Пережитки тотемизма в орнаментальном искусстве ингушей на примере стилизованного изображения оленя и
Подвеска оленя. Т.н. «Казбекский клад».
ГИМ. /рис. 4/
Орнаментальное искусство ингушей возникло в глубокой древности. В нем встречаются все виды мотивов: антропоморфный, растительный, зооморфный, космогонический; встречаются солярные знаки, волнообразные и зигзагообразные линии, свастика, мотивы, символизирующие переходный, переломный этап в верованиях ингушей.
Данное изображение, по словам мастерицы, символизирует три этапа верования ингушей: язычество, христианство и венчает рисунок "символ" Ислама - полумесяц. Рисунок Г.-М. А. Даурбекова. Альбом "Г1алг1ай г1арчож" 1921-1924 гг.
Изобразительное искусство ингушей запечатлело мировоззрение человека своей эпохи, его философию, поверья, суеверия.
Повсеместно в древние времена первые попытки человека отобразить в схематичном рисунке окружающий его мир связаны с изображением копытных диких животных. Чаще всего на каменистых поверхностях пещер, где укрывался человек, встречаются изображения буйволов, бизонов и оленей. Немногим позже появляются сцены охоты на оленей или целое стадо оленей. Это объясняется тем, что человек в этот период занимался охотой и с собирательством.
О верованиях древнего человека говорят нам рисунки рогов оленей или буйволов, на кончиках которых человек изображал солнце и луну.
В наскальных изображениях Швеции и Италии изображено человекоподобное существо с оленьими рогами, толкающее перед собой солнечный диск. [1 с. 6] В одной из пещер - жилища древнего человека были обнаружены наскальные рисунки головы оленя с гигантскими рогами, которые заканчивались «кистями рук». [2 с. 52, 58]
Как мы видим, эти рисунки говорят о том, что эти животные занимали центральное место в космогонических культах древнего человека. По словам Э.А. Новгородовой, орнамент, стиль изображения были подчинены этой главной идее. По древним рисункам она проследила эволюцию изображения оленей: так сначала они показаны идущими или стоящими (часто с расчлененными телами), на смену им приходят сцены охоты и далее сцены охоты с многочисленными собаками, лошадьми, козлами, баранами.
С этого начинается зарождение т.н. «звериного стиля». [3 с. 48] И хотя многие исследователи, считают, что звериный стиль, являясь исконно центрально азиатским, на Кавказ привнесен скифами, в том числе и «знаменитый скифский олень» [4 с. 49], В.Б. Виноградов пишет, что «в кобанских древностях пред скифской поры не редки изображения животных» [ 5 с.175]. В тоже время, признавая влияние скифского звериного стиля в более позднее время, В.Б. Виноградов отмечает, что кобанские традиции все же наглядны в декоративном оформлении зооморфных мотивов, таких, как ажурность, подчеркнутое изображение шерсти и т.д. [6 с. 179]
В связи с охотничьей деятельностью человека «в эпоху верхнего палеолита» возникла одна из древнейших форм религии - тотемизм [7 с. 60 -61].
В разные периоды существования человека, и в зависимости от места его обитания и его занятий, тотемы в его верованиях и мировоззрении, пополнялись другими животными: быком, бараном, волком, слоном, коровой, кошкой и т.д.
На основании найденных на территории Чечни и Ингушетии изображений оленя, бронзовых фигурок, подвесок из просверленных зубов оленя, относящихся ко 11 тысячелетию до н.э., глиняных лепных статуэток оленей или сосудов с изображениями оленя, М.Б. Мужухоев приходит к выводу, что олень был тотемным животным у ингушей, который потом превратился божество Елта и постепенно утратил свои «животные черты». Эту гипотезу, по мнению М.Б. Мужухоева, подтверждают также некоторые легенды о перевоплощении божества в животное - и наоборот, записанные Б.К. Далгатом, в которых говорится о наказанных охотниках, которые посмели охотиться на Елта в образе белого оленя. [8. с. 112]; [9 с. 61-64]. Перевоплощение Елта в оленя - не единственное в ингушских поверьях и легендах, были также перевоплощения громовержца Сели в орла, Ткъамыж-Ерды - в козла или горного тура. [10 с. 122]; [11]. Перевоплощение этих животных из тотемов в божества говорит нам о их значимости в верованиях ингушей в далеком прошлом.
