33-й отдельный танковый батальон. Краткая история батальона трофейных танков 29-й армии
(все, что можно было найти по истории 33-го ОТБ без личного похода в ЦАМО РФ)
Отредактировано и дополнено 21.09.2018.
Командный состав
Командир батальона - (на 9 апреля 1942 г.) капитан Краснов [11, л. 229].
Помощник командира по технической части - (ранен 6 апреля 1942 г.) военинженер 3-го ранга Александр Николаевич Домшаров [11, л. 229].
Комиссар - (на 9 апреля 1942 г.) старший политрук Подмогильный [11, л. 229].
Начальник штаба - (на апрель 1942 г.) старший лейтенант Шаков [19; 20].
Бои за Гридино 4 и 6 апреля 1942 г.
33-й отдельный танковый батальон был сформирован 28 марта 1942 г. в составе 29-й армии (Калининский фронт) на базе 33-го отдельного бронетанкового дивизиона [1], ранее входившего в состав 18-й кавалерийской дивизии (11-й кавалерийский корпус). На 20 марта бронетанковый дивизион насчитывал на ходу 11 танков (3 БТ-7 и 8 трофейных немецких танков), а также 1 бронемашину БА-10 [21], еще 6 трофейных танков, надо полагать, были неисправными. При переформировании в танковый батальон дивизион пополнился 4 танками (2 КВ, 2 Т-34) и после переформирования насчитывал в своем составе 21 танк (2 КВ, 2 Т-34, 3 БТ-7 и 14 трофейных немецких танков) и 1 бронемашину БА-10 [2, л. 210]. Также на 4 апреля, к моменту начала боев, новосформированный 33-й танковый батальон насчитывал в своем составе 131 человека личного состава, 11 автомашин, 2 автомата, 82 винтовки [7, л. 98].
1 апреля штаб 29-й армии отдал своим войскам боевой приказ №09/оп, поставив задачу уже на следующий день, 2 апреля, перейти в наступление. Главная группировка войск 29-й армии состояла из усиленной 29-м кавалерийским полком 243-й стрелковой дивизии (без 910-го стрелкового полка) и 2 батальонов 227-го стрелкового полка 183-й стрелковой дивизии, которые при поддержке 33-го танкового батальона должны были совместными действиями уничтожить противника в его опорных пунктах Космариха и Дешевка (10,4-10,5 км севернее ст. Ржев), после чего наступать на город Ржев с севера. Левофланговая 246-я стрелковая дивизия получила задачу уничтожить противника в деревне Гридино (ныне не существует, 22 км северо-восточнее ст. Ржев) и далее наступать на Ржев с северо-востока [3, л. 92].
Ввиду недостаточного времени на занятие исходных позиций и плохого состояния дорог наступление было перенесено на 4 апреля, чуть позже наступление основной группировки 29-й армии было перенесено на 6 апреля, однако у 246-й стрелковой дивизии задача наступать с 4 апреля осталась прежней [3, л. 93]. На усиление дивизии (на 4 апреля 8214 человек личного состава, в т.ч. 3619 стрелков) [7, л. 98] было передано 3 танка (1 КВ-1, 2 трофейных танка «Шкода») 33-го танкового батальона [12, л. 65; 13, л. 1]. В 10.00 2 апреля штаб дивизии отдал войскам боевой приказ №4, поставив задачу наступать на Гридино с 3 сторон силами 3 сводных отрядов. Отряд 908-го стрелкового полка (усиленная стрелковая рота) должен был атаковать на Гридино с северо-запада, отряд 914-го стрелкового полка (не менее 5 взводов пехоты, усиленные минометами, ПТР и станковыми пулеметами) при поддержке танков 33-го танкового батальона - с востока, а с севера на вспомогательном направлении атаковал взвод комендантской роты [12, л. 67].
