Вспоминая Елену Георгиевну Боннэр
Originally posted by sivilia_1 at Вспоминая Елену Георгиевну Боннэр
Скончалась Елена Георгиевна Боннэр. То, что эти строки когда-нибудь придется написать, я понимала, но тем не менее электронное сообщение Татьяны Янкелевич и Алексея Семенова, обнаруженное мною утром 19 июня в почтовом ящике, застало меня врасплох.
"С глубокой скорбью мы сообщаем о том, что наша мама Елена Георгиевна Боннэр скончалась сегодня, 18 июня 2011 года, в 1:55 дня".
И - ощущение зияющей и звенящей пустоты. А все выходящие из-под пера (или как это правильно сказать, применительно к работе на компьютере?) строки кажутся вымученными и неуклюжими. Но и промолчать никак нельзя, когда боль, все то, что лежит на душе, рвется наружу.
Для меня Елена Георгиевна Боннэр была и останется воплощением эпохи диссидентского движения в СССР, тех, кто в одиночку выступал против жестокой тоталитарной машины, в защиту прав человека. Они тогда - в отличие от нас, сегодняшних - рисковали не престижной работой (концертным залом, пропуском в вип-тусовку, "мигалкой" - нужное подчеркнуть). А в действительности - свободой и жизнью. И, сражаясь с драконом, не мнили себя ланселотами, а поступали так потому, что просто не могли иначе.
Но говорить о Елене Георгиевне, используя исключительно конструкции прошедшего времени и отсылки к советскому прошлому, невозможно. Не только из-за того, что она жива в нашей памяти и наших сердцах, но и потому, что до самого конца своего земного пути посвящала себя - щедро, без остатка - тем, кто нуждается в защите и поддержке. А таких, увы, по-прежнему много, ведь дракон жив, хоть и сменил обличье.
Мне не доводилось видеться с Еленой Георгиевной лично, но мы с ней не раз переписывались по электронной почте и однажды разговаривали по телефону. Меня поражала ее удивительная скромность, умение общаться, никак не демонстрируя свой статус.
Однако больше всего восхищала ее способность живо откликаться на чужую боль.
В частности, Елена Георгиевна постоянно вступалась за современных российских политзаключенных. Причем она (за что я ей особенно благодарна) - одна из немногих, кто говорил не только тех, чьи имена у всех на слуху, но и о тех, кто не принадлежит к главным ньюсмейкерам в рамках этой темы.
Например, Елена Георгиевна настойчиво напоминала везде, в том числе на международной арене, о судьбе Алексея Пичугина, делом которого я, как журналист, занимаюсь свыше пяти лет. Она никогда не забывала даже о дне рождения Алексея и всегда без чьих-либо напоминаний передавала ему в колонию поздравления.
Уход Елены Георгиевны - это тяжелая потеря, которую нам всем еще предстоит осмыслить. Светлая ей память...
Оригинал на портале HRO.org: http://www.hro.org/node/11384.
Скончалась Елена Георгиевна Боннэр. То, что эти строки когда-нибудь придется написать, я понимала, но тем не менее электронное сообщение Татьяны Янкелевич и Алексея Семенова, обнаруженное мною утром 19 июня в почтовом ящике, застало меня врасплох.
"С глубокой скорбью мы сообщаем о том, что наша мама Елена Георгиевна Боннэр скончалась сегодня, 18 июня 2011 года, в 1:55 дня".
И - ощущение зияющей и звенящей пустоты. А все выходящие из-под пера (или как это правильно сказать, применительно к работе на компьютере?) строки кажутся вымученными и неуклюжими. Но и промолчать никак нельзя, когда боль, все то, что лежит на душе, рвется наружу.
Для меня Елена Георгиевна Боннэр была и останется воплощением эпохи диссидентского движения в СССР, тех, кто в одиночку выступал против жестокой тоталитарной машины, в защиту прав человека. Они тогда - в отличие от нас, сегодняшних - рисковали не престижной работой (концертным залом, пропуском в вип-тусовку, "мигалкой" - нужное подчеркнуть). А в действительности - свободой и жизнью. И, сражаясь с драконом, не мнили себя ланселотами, а поступали так потому, что просто не могли иначе.
Но говорить о Елене Георгиевне, используя исключительно конструкции прошедшего времени и отсылки к советскому прошлому, невозможно. Не только из-за того, что она жива в нашей памяти и наших сердцах, но и потому, что до самого конца своего земного пути посвящала себя - щедро, без остатка - тем, кто нуждается в защите и поддержке. А таких, увы, по-прежнему много, ведь дракон жив, хоть и сменил обличье.
Мне не доводилось видеться с Еленой Георгиевной лично, но мы с ней не раз переписывались по электронной почте и однажды разговаривали по телефону. Меня поражала ее удивительная скромность, умение общаться, никак не демонстрируя свой статус.
Однако больше всего восхищала ее способность живо откликаться на чужую боль.
В частности, Елена Георгиевна постоянно вступалась за современных российских политзаключенных. Причем она (за что я ей особенно благодарна) - одна из немногих, кто говорил не только тех, чьи имена у всех на слуху, но и о тех, кто не принадлежит к главным ньюсмейкерам в рамках этой темы.
Например, Елена Георгиевна настойчиво напоминала везде, в том числе на международной арене, о судьбе Алексея Пичугина, делом которого я, как журналист, занимаюсь свыше пяти лет. Она никогда не забывала даже о дне рождения Алексея и всегда без чьих-либо напоминаний передавала ему в колонию поздравления.
Уход Елены Георгиевны - это тяжелая потеря, которую нам всем еще предстоит осмыслить. Светлая ей память...
Оригинал на портале HRO.org: http://www.hro.org/node/11384.