критиковал, да и многие другие. И вот она в документе. Хм.
Еще одно отличие двух документов - это акценты в описании прав человека. В энциклике эту часть как-будто писал чеховский человек в футляре. А вот в послании - все более свежо и гуманно.
Далее, энциклика пространнее, чем послание, говорит о фундаментализме. Но если первая имеет ввиду преимущественно исламский фундаментализм, то второе включает сюда и нашу родную, православную его версию.
Проехалась энциклика катком по секуляризму. Правда, картина секуляризма, обрисованного в документе, какая-то странная - изъеденная молью и вытащенная из какого-то комода эпохи 60-х - 70-х годов. Это картина из описания раннего Питера Бергера - еще до того, как он признал, что говорил глупости о секуляризме. То есть в тексте нет даже намека на современное понимание секулярности.
Наконец, в энциклике предпринята попытка слепить что-то наподобие политической теологии - очень неуклюжая попытка. Как хорошо, что составители послания от нее отказались.
Однако энциклика не во всем занудна и неудачна. Есть в ней и веселые вещи. Например, признание вселенского авторитета за некоторыми соборами раннего (879-80) и позднего (1341, 1351, 1368, 1484) средневековья, начала нового времени (1638, 1642, 1672, 1691) и модерна (1872). О каждом соборе надо говорить отдельно, но пока можно сказать, что Собор основательно так приложился рукой к этнофилетизму, и “канонизация” Собора 1872 года, осудившего этнофилетизм, тому иллюстрация.
Из травматического
Оказывается, в ногу себе стрелять умеют не только катехоны, удерживающие миропорядок.
Итак, над двумя итоговыми текстами Собора трудилось две группы богословов. Тот текст, который похож на дубину (энциклика), делали старые греческие профессора. Очень уж им хотелось войти в историю, чтобы их текст изучали в университетах через века, как образец высокой теологии. Поэтому и настаивали, чтобы этот текст был принят наряду с посланием. Но похоже, со своей энцикликой в историю они вляпались. Потому что это образец того, каким не должно быть богословие.
То ли дело текст послания, подготовленный Албанским Первосвятителем - пушинка!
His Beatitude Archbishop Anastasios of Tirana, Durres, and All Albania arrived at Chania airport with three other Orthodox Patriarchs for the beginning of the Holy and Great Council.
Из масонского…
Ну-ка, ну-ка, рассмотрим соборные документы в их окончательном виде. Из пресной булки псевдо-византийской риторики там можно выковырять много вкусных изюминок.
[Документ: Важность поста и его соблюдение сегодня]
Итак, первый документ, который мы рассмотрим - это о посте. Здесь есть несколько (немного) сгустков смысла:
Утверждается разнообразие практик поста в древней Церкви. То есть в святую старину далеко не все было так унифицировано в форме и содержании поста, как в нашем апостасийном настоящем. И поститься тогда могли намного меньше, чем в наши дни. Но наверное, это компенсировалось «святой стариной».
Проводится здравая мысль, что пост - часть духовно-аскетических практик, куда входят также покаяние, дела милосердия и проч. Вне этого комплекса пост не имеет особого смысла.
Документ говорит о необходимости всех практикуемых ныне постов, но при этом сдувает пыль с их древней градации. В этой градации самое высокое место занимает Четыредесятница.
К постам применено разделение на икономию (снисхождение) и акривию (точное исполнение). То есть посты нужно соблюдать, но можно и не соблюдать (если есть обстоятельства, которые, правда, не уточнены). Разделение это не очень древнее и кодифицировано в Пидалионе св. Никодима Святогорца (18 век). У этого разделения были и критики, как, напр. о. Георгий Флоровский.
Собор побоялся взять на себя ответственность определять, где заканчивается акривия и начинается икономия. Он делегировал решение этого вопроса двум инстанциям: епископам и Поместным Церквам. При этом остается непонятным: что в компетенции епископов, а что решается на уровне Поместной Церкви.
Единственная ответственность, которую взял на себя Собор - это по поводу поста перед причастием. Собор зафиксировал добровольность такого поста и рекомендовал (не навязал!) его продолжительность от трех дней. Документ опять ссылается на преп. Никодима, который в рамках колливадского движения в XVIII веке осуществил настоящий переворот в понимании и практике евхаристического участия. Он настаивал, что мы должны причащаться часто - желательно за каждой литургией. А также объяснял, что пост не делает нас достойными причащения, но мы причащаемся, чтобы быть достойными Бога. В свое время эти идеи преп. Никодима были дикостью, за что его гнали на Афоне, гнали с Афона, гнали за пределами Афона. Его в масоны даже записали - за то, в частности, что в книге «Духовные упражнения” (списанной у иезуитов, кстати), он имел дерзновение утверждать, что Господь занимался плотническим ремеслом. Его переписку вскрывали, на основании этого сочиняли всякие небылицы о нем (например, что он носит частичку Даров в скуфье и не верит, что в каждой частице Евхаристии всё Тело Господне). В общем, был он классическим “черным архимандритом”. И тем не менее, его “масонские” идеи, которые в его время стоили ему нервов и здоровья, сейчас оказались включены в определение Всеправославного Собора.
Впрочем, эта поучительная история одной идеи, которая похожа на историю Золушки, заслуживает отдельного рассказа.
Из общечеловеческого
Итак, собор завершен (хотя текст документа об инославии продолжили обсуждать).
В заключительных выступлениях Константинопольского и Александрийского ничего особенного не было. Позабавило то, что Патриарх Варфоломей в начале своего слова подробнейшим образом благодарил и уборщиц, и секретарей, и переводчиков. И только в конце слова вдруг вспомнил и поблагодарил греческого премьера Ципраса. Акценты были расставлены правильно…
Также Патриарх еще раз прошелся по отсутствующим, сказав, что их отсутствие ничем не оправдано и есть следствие человеческой немощи.
Пергамский в это время являл эту самую немощь - кимарил на заднем фоне.