Отряд 914-го полка во главе с командиром 2-го стрелкового батальона лейтенантом Ивановым [13, л. 2] был сформирован из 4-й стрелковой роты, усиленной 2 стрелковыми взводами 5-й роты, 7 минометами, 3 противотанковыми ружьями и 2 станковыми пулеметами. К 6.00 4 апреля отряд вышел на исходные позиции на опушку леса в 300 метрах северо-восточнее Гридино [13, л. 1]. Из числа поддерживавших отряд танков еще до выхода на исходные позиции 1 танк «Шкода» вышел из строя по техпричинам (расплавились подшипники), а 2-й танк «Шкода» забуксовал в снегу вблизи исходных позиций, в итоге в атаку смог выйти только лишь танк КВ-1 лейтенанта Владимира Кучинского [12, л. 77].
В Гридино 246-й стрелковой дивизии противостоял 3-й батальон 37-го пехотного полка 6-й пехотной дивизии (VK.AK, 9.Armee) [14, F. 306]. Уже в ходе наступления 4 апреля советские войска насчитали в Гридино до батальона пехоты противника, 4 орудия ПТО, 1 81-мм минометную батарею, 1 105-мм орудие, 20 огневых точек [15, л. 114]. Немцы готовили оборону в Гридино с начала января 1942 г. На 21 марта на немецкой карте в районе Гридино значатся примерно 25 готовых ДЗОТов и еще 14 запланированных к постройке ДЗОТов, перед которыми к северу, северо-востоку и юго-востоку располагались линии колючей проволоки. Также с северо-запада и юго-востока Гридино прикрывалось снежным валом [14, F. 163].
Атака обоих отрядов 246-й стрелковой дивизии началась в 7.00 4 апреля [12, л. 65; 13, л. 1], по видимому, после 30-минутной артподготовки. Отряд 914-го полка атаковал с опушки леса на восточную окраину Гридино, отряд 908-го полка - на северо-западную окраину Гридино и в направлении южной опушки леса, что к западу от Гридино. Чуть раньше обоих отрядов приступил к демонстративной атаке с севера комендантский взвод [12, л. 77].
В 400 метрах от Гридино советская пехота подверглась сильному пулеметному и автоматному обстрелу с юго-восточной опушки леса, что западнее Гридино, из леса, что южнее Гридино, и с юго-восточной части самого Гридино. Из района Плешково вела огонь 1 артиллерийская, а из районов Гридино и Клипуново - 2 минометные батареи [12, л. 77]. Продвижение пехоты также замедлялось глубоким снегом, что также не позволило ей с ходу ворваться в Гридино [13, л. 1].
Не смотря на то, что командиру танка Кучинскому было указано направление наступления, уже на исходных позициях экипаж по словам самого же Кучинского потерял ориентировку и повернул в северном направлении, на Чайниково, тем самым лишив отряд 914-го стрелкового полка какой-либо танковой поддержки. Танк буксировал за собой 2 саней, где находилось 24 человека десанта. Проходя мимо Гридино, десант подвергся фланговому огню пулеметов и минометов противника со стороны Гридино, понес потери и вынужден был выгрузиться перед Гридино [12, л. 77], вступив в бой с противником в 60-70 метрах от Гридино [13, л. 1].
Не дойдя до Чайниково 300-400 метров, танк КВ-1 лейтенанта Кучинского был остановлен командиром 246-й дивизии подполковником Ракчеевым и вновь направлен на Гридино [12, л. 77]. Потеряв без толку 2 часа, к 9.00 танк наконец-то ворвался в Гридино, где по словам радиста танка старшего сержанта Николая Пучкина подавил 1 тяжелое и 3 малокалиберных орудия, а также несколько пулеметов [12, лл. 65, 78]. Позже штаб 246-й дивизии отчитался, что танк раздавил не 4, а 3 орудия (1 105-мм и 2 37-мм), несколько ДЗОТов и огневых точек [12, л. 70]. В журнале боевых действий 914-го стрелкового полка сказано только о подавлении танкистами 4 огневых точек [13, л. 1]. Уже после окончания боев, формируя наградные листы на экипаж, штаб 33-го танкового батальона приписал экипажу 4 подавленных орудия ПТО, 3 уничтоженных ДЗОТа, уничтоженную тараном хату, где располагались огневые точки противника, а также около 60 убитых немцев [11, лл. 235, 239].
