Памяти моей сестры Марины.
Рассказ у меня будет длинный, поэтому предупреждаю сразу, чтоб не было разочарования.
Наши мамы были сёстрами: моя мама - старшая сестра, тётя Тамара, мама Марины - младшая.
Настолько разных по характеру родных сестёр трудно сыскать в мире.
Моя мама - жадная до знаний и очень ответственная, для которой, как мне кажется, всегда понятие "долг" было на первом месте, а для нас, детей, основополагающее правило, которому подчинялось всё, было: "Учёба прежде всего!".
А тётя Тамара - полная противоположность. Учиться - это скучно и не обязательно, намного интереснее - это веселиться в хорошей компании.
Так с детства и повелось: Тамаре надо было делать уроки, - но это скучно и ничего не понятно. Тамара злилась и психовала весьма громко и энергично, поэтому мать в конце концов не выдерживала и в сердцах обращалась к старшей дочери: "Да сделай ты всё за неё!".
Когда в современных дискуссиях о приёмных детях я читаю очередную "заумь" про "гены", которые "пальцем не раздавишь" и про неизбежность повторения безнадёги родительского пути, про "карму", что висит даже над внуками-правнуками, - меня это, грубо говоря, выбешивает. Потому что перед моими глазами - пример моей мамы, да и мой собственный жизненный путь, потому как и мама, и я были, по мнению таких "знатоков-генетиков", обречены на убогую жизнь "рождённых от осинки".
Мамина семья нищенствовала, потому что глава семьи был безнадёжный пьяница. Он работал то ли сторожем, то ли конюхом - в общем, это была наинизшая социальная ступень, - регулярно напивался и гонялся с топором за домочадцами. Впрочем, когда в 1945-м начались бои с японцами на Харамитогских высотах, что на Сахалине, то дед был там артиллеристом и воевал, как все, даже получил солдатский орден Славы.
В мирной же жизни дед был "весёлый, озорной гуляка", падкий на женский пол. Впрочем, женский пол тоже был без ума от деда, который умел быть обходительным, виртуозно играл на балалайке и был душой компании.
Так вот, семья, в которой было шестеро детей, нищенствовала, поэтому моя мама пошла работать в 15 лет. Работала она на совесть, и её даже наградили отрезом на платье и туфлями. Представляете, что это было такое в 1945-47-м годах?!
Отрез на платье "ушёл" к старшей маминой сестре - потому что возраст у старшей сестры был таков, что ей уже надо было подыскивать себе пару. А туфли достались тёте Тамаре.
Так и жили.
Эта предыстория необходима, чтобы было понятно всё последующее.
Мы с сестрёнкой Мариной родились в один год: я - в марте, а она - в мае.
К этому моменту обе наши матери имели свои семьи. Только наша семья среди родственников считалась особенной, "богатой", потому что мама работала старшим инженером, инженером был и мой папа. В квартире, где мы жили, стоял книжный шкаф, и библиотека ежемесячно пополнялась за счёт подписки (старшее поколение знает, о чём я).
А семья Маринки была "простой": отец работал на заводе кузнецом, а тётя Тамара - санитаркой в психбольнице. Я не думаю, что денег в их семье было меньше, чем в нашей, но у них никому бы не пришло в голову тратить деньги на книги. Весело они жили, с водочкой в шумных компаниях.
Поэтому как-то так и считалось, что мы - богатые, а они - бедные.
...В тот год мы с Маринкой должны были пойти в первый класс. Моя мама повела нас обеих в магазин, купила нам одинаковые школьные платьица с фартучком, портфели и всё, что в портфеле должно находиться.
Марина была удивительной девочкой. Она была прелестна: тёмные кудри, карие глаза и вся какая-то необыкновенно обаятельная. Да что там, её мама, тётя Тамара, безусловно, была очень яркой, милой и приветливой, поэтому нравилась мужчинам (вообще, они все были не злыми, добрыми людьми). Внешне Марина очень походила на мать.
Но у Марины был не только прелестный облик и добродушный нрав. Я не встречала ни до, ни после столь же жизнерадостного, смешливого человека, лёгкого на шутку и заразительный смех. Про таких говорят: "Светлый человек!".
...Это было очень счастливое, солнечное время - год, когда мы с Мариной должны были отправиться в первый класс.
Но весной случилось то, что никто не мог ожидать или предугадать.
