Искусство должно пробудить нас ото сна
Оригинал взят у anet727 в Искусство должно пробудить нас ото сна
Прочитал статью Владимира Петрова в 251-м номере газеты «Суть времени», где автор напомнил, какой большой вклад внесли русские художники в идею создания нового советского человека в XX веке. Человека, борющегося за справедливое устройство мира, за равенство и братство между народами. Но эта статья также рассказала и о том, что сегодня в России идёт сознательное уничтожение культуры со стороны сил, имеющих антирусскую направленность.
Когда слушаешь классическую музыку в хорошем исполнении, она пробирает до глубины души. Когда смотришь картины настоящих художников, то хочется всмотреться в самую суть. Когда стоишь рядом с творением скульптора, то кажется, будто бронза и мрамор всматриваются в тебя самого. Мы до сих пор точно не знаем, как воздействует на человека искусство, ведь живут же люди всю свою жизнь без этого, как я жил без этого ещё совсем недавно, до прихода в «Суть времени». Но была ли это жизнь: без понимания смысла, которое несёт искусство, без прочувствования его всей душой и всем телом. Наверное, я скажу всё-таки, что нет - это не была полноценная жизнь.
Передо мной лежит книга Льва Семёновича Выготского «Психология искусства». Это первая книга, которая смогла ответить на мой вопрос, почему искусство так беспокоит, так волнует и даже, можно сказать, мучает. Не эстетическое наслаждение, хотя и оно тоже есть, а работу души прежде всего рождает прикосновение к настоящему искусству. И если такой работы души, никакого труда не происходит, то, мне кажется, что, либо душа не настроена на работу, либо искусство на самом деле не настоящее.
Лев Толстой в своей работе «Что такое искусство» писал: «Люди поймут смысл искусства только тогда, когда перестанут считать целью этой деятельности красоту, то есть наслаждение». Нам говорят, что искусство - это красота, и ничего более. «Послушай, как красиво звучит», - говорила мне учитель музыки. «Какой красивый пейзаж», - слышу я шепот в картинной галерее. И, действительно, и музыка красивая, и картина приятная, только смысла во всём этом как будто бы нет. Но Ленинградская симфония Дмитрия Шостаковича показывает нам образ русского народа, его борьбу с фашизмом, а музыкальные инструменты превращаются в характеры и судьбы людей и целых народов. Картина Константина Юона «Комсомолки» позволяет понять прошлое и будущее женщин, поверивших в новую жизнь. И даже обыкновенная селёдка в одноимённом натюрморте Кузьмы Петрова-Водкина передаёт настроение людей вокруг.
Шостакович, Симфония No.7 (Ленинградская). 1941
Симфонический оркестр Западногерманского радио под управлением Рудольфа Баршая
Константин Юон. Комсомолки. Подмосковный молодняк. 1926
Кузьма Петров-Водкин. Селёдка. 1918
На днях мне попалась на глаза передача Владимира Познера с Михаилом Казиником. Михаил Казиник - это популяризатор искусства, как он сам о себе говорит, главным образом музыки. Отвечая на вопрос о смысле искусства, Казиник говорит, что искусством нужно наслаждаться, и добавляет, что за поверхностным наслаждением со временем придёт более глубокое наслаждение, а потом и ещё более глубокое. Вот так - всё для наслаждения. И это позиция культурных людей. А ведь культура - это очевидным образом не наслаждение, а ежедневное усилие, а в некоторых случаях и труд оставаться человеком при любых обстоятельствах.
Русский художник XIX века Карл Брюллов говорил своим ученикам: «Искусство начинается там, где начинается чуть-чуть». Нам, зрителям, достаточно этого чуть-чуть, чтобы уловить и понять что-то по-человечески важное, что-то, хотя и личное, но соединённое, тем не менее, с общечеловеческим. Ведь и человеческого в нас ещё совсем чуть-чуть, так, самая малость, но и этого уже достаточно, чтобы люди оставались людьми. Великие мастера хотели донести до нас через века это самое человеческое «чуть-чуть». Они хотели будить в нас человека. «Главное в музыке - это неслышное, в пластическом искусстве - невидимое и неосязаемое», - подчёркивал Выготский.