[Из Александрийского]
Полуторачасовое интервью Александрийского Патриарха критскому телевидению. Как уже говорилось, сам он родом с Крита, поэтому говорил по-домашнему, особо не напрягаясь и не прячась за евфемизмами.
Вот некоторые наиболее интересные мысли:
- Данный собор - не Вселенский, потому что в нем не принимают участие Католическая, Англиканская и др. церкви.
- Тексты никуда не годятся, потому что написаны непонятным «деревянным», как он выразился, языком. Нужно их принимать и начинать работать над новыми текстами, которые имели бы большее отношение к нашему времени.
- Такие соборы должны собираться раз в 5-7-10 лет.
- Об отсутствующих: мы так часто о них вспоминали, что они были больше присутствующими, чем отсутствующими. На отсутствие некоторых повлияла политика и геополитика.
- Говорит, что церковно-политические темы бывают более запутаны, чем просто политические.
- Выделяет среди прочих автокефальных Церквей четыре древние Патриархата - остатки древней Пентархии. В связи с этим особенно расстроен отсутствием Антиохии как одной из таких древних Церквей.
- Чтобы решать проблемы - надо приезжать на Собор, а не отсиживаться у себя.
- Решения Собора обязательны для всех, в том числе отсутствующих, но последние должны его реципиировать.
Из нешуточного
Кажется, чувства юмора лишены не только великие богословы, но и те, кто попроще. Вот, например, ПРАВОСЛАВНЫЙ ИНТЕРНЕТ-ДАЙДЖЕСТ ДЛЯ ВСЕХ с непритязательным названием «ДУША» на полном серьезе делает сенсационное сообщение о том, как Патриарх Варфоломей советует поститься веганам и вегетарианцам, со ссылкой на #кунсткамеру великого и ужасного:
Вчера самая влиятельная греческая газета «Кафимерини» напечатала статью о политической подоплека Собора. Главная тема в ней - Украина. Статья ставит вопрос, но не дает ответ.
В сегодняшних греческих СМИ прозвучала такая фраза: «слово «Украина» звучит в церковных кругах все чаще».
Из магического
Мы, православные, верим в слова - может быть, даже больше, чем в то, что они означают. Мы верим, что одно слово может спасти или погубить, если это слово - богословский термин. Вера эта уходит корнями в четвертый век, когда от того, какое слово выбрать: омоусиос или омиусиос, зависела дальнейшая история Церкви. Через пару веков, в эпоху схоластики (да, схоластика придумана в Византии, а не на западе!), богословские формулы заменили собой многогранность богословских смыслов и нюансов. Этим пользовались императоры и патриархи: подпишите вот эту богословскую формулу, и нам все равно во что вы на самом деле верите.
И сейчас в экуменических диалогах, а также во время защит кандидатских по богословию, мы цепляемся только к формулам, игнорируя их смыслы.
Великий и ужасный не стал здесь исключением. Ножку ему подставило слово «церковь» в документе об отношении к инославным. Еще на предсоборном этапе внутри Церквей развернулись баталии: можно ли применять к католикам и тем более к протестантам слово «церковь». На Крите эти баталии стали межцерковными.
Протагонистами выступили Церкви Элладская и Кипрская. Элладский Первосвятитель категорично выступил против термина «церковь» по отношению к инославным. Вместо этого он предложил называть их «христианскими общинами». Его поддержали Румынская, Сербская и Польская Церкви. С ними вступил в спор Предстоятель Кипрской Церкви, который до этого отметился наиболее интересным и содержательным вступительным докладом. Его аргументация такая: мы уже полвека в предсоборных документах говорим о других «церквах», и только сейчас вдруг решили этого не делать. Это противоречит и многолетней практике самой Элладской Церкви. Которая - архиепископ Хризостом попросил занести это в протокол - удерживает теперь весь собор в заложниках.
Архиепископ Иероним выпускать заложника отказался, но потребовал, чтобы слова Кипрского Архиепископа об Элладской Церкви в протоколы не заносили - опять из-за веры в магию слов.
Кипрского поддержал Александрийский, который вновь призвал всех опуститься на землю и подумать о реальных проблемах Церкви.
Когда-то ранняя христианская община поступила очень смело и радикально - она назвала себя словом из языческого политического лексикона. При этом она отдала предпочтение слову «экклесия» перед более благообразным словом «синагога», которое и библейское, и неполитическое. Ранняя Церковь еще не верила в магию слов и не боялась, что кто-то перепутает Церковь Христову с шумной и часто бестолковой церковью, которая уже несколько веков собиралась на Афинском Пниксе, чтобы обсудить городские финансы и кого остракизировать. Однако похоже, что в исключительных случаях магия слов все же действует, возвращая некоторым поместным Церквам черты сходства с церковью эпохи Перикла.
П.С. В результате всенощного бдения над документом Элладская Церковь согласилась на такую формулу: Православная Церковь «принимает историческое название других инославных христианских Церквей и Конфессий». В этой формуле есть два ключевых слова: «название» и «Церкви». Первое стало уступкой со стороны более экуменически настроенных Церквей - изначально здесь было «историческое существование». А второе слово - это уступка со стороны Элладской Церкви.
Архиепископ Афинский и всея Эллады Иероним.
Из незабываемого
Сайт «катехон.ком» (переводится «удерживающая коммерция»), зорко следящий за мировым порядком и пытающийся заменить его мировым беспорядком, опубликовал у себя краткое интервью Сербского Первосвятителя. Удерживающие спросили его об Украине, надеясь, что тот, как представитель нации, которую бомбило НАТО, не может не сказать как надо. А он сказал совсем не как надо: мол, украинский церковный вопрос - это дело не только украинское или российское, но дело всего мирового Православия. И решение этого вопроса ожидается при содействии Патриарха Константинопольского.
