Двор моего детства.
- Танька, выйдешь?
На пороге Костя.
Футболка, спортивные штаны, кеды, ключ на шею - и через пять минут мы уже во дворе.
В нашем четырёхэтажном доме - такие дома позже назовут «хрущёвкой» - три подъезда, в трёх подъездах сорок восемь квартир. В первом подъезде живут Витька и Андрей, которого мы зовём Тютя, во втором - Лёшка и Вовка, а в нашем третьем - я, Костя и Андрей, которого мы зовём САбур.
Двор у нас замечательный. Вдоль всего дома жильцы недавно насадили тополя, а возле нашего третьего подъезда Костина бабушка устроила настоящий цветник. Наш двор заканчивается у следующего дома, такого же, как наш, и жильцы того дома высадили под окнами сирень.
На южном торце дома закреплена пожарная лестница аж до крыши, и зимой мы прыгаем с неё в сугробы. Мой личный рекорд - между вторым и третьим этажом, и я этим очень горжусь, хотя Лёшка и Вовка прыгают даже с уровня четвёртого этажа. Ну, так они же пацаны, а я девчонка!
Прямо под лестницей - большой проём в подвал, закрытый деревянной крышкой. В проём взрослые загружают уголь, которым зимой в квартирах топят титаны и печки.
Летом мы греемся на этой широкой деревянной крышке, обсуждаем всё на свете и придумываем, чем заниматься. В это лето мы придумали провести Олимпийские игры, потому что по телевизору показывают Олимпиаду в Мюнхене. В программе наших Игр, кроме бега и прыжков - отжимание камня, гонки на велосипедах и борьба. Между прочим, в борьбе я заняла почётное третье место, хотя бороться с пацанами мне уже, честно говоря, не очень комфортно, особенно когда Лёшка сильно прижимает меня к земле. Мне одиннадцать лет.
Напротив нашего третьего подъезда площадка, где взрослые развешивают выстиранное бельё, так что там нам делать нечего, не дай бог мячом в бельё попадёшь, вот крику будет!
Посредине двора есть песочница для малышей и лежит длинное бревно, на котором удобно сидеть, когда играешь в «колечко» и «краски». Хоть взрослые и были недовольны, но пацаны как-то перетащили песочницу в сторону, чтобы получилось большое поле, и зимой можно было бы играть в хоккей.
А двор напротив первого подъезда вытоптан до пыли, потому что там мы играем в футбол. Иногда с окна на третьем этаже высовывается полупьяный мужик и орёт на нас из-за этого. Пару раз он даже гонял нас, но пацаны его совсем не боятся и лишь отбегают от него со свистом и хохотом.
Сегодня мы играем в казаки-разбойники, бегаем вокруг дома и на стройку по соседству: там долгие годы строят, но так и не могут достроить поликлинику.
День начался замечательный. Но вдруг во двор выходит тётя Зина.
Вернее, сначала во двор вываливается её ненормальная собака.
Они обе ненормальные - и тётя Зина, и её собака.
Жирная рыжая той-терьерша со странным именем Линда никогда не бывает спокойной: она всё время истерически лает, и когда её выпускают на улицу, носится вокруг тебя широкими кругами. Круги постепенно сужаются, и если не обращать на Линду внимания, то она вполне может уловить момент и больно цапнуть тебя за ногу, тут же отскочив на безопасное расстояние, продолжая визгливо оглушительно тявкать.
Я не знаю, зачем тёте Зине такая безумная собака.
Сама тётя Зина - костлявая и будто вся состоящая из острых углов, с мелкими кудряшками на голове - очень злая и постоянно говорит соседям какие-то неприятные вещи. Может, потому, что она работает в торговле? Её муж - москвич и имеет забронированную московскую квартиру, поэтому тётя Зина постоянно упоминает, что наш город - это временно, и они скоро уедут в Москву.
Сегодня всё как всегда: жирная Линда истерически лает, совершая свои безумные круги, а тётя Зина орёт на нас даже непонятно почему. Кажется, ей просто не нравится, что мы везде бегаем.
Вдруг она кричит мне:
- А тебе как не стыдно?! У тебя уже сиськи растут, а ты всё с мальчишками носишься!!!
Пацаны, опешив, смущённо хмыкают. Я делаю вид, что ничего не произошло, но нахожу повод побыстрее уйти домой, и только дома позволяю себе разрыдаться от стыда и обиды.
День выходной и родители дома. Я, захлёбываясь от слёз, рассказываю про эту гадскую тётю Зину. Папа, негромко коротко переговорив на кухне с мамой, выходит из квартиры. Я не знаю, что и как он сказал тёте Зине, но с тех пор она стала приторно-сладкой, случайно встречаясь со мной в подъезде или во дворе.