Недавно я побывал в музее изобразительных искусств им. А.С.Пушкина в Москве и отметил следующее: ещё до нашей эры и скульпторы, и художники пытались донести, оставить в веках свою мысль о развитии человека, о смысле человеческой жизни. Всё время совершенствовались как художественная передача этих смыслов, так и передача образа самого человека. Но с началом XX века в западном искусстве началось сворачивание. Вместо смыслов в картинах художников появляется звенящая пустота. Из недр экспрессионизма появляются неприглядные лики человеческой жизни: изломанные человеческие тела Эгона Шиле, серийная музыка Йозефа Хауэра, фильмы ужасов Роберта Вине.
Эгон Шиле.Портрет Валли. 1912
Йозеф Хауэр. Фортепианные пьесы. 1923
Исполняет Херберт Хенк
А в XXI веке мы уже видим такие формы «нового реализма», как нагромождение детских колясок китайского художника Цая Гоцяна или разрезанную скрипку скульптора Армана Фернандеса.
Деятели искусства в XXI веке желают быть на одном уровне с обыкновенными потребителями. Они не ставят перед собой задачу тянуть человека вверх, к высшим смыслам. Они хотят, так же, как и обыватели, сладко есть и спать и ещё немножечко выделяться из толпы отчуждённых от искусства людей. Поэтому их работы становятся всё более и более вычурными и эпатажными, всё более разрушительными и хаотичными. Так, у Армана Фернандеса, стоящего у истоков «нового реализма», работы поначалу имели скромные размеры в виде сожженной или разрезанной скрипки, а с течением времени он выставил на публику двадцатиметровую глыбу из зацементированных автомобилей.
Выготский, ссылаясь на работы Зигмунда Фрейда и его последователей, описавших влияние «бессознательной» части психики на сознание человека, отмечает, что психоаналитики обнаружили нечто весьма важное для социальной психологии. Исследуя деятельность писателей, поэтов и художников, психоаналитики обнаружили, что искусство преобразует «бессознательную» (по Фрейду) часть нашей психической энергии в формы, которые имеют не личный, а общественный смысл. Таким образом, искусство обеспечивает включение свободной психической энергии в общественную деятельность человека, то есть позволяет нам задействовать не только рациональные регистры психики, то есть сознание, но и те регистры, которые отвечают за эмоции, фантазии, чувства. Эти регистры, которые мы обычно вынуждены использовать спонтанно, при занятии искусством тренируются так же, как наша память или наши мышцы. Без искусства человек эмоционально тупеет, его чувства сводятся до самых простых, которые удовлетворяются такими же простыми фантазиями, и человек упрощается.
Сегодня, как мы знаем, прозападная часть российской элиты поставила перед собой задачу выращивать в России человека-потребителя взамен человека-творца, которого воспитывали в СССР. Этой задаче были принесены в жертву и построенное с огромным трудом советское образование, и культура, и много чего ещё, и эта жертва приносится до сих пор. Результат такой культурной деградации, которая на Западе идёт уже не одно десятилетие, а в России идёт уже четверть века, мы можем наблюдать даже в крупнейших городах нашей страны, где множество полупустых культурных учреждений ожидают своего зрителя. Но нельзя, на мой взгляд, перекладывать все проблемы только на зрителя. Те формы псевдоискусства, которые сегодня насаждаются в музеях, в кинотеатрах и в СМИ прозападной частью российской элиты и о которых говорит Владимир Петров, способны только окончательно лишить граждан способности духовно сопротивляться деградации, а, значит, и способности отстаивать моральные ценности и даже защищать Родину. Но и это ещё не всё. Нужно найти такое искусство, такие новые его формы, которые смогут массово пробудить в людях потрёпанную и затухающую жизненную силу, потому что прежние формы искусства, как мне кажется, людей почти уже не трогают.
