БРЮСОВ КАК домовладелец
Оригинал взят у lucas_v_leyden в «Я ЛЮБЛЮ БОЛЬШИЕ ДОМА». БРЮСОВ КАК РАНТЬЕ.
В исполинском и превосходно сбереженном архиве В. Я. Брюсова обращает на себя внимание одна значительная лакуна: в его составе практически отсутствуют деловые бумаги. Это обстоятельство было отмечено еще при первичном описании фонда: перечислив несколько писем, хаотично иллюстрировавших финансовую историю семейства, архивист резюмировал: «Все эти документы разрознены, сведения о торговле в них случайны и сколько-нибудь целостного представления о деловой стороне жизни семьи Брюсовых не дают»1. Почти наверняка весь финансовый документальный комплекс был изъят и уничтожен Иоанной Матвеевной Брюсовой - вдовой и хранительницей архива поэта. Причина этого очевидна - переменчивость советского фаворитизма могла настичь сочинителя и после смерти, так что Брюсов, аккуратно утвердившийся в официальном пантеоне, должен был быть по возможности оберегаем от компрометирующих свидетельств, хотя бы и ретроспективных. (В скобках следует отметить, что эта область - единственная, в которой Иоанна Матвеевна, бывшая образцовой женой, а после - идеальной наследницей, позволила себе вмешаться в состав архива; так, например, изобильные свидетельства брюсовской жгучей сентиментальности остались нетронутыми).
Несмотря на почти тотальную чистку, в составе архива уцелели две приходно-расходные тетради, фиксирующие финансовые подробности существования жемчужины брюсовских владений - доходного многоквартирного дома на Цветном бульваре (№ 24 по старой нумерации), в котором сам поэт прожил с 1878 по 1910 год2. В одной из версий автобиографии Брюсов писал:
«Состояние деда дошло до того предела, который можно назвать богатством - конечно, умеренным. В 80-х годах он выгодно (кажется, не без некоторой коммерческой хитрости) купил каменный дом на Цветном бульваре, что-то тысяч за 20. Местность эта была тогда еще довольно пустынная. На бульваре были постоянные балаганы, вторая половина бульвара только что разбивалась. Самотечный пруд еще не был даже огорожен. Но местность застраивалась и заселялась быстро» 3.
В 1890-е и 1900-е годы дом Брюсовых, сочетавший старомосковское гостеприимство с декадентской притягательностью, сделался одной из важнейших точек на карте литературной Москвы; пряный контраст между архаическим жилищем и ультрасовременным жильцом вызвал появление череды мемуарных отрывков, неуловимо схожих между собой. (Рискуя злоупотребить вниманием читателя, привожу их все же без существенных изъятий: крайне любопытно проследить, как классовые предрассудки складываются в индивидуальный поэтический миф).
1. «Чтобы дойти до Брюсова, нужно было либо пройти по Неглинному проезду, пересечь толкучку «Трубы», миновать цветочные магазины и балаганы, раскинувшие по Цветному бульвару аллею своего цветного тряпья, либо... либо спуститься со Сретенки по грязным переулкам, пропитанным перегаром пива и еще каким-то невыразимо противным и в то же время волнующим запахом.
Днем по переулкам этим ходить было неловко. Они были молчаливы; странные, нарочито расписанные яркими цветами двери были закрыты, над ними покачивались фонари с красными стеклами.
Но спускался вечер, и снизу, с Цветного бульвара, вливались в переулки звуки шарманок, звонки каруселей. Шумы становились все сильнее, в них вплетались гортанные всплески оркестров, глухие удары турецких барабанов, отсчитывавших, как часы, минуты карнавала.
И чем гуще становилась тьма, тем многоголовее, шумнее, крикливее становился людской поток. Навстречу ему из темных ворот, из подвалов, из черных зловонных нор выползали сиплые, опухшие женщины. Они ссорились, ругались истово, хватали за рукава проходящих, предлагали за гроши свое дряблое тело.
И запах сивухи, пива и пота мешался с подлой, непрерывно взвивающейся руганью.
Толпа переполняла бульвар, переливалась за его ограду, вливалась в
оплеванные переулки, где уже горели красные фонари. Широко распахнутые двери с ярко выкрашенными, видимыми из переулка коридорами ждали
гостей.
И гуляла до зорюшки старая распутница Драчевка 19; подвывали, подпевали ей, шатаясь, ругаясь, ребятки ее распропьяные - «веселые переулочки»!
Тут, на углу лаза, ведшего с Цветного бульвара на Драчевку и дальше, стоял каменный - с улицы двух, а со двора трехэтажный, неряшливый, как все кругом, словно не проспавшийся, не умытый дом Брюсовых.
С бульвара хлестали его звуки оркестров, гнусавых шарманок, каруселей, гул гулящей толпы; со стороны двора просачивались ночью звуки пьяного разврата. <…>
Квартира Брюсовых имела много комнат и закоулков в двух этажах; верхний («мезонин») выходил во двор. Убранство ее было более чем скромным: венские стулья, простые железные кровати. Богатства и зажиточности в ней не чувствовалось; ничего показного. Неизменное купеческое «зальце», с фонариком, отделенным аркой, могло похвастаться только пианино, которое всегда было занято сестрами, игравшими «упражнения», да старыми фикусами.
Мебель была недорогая, рыночная, расставлена была кое-как, и вся квартира производила впечатление неубранной; очевидно, хозяйка мало этим интересовалась.
В первый год моего домашнего знакомства дети-Брюсовы жили в традиционном «мезонине» («наверху»); темная лестница вела в него из передней» 4.
2. «В то время, 1901-2-3 года, Брюсов жил на Цветном бульваре, в "собственном" доме. Т. е. в доме своего отца, в отведенной ему маленькой квартирке.
Тут уже не электрические чайники редакции "Весов" style moderne, а самая старинная Москва. В калитку стучат кольцом; потом пробираются по двору, по тропинке меж сугробами; деревянная темная лесенка с обмерзшими, скользкими ступенями. Внутри маленькие комнатки жарко натоплены, но с полу дует. Стиль и книги редактора "Весов" - и рядом какие-то салфеточки вязаные и кисейные занавесочки» 5.
3. «Совсем иное, гораздо более интимное впечатление осталось у меня от той изначальной, «обывательской» квартиры Брюсова на Цветном бульваре - в длинном белом каменном доме (тогда № 24), посередине бульвара. Он переменил в этом доме, за долгое время жизни там (от детских лет до 1910 г.), несколько квартир. Из них я особенно помню одну, в которой Валерий Яковлевич жил дольше других и в которую вела высокая крутая лестница с узкими длинными ступеньками, типичная лестница старых московских домов. И все в этом доме веяло старым бытом московской купеческой семьи, хотя сам наш поэт - символист и декадент - уже отбился от этого быта. Его комнаты носили обычный общеинтеллигентский характер; впрочем, в них было мало мебели и они выглядели полупустыми. По стенам висели немногие картины и рисунки знакомых художников, особенно почти порнографического Феофилактова. С ними резко контрастировала хорошая фотография с одной из лучших и строгих Мадонн Джованни Беллини (с двумя деревцами по сторонам) -картины, которая очень нравилась Брюсову. Книг было не так много, как можно было бы ожидать, - не было того книжного потопа, которым был залит, например, кабинет Мережковского и который образовался после и в новой квартире самого Брюсова. В комнатах было прохладно, даже почти холодно - в этом, так же как в вегетарианском столе, которого постоянно придерживались хозяева, сказывался какой-то неожиданный наклон к умеренности, почти к аскетизму. За столом не полагалось также никакой «выпивки», столь частой в литературных кругах и неизбежной в народнических. Хотя хозяин курил, но тоже умеренно. Вообще в домашней обстановке Брюсова не было ничего «декадентского»: «живет, как все люди»» 6.
4. «Цветной бульвар. Обычная пестрота и грязь этого уголка Москвы. Желтые, облетевшие листья на бульваре, хриплые крики ворон.
От площади справа по бульвару, минуя три или четыре квартала, виднеются серые ворота с надписью «Дом Брюсовых». Я звоню у парадного входа. Меня встречает высокий суровый старик - отец поэта. Он указывает мне отдельный флигель в глубине двора. Поднимаюсь по широкой холодной лестнице во второй этаж. У двери визитная карточка: «Валерий Брюсов».
Квартира Брюсова очень невелика. Рядом с передней кабинет хозяина. Здесь у окна письменный стол с чернильницей стиля модерн. По стенам книжные полки и портрет Тютчева. Валерий Як. любезно встречает меня и просит садиться» 7.
5. «Вскоре я в свою очередь посетил его в его доме на Цветном бул[ьваре]. Он уже тогда жил отдельно от родителей, хотя его квартира и была соединена с их квартирой внутренним ходом. В нее нужно было подниматься со двора по чрезвычайно крутой деревянной лестнице, по которой когда-то впоследствии, как передавала мне раз жена Брюсова, скатился вниз пьяный-Бальмонт. Лестница эта, вероятно, хорошо памятна всем посетителям Брюсова того времени, как своего рода архитектурная нелепость. Комната Валерия Яковлевича была обставлена очень скромно. Письменным столом ему служил простой, некрашенный сосновый стол, вроде кухонного, верхняя доска которого была вся покрыта всевозможными записями в стихах и в прозе. Железная кровать, полка с книгами, столик, несколько венских стульев - вот вся обстановка этого спартанского жилища. Казалось, однако, почему-то, что простота эта нарочитая, а не естественная. Мне случалось бывать и на половине родителей: у тех обстановка была обычная, буржуазная: мягкая мебель, олеографии и проч.» 8.
6. «Дом на Цветном бульваре был старый, нескладный, с мезонинами и пристройками, с полутемными комнатами и скрипучими деревянными лестницами. Было в нем зальце, средняя часть которого двумя арками отделялась от боковых. Полукруглые печи примыкали к аркам. В кафелях печей отражались лапчатые тени больших латаний и синева окон. <…>
В зале, сбоку, стоял рояль. По стенам - венские стулья. Висели две-три почерневших картины в золотых рамках. Зала служила также столовой. Посредине ее, на раздвижном столе, покрытом клетчатой скатертью, появлялась миска. В комнате пахло щами. <…>
Валерий Яковлевич не часто являлся на родительской половине. Была у него в том же доме своя квартира, где жил он с женою, Иоанной Матвеевной, и со свояченицей, Брониславой Матвеевной Рунт, одно время состоявшей секретарем "Весов" и "Скорпиона". Обстановка квартиры приближалась к стилю «модерн». Небольшой кабинет Брюсова был заставлен книжными полками. Чрезвычайно внимательный к посетителям, Брюсов, сам не куривший в ту пору, держал на письменном столе спички. Впрочем, в предупреждение рассеянности гостей, металлическая спичечница была привязана на веревочке. На стенах в кабинете и в столовой висели картины Шестеркина, одного из первых русских декадентов, а также рисунки Фидуса, Брунеллески, Феофилактова и др.» 9.