Но тётя Зина - единственная вредная соседка, её избегают, а остальные между собой дружны. Мне очень нравится, когда к нам вечером заходят соседки тётя Нина и тётя Тамара. Я жду этих визитов с нетерпением. Соседки обсуждают с моей мамой то, что происходит у них в проектном институте, то, что происходит в семьях - как своих, так и их знакомых… Я напряжённо прислушиваюсь, делая вид, что читаю или рисую, и эти эмоциональные взрослые разговоры про любовь, предательство и даже «просто» жизнь мне намного интереснее детских игр!
Особенно мне нравится тётя Тамара. Она работает машинисткой и она не такая, как все. В её комнатке на стенке висит фотография красивой голой японки из иностранного журнала, на модном журнальном столике в вазочке лежат вкусные конфеты, привезённые из Москвы, и тётя Тамара не жадничает, легко угощая этими конфетами. Ещё она даёт мне почитать отпечатанные на машинке тексты, совсем не похожие на то, что продаётся в книжном магазине. Тётя Тамара рассказывает мне про своих любовников и про свою первую единственную любовь - майора, которого тяжело ранили на войне, ему отрезали ногу и он умер в госпитале у неё на руках - девятнадцатилетней машинистки в штабе.
Квартирка одинокой тёти Тамары - это как окошко в совсем иной мир.
…Я выхожу во двор. Я заходила навестить тётю Тамару. Ей уже далеко за 90 и в своём старческом полубезумии она путает меня и мою дочь, называя её Таней.
Тополя вымахали так, что затенили весь двор, сирень разрослась до второго этажа, а сам двор зарос травой. Не по пояс, как в песне поётся, но по щиколотку - точно. Потому что детей во дворе не осталось, играть в футбол некому.
Пацаны давно разъехались по разным городам, мы с ними в «одноклассниках» общаемся. Костя редактором районной газеты в Подмосковье работает, Лёха военным лётчиком стал, Витька сварщиком работает, а Вовка - тренер в спортивной школе. Только двух Андреев уже нет: Сабур от рака умер, Тютя - уже отец взрослых сыновей - повесился, не справившись с долгами.
А тётя Зина так и не уехала в Москву - умерла. Похоронили её - так же, как и её мужа-москвича - на местном кладбище.
…Я хочу в наш двор, где прошло моё детство.
Дом - пушистая кошка, мурлыкающая на окне.
Промчалась вихрем стайка мальчишек - как много счастья!
Это я и мои друзья. Это было очень давно.
На пороге Костя.
Футболка, спортивные штаны, кеды, ключ на шею - и через пять минут мы уже во дворе.
В нашем четырёхэтажном доме - такие дома позже назовут «хрущёвкой» - три подъезда, в трёх подъездах сорок восемь квартир. В первом подъезде живут Витька и Андрей, которого мы зовём Тютя, во втором - Лёшка и Вовка, а в нашем третьем - я, Костя и Андрей, которого мы зовём САбур.
Двор у нас замечательный. Вдоль всего дома жильцы недавно насадили тополя, а возле нашего третьего подъезда Костина бабушка устроила настоящий цветник. Наш двор заканчивается у следующего дома, такого же, как наш, и жильцы того дома высадили под окнами сирень.
На южном торце дома закреплена пожарная лестница аж до крыши, и зимой мы прыгаем с неё в сугробы. Мой личный рекорд - между вторым и третьим этажом, и я этим очень горжусь, хотя Лёшка и Вовка прыгают даже с уровня четвёртого этажа. Ну, так они же пацаны, а я девчонка!
Прямо под лестницей - большой проём в подвал, закрытый деревянной крышкой. В проём взрослые загружают уголь, которым зимой в квартирах топят титаны и печки.
Летом мы греемся на этой широкой деревянной крышке, обсуждаем всё на свете и придумываем, чем заниматься. В это лето мы придумали провести Олимпийские игры, потому что по телевизору показывают Олимпиаду в Мюнхене. В программе наших Игр, кроме бега и прыжков - отжимание камня, гонки на велосипедах и борьба. Между прочим, в борьбе я заняла почётное третье место, хотя бороться с пацанами мне уже, честно говоря, не очень комфортно, особенно когда Лёшка сильно прижимает меня к земле. Мне одиннадцать лет.
Напротив нашего третьего подъезда площадка, где взрослые развешивают выстиранное бельё, так что там нам делать нечего, не дай бог мячом в бельё попадёшь, вот крику будет!
Посредине двора есть песочница для малышей и лежит длинное бревно, на котором удобно сидеть, когда играешь в «колечко» и «краски». Хоть взрослые и были недовольны, но пацаны как-то перетащили песочницу в сторону, чтобы получилось большое поле, и зимой можно было бы играть в хоккей.