На прогулке в детском саду какой-то мальчик (в наши дни таких называют гиперактивными или СДВГ) схватил Марину за волосы и несколько раз со всей своей жестокой дури ударил Марину головой об беседку. Лбом об деревянную беседку.
Позже врачи объяснили, что бывает так, что у маленьких детей в голове в лобных долях есть опухоль, доброкачественная. И если её не провоцировать, то часто такая опухоль с возрастом рассасывается и исчезает.
Но у Марины удары спровоцировали бурный, агрессивный рост этой опухоли (по-прежнему доброкачественной). Опухоль стала опускаться и сдавливать зрительные нервы, и в течение буквально недель наша Маринка ослепла.
Вы можете себе представить внезапную слепоту семилетнего ребёнка, который был олицетворением жизнелюбия и энергии жизни?!
Моя мама всю свою жизнь помогала другим людям, и помощь эта была не пассивной "вместе поплакать", а предельно активной. Моя мама пошла по врачам, чтобы выяснить, в чём именно проблема и как можно её решить. Нужно было делать операцию, и мама настойчиво убеждала тётю Тамару, что Марину надо везти в Москву. Это был 1968-ой год, а жили мы на Сахалине. Конечно, тётя Тамара ни в какую Москву ехать не хотела, ссылаясь на отсутствие денег. Да и зачем ехать, если в городе есть своя больница?!
Маринке сделал операцию местный эскулап по фамилии Коновалов. В данном случае фамилия оказалась говорящей. Позже этого горе-врача выгнали с треском и скандалом, потому что неудачная операция Марины оказалась у него далеко не единственной.
Я пошла в первый класс без Марины.
Тётя Тамара оформила на Марину инвалидность, и, как мне кажется, вполне успокоилась тем, что в семье появились дополнительные деньги - пособие по инвалидности. Впрочем, возможно, это мои детские воспоминания. Я просто видела, что единственный человек, который хотел хоть что-то изменить в судьбе Марины, была моя мама. Она списалась с каким-то московским научным институтом, отправила туда запрос. Ей пришёл ответ, просили привезти сначала документы.
Наша семья как раз отправлялась в отпуск. Ради визита в клинику специально было запланировано посещение Москвы.
В день, когда маме надо было ехать в клинику с документами, у мамы начался приступ мигрени. Жесточайшая мигрень мучила её с детства - как следствие голодного рахита в далёком нищем детстве.
Я помню эти приступы: лицо у мамы чернело, любой громкий звук или яркий свет мог спровоцировать рвоту. Мама пластом лежала в зашторенной комнате с мокрым полотенцем на голове и глотала цитрамон, который, впрочем, никак толком не помогал, лишь вызвал к старости поражение печени.
Тем не менее, в назначенный день мама, несмотря на своё ужасное состояние, поехала в клинику. Там посмотрели документы и обнадёжили: "Везите ребёнка, нужна повторная операция, шансы есть".
Как только мы вернулись из отпуска, мама первым делом побежала к тёте Тамаре. Тётя Тамара предсказуемо сказала, что денег нет. Мама была настойчива: она дала тёте Тамаре денег, тётя Тамара взяла отпуск, и мама отправила их с Маринкой самолётом в Москву.
Когда семейство тёти Тамары вернулось из отпуска, выяснилось, что ни в какую клинику в Москве они не поехали, а поехали на море. "Зачем ребёнка мучить какой-то операцией?! Лучше отдохнуть!"
Мама была в шоке (это мягко сказано).
...Она постоянно навещала Марину, она же помогла связаться с Обществом слепых.
Надо сказать, что инвалидам-слепым в СССР внимание уделяли, и организовано всё было достаточно неплохо. От Общества Маринку направили в специализированный интернат, и это оказалось самым счастливым временем для неё. Слепых детей там учили всему: не только читать по Брайлю, но и стирать, готовить, делать уборку, вязать и т.п. (дома у меня есть подарок от Марины: изумительно аккуратно связанная салфетка необыкновенно ярких, солнечных тонов. Как?! Как это возможно сделать слепому человеку?!)
Когда пришло время уезжать домой, Марина просто рыдала, так ей не хотелось возвращаться.
Началась жизнь дома с мамой и папой, которые по-прежнему любили выпить в весёлой компании.