Прочитал статью Владимира Петрова в 251-м номере газеты «Суть времени», где автор напомнил, какой большой вклад внесли русские художники в идею создания нового советского человека в XX веке. Человека, борющегося за справедливое устройство мира, за равенство и братство между народами. Но эта статья также рассказала и о том, что сегодня в России идёт сознательное уничтожение культуры со стороны сил, имеющих антирусскую направленность.
Когда слушаешь классическую музыку в хорошем исполнении, она пробирает до глубины души. Когда смотришь картины настоящих художников, то хочется всмотреться в самую суть. Когда стоишь рядом с творением скульптора, то кажется, будто бронза и мрамор всматриваются в тебя самого. Мы до сих пор точно не знаем, как воздействует на человека искусство, ведь живут же люди всю свою жизнь без этого, как я жил без этого ещё совсем недавно, до прихода в «Суть времени». Но была ли это жизнь: без понимания смысла, которое несёт искусство, без прочувствования его всей душой и всем телом. Наверное, я скажу всё-таки, что нет - это не была полноценная жизнь.
Передо мной лежит книга Льва Семёновича Выготского «Психология искусства». Это первая книга, которая смогла ответить на мой вопрос, почему искусство так беспокоит, так волнует и даже, можно сказать, мучает. Не эстетическое наслаждение, хотя и оно тоже есть, а работу души прежде всего рождает прикосновение к настоящему искусству. И если такой работы души, никакого труда не происходит, то, мне кажется, что, либо душа не настроена на работу, либо искусство на самом деле не настоящее.
Лев Толстой в своей работе «Что такое искусство» писал: «Люди поймут смысл искусства только тогда, когда перестанут считать целью этой деятельности красоту, то есть наслаждение». Нам говорят, что искусство - это красота, и ничего более. «Послушай, как красиво звучит», - говорила мне учитель музыки. «Какой красивый пейзаж», - слышу я шепот в картинной галерее. И, действительно, и музыка красивая, и картина приятная, только смысла во всём этом как будто бы нет. Но Ленинградская симфония Дмитрия Шостаковича показывает нам образ русского народа, его борьбу с фашизмом, а музыкальные инструменты превращаются в характеры и судьбы людей и целых народов. Картина Константина Юона «Комсомолки» позволяет понять прошлое и будущее женщин, поверивших в новую жизнь. И даже обыкновенная селёдка в одноимённом натюрморте Кузьмы Петрова-Водкина передаёт настроение людей вокруг.
Click to viewШостакович, Симфония No.7 (Ленинградская). 1941
Симфонический оркестр Западногерманского радио под управлением Рудольфа Баршая
Константин Юон. Комсомолки. Подмосковный молодняк. 1926
Кузьма Петров-Водкин. Селёдка. 1918
На днях мне попалась на глаза передача Владимира Познера с Михаилом Казиником. Михаил Казиник - это популяризатор искусства, как он сам о себе говорит, главным образом музыки. Отвечая на вопрос о смысле искусства, Казиник говорит, что искусством нужно наслаждаться, и добавляет, что за поверхностным наслаждением со временем придёт более глубокое наслаждение, а потом и ещё более глубокое. Вот так - всё для наслаждения. И это позиция культурных людей. А ведь культура - это очевидным образом не наслаждение, а ежедневное усилие, а в некоторых случаях и труд оставаться человеком при любых обстоятельствах.
Русский художник XIX века Карл Брюллов говорил своим ученикам: «Искусство начинается там, где начинается чуть-чуть». Нам, зрителям, достаточно этого чуть-чуть, чтобы уловить и понять что-то по-человечески важное, что-то, хотя и личное, но соединённое, тем не менее, с общечеловеческим. Ведь и человеческого в нас ещё совсем чуть-чуть, так, самая малость, но и этого уже достаточно, чтобы люди оставались людьми. Великие мастера хотели донести до нас через века это самое человеческое «чуть-чуть». Они хотели будить в нас человека. «Главное в музыке - это неслышное, в пластическом искусстве - невидимое и неосязаемое», - подчёркивал Выготский.
