Милостыня от презрения
Сегодня задумалась, что самые искренние жертвования совершались мной, когда я не была верующей. Вот оно как...
Мне 20 лет, учусь в МГУ, любимые лекции /литература!/, практики, журфаковские легкие влюбленности..юность
Появилась о ту пору у меня подруга, безработная актриса, лет на 10 старше меня. Сейчас не помню, отчего ее выжили из театра Маяковского - она то ли отказалась стать любовницей главного режиссера Гончарова, то ли зависть коллег...
Наташа была красивой и умной. Зеленоглазая с длинными волосами, гибкая, резкая, с низким голосом... Она мне подсовывала книжки, которых я еще не читала, декламировала стихи, играла для меня сценки из спектаклей. Я ее боготворила - вообще у меня по жизни преклонение перед творческими и незаурядными людьми.
Наташа была безработной и бездомной. Я дарила ей свои вещи, потому что мне причиняла боль ее нищета и неприкаянность. Я стеснялась своего благополучия, она меня стыдила, смеялась, узнав, что у моей мамы есть своя портниха... Вот с этого я начался наш мировоззренческий разрыв - она от меня требовала жить так, как я не умела и не знала. Бросить все ради идеи...У меня не было тогда никакой идеи...Кроме того у меня хватало ума понять, что если человек упрекает тебя в буржуазности, одетый с ног до головы в твои вещи, то тут что то не так...
Наташе снимал квартиру любовник искусствовед. Для меня это было отвратительное пошлое слово - любовник. Она мне казалась несчастной и мизерабль из-за того, что у нее есть любовник. И, стыдясь своего презрения и своего образа положительной недалекой курочки, какой она меня видела, я ей еще больше помогала...
Однажды она приехала к нам в лютую московскую метель. Практически босая...На ней были гетры и мои же сабо, которые я отдала ей прошлым летом... Она пила чай в моей комнате, гетры сушились на батарее, я смотрела на ее красно-синие распухшие ноги и сердце мое сжималось от сострадания к этой талантливой и несчастной женщине... Она же, пия чай, рассказывала, о том что ее любовник заставляет ее заниматься групповым сексом... Сейчас 20 летние не отреагируют так как я - меня начало физически мутить от ее рассказов и от нее самой заодно... И вновь ноющее чувство вины за то, что презираю ее, падшую, подтолкнуло меня вскочить и принести ей свои новые сапожки, пальто, шарф, шапочку. Мне потом сильно попало от маман за то, что я раздала свои вещи. Но Наташа поняла, что это был конец нашей дружбе.... Больше она не приходила.
Видит Бог, сейчас я не способна отдать последнее пальто...
Мне 20 лет, учусь в МГУ, любимые лекции /литература!/, практики, журфаковские легкие влюбленности..юность
Появилась о ту пору у меня подруга, безработная актриса, лет на 10 старше меня. Сейчас не помню, отчего ее выжили из театра Маяковского - она то ли отказалась стать любовницей главного режиссера Гончарова, то ли зависть коллег...
Наташа была красивой и умной. Зеленоглазая с длинными волосами, гибкая, резкая, с низким голосом... Она мне подсовывала книжки, которых я еще не читала, декламировала стихи, играла для меня сценки из спектаклей. Я ее боготворила - вообще у меня по жизни преклонение перед творческими и незаурядными людьми.
Наташа была безработной и бездомной. Я дарила ей свои вещи, потому что мне причиняла боль ее нищета и неприкаянность. Я стеснялась своего благополучия, она меня стыдила, смеялась, узнав, что у моей мамы есть своя портниха... Вот с этого я начался наш мировоззренческий разрыв - она от меня требовала жить так, как я не умела и не знала. Бросить все ради идеи...У меня не было тогда никакой идеи...Кроме того у меня хватало ума понять, что если человек упрекает тебя в буржуазности, одетый с ног до головы в твои вещи, то тут что то не так...
Наташе снимал квартиру любовник искусствовед. Для меня это было отвратительное пошлое слово - любовник. Она мне казалась несчастной и мизерабль из-за того, что у нее есть любовник. И, стыдясь своего презрения и своего образа положительной недалекой курочки, какой она меня видела, я ей еще больше помогала...
Однажды она приехала к нам в лютую московскую метель. Практически босая...На ней были гетры и мои же сабо, которые я отдала ей прошлым летом... Она пила чай в моей комнате, гетры сушились на батарее, я смотрела на ее красно-синие распухшие ноги и сердце мое сжималось от сострадания к этой талантливой и несчастной женщине... Она же, пия чай, рассказывала, о том что ее любовник заставляет ее заниматься групповым сексом... Сейчас 20 летние не отреагируют так как я - меня начало физически мутить от ее рассказов и от нее самой заодно... И вновь ноющее чувство вины за то, что презираю ее, падшую, подтолкнуло меня вскочить и принести ей свои новые сапожки, пальто, шарф, шапочку. Мне потом сильно попало от маман за то, что я раздала свои вещи. Но Наташа поняла, что это был конец нашей дружбе.... Больше она не приходила.
Видит Бог, сейчас я не способна отдать последнее пальто...