Не могу сказать, что там был "аццкий ад". Там не было "алкашни" в классическом виде. Квартирка была чистая, родители работали, и работали добросовестно, этого не отнимешь.
Марина стала жить жизнью слепого человека. От Общества слепых ей выделили магнитофон, и Маринка с увлечением слушала аудиокниги. Потом - опять же от Общества - пошла работать: клеить картонные коробки для тортов. Там работали слепые, и у Маринки была своя компания.
Она успела наработать трудовой стаж и, соответственно, трудовую пенсию, к тому моменту, когда в 90-х всё стало разваливаться. Слепых уволили, началась скучная жизнь дома. Потом была совместная жизнь со слабовидящим мужчиной, и мы с мамой радовались, что у Марины, слава богу, наладилась и личная жизнь. Впоследствии оказалось, что ничего, увы, не сложилось, и Марина, намучившись с агрессивным мужем, стала жить одна.
Потом, как снежный ком, начались проблемы со здоровьем...
...Я так подробно вычерчиваю повседневную канву Марининой жизни, хотя написать хочу о другом.
Марина была фантастическим человеком. На всю жизнь она сохранила своё жизнелюбие, чувство юмора и доброту. Она легко шутила, в том числе над собой, и всегда была очень смешлива.
Ежегодно ей приходилось ходить переоформлять инвалидность, "доказывая" и "показывая", что зрение к ней не вернулось. Рассказывала она про это, громко хохоча: "Захожу к врачу, он спрашивает: "Зачем пришли?" А я отвечаю: "Доктор, у меня что-то случилось с телевизором: звук есть, а изображения не вижу!".
Она была исключительно мужественным человеком.
И она умудрялась помогать другим, она никогда не была обузой! Когда умерли родители, то опеку над Мариной взяли на себя родственники со стороны отца. Не бескорыстно - за квартиру, но я их ни в коем случае не осуждаю, пишу искренне. У Марины всегда была чистая квартира, где по необходимости делался ремонт, всегда были продукты, лекарства, да и общение дорогого стоит.
Так вот, Маринка вынянчила им ребёнка, которого нянчила с восьми месяцев! Родители Артёма уходили на работу, и Марина оставалась в своей квартире с мальчиком полноценной нянькой! Вы можете себе это представить?! Артём вырос и уже сам стал нянькой для Марины, которая стала часто серьёзно болеть.
Моя мама никогда, никогда не забывала о Марине. Она всю свою жизнь как бы отслеживала, чтоб Марине жилось полегче, помогала ей чем могла. Пока были силы, даже когда ей было уже за 80 лет, она навещала Марину, часто звонила ей. Иногда мама была единственным человеком, с кем Марина могла пообщаться.
Мама умерла пять месяцев назад.
...В рождественские дни у меня было странное настроение: было такое чувство, что я забыла какую-то важную дату, назойливо крутились непонятные мысли, и я всё пыталась вспомнить: то ли родился кто-то из близких родственников в эти дни, то ли умер, да вроде не вспоминается никто.
А вчера мне сообщили, что 9-го января умерла Марина.
Смерть её была трудной и какой-то... несправедливой, что ли, такой же мучительной, как и её жизнь.
Она нечаянно "промахнулась" мимо стула и упала. Сломала шейку бедра. Врачи отказались её оперировать, мол, умрёт на операционном столе. Родственники отвезли её в интернат в только что открывшееся отделение для тяжелобольных, где она спустя две недели (!) умерла.
...Обычно ангелов представляют себе светлоглазыми, в чём-то воздушном, в бело-голубой гамме. Нет, скажу я вам, земные ангелы бывают разными. У Ангела могут быть тёмные волосы, карие глаза и звонкий, заразительный смех. Добавлю лишь то, что на небесах у всех ангелов, к счастью, прекрасное зрение. И Марина обязательно увидела, что моя мама её встречает.
И мне всё равно, если даже вы решите, что я написала откровенный бред.
Последнее фото Марины из счастливой жизни (она слева, а справа я и мой брат):
Да, вот ещё что... Самое, может быть, парадоксальное в этой печальной истории, что и отец, и мать Маринку любили. Любили! Отец называл её исключительно "Мариша" и никогда не обижал. Да и тётя Тамара относилась к дочке тепло. Но...
...Берегите своих детей. И любите их по-настоящему. Да, родители не боги, но иногда только от родителей зависит, насколько счастлива будет жизнь их ребёнка. Берегите своих детей!