7. «Дом этот, очевидно, принадлежавший родителям Брюсова, находился на противоположной стороне, супротив тогдашних цирков Саломоновского и Никитина, на самой периферии московской "Субурры", описанной в рассказе А.Чехова "Припадок". Дом носил московский купеческий характер. Здесь, в небольшой белой столовой, рядом с гостиной, уставленной цветочными горшками, где "лопасти латаний рисовались на эмалевой стене" высокой изразцовой печки, собиралась у Валерия Яковлевича, в зиму, предшествующую основанию "Весов", московская поэтическая молодежь того времени» 10.
8. «Белый, каменный дом на Цветном бульваре, глубоко уходящий корпусом во двор.
Перед фасадом широкий, стройный бульвар, который, вероятно, красив весною и летом. Мелкие, серенькие, кривые переулки кругом и около. Типичный вид московской окраины, ничем не отличной от провинции.
Дом старинной стройки. Широкая чугунная лестница, по которой рядом пройдут пятеро человек и которая строена, вероятно, в то доброе, старое время, когда архитектор не жалел места и не выгадывал экономно каждую четверть аршина. На лестнице темно, звенят шаги по чугуну. Впору не Москве, а хотя бы Нюрнбергу. Если здесь ребенком хаживал Брюсов, - он мог ловить здесь особое настроение старого германского, итальянского замка.
В той части дома, которая занята Брюсовым, светлее, веселее. Солнце бьет во входную дверь. По лестнице долго топают ноги горничной, прежде чем откроется дверь. Немножко веет русской дворянской старинкой <так!>»11.
9. «Помнится белый домок на Цветном; синий номер: "дом Брюсовых"; здесь я бывал у него; я не помню убранства и цветов; мне бросались в глаза: чистота, строгость, точный порядок; стояли все лишь необходимые вещи; в столовой, малюсенькой, - белые стены, стол, стулья; и - только; в смежной комнате, вблизи передней (с дверями в столовую и в кабинетик) - седалища: здесь ждали Брюсова; стол, за которым работают, синенький, малый диванчик, и - полки, и полки, и полки, набитые книгой, - его кабинетик»12.
10. «Дом был небольшой, двухэтажный, толстостенный, - настоящий уездный, третьей гильдии купеческий, с высокими и всегда запертыми на замок воротами, с калиткой, с собакой на цепи во дворе»13.
Земля, на которой был построен дом, имела официальный адрес: «Сретенской части участок за № 24 по проезду Цветного бульвара». В равных долях принадлежавший Валерию и Александру Яковлевичам, он имел площадь в 1260 квадратных саженей - в нынешней терминологии около 57 соток. Форма его была клиновидной; в широкой части, выходящей на Цветной бульвар, располагался главный дом; в сужающемся фрагменте - сараи и служебные помещения, всего четыре строения14.
Дом был одноподъездным; двухэтажным со стороны бульвара и трехэтажным со двора. На фасаде - восемь окон по первому этажу, восемь - по второму; посередине, над входной дверью, был балкон с ажурной решеткой, поддерживаемый двумя колоннами. В доме было восемь квартир; по состоянию на 1905 год из них сдавалось шесть (№№ 2, 3, 4, 5, 7 и 8). В одной из двух оставшихся жил Брюсов с женой и свояченицей; в другой - его родители с младшими детьми.
Управлением домом с начала 1900-х годов занималась Иоанна Матвеевна, жена поэта; ее спокойная обстоятельность (изрядно контрастировавшая с характерами остальных членов брюсовского клана) делала ее безупречно подходящей для этой роли.
В ее переписке с мужем (частые отлучки которого небеспричинно беспокоили ее) тема вверенного ей хозяйства возникает регулярно:
«Если я ничего не пишу про дом, то оттого что особенного ничего не случилось. Водопровод оставлен на произвол судьбы и ничего не ломается <…>»15.
Отдельное место занимают жалобы на нерадивость жильцов:
«Была Авдотья Павловна и очень жаловалась, что много набавили, что столько они платить не могут, пищала, пищала. Я обещалась тебе об этом написать» 16.
Впрочем, и другие члены семьи добавляли ей беспокойства:
«Дорогой Валя, совсем я измучилась отчетом. Отец добивается таких точностей во внешностях его, что просто немыслимо. Мыслей совсем не осталось. Совсем собралась в дорогу»17.
Эта же хозяйственная тема регулярно возникает в переписке с сестрой (которой, кажется, негласно поручалось наблюдать за домом во время совместных поездок супругов):
«На квартире у вас все, слава Богу, благополучно. Образ правления несколько видоизменился. Сначала доверенным и уполномоченным лицом была Аннушка; эта ответственная и почетная должность наполняла ее гордостью и счастьем. Она, радостно сияя, носилась по двору из квартиры в квартиру, исправляла «бримсы» (об этом я уже однажды писала тебе), напоминала о сроке уплаты и о выезде. Теперь же всем стала заведовать Матрена Александр., ей пришелся по вкусу новый дворник (кстати сказать, тупости он феноменальной) т.ч. когда появился снова Егор, вызванный по делу, то Матр. Ал. не позволила ему ночевать в сторожке; а он-то надеялся, что его будут просить снова поступить! Теперь Егор поступил к Донскому.
Саша бывает редко; преимущественно в дни получек с жильцов» 18.
К огорчению, мы не можем сейчас установить какие бы то ни было биографические подробности о лицах, арендовавших квартиры в брюсовском доме. Из документа, который приведен ниже, извлекаются шесть фамилий жильцов: Васильевы, Горонкова, Капралов, Мейстер, Шумихин, Юдкин. В архиве Брюсова не сохранилось ни одного документа, связанного с кем-либо из этих лиц (а должны были быть как минимум типовые контракты на аренду). Более того, ситуация с ними хорошо иллюстрирует то, как составлялись адресные книги обеих столиц. Ежегодные сведения о жильцах должен был подавать дворник (исполнявший в России рубежа веков еще и низовые полицейские функции); так вот, служивший в доме Брюсовых Егор был настолько нерадив, что из шести семей в адресных книгах учтен лишь один человек - Иван Иванович Капралов, и то без указания чина и должности.
Единственный брюсовский квартиросъемщик, который может быть идентифицирован безусловно, в сохранившиеся финансовые документы как раз не попал (по хронологическим причинам) - это писатель Александр Александрович Ланг, товарищ Брюсова по спиритическим сеансам и раннедекадентским эскападам, снимавший в 1900 году у него квартиру № 519.
Далее я печатаю отчет Иоанны Матвеевны по управлению домом на Цветном за 1906 год. Вряд ли его (как и все подобные документы) можно счесть образцом легкого чтения, но познавательное его значение велико: он не только корректирует наше представление о финансовой части биографии крупного поэта, но и показывает устройство небольшого фрагмента обыденной жизни начала века. Впрочем, перед тем, как погрузиться в мир прихода и расхода (педантичная Иоанна Матвеевна вносила данные в специально разлинованную тетрадку, купленную у Мюра и Мерилиза), следует сказать несколько слов о дальнейшей судьбе этой недвижимости. После смерти в 1908 году Якова Кузьмича, отца поэта, Брюсов получает наследство, почти достаточное, чтобы расплатиться со всеми своими долгами, но уже к концу года начинает задумываться о продаже дома. Еще один стимул, подвигающий его к этому - намерение выкупить у С. А. Полякова журнал «Весы» - что потребовало бы дополнительного финансирования. В декабре 1908 года он делится этими планами с Н. Петровской, присовокупляя: «Всех этих расчетов не открываю я никому, ни даже моим домашним. Ты единственная, кому я их сообщаю во всей неприкровенной наглости (кажется, верное слово)»20. В феврале следующего года, перечисляя в письме к той же Петровской насущные дела, Брюсов среди прочего упоминает: «Кредиторы требуют, чтоб я усердно занялся продажей моего дома, дабы выплатить им долг»21. В результате дом был продан 22 июня 1910 года за 65 000 рублей Александру Робертовичу Герценбергу22, потомственному почетному гражданину, торговому агенту и латифундисту (в частности, ему принадлежал соседний дом по Цветному бульвару, в котором - тесен мир! - на 3-м этаже жила семья Леви, будущего автора «Романа с кокаином»23).
Дом (остававшийся в статусе жилого, но сменивший номер на 22) почти без ущерба пережил труднейшие годы истории отечества. В 1978 году неравнодушный свидетель писал: «Дом Брюсовых на Цветном бульваре неплохо сохранился до наших дней, он выглядит сейчас почти так же, как и столетие назад. Можно только сожалеть, что исчез ажурный металлический балкон, находившийся на уровне второго этажа дома, над парадным ходом. Думается, что пришла пора восстановить его, благо, что сохранились старинные фотографии здания»24.
Последние же десятилетия оказались для него фатальными: в конце 1990-х годов дом был снесен и заменен своим не слишком похожим подобием25. Балкончик, впрочем, вернули.
ПРИХОДО-РАСХОДНАЯ КНИГА ПО ДОМУ БРЮСОВЫХ. 190626
Январь
Приход:
Получено с Васильевых по 1 апреля - 150 руб.
Получено с Юдкина - 27 руб.
Получено за квартиру № 3 с Мейстер - 40 руб.
Получено с Шумихина - 25 руб.
Получено с Шумихина - 38 руб. (остается 184 р. кв. по 20 янв., сарай по 1 мая)
Получено с Шумихина - 20 руб.
Получено за квартиру № 4 - 42 руб.
Получено за конюшню - 12 руб.
--
Итого: 354 руб.
Расход:
Ночному сторожу - 2 руб. 50 коп.