В общем, провисел этот комментарий несколько часов, после чего до удерживающих дошло (как же долго до них доходит!), что они просто «выстрелили себе в ногу»
И вот комментарий исчез - удерживающие не захотели его удерживать. Однако память о нем в сетях осталась…
[«Религия в Украине» о попытках «нейтрализовать» заявление Сербского Патриарха]
Из джефферсониевского
Американцы могут выбирать себе в президенты чернокожего, могут женщину, но пока не могут атеиста. Поэтому, как только новый американский президент вступает в права, тут же американские политические богословы, коих целая туча в американской академии, начинают писать статьи и книги на тему «Богословие президента Х». Мне как-то на глаза попалась даже серьезная научная статья о богословии Обамы, хотя его самого, наверное, передернуло бы, если бы он узнал, что у него есть богословие
я знаю, с чего будет начинаться статья или даже книга «Богословие Хилари Клинтон» - с таких ее слов:
«все люди веры должны приветствовать Святой и Великий Собор Православной Христианской Церкви, собирающийся впервые за 1200 лет…»
Возможно, этими словами статья или книга даже закончится, потому что по крайней мере мне какие-либо ее стейтменты, тянущие на отдельную политическую теологию, не попадались. Возможно, одной этой фразой г-жа Президент сможет рассеять все сомнения в ее религиозности, потому что в этой фразе мистики больше, чем даже во всех проповедях Джимми Картера.
Во время встречи Патриарха Варфоломея в аэропорту на Крите.
Из антиномического
Как хорошо известно всем, кто в пору церковной юности зачитывался Владимиром Николаевичем Лосским, антиномичность - это наш ответ западному рационализму, который делает реальность квадратной. В пору церковной зрелости, правда, некоторые начинают догадываться, что антиномичность - это просто красивое прикрытие для неумения пользоваться рациональностью. Неумение, согласно каталогу грехов Евагрия Понтийского, неизменно сопровождается нежеланием. А нежелание находит себе красивые самооправдания. И вот антиномичность - это такое красивое самооправдание.
Собор - как такой большой рентгеновский аппарат, который подсвечивает, какие жуки копошатся под благообразными ризами нашей Церкви, - демонстрирует повышенную концентрацию этой самой антиномичности.
Вот свежий пример. Говорят, один сербский святитель с превеликим удовольствием во время сессий вступает в дебаты, комментирует и отвечает на комментарии. Ищет любой повод не отказать себе в этом удовольствии. Говоря попросту, занимает почти все эфирное время. Так обычно бывает у тех, кто считает себя гласом Истины, поскольку по достоинству оценивает свое епископское положение и духовное состояние. И вот во время одного его выступления на него, наконец, снизошло просветление, и он сказал: «тут некоторые слишком долго говорят». Поскольку остальные Отцы Собора тоже не лишены озарения, они не смогли не поддержать своего со-святителя. Говорят, густые бороды оказались недостаточно густы, чтобы спрятать расплывшиеся в усмешке уста.
Однако антиномичность не в этом - это как раз логично. Антиномичность в том, что упомянутый сербский святитель, как говорят злые языки, был против участия Сербской Церкви в соборе, и поначалу его возвышенный рог оказался выше других возвышенных рогов…
Но хорошо то, что святитель, приехав на Собор, убедился, что не так уж он страшен, и теперь находит изрядное удовольствие в соборнодействии. Правда, что-то мне подсказывает, что сей святитель никогда не признает того, что напрасно воздвизал свой рог. Зато Сербская Церковь устами своего официального представителя уже заявила: хорошо нам зде быти.
Из этнографического
Читаю местную критскую прессу. Пишут о неприехавших: не в том смысле, что они на собор не приехали, а что они на Крит не приехали. Мол, они нас не уважают.
Со времени учебы в Афинах я выучил простое правило о Крите: критяне в квадрате то, что остальные греки. Если критяне друзья - то ближе быть не может. А вот если обиделись… Говорят, на Крите до сих пор вендетта сохранилась.
Из житийного
Собор - это событие, рождающее легенды. Кажется, на наших глазах рождается еще одна.
Краткая стычка между Пергамским и Навпактским по поводу слова «личность» в документе о миссии вызвала несколько ироничных схолий со стороны Константинопольского и Александрийского и, казалось, останется лишь на страницах соборных деяний в каком-нибудь предпоследнем 14-м томе.
Ан нет, не тут-то было. Вот уже по всему Богоспасаемому Навпакту - всю священную митрополию Святого Власия наполняют разговоры о богословском подвиге их святителя, которого едва не сравнивают со Святителем Мирликийским. Так что навпакчане в специальном выпуске навпактских новостей задали ему вопрос: говорят, мол, сам Патриарх восхвалил Ваш, Святый Владыко, богословский подвиг (в оригинале это звучит еще более пафосно.)
На что Навпактская похвало ответил: Да, думаю, у меня есть знания и рассудительность, позволившие провести дискуссию на высоком богословском уровне. Так что даже Патриарх сказал, что не может уразуметь моих глаголов - так они высоки. И что Патриарх сказал: есть два великих богослова: Навпактский и Пергамский. Эта прямая речь одного из этих великих богословов.
Похоже, во всех Греческих Церквах с юмором нормально только у Патриарха. А величие богослова измеряется только серьезностью его отношения к самому себе.
Из социального
Еще раз убеждаюсь, что на Собор приехали только Церкви, пользующиеся Фейсбуком. Пользующиеся Вконтактом или голубиной почтой не приехали.
Вот опубликовано письмо Грузинской Церкви (на неплохом греческом, кстати), где она объясняет свое отсутствие. Пишет, что пригласительное письмо из Константинополя они так и не получили (то есть ни факсом, ни емейлом, ни даже по почте оно не дошло), а о нем узнали из СМИ (наверное, из какого-нибудь еженедельника).
Далее говорят, что примут обсуждаемые тексты только со своими поправками (прилагаются в подробной форме). То есть допускают, что тексты можно обсуждать и даже вносить в них поправки. Ну ладно, допустим, чтобы приехать обсудить их лично, не смогли воспользоваться, например, экспедией для покупки авиабилетов (постоянно пользуюсь этим сервисом и всем рекомендую). Но по крайней мере могли бы открыть какую-нибудь закрытую группу на фб и онлайновенько провести совместную сессию, особенно по браку.
