ПОЛИТКОВСКАЯ. Репортаж из Хасавюрта
Анна ПОЛИТКОВСКАЯ
КАК В РОССИИ ШТУРМУЮТ ДОМА
Репортаж из города Хасавюрта
30 января в понедельник никому в Хасавюрте не понадобились будильники. Город проснулся, как в казарме, - по сигналу. В 5.30 где-то заухал гранатомет. Раз, другой через паузу, данную каждому для осознания, что на сей раз, спасибо, мимо… Третий - опять гранатомет… Потом считать перестаешь - зачем? Все встало на места: так на Кавказе начинаются спецоперации по уничтожению части жилого квартала вместе с кем-то, кто там засел. А гранатомет - он давно уже тут используется как военно-инженерное оборудование: сделать пролом в стене, и не важно, кто за ней спит.
На сей раз операция в поселке Олимпийском, это часть Хасавюрта вдоль шоссе на Махачкалу. В осаде - дом на перекрестке улиц Султанова и Бийбулатова. Тут когда-то жила семья Марьям, но они уехали от кровной мести, а дом сдавали. Тех, кто снял, соседи знали плохо - видели, когда входили и выходили. Обычные чеченцы, каких тут тысячи. Ничем внимания не привлекали, говорят жители соседних домов. Соседей вывели на улицу, и они теперь трясутся, что и их строения пострадают и что-нибудь обязательно пропадет под шумок.
- Почему нельзя было взять «их» тихо, без БТРов и пальбы? Когда они ходили туда-сюда? Потом допросить, узнать что-нибудь? - толпа соседей возмущена.
- Потому что никакие там не бандиты. А так - потом их объявят боевиками. Для отчета.
Резюме толпы таково и неизменно вплоть до окончания «спецмероприятия». Людям в погонах - недоверие тотальное.
- Все продается тут и покупается, - убеждены люди. - Кто-то указал на этот дом, вот и штурмуют.
Никакие доводы никого не убеждают, а толпа уже серьезная. Со всех сторон, по всем улицам и переулкам, вдоль оцепления - зеваки. Позади хасавюртовцев, держащихся за оцеплением, - бойцы в белых маскхалатах (в Дагестане снежная зима, и, видимо, так положено проводить спецоперацию). Из белой массы повсюду торчат черно-зеленые гранатометные пики.
- Они от кого-то прячутся так, что ли? - спрашивает мужчина рядом.
Но гранатометные пики то и дело перемещаются туда-сюда, «маскхалаты» стреляют сигареты у местного населения без всякой конспирации.
- Операция закончилась? Можно идти вперед?
- Да нет. Слышите?
Действительно, вылетела граната - наверное, из подвала уже почти разрушенного дома. Внутрь того двора не спеша крадутся бойцы в камуфляжах, и опять раздаются гранатные шлепки. Это они выстреливают гранаты перед собой, чтобы все еще живое стало мертвым.
Толпа будто смотрит надоевшее кино: никакого ажиотажа, буднично. Энергия разворачивающегося рядом смертоубийства никого не задевает. Люди спокойно обсуждают, что там, за дырой от гранатомета, во дворе, лежат три тела: мужчины, женщины, трехлетнего ребенка. «Вот, как всегда, убили ребенка - он что, тоже боевик?..»
Бойцы, лениво озираясь и позевывая - с поздней ночи на ногах, - делают вид, что не слышат. Весь город, в общем, в какой-то невнятной осаде: будто она есть и будто ее нет, все не по-настоящему. С одной стороны, спецоперация со всеми вытекающими. С другой - в реальность отъявленных бандитов у себя под боком никто не верит, и потому получается общая игра, смахивающая на компьютерную.
К 13 часам от строения наконец остается лишь остов. А к 15 все почти что кончено. Никто не бросается гранатами, автоматного стрёкота нет. К публике выходит двухметрового роста полковник в папахе - заместитель начальника УВД по Южному федеральному округу Сергей Солодовников. Со всех сторон его окружают огромного роста бойцы с израильскими скорострельными автоматами игрушечных размеров, направленными в толпу. Толпе по фигу, никто ни на что не обращает внимания, она лишь судачит: израильские? Или «стечкины»?
- Убиты три боевика, - объявляет полковник Солодовников. - Имена двух неизвестны…
- А кто знает тогда, что они боевики? - глухо парирует толпа.
- Третий - эмир Лечи Эскиев, - продолжает невозмутимо полковник голосом лектора общества «Знание». - В зимний период, в морозы и благодаря спецмероприятиям в горах, бандитам усидеть там трудно - они ищут пристанища. Эти убежали в Хасавюрт. Сегодня при взаимодействии с ФСБ РФ мы показали вам перспективу, что таких ждет. Сейчас началось разминирование дома и обезвреживание. Работает прокуратура. Туда нельзя.
- А когда будет можно?
- Может, утром… - полковник неуверенно пожимает плечами, но смотрится в целом браво из-за кольца то ли «израильтян», то ли «стечкиных».
Толпа комментирует:
- Они сами сейчас минируют и разбрасывают ваххабитскую литературу, чтобы доказать, что там были боевики.
- Так, может, действительно боевики?
- Какой боевик станет носить с собой ваххабитские книжки и сидеть на минах вместе со своими детьми?
Но полковник Солодовников к досужим разговорам не прислушивается.
Люди уверены, что во время спецоперации погибли женщина и трехлетний ребенок. Звучит вопрос: «Где их тела?».
- А вы кто? - полковник, мягко говоря, не рад вопросу, но он хочет быть демократичным и открытым. Посверкав глазами, выдавливает: - Жена Лечиева и дети сейчас дают показания в прокуратуре.
Где-то вдали, между рядами бойцов в белых маскхалатах, вроде бы поволокли чьи-то тела. Но ничего проверить невозможно: ни сколько убитых, ни кто они, ни характер их смертельных ранений.
Зафыркал бронетранспортер.
- Сдвинуться не может, застрял, - продолжает комментировать толпа.
- Не застрял он… - тихо цедит боец дагестанского ОМОНа, мерзнущий в крайней линии оцепления. - Боевика давит.
- То есть?
- Чтобы гранатами не кидался, - отвечает боец, уставившись глазами в размятый, но еще не почерневший снег под ботинками.
Спустя несколько часов в Хасавюртовской горпрокуратуре подтвердили: одно тело убитого в ходе сегодняшних спецмероприятий разможжено БТРом до полной каши, установить личность не представляется возможным, но, по всей видимости, это и есть Эскиев, и туда ему и дорога, все равно мы бы не отдали его тела для захоронения, поэтому можно, мер к военным не будет…
Но, может, тело и не Эскиева?
На Хасавюрт быстро наваливается тяжелый вечер. Из окон горпрокуратуры слышится детский плач. У стойки дежурного копошится женщина с тремя крохами. Это вдова убитого, названного «эмиром Эскиевым». Она жила в «том» доме, и ее с детьми пощадили, не расстреляли, как случалось часто до 30 января в подобных же спецоперациях, когда объявленных эмирами ликвидировали вместе с семьями. Сразу - и никаких вероятных «черных вдов».
- Куда вы пойдете?
- Не знаю.
- Кем был ваш муж?
- Обычным человеком. Силы оставляют ее, она рыдает. Она уже знает, что тело мужа ей не отдадут, никаких похорон не будет и все вокруг будут бояться ее присутствия.
Анна ПОЛИТКОВСКАЯ, обозреватель «Новой»,
Хасавюрт, Дагестан
02.02.2006.