2 замка к воротам - 70 коп.
Домовая книга - 2 р. 50 коп.
Егору <дворник> жалованье27 - 8 руб.
Марок гербовых - 35 коп.
Московскую Городскую управу кв<итанция?> 238528 - 48 руб. 80 коп.
Московскую Городскую управу кв<итанция?> 21296 - 223 руб. 49 коп.
Корзина для снега - 1 руб.
Уборка снега - 4 руб. 80 коп.
Окраска фонаря - 70 коп.
Ночному сторожу - 4 руб.
Саше <вероятно, А. Я. Брюсову, совладельцу> - 35 руб.
Керосину - 90 коп.
Полиции за праздник - 14 руб.
--
Итого: 346 руб. 74 коп.
Февраль
Приход:
Получено за квартиру №3 - 40 руб.
Получено за квартиру № 7 - 27 руб.
Получено с Шумихина - 99 руб.
Получено с Шумихина - 10 руб.
Получено с Юдкина за конюшню - 12 руб.
С Шумихиных - 3 руб.
--
Итого: 191 руб.
Расход:
Новый шар и кран - 1 руб. 50 коп.
Плащ для дворника - 2 руб. 50 коп.
Ночному сторожу - 4 руб.
Уборка снега - 1 руб. 50 коп.
Егору уплачено - 27 руб.
Красок у Кинга29 - 10 руб. 46 коп.
Раковина для клозета №7 - 6 руб.
Извозчику на чай - 45 коп.
Обоев бордюр - 1 руб. 70 коп.
Квасцов - 10 коп.
Уборка снега - 2 руб.
На чай - 35 коп.
Керосину - 80 коп.
--
Итого: 58 руб. 36 коп.
Март
Приход:
Получено за квартиру № 3 - 40 руб.
Получено за квартиру № 7 - 27 руб.
Получено с Шумихина - 22 руб.
Получено задатка за квартиру № 4 - 12 руб.
Получено с Горонковой - 30 руб.
Получено за конюшню - 12 руб.
Получено с Капралова - 333 руб. 33 коп.
--
Итого: 476 руб. 33 коп.
Расход:
Лаку для полов - 2 руб. 24 коп.
На чай маляру - 20 коп.
Резины - 60 коп.
Уборка снега - 4 руб.
Мулии сани - 20 коп.
Маляру - 10 руб.
Забрано у Шумих. обоев, жел. - 19 руб. 30
Уплачено маляру - 20 руб.
Уборка двора - 20 руб. 10 коп.
Уплачено Саше - 50 руб.
Уплачено Егору - 15 руб.
Керосину - 80 коп.
Ночному сторожу - 4 руб.
Уплачено Саше - 20 руб.
Уплач. в Думу <так!> кв. 2181 - 61 руб. 09 коп.
--
Итого: 227 руб. 23 коп.
Апрель
Приход:
Получено за квартиру №2 - 100 руб.
Получено за кв. с Шумихина - 50 руб.
Получено с Мейстер за квартиру № 3 - 40 руб.
Получено за квартиру № 4 - 42 руб.
Получено <пропуск, но, очевидно, с квартиры № 7> - 27 руб.
Получено за конюшню - 12 руб.
--
Итого: 271 руб.
Расход:
Роздано на чай к празднику - 19 руб. 20 коп.
Уплачено сторожу - 4 руб.
Уборка сада и двора - 4 руб. 20 коп.
Колец резиновых - 1 руб.
Метел - 1 руб. 50 коп.
Олифы - 20 коп.
Ночному сторожу - 4 руб.
Песку + воз - 80 коп.
Печнику - 9 руб.
На чай печнику - 30 коп.
Кирпич - 2 руб. 50 коп.
Глина - 85 коп.
Дрова - 50 руб.
Лесу - 9 руб. 85 коп.
Домкрат - 3 руб.
Смолы - 30 коп.
Лесу - 4 руб. 30 коп.
Алебастру извести, драни - 8 руб. 50 коп.
Лесу - 2 руб. 95 коп.
Егору - 5 руб.
На чай плотникам - 50 коп.
Уплачено Саше - 35 руб.
--
Итого: 166 руб. 95 коп.
Май
Приход:
Получено за квартиру № 3 - 40 руб.
Получено за квартиру № 7 - 27 руб.
Получено за квартиру № 4 - 42 руб.
За конюшни - 12 руб.
Получено с Шумихина - 49 руб. 50 коп.
--
Итого: 170 руб. 50 коп.
Расход:
Плотникам - 27 руб.
Кран - 50 коп.
Песку - 3 руб. 50 коп.
Драни - 30 коп.
Мусорщику - 50 коп.
На чай штукатуру - 30 коп.
Резины - 65 коп.
Штукатуру - 5 руб.
Алебастру - 50 коп.
Ночному сторожу - 4 руб.
Штукатуру - 10 руб.
На чай - 25 коп.
Метел - 70 коп.
Керосину - 1 руб. 40 коп.
Колец резинов. - 1 руб.
Уплачено Егору - 10 руб.
Клапан - 1 руб.
Труб для воды - 80 коп.
Печнику на чай - 20 коп.
Мусорщику - 35 коп.
Кран - 1 р. 20 коп.
В Московскую Городскую Управу канализационный сбор31 - 49 руб. 29 коп.
--
Итого: 118 руб. 44 коп.
Июнь:
Приход:
Получено с Шумихина - 50 руб.
Получено с Васильева - 50 руб.
Получено с Шумихина (по 1 августа сполна за сарай) - 82 руб.
Получено за квартиру № 4 - 42 руб.
Получено за квартиру № 7 - 25 руб.
Получено за конюшни - 12 руб.
--
Итого: 261 руб.
Расход:
Алебастр - 93 коп.
Лесу - 1 р. 60 коп.
Извозчики и на чай - 60 коп.
Петру маляру - 1 руб.
По счету Кинга - 20 руб. 20 коп.
На чай - 30 коп.
Квасцов - 10 коп.
Стекол - 1 руб. 90 коп.
Белил разных, красок - 1 руб. 45 коп.
Плотнику - 1 руб.
Ночному сторожу - 4 руб.
Обоев - 2 руб. 90 коп.
Белил - 2 руб.
Мелу - 1 руб. 25 коп.
Олифы - 2 руб. 90 коп.
По счету Кинга - 21 руб. 30 коп.
Глина - 1 руб. 50 коп.
Страхование дома - 150 руб.
Уплачено в Московскую Гордскую Управу за воду - 17 руб. 26 коп.
Егору уплачено - 10 руб.
--
Итого: 242 руб. 19 коп.
Июль
Приход:
Получено с Васильева - 150 руб.
Получено за квартиру № 4 - 42 руб.
Получено за квартиру № 3 - 52 руб.
Получено за квартиру № 8 - 333 руб. 33 коп.
Получено за квартиру № 7 - 25 руб.
Получено с Шумихина в счет квартиры - 50 руб.
--
Итого: 652 руб. 33 коп.
Расход:
Шкаф для плиты - 2 руб. 25 коп.
Коробки - 3 руб. 50 коп.
Мелу - 1 руб. 25 коп.
Олифы - 2 руб. 90 коп.
Стекол - 1 руб. 90 коп.
Маляру Петру Кирсанову - 17 руб.
Егору - 10 руб.
В М. Г. Упр. - 233 руб. 49 коп.
Саше послано - 100 руб.
Проезд с дачи - 16 руб.
По мелочи израсх. - 15 руб.
Ночному сторожу - 4 руб.
--
Итого: 407 руб. 29 коп.
Август
Приход:
Получено с Шумихин. за кв. - 26 руб. 76 коп.
Получено за квартиру № 4 - 42 руб.
Получено за квартиру № 7 - 25 руб.
Получено с Шумихина - 50 руб.
Получено с Шумих. за сарай - 50 руб.
Получено с Юдкина за кв. 3 - 52 руб.
--
Итого: 245 руб. 76 коп.
Расход:
Егору уплачено - 15 руб.
Маляру Петру - 6 руб.
Кровельщику - 6 руб.
Керосину - 1 руб. 40 коп.
Плотнику (2 дня) - 2 руб. 80 коп.
Леса - 1 руб.
Стекол - 93 коп.
Кровельщику и железо кровельное - 2 руб. 50 коп.
Резина и кран - 1 руб. 70 коп.
Мусорщику - 50 коп.
Лесу куплено - 12 руб. 25 коп.
За работу погреба - 3 руб.
На чай за доставку леса - 15 коп.
Ночному сторожу - 4 руб.
Уголь древесный - 1 руб. 20 коп.
Егору уплачено - 7 руб.
Саше уплачено - 35 руб.
Печнику на чай - 20 коп.
Плотник - 2 руб. 50 коп.
За вывоз мусора - 1 руб. 25 коп.
--
Итого: 104 руб. 38 коп.
Сентябрь
Приход:
Получено за квартиру № 4 - 42 руб.
Получено с Васильева с 1 октября по 1 декабря - 100 руб.
Получено за квартиру № 7 - 25 руб.
Получено за квартиру № 5 с Шумихина - 37 руб.
Получено за квартиру № 3 - 52 руб.
--
Итого: 256 руб.
Расход:
Уплачено Петру - 2 руб.
Сторожу ночному уплачено - 4 руб.
Колец резиновых - 1 руб.
Песку 2 воза - 2 руб.
За воду в М. Г. Упр. - 40 руб. 17 коп.
За канализацию М. Г. Упр. - 48 руб. 79 коп.
Стекол - 1 руб. 93 коп.
Леса - 8 руб. 45 коп.
Доставка леса - 60 коп.
Кровельщику - 1 руб. 60 коп.
Лесу - 90 коп.
Плотнику - 9 руб. 80 коп.
Обои - 11 руб. 30 коп.
Егору - 20 руб.
Замок - 45 коп.
Стекол для лампы - 30 коп.
1 шар - 1 р. 35 коп.
--
Итого: 154 руб. 64 коп.
Октябрь.
Приход:
Получено за квартиру № 4 - 42 руб.
Получено за квартиру № 7 - 25 руб.
Получено за квартиру № 3 - 52 руб.
Получено с Шумихиных - 45 руб. 50 коп.
Получено за сараи с Петра - 36 руб.
--
Итого: 200 руб. 50 коп.
Расход:
Керосину - 70 коп.