Об этом также говорят бронзовые фигурки оленей, найденные в святилищах горной Ингушетии, в частности фигурка оленя, найденная Л.П. Семеновым в святилище с. Джейрах в 1926 г. [12 с. 13, 14]
И.П. Крупнов считает, что обычай отбеливать бронзовые фигурки оленей был характерен для местного населения кобанской эпохи; делалось это для культовых обрядов. [ 13 с.191 ]
Фигурка оленя из святилища с. Джейрах. /рис. 3/
Ингуши в древности использовали подвески из зубов оленя, считая их оберегом от болезней, сглаза, злых духов. Амулет, согласно поверьям, обладал такой силой, что защищал даже после смерти человека, поэтому подвеску хоронили вместе с умершим.
Почитание животных необязательно сопровождалось запретом на его убийство (как, например, в запрете у ингушей убийства лягушки, барса), оно сопровождалось разрешением охотиться на него, но не переходя границ. Необходимым условием при этом было задобрить «дух священного животного» или патрона (божество Елта) жертвоприношением после удачной охоты в виде рогов, частей тела, костей животного.
В таком своеобразном отношении к животным (и к природе в целом) кроется глубинный смысл, философия народа - сохранение популяции животных. К нему можно отнести и другие поверья, например, если кто-нибудь убьет много оленей, то семью его будут преследовать несчастья [14 с.190] Или, например, на охоту на оленей можно выйти только если твоя семья осталась без ужина. [15] С развитием в древнем мире земледелия культ копытных животных остался актуальным и пополнился новыми видами животных, но приобрел при этом еще одну функцию - функцию плодородия.
Начало пахотных работ олицетворяло собой рождение новой жизни. По этому случаю ингуши устраивали праздник, закладывали первую борозду в день весеннего равноденствия. Запрячь первых пахотных волов поручалось мужчине, который своими физическими и моральными качествами превосходил своих односельчан. [16 с. 3]
Рога волов украшались специальными амулетами, разноцветными лоскутками и лентами. Делалось это, чтобы уберечь от сглаза откормленных, холеных специально к этому обряду волов. [17 с. 9] Анализируя роль больших рогов у животных, отобранных специально для обряда начала пахоты, как у ингушей, так и у других народов, Х.А. Акиев приходит к выводу, что это связано с тем, что первый инструмент пахоты был из дерева и кости. [18 с. 5]
Символом Елта - божества охоты и земледелия ингушей были три хлебных зерна, которые хранились в рогах животных, покровительствуемыми им. [19 с. 54]. Х.А. Акиев пишет, что выражение «рог изобилия», имеющее древнее происхождение, означает содержимое рога, которое воспринималось как благодать, ниспосланная богом для «оплодотворения земли». Многочисленные рога туров и оленей, найденные в пещерах, в святилищах он связывает именно с этим предположением. [20 с. 9]
Как отмечает Крупнов Е.И., культ оленя нашел свое отражение в практике народов Северного Кавказа вставлять рога оленей в стены средневековых святилищ и украшать крыши и изгороди святилищ и жилищ. Нашел он свое отражение и в фольклоре ингушей. [21 с. 190]
Ингушский фольклор сохранил массу преданий, сказок, пословиц, связанных с оленем, где олень выступает как благородное животное и иногда теснимое человеком: «Как победили черного ногая», сказка, в которой говорится о белом олене, «Олени ушли» и др. [22 с. 271-274; 23 с. 53]
С оленем связано ингушское название месяца октября («Сай 1аьха ботт»), множество топонимов, такие, как «Сьандукъ» (Олений хребет) -склон Столовой горы, «Саь-корта» (Оленья вершина), и т.д. [24 с. 65]
Сцена охоты на оленей на склепе в с. Эгикал.
Изображения сцен охоты на оленей были найдены на склепе в селении Эгикал Л.П. Семеновым в 20-е гг. Это были фрески на облицовке. На фреске оленей и их детенышей преследуют два охотника, один из которых всадник, и собака. Среди прочих захоронений в склепе находился деревянный гроб, в котором был захоронен мужчина. Скелет молодого мужчины обнаружил Л.П. Семенов в деревянном гробу со всем его небогатым инвентарем война- охотника. В.Б. Виноградов предполагает, что это был охотник и музыкант в одном лице, так как рядом лежали обломок копья и струнный музыкальный инструмент, на котором также был нанесен линейный рисунок, изображающий сцену охоты на оленей. [25 с. 70-72 ].