Да и вообще, благодаря фейсбуку весь собор могли бы провести в закрытом чате. Но вот беда - не все еще уловлены калифорнийскими сетями, а некоторые каноничными признают только одноклассников. Так и до схизмы недалеко. Дай нам, православным, выбирать между соцсетями, мы и анафеме друг друга предадим.
Из антиамериканического
Вчера с утра, пока голодные, Отцы Собора имели суждения о священных территориях, а после изрядного угобзения от щедрот критских пастбищ и непременной сиесты - да, о посте. Потому что о посте можно рассуждать, только когда нет поста, а вчера была такая среда, когда можно всё - даже о посте говорить
И вот, при обсуждении столь важной темы нашего благочестия удар пришел, да, откуда и ожидали - от американцев. Именно американцы, как об этом предупреждали наиболее проницательные из православных экспертов, совокупленные в одноименной Ассоциации, решили нанести велий ущерб сонму святителей. Именно они из своей мерзкой матрицы намеревались запустить такой вирус в этот сонм, чтобы он «завис» до самого конца собора. Что же такого ужасного они сделали?
Они задали вопрос: а как поститься веганам и вегетарианцам?
Отцы соборы поначалу от такой постановки вопроса смутились, некоторые даже соблазнились, а некоторые начали спрашивать нечестивую личино-книгу, что это такое и с чем его едят, когда нет поста?
Напрягшись, соборный разум, вспомоществуемый личино-книгой, нашел воистину соломоново решение: а в пост они должны вкушать мясо! Невозможно было придумать более мудрого способа нанести урон нечестивому заокеанью, вырвать из него зло-скрепу
P.S. Это правда - именно так ответил Патриарх Варфоломей на вопрос, поступивший от американской православной молодежи).
Окончание
Кирилл (Говорун), архим.
Итак, Святой и Великий собор Православной Церкви на Крите состоялся.
В нем приняли участие делегации десяти Поместных Церквей. Отсутствовали - Антиохийская, Русская, Грузинская и Болгарская Церкви (хотя созван собор по решению всех предстоятелей Вселенской Церкви - прим. tapirr). Ход работы Собора внимательно комментировал на своей странице в Фейсбуке архимандрит Кирилл Говорун - клирик РПЦ, старший преподаватель Стокгольмской школы теологии и научный сотрудник Колумбийского университета в Нью-Йорке. Мы публикуем эти комментарии.
Из бесконечного…
В нашем православном зрении часто замутнена та часть кристаллика, которая отвечает за различение между тем, чем мы хотим быть, и что мы есть. Следствием такого астигматизма становится то, что мы восхвалям себя за нечто, чем мы по идее должны были бы быть, однако поскольку таковым не являемся, то наше самовосхваление вызывает лишь ироническую усмешку у наблюдающих за нами со стороны.
Вот и документ об отношении Православной Церкви с остальным христианским миром начинается с постулирования того, что мы занимаем главное место в деле продвижения христианского единства в современном мире. Лучшего симптома упомянутого выше астигматизма найти невозможно.
Тем не менее, помимо такой смешной пафосности, документ имеет достоинства. Например, он называет экуменизм экуменизмом. Во многих официальных церковных документах экуменизм прячется за стыдливыми эвфемизмами типа “межхристианские отношения” или “диалог” - это чтобы не злить тех, кто верит в магию формул и считает, что самая страшная формула закодирована в слове “экуменизм”.
Зато документ эвфемизировал слово “Церковь”, сообщив нам, что оно относится к другим церквам лишь по названию, а не по сути.
Любопытно, что в документе, кажется впервые, прописана процедура окончания двустороннего диалога. Для этого от православного со-председателя (у каждого диалога есть еще неправославный сопредседатель) подается отчет Константинопольскому Патриарху, который с согласия Предстоятелей Поместных Православных Церквей объявляет об окончании диалога. Процедура окончания диалога прописана с некоторой детальностью, которая предполагает возможность такого сценария. Однако документ считает невозможным сценарий воссоединения Церквей на основе достигнутого в диалоге согласия, потому и не предписывает никакой процедуры воссоединения, кроме общих слов: “После успешного завершения работы какого-либо богословского диалога на всеправославном уровне принимается решение о восстановлении церковного общения, которое должно основываться на консенсусе всех Поместных Православных Церквей.»
Непонятен пункт о том, что одного богословского согласия для достижения единства мало. Нужно еще единство веры. Это что, тезис о вере угольщика, которая выше веры богослова?
Текст послания Собора
[Документ: Послание Собора]
Общее впечатление положительное: текст богословски насыщенный, с достаточной концентрацией нюансов, но при этом доступный. Греческий язык оригинала - еще не димотика, но уже и не кафаревуса, довольно удобочитаемый. Кстати, русский текст прячет многие детали, которые бросаются в глаза в греческом.
Теперь несколько пунктов, которые бросились в глаза:
- Начинается текст с Бартианского утверждения о том, что Церковь не живет для себя. Смело и правильно.
- Признается, что ценность собора не в принятых текстах, а в нем самом. Что является византийской формой сказать, что тексты откровенно слабы.
- Очень неожиданный ход мысли в утверждении, что Православная Церковь является продолжением Единой, Святой, Соборной, и Апостольской Церкви. То есть между ними есть какой-то зазор - пусть даже умозрительный?
- Включен любимый тезис Патриарха Варфоломея, что Православная Церковь - это не конфедерация Поместных Церквей. Вообще текст и в других местах анти-конфедератский.
- Соборно утверждено ноу-хау, придуманное еще в начале 1990-х Патриархом Варфоломеем - институт Синаксисов. Это собрание Предстоятелей всех Поместных Церквей. Албанский Архиепископ неоднократно подчеркивал во время Собора, что Синаксис - это новый институт, не имеющий аналогов в истории. Впрочем, на мой взгляд, аналоги у него есть - это система Пентархии, существовавшая во второй половине первого тысячелетия. Да и сам Собор по сути стал расширенным Синаксисом, поскольку решения на нем все равно принимали Предстоятели, а епископат больше формально подписывал документы. Так что можно считать, что Синаксис отныне - это главный православный институт соборности.