Совок железный - 80 коп.
Шар и др. - 1 руб. 75 коп.
Мусорщику - 35 коп.
Саше - 35 руб.
Уплачено Егору - 10 руб.
Метел - 1 руб. 35 коп.
Книжки квартирн. - 30 коп.
Клеенки 9 аршин - 4 руб. 50 коп.
Тесьмы для обивки дверей - 94 коп.
Войлоку - 1 руб. 80 коп.
Петру - 20 руб.
--
Итого: 77 руб. 49 коп.
Ноябрь
Приход:
Получено за квартиру № 7 - 25 руб.
Получено за квартиру № 4 - 40 руб.
Получено с Шумихина за сарай - 100 руб.
Получено с Юдкина - 52 руб.
Получено с Шумихина за квартиру 38 руб. 38 коп.
--
Итого: 255 руб. 38 коп.
Расход:
Уплачено Петру Кирсанову - 97 руб.
2 замка дверных и ручки - 2 р. 75 коп.
Плотнику - 1 руб.
Песку - 3 руб.
Печнику - 15 руб. 50 коп.
Керосин - 1 руб. 40 коп.
Дров - 10 руб.
Глина - 1 руб. 10 коп.
Печнику на чай - 25 коп.
Петру уплачено - 3 руб.
Казенный налог в Московскую Городскую Управу - 254 руб. 70 коп.
Егору - 10 руб.
Резины и других канализационных принадлежностей - 2 р. 75 коп.
Ночному сторожу - 4 руб.
Кирпича 1 сотню - 2 руб. 50 коп.
Железнику по книжке - 25 руб.
Саше - 35 руб.
Корзина для снега - 1 руб. 20 коп.
Уборка снега - 1 руб. 75 коп.
Точка кирки - 25 коп.
Известь и мешки расход - 50 коп.
Печка антрацитовая в 4-й номер - 4 руб.
--
Итого: 476 руб. 65 коп.
Декабрь.
Приход:
Получено с Василевых кв. 20 <так! Описка?> - 50 руб.
За квартиру № 7 - 25 руб.
За квартиру № 4 - 40 руб.
Получено с квартиры № 3 - 52 руб.
--
Итого: 167 руб.
Расход:
Уборка снега - 2 р. 15 коп.
Керосину - 70 коп.
Раковина - 8 руб.
Бак и кран - 3 руб.
Водопроводчику - 3 руб.
Уборка снега - 1 р. 75 коп.
Клапан и шар - 1 р. 50 коп.
Опилок - 1 руб.
Войлок тесьма - 1 руб. 95 коп.
Егору - 15 руб.
Починка звонков - 2 руб. 30 коп.
Алпатову32 по счету - 27 руб 5 коп.
Уборка снега - 2 руб. 10 коп.
За водоснабжение - 34 руб. 71 коп.
Егору к празднику - 5 руб.
Ночному сторожу - 4 руб.
На чаи за праздники - 10 руб.
Уборка снега - 2 руб. 75 коп.
Кран (в людской) - 75 коп.
--
Итого: 126 руб. 71 коп.
В конце года были подведены предварительные финансовые итоги: за год было получено три с половиной тысячи рублей аренды; расходы при этом составили около двух с половиной тысяч. Собственная работа Иоанны Матвеевны по управлению хозяйством была оценена в 40 рублей в месяц (480 за год); дивиденды, причитавшиеся самому Брюсову составили 420 рублей (что было значительно меньше того, что он зарабатывал литературным трудом). Был зафиксированы долги дворнику Егору (80 руб.), маляру (58 руб.) и Московской Городской Управе (223 руб. 49 коп.), но как с ними справились в последующие годы мы не знаем - все остальные приходно-расходные книги утрачены, причем едва ли не безвозвратно.
==
1 Благоволина Ю. П. Архив В. Я. Брюсова (материалы, поступившие после 1966 г.) // Записки отдела рукописей. Вып. 39. М., 1978. С. 69.
2 РГБ. Ф. 386. Карт. 133. Ед. хр. 15 и 18.
3 Брюсов Валерий. Из моей жизни. Автобиографическая и мемуарная проза. М. 1994. С. 97. См. также: Молодяков В. Э. Валерий Брюсов. Биография. Спб., 2010. С. 17 - 18.
4 Станюкович В. К. Воспоминания о В. Я. Брюсову. Публ. Н. С. Ашукина и Р. Л. Щербакова // ЛН. Т. 85. С. 721 - 722.
5 Гиппиус З. Н. Собрание сочинений. Т. 6. М. 2002. С. 47 - 48.
6Перцов П. П. Литературные воспоминания 1890 - 1902 гг. М. 2002. С. 192 - 193.
7 Ровесник «серебряного века» («Записки» Б. А. Садовского). Публикация С. В. Шумихина // Встречи с прошлым. Вып. 6. М., 1988. С. 123 - 124.
8 Поэт и ученый (Воспоминания о В. Я. Брюсове В. Ф. Саводника и письма к нему В. Я. Брюсова). Публ. Е. М. Беня // Там же. С. 101.
9 Ходасевич В. Ф. Собрание сочинений. Т. 4. М., 1996. С. 20 - 21.
10 Волошин М. Собрание сочинений. Т. 1. М., 2002. С. 329. Похожим образом Волошин отзывался о месте жительства Брюсова и в печати: «Надо знать, что он рос в Москве на Цветном бульваре, в характерном мещанском доме с большим двором, заваленным в глубине старым железом, бочками и прочим хламом. (В "Urbi et Orbi" он посвятил целую поэму его описанию)» (Волошин М. Собрание сочинений. Т. 6. Кн. 2. 000. С. 115), чем вызвал неудовольствие героя: «...Вы знаете меня (т.е. мою личную жизнь) в общем мало, и многие из Ваших сообщений совершенно неверны. Так, напр<имер>, поэма «Мир» говорит вовсе не о доме на Цветном бульваре; дом этот принял свой теперешний вид лишь за последние годы, а прежде был иным; детство мое прошло не в этом доме и т.д. и т.д.» (ЛН. Т. 98, кн. 2. С. 377).
11 Измайлов А. Литературный Олимп. М,, 1911. С. 387.
12 Белый А. Начало века. М., 1990. С. 186.
13 Бунин И. А. Собрание сочинений. Т. 9. М., 1967. С. 287.
14 Все подробности извлечены из кадастрового плана: РГБ. Ф. 386. Карт. 133. Ед. хр. 21.
15 Недатированное (1903?) письмо И. М. Брюсовой к В. Я. Брюсову // РГБ. Ф. 386. Карт. 69. Ед. хр. 11. Л. 17.
16 Там же. Л. 3 об.
17 Там же. Л. 23.
18 Письмо Б. М. Погореловой к И. М. Брюсовой от 4 сентября 1908 г. (Брюсовы в это время были в Италии) // РГБ. Ф. 386. Карт. 152. Ед. хр. 43. Л. 23 об. - 24. Матрена Александровна - мать Брюсова. Саша - брат, Александр Яковлевич. Прислуга Аннушка, фамилию которой мы не знаем, останется в семье еще почти на два десятилетия - и будет среди свидетелей последних дней Брюсова; ср. в письме И. М. Брюсовой к сестре, написанном в первые дни октября 1924 года: «Больше писать не могу. Пойду к Анне, та начинает давать советы о белье, которое надо приготовить и т.д. На кухне у нас Марфуша богоделка, она стала нищей с тех пор, как распустили богадельню. Так они обе с Аннушкой начинают высказывать себя мудрыми в деле похоронном. Еще тяжелей становится» (РГБ. Ф. 386. Карт. 146. Ед. хр. 24. Л. 17 об.). Что такое «бримсы», я не знаю. Вероятно - польское слово.
19 Ср. в его письме к И. И. Коневскому (Ореусу): «Мой адрес: Цветной бульвар, д. Брюсова, кв. 5. А. А. Ланг. <…> В доме Брюсова я снимаю квартиру» // Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник 1988. М,, 1989. С. 28 (публ. И. Г. Ямпольского).
20 Письмо от 16/29 декабря 1908 г. // Валерий Брюсов - Нина Петровская. Переписка. 1904-1913. Вступительные статьи, подготовка текста и комментарии Н. А. Богомолова и А. В. Лаврова. М., 2004. С. 377.
21 Там же. С. 457 - 458.
22 Договор: РГБ. Ф. 386. Карт. 113. Ед. хр. 3. Л. 4. Факт впервые приведен в комментариях А. А. Нинова и Р. Л. Щербакова (ЛН. Т. 98. Кн. 1. С. 218).
23 «Был такой писатель Агеев...» Версия судьбы, или о пользе наивного биографизма Публикация Г.Г. Суперфина и М.Ю. Сорокиной //Минувшее. Исторический альманах. Вып. 16. М. 1994. С. 269.
24 Точеный О. Цветной бульвар, 22 // Литературная Россия. 1978. 26 мая. С. 24.
25 Архитектура и ландшафты России. Утраты. Черная книга. М., 2003. С. 441.
26 РГБ. Ф. 386. Карт. 133. Ед. хр. 18. Для наглядности я безоговорочно раскрываю сокращения, разделяю приход и расход (в оригинале записи сделаны сплошь) и опускаю даты, оставляя лишь деление по месяцам. Подсчеты Иоанны Матвеевны сделаны профессионально, с нарастающим итогом, но я, опять же, ради наглядности, оставляю помесячную разбивку.
27 Этот Егор успел попасть в большую историю литературы - он был некогда отправлен Н. Я. Брюсовой на Сухаревский рынок за тулупом для А. М. Добролюбова и с блеском исполнил поручение (Погорелова Б. Валерий Брюсов и его окружение // Воспоминания о Серебряном веке. М., 1993. С. 29.
28 Очевидно, эта запись означает, что дом находился в залоге и по кредиту регулярно выплачивались проценты.
29 Магазин красок «С. Кинг» (Большая Лубянка, дом Беляева).
30 Не вполне понятная запись. Среди московских обойных магазинов и фабрик нет Шумихина, а зачем И.М. покупать обои у своего жильца - тоже неясно.
31 Составлял в 1906 году 4 % валового дохода с землевладения, который, в свою очередь, признавался равным 10 % оценочной стоимости дома (см.: Писарькова Л. Ф. Городские реформы в России и Московская дума. М., 2010. С. 323).
