Джон Фаулз "Коллекционер"
Говорят, простота хуже воровства. Всем, кто не согласен с данным утверждением, нужно обязательно прочитать эту книгу. Она как раз об этом. И о многом другом. Например, о том, что если чем-то завладел против всяких правил - то все равно рано или поздно неизбежно потеряешь это, причем безвозвратно. О том, что "осчастливить против воли невозможно". И невозможно заставить любить себя. В этой книге нет завораживающих мистических моментов, кровавых схваток, запутанных головоломок, но тем не менее она - сильнейший триллер, который я когда-либо читала. Это постоянный психологический баттл между главными героями, столкновение двух миров за гранью здравого смысла. Это постоянный диалог, в котором две стороны никогда не услышат друг друга.
И традиционно, цитаты.
Не трать времени на вещи глупые, тривиальные. Живи всерьез. Не ходи на дурацкие фильмы, даже если тебе этого очень хочется; не читай дешевку в газетах и журналах; не слушай чепухи, звучащей по радио или по телеку, не трать жизнь на разговоры ни о чем. Пусть жизнь твоя не будет бесполезной.
Он даже сказал, что любит меня. А я ответила, вы любите не меня, а свою любовь. Это не любовь, это эгоизм. Вы думаете вовсе не обо мне, а о том, что вы ко мне чувствуете.
Он настолько ординарен, что это делает его неординарным.
В ней была какая-то утончённость, не то что в других, даже очень хорошеньких. Она была - для знатока. Для тех, кто понимает.
- Знаете, мы ведь не можем иметь все, что нам хочется. Быть человеком порядочным - значит понять это и принять, а не добиваться невозможного любой ценой.
Я - один из экземпляров его коллекции. И когда пытаюсь трепыхать крылышками, чтобы выбиться из ряда вон, он испытывает ко мне глубочайшую ненависть. Надо быть мёртвой, наколотой на булавку, всегда одинаковой, всегда красивой, радующей глаз. Он понимает, что отчасти моя красота - результат того, что я - живая. Но по-настоящему живая я ему не нужна.
Я энтомолог. Я коллекционирую бабочек.
«Да, я помню, - сказала она. - Об этом писалось в газете. Теперь вы коллекционируете меня».
Те, кто учит нас, забивают нам головы старыми идеями, старыми взглядами, старыми условностями и традициями. Словно сыплют на слабенькие бледные ростки слой за слоем сухую, бесплодную почву.
Как-то он показал мне сосуд. Называется морилка. Усыплять бабочек. Вот я и сижу в такой морилке. Бьюсь крыльями о стекло. Оттого, что оно прозрачно, мне кажется, что побег возможен. Что есть надежда. Только это всего лишь иллюзия.
Толстое стекло. Стена. Со всех сторон.
Выхода нет.
Насилие, применение силы - это дурно. Если я прибегаю к насилию, я опускаюсь до его уровня. Это означает, что я больше не верю в силу разума, сострадания и человечности. Что я способна помогать несчастным только потому, что это тешит мое тщеславие, вовсе не из истинного сострадания.
Самое главное - это чувствовать и жить в соответствии со своими идеалами, если только эти идеалы не ограничиваются собственным идеальным комфортом.