Книжная полка. Продолжаем разговор.
Итак, «продолжаем разговор», - как говорил Карлсон. (Кстати, на детскую книжную полку книжки про Карлсона ставим обязательно!)
Буквы М, Н и Р. Макаренко, Нагибин, Рыбаков и… мемуары.
За Антона Семёновича Макаренко мне, честно говоря, немножко обидно. Уникальная личность: талантливейший педагог, публицист, писатель, - он прожил трудную и очень достойную жизнь, но нынче в его адрес можно услышать неумные и несправедливые высказывания. А ведь именно сегодня, когда порой неадекватное поведение современных - зачастую нервозных, с перегруженной психикой - детишек вызывает кучу вопросов у замороченных учителей и родителей, опыт и книги Макаренко просто бесценны!
И не надо отмахиваться, что Макаренко устарел и что его опыт «советского» воспитания неприемлем нынче. Вы сначала прочтите «Педагогическую поэму», а затем уж спорьте. Не думаю, что восемнадцатилетние верзилы-рецидивисты с четырьмя классами образования и наганом в кармане - воспитанники Макаренко - были менее опасны и более предсказуемы, чем сегодняшние «беспредельные» дети. Думаю, сегодняшним молодым родителям было бы очень полезно иметь у себя на полке собрание сочинений Макаренко. А чтение «Педагогической поэмы» само по себе очень интересно, не занудно. У меня эта книга даже с фотографиями: вот они, реальные «трудные» ребята - беспризорники и уголовники, кто потом вырос в хороших людей!
Есть ли сегодня такие педагоги, как Макаренко? Что-то ни о ком не слышала…
Мемуары (и дневники).
Сегодня я лично предпочитаю мемуары всей художественной литературе. Конечно, мемуары бывают разные, в том числе скучные. Для себя я сделала такой вывод: мемуары скучны, когда пишущий человек сам себя загоняет в определённые рамки самоцензуры. А вот там, где предельная искренность, ну и, разумеется, литературный дар - там читать очень интересно. Реальная жизнь вообще интереснее и мудрёнее выдумки. Особенно мне интересны российские мемуары двадцатого века. Согласитесь, сложнейшее, трудное время, когда в экстремальных условиях человеческие характеры высвечивались без какого-либо вранья.
Конкретные мемуарные книги перечислять не буду - каждый из вас может сделать свой личный выбор.
Особо скажу про дневники. На мой взгляд, публиковать личные дневники - поступок неоднозначный и… опасный. Читая дневники, допустим, Юрия Нагибина или Валерия Золотухина, я вдруг осознала, что дневник прежде всего оголяет самого автора, хочется тому этого или нет. Из дневника, как на рентгене, видны те не очень приятные и совершенно неприятные черты характера человека, которые он сам, возможно, не замечает или которые ему не хотелось бы публично демонстрировать. Но в дневнике их невозможно скрыть, даже если автор специально их «ретуширует»! Вот такая особенная вещь - дневник!
Проза Юрия Нагибина очень похожа на мемуары. Его «Книга детства» наполнена таким искренним и щемящим чувством любви к своим дворовым и школьным друзьям, что её невозможно читать без волнения. Нагибин - из того поколения 1921-23 годов рождения, в котором после войны осталось лишь трое из ста… И его книга - как отчаянный крик: эти ребята - БЫЛИ!
Мне близки и понятны чувства Нагибина, потому что мне - как и ему - здорово повезло в жизни и с дворовым детством, и со школой. Я так же, как и он, сочувствую тем людям, у которых от первых семнадцати лет жизни не осталось ни друзей, ни светлых воспоминаний.
Созвучна прозе Нагибина трилогия Анатолия Рыбакова «Дети Арбата». Помню бурный всплеск читательского интереса к этой книге в годы перестройки, а потом - тишина. Кстати, купить сегодня трилогию Рыбакова - весьма проблематично. Ради интереса спрашивала неоднократно и в Питере, и в Москве, и в Кёниге - чаще всего звучал отрицательный ответ. Попутно замечу, что мне очень понравилась недавняя экранизация «Детей Арбата» с Чулпан Хаматовой и Евгением Цыгановым в главных ролях. Я вообще почему-то ЧУВСТВУЮ ту эпоху как свою… Странно, правда?