32 Вероятно, Алпатов Владимир Иванович, торговец обоями.
В исполинском и превосходно сбереженном архиве В. Я. Брюсова обращает на себя внимание одна значительная лакуна: в его составе практически отсутствуют деловые бумаги. Это обстоятельство было отмечено еще при первичном описании фонда: перечислив несколько писем, хаотично иллюстрировавших финансовую историю семейства, архивист резюмировал: «Все эти документы разрознены, сведения о торговле в них случайны и сколько-нибудь целостного представления о деловой стороне жизни семьи Брюсовых не дают»1. Почти наверняка весь финансовый документальный комплекс был изъят и уничтожен Иоанной Матвеевной Брюсовой - вдовой и хранительницей архива поэта. Причина этого очевидна - переменчивость советского фаворитизма могла настичь сочинителя и после смерти, так что Брюсов, аккуратно утвердившийся в официальном пантеоне, должен был быть по возможности оберегаем от компрометирующих свидетельств, хотя бы и ретроспективных. (В скобках следует отметить, что эта область - единственная, в которой Иоанна Матвеевна, бывшая образцовой женой, а после - идеальной наследницей, позволила себе вмешаться в состав архива; так, например, изобильные свидетельства брюсовской жгучей сентиментальности остались нетронутыми).
Несмотря на почти тотальную чистку, в составе архива уцелели две приходно-расходные тетради, фиксирующие финансовые подробности существования жемчужины брюсовских владений - доходного многоквартирного дома на Цветном бульваре (№ 24 по старой нумерации), в котором сам поэт прожил с 1878 по 1910 год2. В одной из версий автобиографии Брюсов писал:
«Состояние деда дошло до того предела, который можно назвать богатством - конечно, умеренным. В 80-х годах он выгодно (кажется, не без некоторой коммерческой хитрости) купил каменный дом на Цветном бульваре, что-то тысяч за 20. Местность эта была тогда еще довольно пустынная. На бульваре были постоянные балаганы, вторая половина бульвара только что разбивалась. Самотечный пруд еще не был даже огорожен. Но местность застраивалась и заселялась быстро» 3.
В 1890-е и 1900-е годы дом Брюсовых, сочетавший старомосковское гостеприимство с декадентской притягательностью, сделался одной из важнейших точек на карте литературной Москвы; пряный контраст между архаическим жилищем и ультрасовременным жильцом вызвал появление череды мемуарных отрывков, неуловимо схожих между собой. (Рискуя злоупотребить вниманием читателя, привожу их все же без существенных изъятий: крайне любопытно проследить, как классовые предрассудки складываются в индивидуальный поэтический миф).
1. «Чтобы дойти до Брюсова, нужно было либо пройти по Неглинному проезду, пересечь толкучку «Трубы», миновать цветочные магазины и балаганы, раскинувшие по Цветному бульвару аллею своего цветного тряпья, либо... либо спуститься со Сретенки по грязным переулкам, пропитанным перегаром пива и еще каким-то невыразимо противным и в то же время волнующим запахом.
Днем по переулкам этим ходить было неловко. Они были молчаливы; странные, нарочито расписанные яркими цветами двери были закрыты, над ними покачивались фонари с красными стеклами.
Но спускался вечер, и снизу, с Цветного бульвара, вливались в переулки звуки шарманок, звонки каруселей. Шумы становились все сильнее, в них вплетались гортанные всплески оркестров, глухие удары турецких барабанов, отсчитывавших, как часы, минуты карнавала.
И чем гуще становилась тьма, тем многоголовее, шумнее, крикливее становился людской поток. Навстречу ему из темных ворот, из подвалов, из черных зловонных нор выползали сиплые, опухшие женщины. Они ссорились, ругались истово, хватали за рукава проходящих, предлагали за гроши свое дряблое тело.
И запах сивухи, пива и пота мешался с подлой, непрерывно взвивающейся руганью.
Толпа переполняла бульвар, переливалась за его ограду, вливалась в
оплеванные переулки, где уже горели красные фонари. Широко распахнутые двери с ярко выкрашенными, видимыми из переулка коридорами ждали
гостей.
И гуляла до зорюшки старая распутница Драчевка 19; подвывали, подпевали ей, шатаясь, ругаясь, ребятки ее распропьяные - «веселые переулочки»!
Тут, на углу лаза, ведшего с Цветного бульвара на Драчевку и дальше, стоял каменный - с улицы двух, а со двора трехэтажный, неряшливый, как все кругом, словно не проспавшийся, не умытый дом Брюсовых.
С бульвара хлестали его звуки оркестров, гнусавых шарманок, каруселей, гул гулящей толпы; со стороны двора просачивались ночью звуки пьяного разврата. <…>
Квартира Брюсовых имела много комнат и закоулков в двух этажах; верхний («мезонин») выходил во двор. Убранство ее было более чем скромным: венские стулья, простые железные кровати. Богатства и зажиточности в ней не чувствовалось; ничего показного. Неизменное купеческое «зальце», с фонариком, отделенным аркой, могло похвастаться только пианино, которое всегда было занято сестрами, игравшими «упражнения», да старыми фикусами.
Мебель была недорогая, рыночная, расставлена была кое-как, и вся квартира производила впечатление неубранной; очевидно, хозяйка мало этим интересовалась.
В первый год моего домашнего знакомства дети-Брюсовы жили в традиционном «мезонине» («наверху»); темная лестница вела в него из передней» 4.
2. «В то время, 1901-2-3 года, Брюсов жил на Цветном бульваре, в "собственном" доме. Т. е. в доме своего отца, в отведенной ему маленькой квартирке.
Тут уже не электрические чайники редакции "Весов" style moderne, а самая старинная Москва. В калитку стучат кольцом; потом пробираются по двору, по тропинке меж сугробами; деревянная темная лесенка с обмерзшими, скользкими ступенями. Внутри маленькие комнатки жарко натоплены, но с полу дует. Стиль и книги редактора "Весов" - и рядом какие-то салфеточки вязаные и кисейные занавесочки» 5.
3. «Совсем иное, гораздо более интимное впечатление осталось у меня от той изначальной, «обывательской» квартиры Брюсова на Цветном бульваре - в длинном белом каменном доме (тогда № 24), посередине бульвара. Он переменил в этом доме, за долгое время жизни там (от детских лет до 1910 г.), несколько квартир. Из них я особенно помню одну, в которой Валерий Яковлевич жил дольше других и в которую вела высокая крутая лестница с узкими длинными ступеньками, типичная лестница старых московских домов. И все в этом доме веяло старым бытом московской купеческой семьи, хотя сам наш поэт - символист и декадент - уже отбился от этого быта. Его комнаты носили обычный общеинтеллигентский характер; впрочем, в них было мало мебели и они выглядели полупустыми. По стенам висели немногие картины и рисунки знакомых художников, особенно почти порнографического Феофилактова. С ними резко контрастировала хорошая фотография с одной из лучших и строгих Мадонн Джованни Беллини (с двумя деревцами по сторонам) -картины, которая очень нравилась Брюсову. Книг было не так много, как можно было бы ожидать, - не было того книжного потопа, которым был залит, например, кабинет Мережковского и который образовался после и в новой квартире самого Брюсова. В комнатах было прохладно, даже почти холодно - в этом, так же как в вегетарианском столе, которого постоянно придерживались хозяева, сказывался какой-то неожиданный наклон к умеренности, почти к аскетизму. За столом не полагалось также никакой «выпивки», столь частой в литературных кругах и неизбежной в народнических. Хотя хозяин курил, но тоже умеренно. Вообще в домашней обстановке Брюсова не было ничего «декадентского»: «живет, как все люди»» 6.
4. «Цветной бульвар. Обычная пестрота и грязь этого уголка Москвы. Желтые, облетевшие листья на бульваре, хриплые крики ворон.
От площади справа по бульвару, минуя три или четыре квартала, виднеются серые ворота с надписью «Дом Брюсовых». Я звоню у парадного входа. Меня встречает высокий суровый старик - отец поэта. Он указывает мне отдельный флигель в глубине двора. Поднимаюсь по широкой холодной лестнице во второй этаж. У двери визитная карточка: «Валерий Брюсов».
Квартира Брюсова очень невелика. Рядом с передней кабинет хозяина. Здесь у окна письменный стол с чернильницей стиля модерн. По стенам книжные полки и портрет Тютчева. Валерий Як. любезно встречает меня и просит садиться» 7.
5. «Вскоре я в свою очередь посетил его в его доме на Цветном бул[ьваре]. Он уже тогда жил отдельно от родителей, хотя его квартира и была соединена с их квартирой внутренним ходом. В нее нужно было подниматься со двора по чрезвычайно крутой деревянной лестнице, по которой когда-то впоследствии, как передавала мне раз жена Брюсова, скатился вниз пьяный-Бальмонт. Лестница эта, вероятно, хорошо памятна всем посетителям Брюсова того времени, как своего рода архитектурная нелепость. Комната Валерия Яковлевича была обставлена очень скромно. Письменным столом ему служил простой, некрашенный сосновый стол, вроде кухонного, верхняя доска которого была вся покрыта всевозможными записями в стихах и в прозе. Железная кровать, полка с книгами, столик, несколько венских стульев - вот вся обстановка этого спартанского жилища. Казалось, однако, почему-то, что простота эта нарочитая, а не естественная. Мне случалось бывать и на половине родителей: у тех обстановка была обычная, буржуазная: мягкая мебель, олеографии и проч.» 8.
6. «Дом на Цветном бульваре был старый, нескладный, с мезонинами и пристройками, с полутемными комнатами и скрипучими деревянными лестницами. Было в нем зальце, средняя часть которого двумя арками отделялась от боковых. Полукруглые печи примыкали к аркам. В кафелях печей отражались лапчатые тени больших латаний и синева окон. <…>
В зале, сбоку, стоял рояль. По стенам - венские стулья. Висели две-три почерневших картины в золотых рамках. Зала служила также столовой. Посредине ее, на раздвижном столе, покрытом клетчатой скатертью, появлялась миска. В комнате пахло щами. <…>
Валерий Яковлевич не часто являлся на родительской половине. Была у него в том же доме своя квартира, где жил он с женою, Иоанной Матвеевной, и со свояченицей, Брониславой Матвеевной Рунт, одно время состоявшей секретарем "Весов" и "Скорпиона". Обстановка квартиры приближалась к стилю «модерн». Небольшой кабинет Брюсова был заставлен книжными полками. Чрезвычайно внимательный к посетителям, Брюсов, сам не куривший в ту пору, держал на письменном столе спички. Впрочем, в предупреждение рассеянности гостей, металлическая спичечница была привязана на веревочке. На стенах в кабинете и в столовой висели картины Шестеркина, одного из первых русских декадентов, а также рисунки Фидуса, Брунеллески, Феофилактова и др.» 9.