- Всеправославный собор (читай: расширенный Синаксис - это если епископам не вернут индивидуальное право голоса) должен стать постоянно действующим институтом. В постановлении не сказано, как часто он должен собираться, но соборяне указывали диапазон раз в 5-7-10 лет.
- Собор подтвердил курс на экуменический диалог. Правда, слово «экуменизм» не употреблено, а говорится просто о диалоге с инославными христианами. Также подчеркивается, что диалог должен быть бескомпромиссным в вопросах веры.
- Внимание! - осужден фундаментализм. Кажется, это первое соборное осуждение такого рода, а потому историческое. Соборный акт характеризует фундаментализм как проявление болезненной религиозности.
- Много говорится о правах: в большей мере об индивидуальных, и в меньшей о коллективных.
- Говорится о защите гражданина от произвола государства (привет сумасшедшему принтеру).
- Защищается свобода совести и осуждается насильственное навязывание веры. Причем не указывается, что такого навязывания не должно быть только в одну сторону: из Православия. Не исключается, что его не должно быть и в другую сторону.
- Церковь не должна вмешиваться в политику. При этом политики, что интересно, призваны к самокритике (привет «солнцеликому»).
- Христианский марксизм, который мягко, но твердо продвигали представители некоторых Церквей, особенно Александрийской, в тексте присутствует минимально.
Голос Крита
Помимо своего послания, опубликованного в первую очередь, Критский собор издал также энциклику. Это более пространный документ, написанный намного более тяжеловесным языком. Например, параграф, обращенный к детям, написан на таком языке, что его не смогут понять даже родители этих детей - разве что их дедушки и бабушки, которые в молодости читали на таком языке греческие консервативные газеты.
[Документ: Окружное послание (энциклика)]
Темы и даже отдельные фразы обоих документов совпадают, но по сути тексты очень отличаются. Если голос послания - молодой и оптимистичный, то голос энциклики стариковский и брюзжащий: “как бы чего не вышло”.
По сути, эти два текста прекрасно иллюстрируют два процесса. Энциклика - это такой себе предсоборный процесс, со всей его тяжеловесностью и запутанностью. А послание - легкий и динамичный документ, выражающий характер самого Собора. Если бы Собор издал только текст энциклики, его вряд ли можно было бы считать успешным. Если бы Собор не издавал энциклики, его можно было бы считать еще более успешным.
Возникает логичный вопрос: зачем два столь разных по духу, но похожих по букве (будто кто-то из них плагиатил) документа? Ответ: не знаю. Наверное, это такая антиномия. Однако есть в сей антиномичности и какой-то промысел, потому что консерваторы теперь смогут обращаться к одному документу, а либералы - к другому. И все будут счастливы по поводу Собора.
Итак, сделаем первый подход к энциклике и сравним ее с текстом послания.
Если в послании содержится аллюзия на Барта, то в энциклике - на Бонхёффера и его “общение святых”. В принципе, такое разночтение прекрасно. Однако есть и менее прекрасные разногласия.
В тексте энциклики доминантой является экклезиология, и причем очень конкретная ее версия - евхаристическая в интерпретации митрополита Иоанна Пергамского. В тексте послания этого не чувствуется, что выгодно отличает его от энциклики.
В экклезиологической части энциклики есть сомнительные формулировки, а есть откровенно неудачные. К числу сомнительных я бы отнес такую: “Единая Святая Соборная и Апостольская Церковь есть богочеловеческое общение по образу Святой Троицы” (І.1). А к числу неудачных такую: “Церковь сама по себе является Собором” (І.3). Последняя фраза отождествляет Церковь с ее епископатом, который и принимает участие в Соборах. Это совершенно средневековая концепция.
Далее, непонятно, зачем Собор принял и включил в энциклику странное учение митрополита Иоанна о “коллективной персоне” Христа. Тот же митр. Каллист очень его критиковал, да и многие другие. И вот она в документе. Хм.
Еще одно отличие двух документов - это акценты в описании прав человека. В энциклике эту часть как-будто писал чеховский человек в футляре. А вот в послании - все более свежо и гуманно.
Далее, энциклика пространнее, чем послание, говорит о фундаментализме. Но если первая имеет ввиду преимущественно исламский фундаментализм, то второе включает сюда и нашу родную, православную его версию.
Проехалась энциклика катком по секуляризму. Правда, картина секуляризма, обрисованного в документе, какая-то странная - изъеденная молью и вытащенная из какого-то комода эпохи 60-х - 70-х годов. Это картина из описания раннего Питера Бергера - еще до того, как он признал, что говорил глупости о секуляризме. То есть в тексте нет даже намека на современное понимание секулярности.
Наконец, в энциклике предпринята попытка слепить что-то наподобие политической теологии - очень неуклюжая попытка. Как хорошо, что составители послания от нее отказались.
Однако энциклика не во всем занудна и неудачна. Есть в ней и веселые вещи. Например, признание вселенского авторитета за некоторыми соборами раннего (879-80) и позднего (1341, 1351, 1368, 1484) средневековья, начала нового времени (1638, 1642, 1672, 1691) и модерна (1872). О каждом соборе надо говорить отдельно, но пока можно сказать, что Собор основательно так приложился рукой к этнофилетизму, и “канонизация” Собора 1872 года, осудившего этнофилетизм, тому иллюстрация.
Из травматического
Оказывается, в ногу себе стрелять умеют не только катехоны, удерживающие миропорядок.
Итак, над двумя итоговыми текстами Собора трудилось две группы богословов. Тот текст, который похож на дубину (энциклика), делали старые греческие профессора. Очень уж им хотелось войти в историю, чтобы их текст изучали в университетах через века, как образец высокой теологии. Поэтому и настаивали, чтобы этот текст был принят наряду с посланием. Но похоже, со своей энцикликой в историю они вляпались. Потому что это образец того, каким не должно быть богословие.