Недавно я побывал в музее изобразительных искусств им. А.С.Пушкина в Москве и отметил следующее: ещё до нашей эры и скульпторы, и художники пытались донести, оставить в веках свою мысль о развитии человека, о смысле человеческой жизни. Всё время совершенствовались как художественная передача этих смыслов, так и передача образа самого человека. Но с началом XX века в западном искусстве началось сворачивание. Вместо смыслов в картинах художников появляется звенящая пустота. Из недр экспрессионизма появляются неприглядные лики человеческой жизни: изломанные человеческие тела Эгона Шиле, серийная музыка Йозефа Хауэра, фильмы ужасов Роберта Вине.
Эгон Шиле.Портрет Валли. 1912
Йозеф Хауэр. Фортепианные пьесы. 1923
Исполняет Херберт Хенк
А в XXI веке мы уже видим такие формы «нового реализма», как нагромождение детских колясок китайского художника Цая Гоцяна или разрезанную скрипку скульптора Армана Фернандеса.
Деятели искусства в XXI веке желают быть на одном уровне с обыкновенными потребителями. Они не ставят перед собой задачу тянуть человека вверх, к высшим смыслам. Они хотят, так же, как и обыватели, сладко есть и спать и ещё немножечко выделяться из толпы отчуждённых от искусства людей. Поэтому их работы становятся всё более и более вычурными и эпатажными, всё более разрушительными и хаотичными. Так, у Армана Фернандеса, стоящего у истоков «нового реализма», работы поначалу имели скромные размеры в виде сожженной или разрезанной скрипки, а с течением времени он выставил на публику двадцатиметровую глыбу из зацементированных автомобилей.
Выготский, ссылаясь на работы Зигмунда Фрейда и его последователей, описавших влияние «бессознательной» части психики на сознание человека, отмечает, что психоаналитики обнаружили нечто весьма важное для социальной психологии. Исследуя деятельность писателей, поэтов и художников, психоаналитики обнаружили, что искусство преобразует «бессознательную» (по Фрейду) часть нашей психической энергии в формы, которые имеют не личный, а общественный смысл. Таким образом, искусство обеспечивает включение свободной психической энергии в общественную деятельность человека, то есть позволяет нам задействовать не только рациональные регистры психики, то есть сознание, но и те регистры, которые отвечают за эмоции, фантазии, чувства. Эти регистры, которые мы обычно вынуждены использовать спонтанно, при занятии искусством тренируются так же, как наша память или наши мышцы. Без искусства человек эмоционально тупеет, его чувства сводятся до самых простых, которые удовлетворяются такими же простыми фантазиями, и человек упрощается.
Сегодня, как мы знаем, прозападная часть российской элиты поставила перед собой задачу выращивать в России человека-потребителя взамен человека-творца, которого воспитывали в СССР. Этой задаче были принесены в жертву и построенное с огромным трудом советское образование, и культура, и много чего ещё, и эта жертва приносится до сих пор. Результат такой культурной деградации, которая на Западе идёт уже не одно десятилетие, а в России идёт уже четверть века, мы можем наблюдать даже в крупнейших городах нашей страны, где множество полупустых культурных учреждений ожидают своего зрителя. Но нельзя, на мой взгляд, перекладывать все проблемы только на зрителя. Те формы псевдоискусства, которые сегодня насаждаются в музеях, в кинотеатрах и в СМИ прозападной частью российской элиты и о которых говорит Владимир Петров, способны только окончательно лишить граждан способности духовно сопротивляться деградации, а, значит, и способности отстаивать моральные ценности и даже защищать Родину. Но и это ещё не всё. Нужно найти такое искусство, такие новые его формы, которые смогут массово пробудить в людях потрёпанную и затухающую жизненную силу, потому что прежние формы искусства, как мне кажется, людей почти уже не трогают.