7. «Дом этот, очевидно, принадлежавший родителям Брюсова, находился на противоположной стороне, супротив тогдашних цирков Саломоновского и Никитина, на самой периферии московской "Субурры", описанной в рассказе А.Чехова "Припадок". Дом носил московский купеческий характер. Здесь, в небольшой белой столовой, рядом с гостиной, уставленной цветочными горшками, где "лопасти латаний рисовались на эмалевой стене" высокой изразцовой печки, собиралась у Валерия Яковлевича, в зиму, предшествующую основанию "Весов", московская поэтическая молодежь того времени» 10.
8. «Белый, каменный дом на Цветном бульваре, глубоко уходящий корпусом во двор.
Перед фасадом широкий, стройный бульвар, который, вероятно, красив весною и летом. Мелкие, серенькие, кривые переулки кругом и около. Типичный вид московской окраины, ничем не отличной от провинции.
Дом старинной стройки. Широкая чугунная лестница, по которой рядом пройдут пятеро человек и которая строена, вероятно, в то доброе, старое время, когда архитектор не жалел места и не выгадывал экономно каждую четверть аршина. На лестнице темно, звенят шаги по чугуну. Впору не Москве, а хотя бы Нюрнбергу. Если здесь ребенком хаживал Брюсов, - он мог ловить здесь особое настроение старого германского, итальянского замка.
В той части дома, которая занята Брюсовым, светлее, веселее. Солнце бьет во входную дверь. По лестнице долго топают ноги горничной, прежде чем откроется дверь. Немножко веет русской дворянской старинкой <так!>»11.
9. «Помнится белый домок на Цветном; синий номер: "дом Брюсовых"; здесь я бывал у него; я не помню убранства и цветов; мне бросались в глаза: чистота, строгость, точный порядок; стояли все лишь необходимые вещи; в столовой, малюсенькой, - белые стены, стол, стулья; и - только; в смежной комнате, вблизи передней (с дверями в столовую и в кабинетик) - седалища: здесь ждали Брюсова; стол, за которым работают, синенький, малый диванчик, и - полки, и полки, и полки, набитые книгой, - его кабинетик»12.
10. «Дом был небольшой, двухэтажный, толстостенный, - настоящий уездный, третьей гильдии купеческий, с высокими и всегда запертыми на замок воротами, с калиткой, с собакой на цепи во дворе»13.
Земля, на которой был построен дом, имела официальный адрес: «Сретенской части участок за № 24 по проезду Цветного бульвара». В равных долях принадлежавший Валерию и Александру Яковлевичам, он имел площадь в 1260 квадратных саженей - в нынешней терминологии около 57 соток. Форма его была клиновидной; в широкой части, выходящей на Цветной бульвар, располагался главный дом; в сужающемся фрагменте - сараи и служебные помещения, всего четыре строения14.
Дом был одноподъездным; двухэтажным со стороны бульвара и трехэтажным со двора. На фасаде - восемь окон по первому этажу, восемь - по второму; посередине, над входной дверью, был балкон с ажурной решеткой, поддерживаемый двумя колоннами. В доме было восемь квартир; по состоянию на 1905 год из них сдавалось шесть (№№ 2, 3, 4, 5, 7 и 8). В одной из двух оставшихся жил Брюсов с женой и свояченицей; в другой - его родители с младшими детьми.
Управлением домом с начала 1900-х годов занималась Иоанна Матвеевна, жена поэта; ее спокойная обстоятельность (изрядно контрастировавшая с характерами остальных членов брюсовского клана) делала ее безупречно подходящей для этой роли.
В ее переписке с мужем (частые отлучки которого небеспричинно беспокоили ее) тема вверенного ей хозяйства возникает регулярно:
«Если я ничего не пишу про дом, то оттого что особенного ничего не случилось. Водопровод оставлен на произвол судьбы и ничего не ломается <…>»15.
Отдельное место занимают жалобы на нерадивость жильцов:
«Была Авдотья Павловна и очень жаловалась, что много набавили, что столько они платить не могут, пищала, пищала. Я обещалась тебе об этом написать» 16.
Впрочем, и другие члены семьи добавляли ей беспокойства:
«Дорогой Валя, совсем я измучилась отчетом. Отец добивается таких точностей во внешностях его, что просто немыслимо. Мыслей совсем не осталось. Совсем собралась в дорогу»17.
Эта же хозяйственная тема регулярно возникает в переписке с сестрой (которой, кажется, негласно поручалось наблюдать за домом во время совместных поездок супругов):
«На квартире у вас все, слава Богу, благополучно. Образ правления несколько видоизменился. Сначала доверенным и уполномоченным лицом была Аннушка; эта ответственная и почетная должность наполняла ее гордостью и счастьем. Она, радостно сияя, носилась по двору из квартиры в квартиру, исправляла «бримсы» (об этом я уже однажды писала тебе), напоминала о сроке уплаты и о выезде. Теперь же всем стала заведовать Матрена Александр., ей пришелся по вкусу новый дворник (кстати сказать, тупости он феноменальной) т.ч. когда появился снова Егор, вызванный по делу, то Матр. Ал. не позволила ему ночевать в сторожке; а он-то надеялся, что его будут просить снова поступить! Теперь Егор поступил к Донскому.
Саша бывает редко; преимущественно в дни получек с жильцов» 18.
К огорчению, мы не можем сейчас установить какие бы то ни было биографические подробности о лицах, арендовавших квартиры в брюсовском доме. Из документа, который приведен ниже, извлекаются шесть фамилий жильцов: Васильевы, Горонкова, Капралов, Мейстер, Шумихин, Юдкин. В архиве Брюсова не сохранилось ни одного документа, связанного с кем-либо из этих лиц (а должны были быть как минимум типовые контракты на аренду). Более того, ситуация с ними хорошо иллюстрирует то, как составлялись адресные книги обеих столиц. Ежегодные сведения о жильцах должен был подавать дворник (исполнявший в России рубежа веков еще и низовые полицейские функции); так вот, служивший в доме Брюсовых Егор был настолько нерадив, что из шести семей в адресных книгах учтен лишь один человек - Иван Иванович Капралов, и то без указания чина и должности.
Единственный брюсовский квартиросъемщик, который может быть идентифицирован безусловно, в сохранившиеся финансовые документы как раз не попал (по хронологическим причинам) - это писатель Александр Александрович Ланг, товарищ Брюсова по спиритическим сеансам и раннедекадентским эскападам, снимавший в 1900 году у него квартиру № 519.
Далее я печатаю отчет Иоанны Матвеевны по управлению домом на Цветном за 1906 год. Вряд ли его (как и все подобные документы) можно счесть образцом легкого чтения, но познавательное его значение велико: он не только корректирует наше представление о финансовой части биографии крупного поэта, но и показывает устройство небольшого фрагмента обыденной жизни начала века. Впрочем, перед тем, как погрузиться в мир прихода и расхода (педантичная Иоанна Матвеевна вносила данные в специально разлинованную тетрадку, купленную у Мюра и Мерилиза), следует сказать несколько слов о дальнейшей судьбе этой недвижимости. После смерти в 1908 году Якова Кузьмича, отца поэта, Брюсов получает наследство, почти достаточное, чтобы расплатиться со всеми своими долгами, но уже к концу года начинает задумываться о продаже дома. Еще один стимул, подвигающий его к этому - намерение выкупить у С. А. Полякова журнал «Весы» - что потребовало бы дополнительного финансирования. В декабре 1908 года он делится этими планами с Н. Петровской, присовокупляя: «Всех этих расчетов не открываю я никому, ни даже моим домашним. Ты единственная, кому я их сообщаю во всей неприкровенной наглости (кажется, верное слово)»20. В феврале следующего года, перечисляя в письме к той же Петровской насущные дела, Брюсов среди прочего упоминает: «Кредиторы требуют, чтоб я усердно занялся продажей моего дома, дабы выплатить им долг»21. В результате дом был продан 22 июня 1910 года за 65 000 рублей Александру Робертовичу Герценбергу22, потомственному почетному гражданину, торговому агенту и латифундисту (в частности, ему принадлежал соседний дом по Цветному бульвару, в котором - тесен мир! - на 3-м этаже жила семья Леви, будущего автора «Романа с кокаином»23).
Дом (остававшийся в статусе жилого, но сменивший номер на 22) почти без ущерба пережил труднейшие годы истории отечества. В 1978 году неравнодушный свидетель писал: «Дом Брюсовых на Цветном бульваре неплохо сохранился до наших дней, он выглядит сейчас почти так же, как и столетие назад. Можно только сожалеть, что исчез ажурный металлический балкон, находившийся на уровне второго этажа дома, над парадным ходом. Думается, что пришла пора восстановить его, благо, что сохранились старинные фотографии здания»24.
Последние же десятилетия оказались для него фатальными: в конце 1990-х годов дом был снесен и заменен своим не слишком похожим подобием25. Балкончик, впрочем, вернули.
ПРИХОДО-РАСХОДНАЯ КНИГА ПО ДОМУ БРЮСОВЫХ. 190626
Январь
Приход:
Получено с Васильевых по 1 апреля - 150 руб.
Получено с Юдкина - 27 руб.
Получено за квартиру № 3 с Мейстер - 40 руб.
Получено с Шумихина - 25 руб.
Получено с Шумихина - 38 руб. (остается 184 р. кв. по 20 янв., сарай по 1 мая)
Получено с Шумихина - 20 руб.
Получено за квартиру № 4 - 42 руб.
Получено за конюшню - 12 руб.
--
Итого: 354 руб.
Расход:
Ночному сторожу - 2 руб. 50 коп.
2 замка к воротам - 70 коп.
Домовая книга - 2 р. 50 коп.
Егору <дворник> жалованье27 - 8 руб.
