Крестьянематограф
Посмотрел фильм Андрея Смирнова "Жила-была одна баба", отмеченный многочисленными наградами на последней "Нике". Увы, ожидания оправдались, и эпос о страданиях тамбовского крестьянства оказался серой конъюнктурной поделкой, удачно использовавшей инерцию восхваления сельских жителей со стороны советской власти. Только этим можно объяснить тот факт, что картина Смирнова опередила в главной номинации "Елену" Андрея Звягинцева, фильм с противоположным идеологическим посылом и намного более содержательный.
Сама по себе тема "антоновщины" интересна, но, к сожалению, непосредственно восстанию в "Бабе" отведено на удивление мало времени. Основную же его часть занимают разрозненные бытовые сцены из жизни крестьянки Варвары. Подобно большинству других персонажей, главная героиня лишена даже подобия характера и может быть интересна разве что диалектной речью, не всегда понятной и чем-то напоминающей современные нам "украинский" и прочие трололо-языки. В целом, реконструированное житьё крестьян начала прошлого века мало отличается от животного. Когда же автор всё-таки доходит до зверств большевиков, его хватает только на сцену массового расстрела мирного люда. При этом Смирнов заявил, что специально смягчил зрелище, потому что "люди ходят в кино не для того, чтобы после повеситься". Может быть, в 1987 году, когда режиссёр начинал работать над фильмом, жестокость и могла вызвать некоторый шок среди непуганой аудитории, но в 2012, когда зрители привыкли к хлещущим с экранов водопадам крови... Остаётся только скорбно сложить руки и склонить голову над творческой могилой очередного деятеля фальшивой культуры, выращенной в советском инкубаторе с его ложной ханжеской моралью и фатальным отставанием от времени.
Снять картину Смирнову помогли люди, один перечень которых повергает в куда больший шок, чем детсадовские сцены террора. Это "Владислав Сурков, Виктор Вексельберг, Альфред Кох, Роман Абрамович, Леонид Гозман, Анатолий Сердюков, Владимир Якунин и Анатолий Чубайс (зять режиссёра)". Сия когорта славных государственных мужей не оставляет сомнения: кино одобрено самыми высокими кругами и отражает взгляд господствующего интернационала на русский народ как на глупое, грубое и тёмное, но симпатичное этническое недоразумение, "тоже пострадавшее" в ходе водворения советской власти (причём пострадавшее в основном от самого себя, хотя в фильме даже показан целый карикатурный еврейский комиссар, как дань уважения Сердюковым-Якуниным).
Несмотря на всё это безобразие, есть в фильме и некоторый реализм. Он заключается в том, что крестьяне, как я уже сказал, показаны абсолютно безвольными существами, лишёнными даже начатков культуры и малейшей индивидуальности. Что до революции жили забавными зверьками, что после. Правда, после чаво-то случилося, приехали всякие, начали бить-грабить. Но оно не страшно. Дали в морду хорошенько, убили несколько миллионов - крестьянин не в обиде. Отряхнулся себе и дальше пошёл копаться в навозной куче. Так что всех этих "Варвар" совершенно не жалко. В конце концов, выбились вон даже в Сердюковы. А то, что в это же время где-то там погибали русские, которых уже было не вернуть - это отдельная история. Хорошо, что Смирнов о ней даже не упомянул. Не нужно это. Мухи отдельно, и люди отдельно.
Жила-была одна баба, не тужила, а потом взяла и сплыла. Куда сплыла, чёрт её разберёт. То ли в Крымск, то ли в Крым, то ли в Кижи, то ли в Китеж. Так что, почитай, и не было вовсе. Да и хрен бы с ней.
Сама по себе тема "антоновщины" интересна, но, к сожалению, непосредственно восстанию в "Бабе" отведено на удивление мало времени. Основную же его часть занимают разрозненные бытовые сцены из жизни крестьянки Варвары. Подобно большинству других персонажей, главная героиня лишена даже подобия характера и может быть интересна разве что диалектной речью, не всегда понятной и чем-то напоминающей современные нам "украинский" и прочие трололо-языки. В целом, реконструированное житьё крестьян начала прошлого века мало отличается от животного. Когда же автор всё-таки доходит до зверств большевиков, его хватает только на сцену массового расстрела мирного люда. При этом Смирнов заявил, что специально смягчил зрелище, потому что "люди ходят в кино не для того, чтобы после повеситься". Может быть, в 1987 году, когда режиссёр начинал работать над фильмом, жестокость и могла вызвать некоторый шок среди непуганой аудитории, но в 2012, когда зрители привыкли к хлещущим с экранов водопадам крови... Остаётся только скорбно сложить руки и склонить голову над творческой могилой очередного деятеля фальшивой культуры, выращенной в советском инкубаторе с его ложной ханжеской моралью и фатальным отставанием от времени.
Снять картину Смирнову помогли люди, один перечень которых повергает в куда больший шок, чем детсадовские сцены террора. Это "Владислав Сурков, Виктор Вексельберг, Альфред Кох, Роман Абрамович, Леонид Гозман, Анатолий Сердюков, Владимир Якунин и Анатолий Чубайс (зять режиссёра)". Сия когорта славных государственных мужей не оставляет сомнения: кино одобрено самыми высокими кругами и отражает взгляд господствующего интернационала на русский народ как на глупое, грубое и тёмное, но симпатичное этническое недоразумение, "тоже пострадавшее" в ходе водворения советской власти (причём пострадавшее в основном от самого себя, хотя в фильме даже показан целый карикатурный еврейский комиссар, как дань уважения Сердюковым-Якуниным).
Несмотря на всё это безобразие, есть в фильме и некоторый реализм. Он заключается в том, что крестьяне, как я уже сказал, показаны абсолютно безвольными существами, лишёнными даже начатков культуры и малейшей индивидуальности. Что до революции жили забавными зверьками, что после. Правда, после чаво-то случилося, приехали всякие, начали бить-грабить. Но оно не страшно. Дали в морду хорошенько, убили несколько миллионов - крестьянин не в обиде. Отряхнулся себе и дальше пошёл копаться в навозной куче. Так что всех этих "Варвар" совершенно не жалко. В конце концов, выбились вон даже в Сердюковы. А то, что в это же время где-то там погибали русские, которых уже было не вернуть - это отдельная история. Хорошо, что Смирнов о ней даже не упомянул. Не нужно это. Мухи отдельно, и люди отдельно.
Жила-была одна баба, не тужила, а потом взяла и сплыла. Куда сплыла, чёрт её разберёт. То ли в Крымск, то ли в Крым, то ли в Кижи, то ли в Китеж. Так что, почитай, и не было вовсе. Да и хрен бы с ней.