А двор напротив первого подъезда вытоптан до пыли, потому что там мы играем в футбол. Иногда с окна на третьем этаже высовывается полупьяный мужик и орёт на нас из-за этого. Пару раз он даже гонял нас, но пацаны его совсем не боятся и лишь отбегают от него со свистом и хохотом.
Сегодня мы играем в казаки-разбойники, бегаем вокруг дома и на стройку по соседству: там долгие годы строят, но так и не могут достроить поликлинику.
День начался замечательный. Но вдруг во двор выходит тётя Зина.
Вернее, сначала во двор вываливается её ненормальная собака.
Они обе ненормальные - и тётя Зина, и её собака.
Жирная рыжая той-терьерша со странным именем Линда никогда не бывает спокойной: она всё время истерически лает, и когда её выпускают на улицу, носится вокруг тебя широкими кругами. Круги постепенно сужаются, и если не обращать на Линду внимания, то она вполне может уловить момент и больно цапнуть тебя за ногу, тут же отскочив на безопасное расстояние, продолжая визгливо оглушительно тявкать.
Я не знаю, зачем тёте Зине такая безумная собака.
Сама тётя Зина - костлявая и будто вся состоящая из острых углов, с мелкими кудряшками на голове - очень злая и постоянно говорит соседям какие-то неприятные вещи. Может, потому, что она работает в торговле? Её муж - москвич и имеет забронированную московскую квартиру, поэтому тётя Зина постоянно упоминает, что наш город - это временно, и они скоро уедут в Москву.
Сегодня всё как всегда: жирная Линда истерически лает, совершая свои безумные круги, а тётя Зина орёт на нас даже непонятно почему. Кажется, ей просто не нравится, что мы везде бегаем.
Вдруг она кричит мне:
- А тебе как не стыдно?! У тебя уже сиськи растут, а ты всё с мальчишками носишься!!!
Пацаны, опешив, смущённо хмыкают. Я делаю вид, что ничего не произошло, но нахожу повод побыстрее уйти домой, и только дома позволяю себе разрыдаться от стыда и обиды.
День выходной и родители дома. Я, захлёбываясь от слёз, рассказываю про эту гадскую тётю Зину. Папа, негромко коротко переговорив на кухне с мамой, выходит из квартиры. Я не знаю, что и как он сказал тёте Зине, но с тех пор она стала приторно-сладкой, случайно встречаясь со мной в подъезде или во дворе.
Но тётя Зина - единственная вредная соседка, её избегают, а остальные между собой дружны. Мне очень нравится, когда к нам вечером заходят соседки тётя Нина и тётя Тамара. Я жду этих визитов с нетерпением. Соседки обсуждают с моей мамой то, что происходит у них в проектном институте, то, что происходит в семьях - как своих, так и их знакомых… Я напряжённо прислушиваюсь, делая вид, что читаю или рисую, и эти эмоциональные взрослые разговоры про любовь, предательство и даже «просто» жизнь мне намного интереснее детских игр!
Особенно мне нравится тётя Тамара. Она работает машинисткой и она не такая, как все. В её комнатке на стенке висит фотография красивой голой японки из иностранного журнала, на модном журнальном столике в вазочке лежат вкусные конфеты, привезённые из Москвы, и тётя Тамара не жадничает, легко угощая этими конфетами. Ещё она даёт мне почитать отпечатанные на машинке тексты, совсем не похожие на то, что продаётся в книжном магазине. Тётя Тамара рассказывает мне про своих любовников и про свою первую единственную любовь - майора, которого тяжело ранили на войне, ему отрезали ногу и он умер в госпитале у неё на руках - девятнадцатилетней машинистки в штабе.
Квартирка одинокой тёти Тамары - это как окошко в совсем иной мир.
…Я выхожу во двор. Я заходила навестить тётю Тамару. Ей уже далеко за 90 и в своём старческом полубезумии она путает меня и мою дочь, называя её Таней.
Тополя вымахали так, что затенили весь двор, сирень разрослась до второго этажа, а сам двор зарос травой. Не по пояс, как в песне поётся, но по щиколотку - точно. Потому что детей во дворе не осталось, играть в футбол некому.
Пацаны давно разъехались по разным городам, мы с ними в «одноклассниках» общаемся. Костя редактором районной газеты в Подмосковье работает, Лёха военным лётчиком стал, Витька сварщиком работает, а Вовка - тренер в спортивной школе. Только двух Андреев уже нет: Сабур от рака умер, Тютя - уже отец взрослых сыновей - повесился, не справившись с долгами.
А тётя Зина так и не уехала в Москву - умерла. Похоронили её - так же, как и её мужа-москвича - на местном кладбище.
…Я хочу в наш двор, где прошло моё детство.
Дом - пушистая кошка, мурлыкающая на окне.
Промчалась вихрем стайка мальчишек - как много счастья!
Это я и мои друзья. Это было очень давно.