Марок гербовых - 35 коп.
Московскую Городскую управу кв<итанция?> 238528 - 48 руб. 80 коп.
Московскую Городскую управу кв<итанция?> 21296 - 223 руб. 49 коп.
Корзина для снега - 1 руб.
Уборка снега - 4 руб. 80 коп.
Окраска фонаря - 70 коп.
Ночному сторожу - 4 руб.
Саше <вероятно, А. Я. Брюсову, совладельцу> - 35 руб.
Керосину - 90 коп.
Полиции за праздник - 14 руб.
--
Итого: 346 руб. 74 коп.
Февраль
Приход:
Получено за квартиру №3 - 40 руб.
Получено за квартиру № 7 - 27 руб.
Получено с Шумихина - 99 руб.
Получено с Шумихина - 10 руб.
Получено с Юдкина за конюшню - 12 руб.
С Шумихиных - 3 руб.
--
Итого: 191 руб.
Расход:
Новый шар и кран - 1 руб. 50 коп.
Плащ для дворника - 2 руб. 50 коп.
Ночному сторожу - 4 руб.
Уборка снега - 1 руб. 50 коп.
Егору уплачено - 27 руб.
Красок у Кинга29 - 10 руб. 46 коп.
Раковина для клозета №7 - 6 руб.
Извозчику на чай - 45 коп.
Обоев бордюр - 1 руб. 70 коп.
Квасцов - 10 коп.
Уборка снега - 2 руб.
На чай - 35 коп.
Керосину - 80 коп.
--
Итого: 58 руб. 36 коп.
Март
Приход:
Получено за квартиру № 3 - 40 руб.
Получено за квартиру № 7 - 27 руб.
Получено с Шумихина - 22 руб.
Получено задатка за квартиру № 4 - 12 руб.
Получено с Горонковой - 30 руб.
Получено за конюшню - 12 руб.
Получено с Капралова - 333 руб. 33 коп.
--
Итого: 476 руб. 33 коп.
Расход:
Лаку для полов - 2 руб. 24 коп.
На чай маляру - 20 коп.
Резины - 60 коп.
Уборка снега - 4 руб.
Мулии сани - 20 коп.
Маляру - 10 руб.
Забрано у Шумих. обоев, жел. - 19 руб. 30
Уплачено маляру - 20 руб.
Уборка двора - 20 руб. 10 коп.
Уплачено Саше - 50 руб.
Уплачено Егору - 15 руб.
Керосину - 80 коп.
Ночному сторожу - 4 руб.
Уплачено Саше - 20 руб.
Уплач. в Думу <так!> кв. 2181 - 61 руб. 09 коп.
--
Итого: 227 руб. 23 коп.
Апрель
Приход:
Получено за квартиру №2 - 100 руб.
Получено за кв. с Шумихина - 50 руб.
Получено с Мейстер за квартиру № 3 - 40 руб.
Получено за квартиру № 4 - 42 руб.
Получено <пропуск, но, очевидно, с квартиры № 7> - 27 руб.
Получено за конюшню - 12 руб.
--
Итого: 271 руб.
Расход:
Роздано на чай к празднику - 19 руб. 20 коп.
Уплачено сторожу - 4 руб.
Уборка сада и двора - 4 руб. 20 коп.
Колец резиновых - 1 руб.
Метел - 1 руб. 50 коп.
Олифы - 20 коп.
Ночному сторожу - 4 руб.
Песку + воз - 80 коп.
Печнику - 9 руб.
На чай печнику - 30 коп.
Кирпич - 2 руб. 50 коп.
Глина - 85 коп.
Дрова - 50 руб.
Лесу - 9 руб. 85 коп.
Домкрат - 3 руб.
Смолы - 30 коп.
Лесу - 4 руб. 30 коп.
Алебастру извести, драни - 8 руб. 50 коп.
Лесу - 2 руб. 95 коп.
Егору - 5 руб.
На чай плотникам - 50 коп.
Уплачено Саше - 35 руб.
--
Итого: 166 руб. 95 коп.
Май
Приход:
Получено за квартиру № 3 - 40 руб.
Получено за квартиру № 7 - 27 руб.
Получено за квартиру № 4 - 42 руб.
За конюшни - 12 руб.
Получено с Шумихина - 49 руб. 50 коп.
--
Итого: 170 руб. 50 коп.
Расход:
Плотникам - 27 руб.
Кран - 50 коп.
Песку - 3 руб. 50 коп.
Драни - 30 коп.
Мусорщику - 50 коп.
На чай штукатуру - 30 коп.
Резины - 65 коп.
Штукатуру - 5 руб.
Алебастру - 50 коп.
Ночному сторожу - 4 руб.
Штукатуру - 10 руб.
На чай - 25 коп.
Метел - 70 коп.
Керосину - 1 руб. 40 коп.
Колец резинов. - 1 руб.
Уплачено Егору - 10 руб.
Клапан - 1 руб.
Труб для воды - 80 коп.
Печнику на чай - 20 коп.
Мусорщику - 35 коп.
Кран - 1 р. 20 коп.
В Московскую Городскую Управу канализационный сбор31 - 49 руб. 29 коп.
--
Итого: 118 руб. 44 коп.
Июнь:
Приход:
Получено с Шумихина - 50 руб.
Получено с Васильева - 50 руб.
Получено с Шумихина (по 1 августа сполна за сарай) - 82 руб.
Получено за квартиру № 4 - 42 руб.
Получено за квартиру № 7 - 25 руб.
Получено за конюшни - 12 руб.
--
Итого: 261 руб.
Расход:
Алебастр - 93 коп.
Лесу - 1 р. 60 коп.
Извозчики и на чай - 60 коп.
Петру маляру - 1 руб.
По счету Кинга - 20 руб. 20 коп.
На чай - 30 коп.
Квасцов - 10 коп.
Стекол - 1 руб. 90 коп.
Белил разных, красок - 1 руб. 45 коп.
Плотнику - 1 руб.
Ночному сторожу - 4 руб.
Обоев - 2 руб. 90 коп.
Белил - 2 руб.
Мелу - 1 руб. 25 коп.
Олифы - 2 руб. 90 коп.
По счету Кинга - 21 руб. 30 коп.
Глина - 1 руб. 50 коп.
Страхование дома - 150 руб.
Уплачено в Московскую Гордскую Управу за воду - 17 руб. 26 коп.
Егору уплачено - 10 руб.
--
Итого: 242 руб. 19 коп.
Июль
Приход:
Получено с Васильева - 150 руб.
Получено за квартиру № 4 - 42 руб.
Получено за квартиру № 3 - 52 руб.
Получено за квартиру № 8 - 333 руб. 33 коп.
Получено за квартиру № 7 - 25 руб.
Получено с Шумихина в счет квартиры - 50 руб.
--
Итого: 652 руб. 33 коп.
Расход:
Шкаф для плиты - 2 руб. 25 коп.
Коробки - 3 руб. 50 коп.
Мелу - 1 руб. 25 коп.
Олифы - 2 руб. 90 коп.
Стекол - 1 руб. 90 коп.
Маляру Петру Кирсанову - 17 руб.
Егору - 10 руб.
В М. Г. Упр. - 233 руб. 49 коп.
Саше послано - 100 руб.
Проезд с дачи - 16 руб.
По мелочи израсх. - 15 руб.
Ночному сторожу - 4 руб.
--
Итого: 407 руб. 29 коп.
Август
Приход:
Получено с Шумихин. за кв. - 26 руб. 76 коп.
Получено за квартиру № 4 - 42 руб.
Получено за квартиру № 7 - 25 руб.
Получено с Шумихина - 50 руб.
Получено с Шумих. за сарай - 50 руб.
Получено с Юдкина за кв. 3 - 52 руб.
--
Итого: 245 руб. 76 коп.
Расход:
Егору уплачено - 15 руб.
Маляру Петру - 6 руб.
Кровельщику - 6 руб.
Керосину - 1 руб. 40 коп.
Плотнику (2 дня) - 2 руб. 80 коп.
Леса - 1 руб.
Стекол - 93 коп.
Кровельщику и железо кровельное - 2 руб. 50 коп.
Резина и кран - 1 руб. 70 коп.
Мусорщику - 50 коп.
Лесу куплено - 12 руб. 25 коп.
За работу погреба - 3 руб.
На чай за доставку леса - 15 коп.
Ночному сторожу - 4 руб.
Уголь древесный - 1 руб. 20 коп.
Егору уплачено - 7 руб.
Саше уплачено - 35 руб.
Печнику на чай - 20 коп.
Плотник - 2 руб. 50 коп.
За вывоз мусора - 1 руб. 25 коп.
--
Итого: 104 руб. 38 коп.
Сентябрь
Приход:
Получено за квартиру № 4 - 42 руб.
Получено с Васильева с 1 октября по 1 декабря - 100 руб.
Получено за квартиру № 7 - 25 руб.
Получено за квартиру № 5 с Шумихина - 37 руб.
Получено за квартиру № 3 - 52 руб.
--
Итого: 256 руб.
Расход:
Уплачено Петру - 2 руб.
Сторожу ночному уплачено - 4 руб.
Колец резиновых - 1 руб.
Песку 2 воза - 2 руб.
За воду в М. Г. Упр. - 40 руб. 17 коп.
За канализацию М. Г. Упр. - 48 руб. 79 коп.
Стекол - 1 руб. 93 коп.
Леса - 8 руб. 45 коп.
Доставка леса - 60 коп.
Кровельщику - 1 руб. 60 коп.
Лесу - 90 коп.
Плотнику - 9 руб. 80 коп.
Обои - 11 руб. 30 коп.
Егору - 20 руб.
Замок - 45 коп.
Стекол для лампы - 30 коп.
1 шар - 1 р. 35 коп.
--
Итого: 154 руб. 64 коп.
Октябрь.
Приход:
Получено за квартиру № 4 - 42 руб.
Получено за квартиру № 7 - 25 руб.
Получено за квартиру № 3 - 52 руб.
Получено с Шумихиных - 45 руб. 50 коп.
Получено за сараи с Петра - 36 руб.
--
Итого: 200 руб. 50 коп.
Расход:
Керосину - 70 коп.
Совок железный - 80 коп.
Шар и др. - 1 руб. 75 коп.
Мусорщику - 35 коп.