То ли дело текст послания, подготовленный Албанским Первосвятителем - пушинка!
His Beatitude Archbishop Anastasios of Tirana, Durres, and All Albania arrived at Chania airport with three other Orthodox Patriarchs for the beginning of the Holy and Great Council.
Из масонского…
Ну-ка, ну-ка, рассмотрим соборные документы в их окончательном виде. Из пресной булки псевдо-византийской риторики там можно выковырять много вкусных изюминок.
[Документ: Важность поста и его соблюдение сегодня]
Итак, первый документ, который мы рассмотрим - это о посте. Здесь есть несколько (немного) сгустков смысла:
Утверждается разнообразие практик поста в древней Церкви. То есть в святую старину далеко не все было так унифицировано в форме и содержании поста, как в нашем апостасийном настоящем. И поститься тогда могли намного меньше, чем в наши дни. Но наверное, это компенсировалось «святой стариной».
Проводится здравая мысль, что пост - часть духовно-аскетических практик, куда входят также покаяние, дела милосердия и проч. Вне этого комплекса пост не имеет особого смысла.
Документ говорит о необходимости всех практикуемых ныне постов, но при этом сдувает пыль с их древней градации. В этой градации самое высокое место занимает Четыредесятница.
К постам применено разделение на икономию (снисхождение) и акривию (точное исполнение). То есть посты нужно соблюдать, но можно и не соблюдать (если есть обстоятельства, которые, правда, не уточнены). Разделение это не очень древнее и кодифицировано в Пидалионе св. Никодима Святогорца (18 век). У этого разделения были и критики, как, напр. о. Георгий Флоровский.
Собор побоялся взять на себя ответственность определять, где заканчивается акривия и начинается икономия. Он делегировал решение этого вопроса двум инстанциям: епископам и Поместным Церквам. При этом остается непонятным: что в компетенции епископов, а что решается на уровне Поместной Церкви.
Единственная ответственность, которую взял на себя Собор - это по поводу поста перед причастием. Собор зафиксировал добровольность такого поста и рекомендовал (не навязал!) его продолжительность от трех дней. Документ опять ссылается на преп. Никодима, который в рамках колливадского движения в XVIII веке осуществил настоящий переворот в понимании и практике евхаристического участия. Он настаивал, что мы должны причащаться часто - желательно за каждой литургией. А также объяснял, что пост не делает нас достойными причащения, но мы причащаемся, чтобы быть достойными Бога. В свое время эти идеи преп. Никодима были дикостью, за что его гнали на Афоне, гнали с Афона, гнали за пределами Афона. Его в масоны даже записали - за то, в частности, что в книге «Духовные упражнения” (списанной у иезуитов, кстати), он имел дерзновение утверждать, что Господь занимался плотническим ремеслом. Его переписку вскрывали, на основании этого сочиняли всякие небылицы о нем (например, что он носит частичку Даров в скуфье и не верит, что в каждой частице Евхаристии всё Тело Господне). В общем, был он классическим “черным архимандритом”. И тем не менее, его “масонские” идеи, которые в его время стоили ему нервов и здоровья, сейчас оказались включены в определение Всеправославного Собора.
Впрочем, эта поучительная история одной идеи, которая похожа на историю Золушки, заслуживает отдельного рассказа.
Из общечеловеческого
Итак, собор завершен (хотя текст документа об инославии продолжили обсуждать).
В заключительных выступлениях Константинопольского и Александрийского ничего особенного не было. Позабавило то, что Патриарх Варфоломей в начале своего слова подробнейшим образом благодарил и уборщиц, и секретарей, и переводчиков. И только в конце слова вдруг вспомнил и поблагодарил греческого премьера Ципраса. Акценты были расставлены правильно…
Также Патриарх еще раз прошелся по отсутствующим, сказав, что их отсутствие ничем не оправдано и есть следствие человеческой немощи.
Пергамский в это время являл эту самую немощь - кимарил на заднем фоне.
[Из Александрийского]
Полуторачасовое интервью Александрийского Патриарха критскому телевидению. Как уже говорилось, сам он родом с Крита, поэтому говорил по-домашнему, особо не напрягаясь и не прячась за евфемизмами.
Вот некоторые наиболее интересные мысли:
- Данный собор - не Вселенский, потому что в нем не принимают участие Католическая, Англиканская и др. церкви.
- Тексты никуда не годятся, потому что написаны непонятным «деревянным», как он выразился, языком. Нужно их принимать и начинать работать над новыми текстами, которые имели бы большее отношение к нашему времени.
- Такие соборы должны собираться раз в 5-7-10 лет.
- Об отсутствующих: мы так часто о них вспоминали, что они были больше присутствующими, чем отсутствующими. На отсутствие некоторых повлияла политика и геополитика.
- Говорит, что церковно-политические темы бывают более запутаны, чем просто политические.
- Выделяет среди прочих автокефальных Церквей четыре древние Патриархата - остатки древней Пентархии. В связи с этим особенно расстроен отсутствием Антиохии как одной из таких древних Церквей.
- Чтобы решать проблемы - надо приезжать на Собор, а не отсиживаться у себя.
- Решения Собора обязательны для всех, в том числе отсутствующих, но последние должны его реципиировать.
Из нешуточного
Кажется, чувства юмора лишены не только великие богословы, но и те, кто попроще. Вот, например, ПРАВОСЛАВНЫЙ ИНТЕРНЕТ-ДАЙДЖЕСТ ДЛЯ ВСЕХ с непритязательным названием «ДУША» на полном серьезе делает сенсационное сообщение о том, как Патриарх Варфоломей советует поститься веганам и вегетарианцам, со ссылкой на #кунсткамеру великого и ужасного:
Вчера самая влиятельная греческая газета «Кафимерини» напечатала статью о политической подоплека Собора. Главная тема в ней - Украина. Статья ставит вопрос, но не дает ответ.