Наши мамы были сёстрами: моя мама - старшая сестра, тётя Тамара, мама Марины - младшая.
Настолько разных по характеру родных сестёр трудно сыскать в мире.
Моя мама - жадная до знаний и очень ответственная, для которой, как мне кажется, всегда понятие "долг" было на первом месте, а для нас, детей, основополагающее правило, которому подчинялось всё, было: "Учёба прежде всего!".
А тётя Тамара - полная противоположность. Учиться - это скучно и не обязательно, намного интереснее - это веселиться в хорошей компании.
Так с детства и повелось: Тамаре надо было делать уроки, - но это скучно и ничего не понятно. Тамара злилась и психовала весьма громко и энергично, поэтому мать в конце концов не выдерживала и в сердцах обращалась к старшей дочери: "Да сделай ты всё за неё!".
Когда в современных дискуссиях о приёмных детях я читаю очередную "заумь" про "гены", которые "пальцем не раздавишь" и про неизбежность повторения безнадёги родительского пути, про "карму", что висит даже над внуками-правнуками, - меня это, грубо говоря, выбешивает. Потому что перед моими глазами - пример моей мамы, да и мой собственный жизненный путь, потому как и мама, и я были, по мнению таких "знатоков-генетиков", обречены на убогую жизнь "рождённых от осинки".
Мамина семья нищенствовала, потому что глава семьи был безнадёжный пьяница. Он работал то ли сторожем, то ли конюхом - в общем, это была наинизшая социальная ступень, - регулярно напивался и гонялся с топором за домочадцами. Впрочем, когда в 1945-м начались бои с японцами на Харамитогских высотах, что на Сахалине, то дед был там артиллеристом и воевал, как все, даже получил солдатский орден Славы.
В мирной же жизни дед был "весёлый, озорной гуляка", падкий на женский пол. Впрочем, женский пол тоже был без ума от деда, который умел быть обходительным, виртуозно играл на балалайке и был душой компании.
Так вот, семья, в которой было шестеро детей, нищенствовала, поэтому моя мама пошла работать в 15 лет. Работала она на совесть, и её даже наградили отрезом на платье и туфлями. Представляете, что это было такое в 1945-47-м годах?!
Отрез на платье "ушёл" к старшей маминой сестре - потому что возраст у старшей сестры был таков, что ей уже надо было подыскивать себе пару. А туфли достались тёте Тамаре.
Так и жили.
Эта предыстория необходима, чтобы было понятно всё последующее.
Мы с сестрёнкой Мариной родились в один год: я - в марте, а она - в мае.
К этому моменту обе наши матери имели свои семьи. Только наша семья среди родственников считалась особенной, "богатой", потому что мама работала старшим инженером, инженером был и мой папа. В квартире, где мы жили, стоял книжный шкаф, и библиотека ежемесячно пополнялась за счёт подписки (старшее поколение знает, о чём я).
А семья Маринки была "простой": отец работал на заводе кузнецом, а тётя Тамара - санитаркой в психбольнице. Я не думаю, что денег в их семье было меньше, чем в нашей, но у них никому бы не пришло в голову тратить деньги на книги. Весело они жили, с водочкой в шумных компаниях.
Поэтому как-то так и считалось, что мы - богатые, а они - бедные.
...В тот год мы с Маринкой должны были пойти в первый класс. Моя мама повела нас обеих в магазин, купила нам одинаковые школьные платьица с фартучком, портфели и всё, что в портфеле должно находиться.
Марина была удивительной девочкой. Она была прелестна: тёмные кудри, карие глаза и вся какая-то необыкновенно обаятельная. Да что там, её мама, тётя Тамара, безусловно, была очень яркой, милой и приветливой, поэтому нравилась мужчинам (вообще, они все были не злыми, добрыми людьми). Внешне Марина очень походила на мать.
Но у Марины был не только прелестный облик и добродушный нрав. Я не встречала ни до, ни после столь же жизнерадостного, смешливого человека, лёгкого на шутку и заразительный смех. Про таких говорят: "Светлый человек!".
...Это было очень счастливое, солнечное время - год, когда мы с Мариной должны были отправиться в первый класс.
Но весной случилось то, что никто не мог ожидать или предугадать.