Саше - 35 руб.
Уплачено Егору - 10 руб.
Метел - 1 руб. 35 коп.
Книжки квартирн. - 30 коп.
Клеенки 9 аршин - 4 руб. 50 коп.
Тесьмы для обивки дверей - 94 коп.
Войлоку - 1 руб. 80 коп.
Петру - 20 руб.
--
Итого: 77 руб. 49 коп.
Ноябрь
Приход:
Получено за квартиру № 7 - 25 руб.
Получено за квартиру № 4 - 40 руб.
Получено с Шумихина за сарай - 100 руб.
Получено с Юдкина - 52 руб.
Получено с Шумихина за квартиру 38 руб. 38 коп.
--
Итого: 255 руб. 38 коп.
Расход:
Уплачено Петру Кирсанову - 97 руб.
2 замка дверных и ручки - 2 р. 75 коп.
Плотнику - 1 руб.
Песку - 3 руб.
Печнику - 15 руб. 50 коп.
Керосин - 1 руб. 40 коп.
Дров - 10 руб.
Глина - 1 руб. 10 коп.
Печнику на чай - 25 коп.
Петру уплачено - 3 руб.
Казенный налог в Московскую Городскую Управу - 254 руб. 70 коп.
Егору - 10 руб.
Резины и других канализационных принадлежностей - 2 р. 75 коп.
Ночному сторожу - 4 руб.
Кирпича 1 сотню - 2 руб. 50 коп.
Железнику по книжке - 25 руб.
Саше - 35 руб.
Корзина для снега - 1 руб. 20 коп.
Уборка снега - 1 руб. 75 коп.
Точка кирки - 25 коп.
Известь и мешки расход - 50 коп.
Печка антрацитовая в 4-й номер - 4 руб.
--
Итого: 476 руб. 65 коп.
Декабрь.
Приход:
Получено с Василевых кв. 20 <так! Описка?> - 50 руб.
За квартиру № 7 - 25 руб.
За квартиру № 4 - 40 руб.
Получено с квартиры № 3 - 52 руб.
--
Итого: 167 руб.
Расход:
Уборка снега - 2 р. 15 коп.
Керосину - 70 коп.
Раковина - 8 руб.
Бак и кран - 3 руб.
Водопроводчику - 3 руб.
Уборка снега - 1 р. 75 коп.
Клапан и шар - 1 р. 50 коп.
Опилок - 1 руб.
Войлок тесьма - 1 руб. 95 коп.
Егору - 15 руб.
Починка звонков - 2 руб. 30 коп.
Алпатову32 по счету - 27 руб 5 коп.
Уборка снега - 2 руб. 10 коп.
За водоснабжение - 34 руб. 71 коп.
Егору к празднику - 5 руб.
Ночному сторожу - 4 руб.
На чаи за праздники - 10 руб.
Уборка снега - 2 руб. 75 коп.
Кран (в людской) - 75 коп.
--
Итого: 126 руб. 71 коп.
В конце года были подведены предварительные финансовые итоги: за год было получено три с половиной тысячи рублей аренды; расходы при этом составили около двух с половиной тысяч. Собственная работа Иоанны Матвеевны по управлению хозяйством была оценена в 40 рублей в месяц (480 за год); дивиденды, причитавшиеся самому Брюсову составили 420 рублей (что было значительно меньше того, что он зарабатывал литературным трудом). Был зафиксированы долги дворнику Егору (80 руб.), маляру (58 руб.) и Московской Городской Управе (223 руб. 49 коп.), но как с ними справились в последующие годы мы не знаем - все остальные приходно-расходные книги утрачены, причем едва ли не безвозвратно.
==
1 Благоволина Ю. П. Архив В. Я. Брюсова (материалы, поступившие после 1966 г.) // Записки отдела рукописей. Вып. 39. М., 1978. С. 69.
2 РГБ. Ф. 386. Карт. 133. Ед. хр. 15 и 18.
3 Брюсов Валерий. Из моей жизни. Автобиографическая и мемуарная проза. М. 1994. С. 97. См. также: Молодяков В. Э. Валерий Брюсов. Биография. Спб., 2010. С. 17 - 18.
4 Станюкович В. К. Воспоминания о В. Я. Брюсову. Публ. Н. С. Ашукина и Р. Л. Щербакова // ЛН. Т. 85. С. 721 - 722.
5 Гиппиус З. Н. Собрание сочинений. Т. 6. М. 2002. С. 47 - 48.
6Перцов П. П. Литературные воспоминания 1890 - 1902 гг. М. 2002. С. 192 - 193.
7 Ровесник «серебряного века» («Записки» Б. А. Садовского). Публикация С. В. Шумихина // Встречи с прошлым. Вып. 6. М., 1988. С. 123 - 124.
8 Поэт и ученый (Воспоминания о В. Я. Брюсове В. Ф. Саводника и письма к нему В. Я. Брюсова). Публ. Е. М. Беня // Там же. С. 101.
9 Ходасевич В. Ф. Собрание сочинений. Т. 4. М., 1996. С. 20 - 21.
10 Волошин М. Собрание сочинений. Т. 1. М., 2002. С. 329. Похожим образом Волошин отзывался о месте жительства Брюсова и в печати: «Надо знать, что он рос в Москве на Цветном бульваре, в характерном мещанском доме с большим двором, заваленным в глубине старым железом, бочками и прочим хламом. (В "Urbi et Orbi" он посвятил целую поэму его описанию)» (Волошин М. Собрание сочинений. Т. 6. Кн. 2. 000. С. 115), чем вызвал неудовольствие героя: «...Вы знаете меня (т.е. мою личную жизнь) в общем мало, и многие из Ваших сообщений совершенно неверны. Так, напр<имер>, поэма «Мир» говорит вовсе не о доме на Цветном бульваре; дом этот принял свой теперешний вид лишь за последние годы, а прежде был иным; детство мое прошло не в этом доме и т.д. и т.д.» (ЛН. Т. 98, кн. 2. С. 377).
11 Измайлов А. Литературный Олимп. М,, 1911. С. 387.
12 Белый А. Начало века. М., 1990. С. 186.
13 Бунин И. А. Собрание сочинений. Т. 9. М., 1967. С. 287.
14 Все подробности извлечены из кадастрового плана: РГБ. Ф. 386. Карт. 133. Ед. хр. 21.
15 Недатированное (1903?) письмо И. М. Брюсовой к В. Я. Брюсову // РГБ. Ф. 386. Карт. 69. Ед. хр. 11. Л. 17.
16 Там же. Л. 3 об.
17 Там же. Л. 23.
18 Письмо Б. М. Погореловой к И. М. Брюсовой от 4 сентября 1908 г. (Брюсовы в это время были в Италии) // РГБ. Ф. 386. Карт. 152. Ед. хр. 43. Л. 23 об. - 24. Матрена Александровна - мать Брюсова. Саша - брат, Александр Яковлевич. Прислуга Аннушка, фамилию которой мы не знаем, останется в семье еще почти на два десятилетия - и будет среди свидетелей последних дней Брюсова; ср. в письме И. М. Брюсовой к сестре, написанном в первые дни октября 1924 года: «Больше писать не могу. Пойду к Анне, та начинает давать советы о белье, которое надо приготовить и т.д. На кухне у нас Марфуша богоделка, она стала нищей с тех пор, как распустили богадельню. Так они обе с Аннушкой начинают высказывать себя мудрыми в деле похоронном. Еще тяжелей становится» (РГБ. Ф. 386. Карт. 146. Ед. хр. 24. Л. 17 об.). Что такое «бримсы», я не знаю. Вероятно - польское слово.
19 Ср. в его письме к И. И. Коневскому (Ореусу): «Мой адрес: Цветной бульвар, д. Брюсова, кв. 5. А. А. Ланг. <…> В доме Брюсова я снимаю квартиру» // Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник 1988. М,, 1989. С. 28 (публ. И. Г. Ямпольского).
20 Письмо от 16/29 декабря 1908 г. // Валерий Брюсов - Нина Петровская. Переписка. 1904-1913. Вступительные статьи, подготовка текста и комментарии Н. А. Богомолова и А. В. Лаврова. М., 2004. С. 377.
21 Там же. С. 457 - 458.
22 Договор: РГБ. Ф. 386. Карт. 113. Ед. хр. 3. Л. 4. Факт впервые приведен в комментариях А. А. Нинова и Р. Л. Щербакова (ЛН. Т. 98. Кн. 1. С. 218).
23 «Был такой писатель Агеев...» Версия судьбы, или о пользе наивного биографизма Публикация Г.Г. Суперфина и М.Ю. Сорокиной //Минувшее. Исторический альманах. Вып. 16. М. 1994. С. 269.
24 Точеный О. Цветной бульвар, 22 // Литературная Россия. 1978. 26 мая. С. 24.
25 Архитектура и ландшафты России. Утраты. Черная книга. М., 2003. С. 441.
26 РГБ. Ф. 386. Карт. 133. Ед. хр. 18. Для наглядности я безоговорочно раскрываю сокращения, разделяю приход и расход (в оригинале записи сделаны сплошь) и опускаю даты, оставляя лишь деление по месяцам. Подсчеты Иоанны Матвеевны сделаны профессионально, с нарастающим итогом, но я, опять же, ради наглядности, оставляю помесячную разбивку.
27 Этот Егор успел попасть в большую историю литературы - он был некогда отправлен Н. Я. Брюсовой на Сухаревский рынок за тулупом для А. М. Добролюбова и с блеском исполнил поручение (Погорелова Б. Валерий Брюсов и его окружение // Воспоминания о Серебряном веке. М., 1993. С. 29.
28 Очевидно, эта запись означает, что дом находился в залоге и по кредиту регулярно выплачивались проценты.
29 Магазин красок «С. Кинг» (Большая Лубянка, дом Беляева).
30 Не вполне понятная запись. Среди московских обойных магазинов и фабрик нет Шумихина, а зачем И.М. покупать обои у своего жильца - тоже неясно.
31 Составлял в 1906 году 4 % валового дохода с землевладения, который, в свою очередь, признавался равным 10 % оценочной стоимости дома (см.: Писарькова Л. Ф. Городские реформы в России и Московская дума. М., 2010. С. 323).
32 Вероятно, Алпатов Владимир Иванович, торговец обоями.