В сегодняшних греческих СМИ прозвучала такая фраза: «слово «Украина» звучит в церковных кругах все чаще».
Из магического
Мы, православные, верим в слова - может быть, даже больше, чем в то, что они означают. Мы верим, что одно слово может спасти или погубить, если это слово - богословский термин. Вера эта уходит корнями в четвертый век, когда от того, какое слово выбрать: омоусиос или омиусиос, зависела дальнейшая история Церкви. Через пару веков, в эпоху схоластики (да, схоластика придумана в Византии, а не на западе!), богословские формулы заменили собой многогранность богословских смыслов и нюансов. Этим пользовались императоры и патриархи: подпишите вот эту богословскую формулу, и нам все равно во что вы на самом деле верите.
И сейчас в экуменических диалогах, а также во время защит кандидатских по богословию, мы цепляемся только к формулам, игнорируя их смыслы.
Великий и ужасный не стал здесь исключением. Ножку ему подставило слово «церковь» в документе об отношении к инославным. Еще на предсоборном этапе внутри Церквей развернулись баталии: можно ли применять к католикам и тем более к протестантам слово «церковь». На Крите эти баталии стали межцерковными.
Протагонистами выступили Церкви Элладская и Кипрская. Элладский Первосвятитель категорично выступил против термина «церковь» по отношению к инославным. Вместо этого он предложил называть их «христианскими общинами». Его поддержали Румынская, Сербская и Польская Церкви. С ними вступил в спор Предстоятель Кипрской Церкви, который до этого отметился наиболее интересным и содержательным вступительным докладом. Его аргументация такая: мы уже полвека в предсоборных документах говорим о других «церквах», и только сейчас вдруг решили этого не делать. Это противоречит и многолетней практике самой Элладской Церкви. Которая - архиепископ Хризостом попросил занести это в протокол - удерживает теперь весь собор в заложниках.
Архиепископ Иероним выпускать заложника отказался, но потребовал, чтобы слова Кипрского Архиепископа об Элладской Церкви в протоколы не заносили - опять из-за веры в магию слов.
Кипрского поддержал Александрийский, который вновь призвал всех опуститься на землю и подумать о реальных проблемах Церкви.
Когда-то ранняя христианская община поступила очень смело и радикально - она назвала себя словом из языческого политического лексикона. При этом она отдала предпочтение слову «экклесия» перед более благообразным словом «синагога», которое и библейское, и неполитическое. Ранняя Церковь еще не верила в магию слов и не боялась, что кто-то перепутает Церковь Христову с шумной и часто бестолковой церковью, которая уже несколько веков собиралась на Афинском Пниксе, чтобы обсудить городские финансы и кого остракизировать. Однако похоже, что в исключительных случаях магия слов все же действует, возвращая некоторым поместным Церквам черты сходства с церковью эпохи Перикла.
П.С. В результате всенощного бдения над документом Элладская Церковь согласилась на такую формулу: Православная Церковь «принимает историческое название других инославных христианских Церквей и Конфессий». В этой формуле есть два ключевых слова: «название» и «Церкви». Первое стало уступкой со стороны более экуменически настроенных Церквей - изначально здесь было «историческое существование». А второе слово - это уступка со стороны Элладской Церкви.
Архиепископ Афинский и всея Эллады Иероним.
Из незабываемого
Сайт «катехон.ком» (переводится «удерживающая коммерция»), зорко следящий за мировым порядком и пытающийся заменить его мировым беспорядком, опубликовал у себя краткое интервью Сербского Первосвятителя. Удерживающие спросили его об Украине, надеясь, что тот, как представитель нации, которую бомбило НАТО, не может не сказать как надо. А он сказал совсем не как надо: мол, украинский церковный вопрос - это дело не только украинское или российское, но дело всего мирового Православия. И решение этого вопроса ожидается при содействии Патриарха Константинопольского.
В общем, провисел этот комментарий несколько часов, после чего до удерживающих дошло (как же долго до них доходит!), что они просто «выстрелили себе в ногу»
И вот комментарий исчез - удерживающие не захотели его удерживать. Однако память о нем в сетях осталась…
[«Религия в Украине» о попытках «нейтрализовать» заявление Сербского Патриарха]
Из джефферсониевского
Американцы могут выбирать себе в президенты чернокожего, могут женщину, но пока не могут атеиста. Поэтому, как только новый американский президент вступает в права, тут же американские политические богословы, коих целая туча в американской академии, начинают писать статьи и книги на тему «Богословие президента Х». Мне как-то на глаза попалась даже серьезная научная статья о богословии Обамы, хотя его самого, наверное, передернуло бы, если бы он узнал, что у него есть богословие
я знаю, с чего будет начинаться статья или даже книга «Богословие Хилари Клинтон» - с таких ее слов:
«все люди веры должны приветствовать Святой и Великий Собор Православной Христианской Церкви, собирающийся впервые за 1200 лет…»
Возможно, этими словами статья или книга даже закончится, потому что по крайней мере мне какие-либо ее стейтменты, тянущие на отдельную политическую теологию, не попадались. Возможно, одной этой фразой г-жа Президент сможет рассеять все сомнения в ее религиозности, потому что в этой фразе мистики больше, чем даже во всех проповедях Джимми Картера.
Во время встречи Патриарха Варфоломея в аэропорту на Крите.
Из антиномического
Как хорошо известно всем, кто в пору церковной юности зачитывался Владимиром Николаевичем Лосским, антиномичность - это наш ответ западному рационализму, который делает реальность квадратной. В пору церковной зрелости, правда, некоторые начинают догадываться, что антиномичность - это просто красивое прикрытие для неумения пользоваться рациональностью. Неумение, согласно каталогу грехов Евагрия Понтийского, неизменно сопровождается нежеланием. А нежелание находит себе красивые самооправдания. И вот антиномичность - это такое красивое самооправдание.