На прогулке в детском саду какой-то мальчик (в наши дни таких называют гиперактивными или СДВГ) схватил Марину за волосы и несколько раз со всей своей жестокой дури ударил Марину головой об беседку. Лбом об деревянную беседку.
Позже врачи объяснили, что бывает так, что у маленьких детей в голове в лобных долях есть опухоль, доброкачественная. И если её не провоцировать, то часто такая опухоль с возрастом рассасывается и исчезает.
Но у Марины удары спровоцировали бурный, агрессивный рост этой опухоли (по-прежнему доброкачественной). Опухоль стала опускаться и сдавливать зрительные нервы, и в течение буквально недель наша Маринка ослепла.
Вы можете себе представить внезапную слепоту семилетнего ребёнка, который был олицетворением жизнелюбия и энергии жизни?!
Моя мама всю свою жизнь помогала другим людям, и помощь эта была не пассивной "вместе поплакать", а предельно активной. Моя мама пошла по врачам, чтобы выяснить, в чём именно проблема и как можно её решить. Нужно было делать операцию, и мама настойчиво убеждала тётю Тамару, что Марину надо везти в Москву. Это был 1968-ой год, а жили мы на Сахалине. Конечно, тётя Тамара ни в какую Москву ехать не хотела, ссылаясь на отсутствие денег. Да и зачем ехать, если в городе есть своя больница?!
Маринке сделал операцию местный эскулап по фамилии Коновалов. В данном случае фамилия оказалась говорящей. Позже этого горе-врача выгнали с треском и скандалом, потому что неудачная операция Марины оказалась у него далеко не единственной.
Я пошла в первый класс без Марины.
Тётя Тамара оформила на Марину инвалидность, и, как мне кажется, вполне успокоилась тем, что в семье появились дополнительные деньги - пособие по инвалидности. Впрочем, возможно, это мои детские воспоминания. Я просто видела, что единственный человек, который хотел хоть что-то изменить в судьбе Марины, была моя мама. Она списалась с каким-то московским научным институтом, отправила туда запрос. Ей пришёл ответ, просили привезти сначала документы.
Наша семья как раз отправлялась в отпуск. Ради визита в клинику специально было запланировано посещение Москвы.
В день, когда маме надо было ехать в клинику с документами, у мамы начался приступ мигрени. Жесточайшая мигрень мучила её с детства - как следствие голодного рахита в далёком нищем детстве.
Я помню эти приступы: лицо у мамы чернело, любой громкий звук или яркий свет мог спровоцировать рвоту. Мама пластом лежала в зашторенной комнате с мокрым полотенцем на голове и глотала цитрамон, который, впрочем, никак толком не помогал, лишь вызвал к старости поражение печени.
Тем не менее, в назначенный день мама, несмотря на своё ужасное состояние, поехала в клинику. Там посмотрели документы и обнадёжили: "Везите ребёнка, нужна повторная операция, шансы есть".
Как только мы вернулись из отпуска, мама первым делом побежала к тёте Тамаре. Тётя Тамара предсказуемо сказала, что денег нет. Мама была настойчива: она дала тёте Тамаре денег, тётя Тамара взяла отпуск, и мама отправила их с Маринкой самолётом в Москву.
Когда семейство тёти Тамары вернулось из отпуска, выяснилось, что ни в какую клинику в Москве они не поехали, а поехали на море. "Зачем ребёнка мучить какой-то операцией?! Лучше отдохнуть!"
Мама была в шоке (это мягко сказано).
...Она постоянно навещала Марину, она же помогла связаться с Обществом слепых.
Надо сказать, что инвалидам-слепым в СССР внимание уделяли, и организовано всё было достаточно неплохо. От Общества Маринку направили в специализированный интернат, и это оказалось самым счастливым временем для неё. Слепых детей там учили всему: не только читать по Брайлю, но и стирать, готовить, делать уборку, вязать и т.п. (дома у меня есть подарок от Марины: изумительно аккуратно связанная салфетка необыкновенно ярких, солнечных тонов. Как?! Как это возможно сделать слепому человеку?!)
Когда пришло время уезжать домой, Марина просто рыдала, так ей не хотелось возвращаться.
Началась жизнь дома с мамой и папой, которые по-прежнему любили выпить в весёлой компании.
Не могу сказать, что там был "аццкий ад". Там не было "алкашни" в классическом виде. Квартирка была чистая, родители работали, и работали добросовестно, этого не отнимешь.