Постепенно линейные изображения животных у ингушей перешли в зооморфную пластику. Наиболее ярко звериный стиль в пластике народов Центрального Кавказа проявляется в период т.н. «Кобанской культуры». Культы домашних и диких животных отображались на бронзовых изделиях, начиная с Х11-Х1 вв. до н.э. и на железных с V11-1V вв. до н.э. [26 с. 159]
Отражая эволюцию верований и занятий кобанцев, археологические находки позволяют восстановить картину их жизни. Так, например, в эпоху ранней и средней бронзы преобладают мотивы охоты: булава, на которой изображен олень с нападающими на него собаками, найден в Кобанском могильнике [ 27 с. 43] фигурки оленей, характерные для Кобанской культуры, были найдены в с. Казбеки [28 с. 165], фигурка оленя, найденная Л.П. Семеновым в святилище с. Джейрах в 1926 г. [ 29 с. 13, 14] были найдены глиняные сосуды с резным изображением оленей [30 с. 169], а также многочисленны широкие мужские пояса со сценами охоты и т.д. (так, к примеру, в погребении война в Луговом могильнике был найден пояс длиной 75 см, шириной- 8см, на котором центральной композицией были стилизованные изображения идущих друг за другом оленей)[31 с. 179]. Но с развитием земледелия и скотоводства преобладают фигурки барана, лошади и волов (благодаря бронзовой пластике кобанцев, мы можем определить породы свиней и овец, которые они разводили, например, В.И. Марковин отмечает, что, если судить по фигуркам, они разводили «длинномордую породу овец и поджарых длинных свиней») [ 32 с. 166 ]. Не смотря на это, изображения оленя в орнаментальном искусстве народов Северного Кавказа оказались очень живучими. «Живучесть», как выразился Е.И. Крупнов, этих форм связана с тем, что они были связаны с религиозными обрядами и суевериями. [33 с. 390]. В Х1Х - начале ХХ вв. пережитки тотемизма, культа животных, мы можем наблюдать в орнаментике одежды, украшениях, войлочных ковров. К сожалению, об орнаментальных мотивах более ранних войлочных ковров мы не можем судить, т.к. войлок трудно поддается длительному хранению и практически не встречается в археологических раскопках.
Войлочный ковер Ахриевых. Вторая пол. Х1Х в.
Музей им Г. Ахриева с. Фуртоуг
Ковер Хаутиевой А. 1890 г. Центральную композицию обрамляет кайма с роговидным мотивом
Наиболее часто встречаемый роговидный мотив на ингушских войлочных коврах отмечают многие исследователи: В.И. Ивановская [34 с. 7], В.А. Татаев и Н.Ш. Шабаньянц [35]; И.П. Щеблыкин пишет, что «излюбленным мотивом (в орнаменте ингушских войлочных ковров - прим. авт.) являются оленьи рога» [36 с. 297]; Е.И. Крупнов считает, что в войлочных коврах сохранилась традиция, берущая свое начало с известной богатой зооморфной орнаментики в виде оленьих рогов [37 с. 390], [38 с. 190].
В иллюстрированном альбоме Г.-М. А. Даурбекова «Г1алг1ай Г1арчож», где художником собраны более полусотни орнаментальных мотивов ингушских войлочных ковров в 20-е гг. ХХ в., 26 эскизов выполнены с элементами роговидного мотива. [39]
Стилизованные рога оленей на кайме ингушских войлочных ковров. Зарисовки Г-М. А. Даурбекова. 1921-1924 гг.
Редко оленьи рога в ингушских войлочных коврах используются в качестве центральной композиции. Чаще всего мы можем их видеть в оформлении бордюров. Кайма, с изображёнными на ней стилизованными оленьими рогами, называется «Сав кур карт». Линейные формы орнамента, совершенные изгибы, мастерски исполненные ингушскими мастерицами, представляют нам на ингушских войлочных коврах - истингах - множество различных форм и исполнений оленьих рогов. Очень редко на коврах встречается животное целиком. И.П. Щеблыкин описывает «интересный», на его взгляд, ковер, который видел в поселении Фуртоуг в горной Ингушетии. Он отмечает, что в качестве украшения бордюров ковра использовано изображение оленьих рогов, «немного вытянутый и несколько видоизменённый». «Наиболее интересны рисунки в горизонтальных полосах внутреннего бордюра; здесь мотивом для рисунка послужили собака и маленький олень», пишет автор [40 с. 298]
После принятия Ислама ингушами изображаемые ими элементы верований больше не несли в себе прежнюю символическую нагрузку, тем не менее продолжали «жить» в орнаментальном искусства в своих прежних, архаичных, формах, редко трансформируясь. Лекала из кожи, передаваемые от матери к дочери, сохраняли древние традиции орнаментики ингушей.