Собор - как такой большой рентгеновский аппарат, который подсвечивает, какие жуки копошатся под благообразными ризами нашей Церкви, - демонстрирует повышенную концентрацию этой самой антиномичности.
Вот свежий пример. Говорят, один сербский святитель с превеликим удовольствием во время сессий вступает в дебаты, комментирует и отвечает на комментарии. Ищет любой повод не отказать себе в этом удовольствии. Говоря попросту, занимает почти все эфирное время. Так обычно бывает у тех, кто считает себя гласом Истины, поскольку по достоинству оценивает свое епископское положение и духовное состояние. И вот во время одного его выступления на него, наконец, снизошло просветление, и он сказал: «тут некоторые слишком долго говорят». Поскольку остальные Отцы Собора тоже не лишены озарения, они не смогли не поддержать своего со-святителя. Говорят, густые бороды оказались недостаточно густы, чтобы спрятать расплывшиеся в усмешке уста.
Однако антиномичность не в этом - это как раз логично. Антиномичность в том, что упомянутый сербский святитель, как говорят злые языки, был против участия Сербской Церкви в соборе, и поначалу его возвышенный рог оказался выше других возвышенных рогов…
Но хорошо то, что святитель, приехав на Собор, убедился, что не так уж он страшен, и теперь находит изрядное удовольствие в соборнодействии. Правда, что-то мне подсказывает, что сей святитель никогда не признает того, что напрасно воздвизал свой рог. Зато Сербская Церковь устами своего официального представителя уже заявила: хорошо нам зде быти.
Из этнографического
Читаю местную критскую прессу. Пишут о неприехавших: не в том смысле, что они на собор не приехали, а что они на Крит не приехали. Мол, они нас не уважают.
Со времени учебы в Афинах я выучил простое правило о Крите: критяне в квадрате то, что остальные греки. Если критяне друзья - то ближе быть не может. А вот если обиделись… Говорят, на Крите до сих пор вендетта сохранилась.
Из житийного
Собор - это событие, рождающее легенды. Кажется, на наших глазах рождается еще одна.
Краткая стычка между Пергамским и Навпактским по поводу слова «личность» в документе о миссии вызвала несколько ироничных схолий со стороны Константинопольского и Александрийского и, казалось, останется лишь на страницах соборных деяний в каком-нибудь предпоследнем 14-м томе.
Ан нет, не тут-то было. Вот уже по всему Богоспасаемому Навпакту - всю священную митрополию Святого Власия наполняют разговоры о богословском подвиге их святителя, которого едва не сравнивают со Святителем Мирликийским. Так что навпакчане в специальном выпуске навпактских новостей задали ему вопрос: говорят, мол, сам Патриарх восхвалил Ваш, Святый Владыко, богословский подвиг (в оригинале это звучит еще более пафосно.)
На что Навпактская похвало ответил: Да, думаю, у меня есть знания и рассудительность, позволившие провести дискуссию на высоком богословском уровне. Так что даже Патриарх сказал, что не может уразуметь моих глаголов - так они высоки. И что Патриарх сказал: есть два великих богослова: Навпактский и Пергамский. Эта прямая речь одного из этих великих богословов.
Похоже, во всех Греческих Церквах с юмором нормально только у Патриарха. А величие богослова измеряется только серьезностью его отношения к самому себе.
Из социального
Еще раз убеждаюсь, что на Собор приехали только Церкви, пользующиеся Фейсбуком. Пользующиеся Вконтактом или голубиной почтой не приехали.
Вот опубликовано письмо Грузинской Церкви (на неплохом греческом, кстати), где она объясняет свое отсутствие. Пишет, что пригласительное письмо из Константинополя они так и не получили (то есть ни факсом, ни емейлом, ни даже по почте оно не дошло), а о нем узнали из СМИ (наверное, из какого-нибудь еженедельника).
Далее говорят, что примут обсуждаемые тексты только со своими поправками (прилагаются в подробной форме). То есть допускают, что тексты можно обсуждать и даже вносить в них поправки. Ну ладно, допустим, чтобы приехать обсудить их лично, не смогли воспользоваться, например, экспедией для покупки авиабилетов (постоянно пользуюсь этим сервисом и всем рекомендую). Но по крайней мере могли бы открыть какую-нибудь закрытую группу на фб и онлайновенько провести совместную сессию, особенно по браку.
Да и вообще, благодаря фейсбуку весь собор могли бы провести в закрытом чате. Но вот беда - не все еще уловлены калифорнийскими сетями, а некоторые каноничными признают только одноклассников. Так и до схизмы недалеко. Дай нам, православным, выбирать между соцсетями, мы и анафеме друг друга предадим.
Из антиамериканического
Вчера с утра, пока голодные, Отцы Собора имели суждения о священных территориях, а после изрядного угобзения от щедрот критских пастбищ и непременной сиесты - да, о посте. Потому что о посте можно рассуждать, только когда нет поста, а вчера была такая среда, когда можно всё - даже о посте говорить
И вот, при обсуждении столь важной темы нашего благочестия удар пришел, да, откуда и ожидали - от американцев. Именно американцы, как об этом предупреждали наиболее проницательные из православных экспертов, совокупленные в одноименной Ассоциации, решили нанести велий ущерб сонму святителей. Именно они из своей мерзкой матрицы намеревались запустить такой вирус в этот сонм, чтобы он «завис» до самого конца собора. Что же такого ужасного они сделали?
Они задали вопрос: а как поститься веганам и вегетарианцам?
Отцы соборы поначалу от такой постановки вопроса смутились, некоторые даже соблазнились, а некоторые начали спрашивать нечестивую личино-книгу, что это такое и с чем его едят, когда нет поста?
Напрягшись, соборный разум, вспомоществуемый личино-книгой, нашел воистину соломоново решение: а в пост они должны вкушать мясо! Невозможно было придумать более мудрого способа нанести урон нечестивому заокеанью, вырвать из него зло-скрепу
P.S. Это правда - именно так ответил Патриарх Варфоломей на вопрос, поступивший от американской православной молодежи).
Окончание