Марина стала жить жизнью слепого человека. От Общества слепых ей выделили магнитофон, и Маринка с увлечением слушала аудиокниги. Потом - опять же от Общества - пошла работать: клеить картонные коробки для тортов. Там работали слепые, и у Маринки была своя компания.
Она успела наработать трудовой стаж и, соответственно, трудовую пенсию, к тому моменту, когда в 90-х всё стало разваливаться. Слепых уволили, началась скучная жизнь дома. Потом была совместная жизнь со слабовидящим мужчиной, и мы с мамой радовались, что у Марины, слава богу, наладилась и личная жизнь. Впоследствии оказалось, что ничего, увы, не сложилось, и Марина, намучившись с агрессивным мужем, стала жить одна.
Потом, как снежный ком, начались проблемы со здоровьем...
...Я так подробно вычерчиваю повседневную канву Марининой жизни, хотя написать хочу о другом.
Марина была фантастическим человеком. На всю жизнь она сохранила своё жизнелюбие, чувство юмора и доброту. Она легко шутила, в том числе над собой, и всегда была очень смешлива.
Ежегодно ей приходилось ходить переоформлять инвалидность, "доказывая" и "показывая", что зрение к ней не вернулось. Рассказывала она про это, громко хохоча: "Захожу к врачу, он спрашивает: "Зачем пришли?" А я отвечаю: "Доктор, у меня что-то случилось с телевизором: звук есть, а изображения не вижу!".
Она была исключительно мужественным человеком.
И она умудрялась помогать другим, она никогда не была обузой! Когда умерли родители, то опеку над Мариной взяли на себя родственники со стороны отца. Не бескорыстно - за квартиру, но я их ни в коем случае не осуждаю, пишу искренне. У Марины всегда была чистая квартира, где по необходимости делался ремонт, всегда были продукты, лекарства, да и общение дорогого стоит.
Так вот, Маринка вынянчила им ребёнка, которого нянчила с восьми месяцев! Родители Артёма уходили на работу, и Марина оставалась в своей квартире с мальчиком полноценной нянькой! Вы можете себе это представить?! Артём вырос и уже сам стал нянькой для Марины, которая стала часто серьёзно болеть.
Моя мама никогда, никогда не забывала о Марине. Она всю свою жизнь как бы отслеживала, чтоб Марине жилось полегче, помогала ей чем могла. Пока были силы, даже когда ей было уже за 80 лет, она навещала Марину, часто звонила ей. Иногда мама была единственным человеком, с кем Марина могла пообщаться.
Мама умерла пять месяцев назад.
...В рождественские дни у меня было странное настроение: было такое чувство, что я забыла какую-то важную дату, назойливо крутились непонятные мысли, и я всё пыталась вспомнить: то ли родился кто-то из близких родственников в эти дни, то ли умер, да вроде не вспоминается никто.
А вчера мне сообщили, что 9-го января умерла Марина.
Смерть её была трудной и какой-то... несправедливой, что ли, такой же мучительной, как и её жизнь.
Она нечаянно "промахнулась" мимо стула и упала. Сломала шейку бедра. Врачи отказались её оперировать, мол, умрёт на операционном столе. Родственники отвезли её в интернат в только что открывшееся отделение для тяжелобольных, где она спустя две недели (!) умерла.
...Обычно ангелов представляют себе светлоглазыми, в чём-то воздушном, в бело-голубой гамме. Нет, скажу я вам, земные ангелы бывают разными. У Ангела могут быть тёмные волосы, карие глаза и звонкий, заразительный смех. Добавлю лишь то, что на небесах у всех ангелов, к счастью, прекрасное зрение. И Марина обязательно увидела, что моя мама её встречает.
И мне всё равно, если даже вы решите, что я написала откровенный бред.
Последнее фото Марины из счастливой жизни (она слева, а справа я и мой брат):
Да, вот ещё что... Самое, может быть, парадоксальное в этой печальной истории, что и отец, и мать Маринку любили. Любили! Отец называл её исключительно "Мариша" и никогда не обижал. Да и тётя Тамара относилась к дочке тепло. Но...
...Берегите своих детей. И любите их по-настоящему. Да, родители не боги, но иногда только от родителей зависит, насколько счастлива будет жизнь их ребёнка. Берегите своих детей!