Традиция эта прервалась в тяжелые годы депортации ингушского народа в Казахстан и Киргизию. В связи с отсутствием элементарных условий для жизни, отсутствием пищи, большинство истингов, которые ингуши увезли с собой в ссылку, были утеряны или проданы за гроши. Многие именитые мастерицы, не выдержав голода и холодов, погибли, не успев передать свое мастерство преемницам. По словам нашего информатора Мамиловой Б. М., депортированной из с. Хяни горной Ингушетии, их было 4 сестры и все четверо мастерски изготавливали войлочные ковры - истинги. В ссылку они прихватили с собой 10 ковров. Оказавшись на месте, они вынуждены были обменять ковры на еду. «Я взяла один из самых красивых ковров и пошла на базар, чтобы выручить за него хотя бы немного хлеба, -рассказывает Басират,- но все, что мне удалось за него получить - это чашка прокисшего молока... И я шла домой с этой чашкой, а слезы текли у меня по щекам, вспоминая, сколько труда мы вложили в этот ковер. Ведь даже просто шерсти осенней стрижки на один истинг нужно было от четырех овец!». [41]
Сегодня орнаментальное искусство ингушей переживает свое второе рождение. После многих лет забвения, многие старинные орнаментальные мотивы воплощаются в жизнь с помощью кузнечных дел мастеров, художников, ковровщиц портных и т.д. Ингушский традиционный орнамент снова становится востребованным.
Таким образом, мы пришли к выводу, что очень распространенный и устойчивый зооморфный мотив с изображением оленя и оленьих рогов в орнаментальном искусстве ингушей связан с почитанием этого животного в далеком прошлом, с бытовавшем в верованиях и поверьях у ингушей в культа оленя.
Современная работа по старинному орнаменту ковровщицы Ахильговой Райшат
Список литературы.
1. Бруяко Игорь. Знаки и символы. Ранние кочевники в Европе (Х-V вв до Р.Х.) Кишинев. 2005.;
2. Абрамова З.А. Ляско-памятник политического наскального искусства. Новосибирск. 1971.;
3. Новгородова Э.А. В стране петроглифов и эдельвейсов. М., 1982.;
4. Там же;
5. Виноградов В.Б. Центральный и Северо-Восточный Кавказ в Скифское время V11-1V вв. до н.э. Грозный. 1972.;
6. Там же;
7. Мужухоев М. Б. Средневековые культовые памятники Центрального Кавказа Грозный. 1989.;
8. Далгат Б.К. Первобытная религия чеченцев // ТС. Вып 3. Владикавказ, 1893.;
9. Мужухоев М. Б. Средневековые культовые памятники Центрального Кавказа Грозный. 1989.;
10. Кодзоев Н.Д. Языческие божества ингушей // Известия Ингушского научно- исследовательского института ГН им. Ч. Ахриева. Вып.1. Магас, 2013.;
11. Ахриев Ч.Э. Ингуши. Их предания, верования и поверья. Назрань. 2000.;
12. Семенов Л.П. Археологические и этнографические разыскания в Ингушетии в 1925-1932 годах, Грозный, 1932.;
13. Крупнов Е.И. Средневековая Ингушетия. М.,1971.;
14. Там же;
15. Информатор: Ярыжев Исраил Гунсагович (1921-2014). с. Ляжги.;
16. Акиев Х.А. Культура земледелия ингушей и его символика. Арх. коллекция Государственного архива РИ.;
17. Мадаева З.А. Новое и традиционное в трудовых праздниках вайнахов // Новое и традиционное в культуре и быту народов Чечено-Ингушетии. Грозный. 1985.;
18. Акиев Х.А. Культура земледелия ингушей и его символика. Арх. коллекция Государственного архива РИ.;
19. Далгат У.Б. Героический эпос чеченцев и ингушей. М., 1972.
