Непатриотичное
Какой-то уж очень суматошный сентябрь выдался в этом году. Наверное, потому что вышла на работу после отпуска именно в понедельник первого, как торжественная школьница в белом фартуке и с белыми бантами перетянутыми в косах. На работе - все в первый раз. Мои первые вопросники по подготовке бюджета, сначала Национального собрания, потом Сената. Первый Совет администрации, первые самостоятельные подготовления к этому совету, когда я и веду собрание, и пишу по нем отчет и еще выступаю главным экзаменируемым по всем вопросам, и не забыть записать Санечку на карате, а Петьку в бассейн, а Гоше уже третий день никто не подсыпал свежего туалета, а министр завтра едет в Эльзас, вы написали ей, чем там занимается Лесное хозяйство? - это что, тоже я?
А вокруг Париж, солнечный, прекрасный, как никогда. И, перебегая от одного собрания на другое буквально две остановки метро и такая внезапная радость: боже, какое счастье, я живу во Франции! А если уж совсем честно, то: боже, какое счастье, я не живу в России! Две с половиной недели, проведенные в Краснодаре в попытках избавиться от вируса, подхваченного в Черном море и от оголтелого вранья из телевизора положили конец остаткам моего патриотизма. Это вполне официально: я больше не патриот России. Можно, конечно сказать, что я против путинской экспансии и новой волны империализма, но за Путиным больше 80% населения, с пеной у рта возмущаются "майданутыми" и требуют возвращения Крыма в лоно страны, и в этих 80% вся моя семья, за исключением брата, и все мои немногочисленные друзья и подруги.
Этим летом ни одному разговору не удалось продлиться более 10 минут.
- Нет, девочки, я вас ни в чём не обвиняю. Самолёт сбили не вы.
- Путин тебе повысил зарплату? И поэтому он хороший? А ты в курсе, что когда ты начинала работать, с маленькой зарплатой, президентом у нас был... сюрприз - Путин!
Но самое главное счастье, что на свете есть Улицкая, и что её еще выпускают в Париж на могилу к подруге. Улицкая сказала то, что мне просто жизненно необходимо было услышать. Эта война за гранью понимания, социологам еще предстоит объяснить, как общество поверило в сделанный из ничего конфликт, но это наша общая патология и это раскол в стране, в семьях, в дружеских отношениях.
Раньше я думала, что вернусь в Россию умирать, как Куприн. Теперь думаю, что придется все-таки покупать домик в Ницце, а то к старости на родине, боюсь, будет не с кем и словцом перекинуться.
А вокруг Париж, солнечный, прекрасный, как никогда. И, перебегая от одного собрания на другое буквально две остановки метро и такая внезапная радость: боже, какое счастье, я живу во Франции! А если уж совсем честно, то: боже, какое счастье, я не живу в России! Две с половиной недели, проведенные в Краснодаре в попытках избавиться от вируса, подхваченного в Черном море и от оголтелого вранья из телевизора положили конец остаткам моего патриотизма. Это вполне официально: я больше не патриот России. Можно, конечно сказать, что я против путинской экспансии и новой волны империализма, но за Путиным больше 80% населения, с пеной у рта возмущаются "майданутыми" и требуют возвращения Крыма в лоно страны, и в этих 80% вся моя семья, за исключением брата, и все мои немногочисленные друзья и подруги.
Этим летом ни одному разговору не удалось продлиться более 10 минут.
- Нет, девочки, я вас ни в чём не обвиняю. Самолёт сбили не вы.
- Путин тебе повысил зарплату? И поэтому он хороший? А ты в курсе, что когда ты начинала работать, с маленькой зарплатой, президентом у нас был... сюрприз - Путин!
Но самое главное счастье, что на свете есть Улицкая, и что её еще выпускают в Париж на могилу к подруге. Улицкая сказала то, что мне просто жизненно необходимо было услышать. Эта война за гранью понимания, социологам еще предстоит объяснить, как общество поверило в сделанный из ничего конфликт, но это наша общая патология и это раскол в стране, в семьях, в дружеских отношениях.
Раньше я думала, что вернусь в Россию умирать, как Куприн. Теперь думаю, что придется все-таки покупать домик в Ницце, а то к старости на родине, боюсь, будет не с кем и словцом перекинуться.