Осенний поцелуй
Десять км с Аллой Борисовной в ушах это как три км без нее. Впридачу бесплатный психоанализ. Ведь это же полная ретроспектива моей жизни: Арлекино, Миллион алых роз, Свеча горела на столе, а потом бац, Три счастливых дня- и Мадам Брошкина)
Но когда финальным аккордом Не отрекаются любя, ведь жизнь кончается не завтра, нервы сдают, и слезы мгновенным градом. И всем кажется, ты устала бежать, тебя жалеют и утешают, а ты совсем не устала и бежала бы и дальше, но не выдержишь больше ни минуты спетой любви.
А с другой стороны, хорошо, что есть еще эмоции, пусть и такие несуразные. На днях пыталась вспомнить тот приступ радости, испытанной в Москве, когда выпадало получить бесплатный пробник на выходе из метро, и не смогла. Помню, что пакетик растворимого кофе, полученный просто за то, что я вышла на Университетской в начале длинного рабочего дня мог поднять настроение на весь этот рабочий день, а вот прочувствовать это эмоционально у меня больше не получается. Когда меня пробило на писать, самым важным, практически жизненно необходимым было найти правильное слово к каждой мини-эмоции, мини-переживанию. Я тогда занималась театром, и на сцене тоже оттачивала выражение эмоций. Слова, взгляд, наклон головы и тела, интонацию, письменную и устную, на русском и французском. А сейчас не получается пережить чувство той давно забытой радости. Поднимаешься по длинному эскалатору из самых недр метро, упираешься в низкое московское небо, усталость страшная от полночных работ над дипломом на французском о чеченском кризисе, чай с колбасой на завтрак. С утра секретарская работа, во второй половине дня лекции французских профессоров, вечером опять жертвы среди гражданского населения и территориальная неделимость Федерации. А тут тебе с улыбкой протягивают бумажный стакан с быстрорастворимой вермишелью, пакетик шампуня, кусочек Китикет, и желают хорошего дня. Просто так, не за что.
Написать могу, пережить еще раз - нет.
Но когда финальным аккордом Не отрекаются любя, ведь жизнь кончается не завтра, нервы сдают, и слезы мгновенным градом. И всем кажется, ты устала бежать, тебя жалеют и утешают, а ты совсем не устала и бежала бы и дальше, но не выдержишь больше ни минуты спетой любви.
А с другой стороны, хорошо, что есть еще эмоции, пусть и такие несуразные. На днях пыталась вспомнить тот приступ радости, испытанной в Москве, когда выпадало получить бесплатный пробник на выходе из метро, и не смогла. Помню, что пакетик растворимого кофе, полученный просто за то, что я вышла на Университетской в начале длинного рабочего дня мог поднять настроение на весь этот рабочий день, а вот прочувствовать это эмоционально у меня больше не получается. Когда меня пробило на писать, самым важным, практически жизненно необходимым было найти правильное слово к каждой мини-эмоции, мини-переживанию. Я тогда занималась театром, и на сцене тоже оттачивала выражение эмоций. Слова, взгляд, наклон головы и тела, интонацию, письменную и устную, на русском и французском. А сейчас не получается пережить чувство той давно забытой радости. Поднимаешься по длинному эскалатору из самых недр метро, упираешься в низкое московское небо, усталость страшная от полночных работ над дипломом на французском о чеченском кризисе, чай с колбасой на завтрак. С утра секретарская работа, во второй половине дня лекции французских профессоров, вечером опять жертвы среди гражданского населения и территориальная неделимость Федерации. А тут тебе с улыбкой протягивают бумажный стакан с быстрорастворимой вермишелью, пакетик шампуня, кусочек Китикет, и желают хорошего дня. Просто так, не за что.
Написать могу, пережить еще раз - нет.