20. Акиев Х.А. Культура земледелия ингушей и его символика. Арх. коллекция Государственного архива РИ.;
21. Крупнов Е.И. Средневековая Ингушетия. М.,1971.;
22. Антология ингушского фольклора. Том 2. Нальчик. «Эль-фа». 2003
23. Антология ингушского фольклора Том 1. Нальчик. 2003
24. Дзарахова З.М-Т. Охота как древняя отрасль хозяйственной деятельности ингушей // Ингуши в трудах Башира Далгата. Назрань, 2011.;
25. Виноградов В.Б. Тайны минувших времен. М., Наука. 1966.;
26. Марковин В.И., Мунчаев Р.М. Северный Кавказ, М., 2003.;
27. Техов Б. В. Центральный Кавказ в ХV1-X вв. до н.э. М., 1980.;
28. Марковин В.И., Мунчаев Р.М. Северный Кавказ, М., 2003.;
29. Семенов Л.П. Археологические и этнографические разыскания в Ингушетии в 1925-1932 годах, Грозный, 1932.,
30. Марковин В.И., Мунчаев Р.М. Северный Кавказ, М., 2003
31. Там же;
32. Там же;
33. Крупнов Е.И. Древняя история Кавказа Марковин В.И., Мунчаев Р.М. Северный Кавказ, М., 2003.;
34. Ивановская В.И. Орнаменты народов Кавказа. М., Изд-во «В.Шевчук». 2010.;
35. Татаев В.А., Шабаньянц Н.Ш. Декоративно-прикладное искусство Чечено-Ингушетии, Грозный, 1974.;
36. Щеблыкин И.П. Искусство ингушей в памятниках материальной культуры // Известия ингушского научно-исследовательского института краеведения. Вып. 1. Владикавказ. 1928.;
37. Крупнов Е.И. Древняя история Северного Кавказа. М.,1971.
38. Марковин В.И., Мунчаев Р.М. Северный Кавказ, М., 2003.;
39. Даурбеков Г.-М.А. Альбом «Г1алг1ай г1арчож» 1921-1924 гг.
40. Щеблыкин И.П. Искусство ингушей в памятниках материальной культуры // Известия ингушского научно-исследовательского института краеведения. Вып. 1. Владикавказ. 1928.;
41. Информатор: Мамилова Басират Магомедовна. 1922 г.р. г. Малгобек.
Список иллюстраций.
1. Данное изображение, по словам мастерицы, символизирует три этапа верования ингушей: язычество, христианство и венчает рисунок "символ" Ислама - полумесяц. Г.-М. А. Даурбекова. Альбом "Г1алг1ай г1арчож" 1921-1924 гг.;
2. Наконечник культового жезла с фигурой громовержца. Кобанская культура. Найден в с. Казбеги. Коллекция Государственного исторического Музея. Г. Москва. Фот-ия Гогиева Я.И.;
3. Фигурка оленя из святилища с. Джейрах. Марковин В.И. В стране вайнахов. М., 1969.;
4. Подвеска оленя. Кобанская культура, т.н. «Казбекский клад». ГИМ. Фот-ия Гогиева Я.И.;
5. Сцена охоты на оленей на склепе в с. Эгикал. Виноградов В.Б. Тайны минувших времен. М., Наука. 1966.;
6. Слева булавка с изображением оленя. Кобанская культура. Техов Б. В. Центральный Кавказ в ХV1-X вв. до н.э. М., 1980.;
7. Войлочный ковер Ахриевых. Вторая пол. Х1Х в. Музей им Г. Ахриева с. Фуртоуг. Erol Yildir. ISTING. Istambul. 2015.;
8. Ковер Хаутиевой А. 1890 г. Центральную композицию обрамляет кайма с роговидным мотивом. Татаев В.А., Шабаньянц Н.Ш. Декоративно-прикладное искусство Чечено-Ингушетии, Грозный, 1974.
9. Роговидный мотив в орнаменте одежды- женского платья, принадлежащем ингушам- мухаджирам, живущим в Сирии.
Фотография Сосламбека Исаева. 2015.
10. Стилизованные рога оленей на кайме ингушских войлочных ковров. Зарисовки Г-М. А. Даурбекова. 1921-1924 гг. Г.-М. А. Даурбекова. Альбом "Г1алг1ай г1арчож" 1921-1924 гг.
11.Современная работа по старинному орнаменту ковровщицы Ахильговой Райшат. Фотография Дзауровой Танзилы.
Источник: ИнгНИИ Образование, наука и культура Кавказа: Традиции и современность. Магас 2017. с.120-126