Действия экипажа Кучинского позволили пехоте 246-й дивизии приблизиться к Гридино местами до 50 метров [12, л. 78], но главные силы отрядов оставались лежать под сильным пулеметным огнем в 100-150 метрах западнее и восточнее Гридино [12, л. 65].
Около 10.00 [12, л. 78] термитным снарядом танк Кучинского был подбит и подожжен, другим снарядом заклинило башню, командир орудия старший сержант Филипп Росдяконов погиб, сам Кучинский, старший и младший механики-водители были ранены [12, лл. 65, 70]. В строю остался только лишь радист старший сержант Николай Пучкин, который до 14.00 [12, л. 65] смог вывести танк с поля боя на опушку леса северо-западнее Гридино в расположение 908-го стрелкового полка [13, л. 1], где из-за перегрева мотора танк вышел из строя [12, л. 70], а по некоторым данным даже сгорел [12, л. 65].
В наградном листе на Пучкина командование танкового батальона явно чересчур героизировало отвод Пучкиным танка с поля боя, наполнив описание его подвига несуществующими деталями. Согласно этому наградному листу, после того, как танк был подбит и загорелся, а экипаж вышел из строя, Пучкин, покинув машину, под огнем противника снегом и одеждой потушил пожар в танке, после чего эвакуировал из танка в расположение советских войск всех раненых танкистов, в т.ч. тяжелораненого лейтенанта Кучинского Пучкин вытянул к своим на собственной шинели, при этом он прополз по снегу примерно 250-300 метров.
Далее, надев маскхалаты, Пучкин и помощник командира танковой роты по технической части Мальцев в 20.00 подползли к танку, завели его и вывели из расположения противника. В 10 метрах от советских позиций танк заглох - и разве что это последнее утверждение не вызывает никаких сомнений [11, л. 235].
Выбив из строя танк КВ-1, немцы усилили огонь по залегшей перед Гридино советской пехоте, и более та продвижения не имела [12, л. 78]. К 12.00 лишившийся танковой поддержки отряд 914-го стрелкового полка по прежнему оставался на рубеже в 100 метрах северо-восточнее Гридино, где нес большие потери под пулеметным и минометным огнем противника [12, л. 70]. Лишь в 12.00 командир 246-й дивизии отдал приказ под прикрытием артогня отойти на исходные позиции [12, л. 78], что и было осуществлено отрядом 914-го полка в 13.00 [13, л. 2].
Всего в ходе безуспешного наступления 4 апреля 246-я стрелковая дивизия по данным штаба армии огнем артиллерии и танка КВ-1 Кучинского уничтожила 5 орудий, 7 пулеметов, 10 ДЗОТов и блиндажей, 13 домов с огневыми точками и подавила до 2 рот пехоты противника, потеряв 246 человек личного состава [3, л. 94]. По собственным уточненным данным 246-я стрелковая дивизия 4 апреля огнем артиллерии уничтожила 1 орудие ПТО, 2 миномета, 20 пулеметов, 13 жилых домов с огневыми точками, 1 сарай с пулеметом, 6 блиндажей, 1 ДЗОТ, 1 наблюдательный пункт и 8 жилых домов, потеряв в общей сложности 257 человек личного состава, в т.ч. ровно 100 человек потерял 914-й стрелковый полк [12, л. 71]. В именном списке потерь 33-го танкового батальона за 4 апреля числится убитым всего 1 танкист (командир орудия старший сержант Филипп Росдяконов) [20]. Потерянный в этом бою танк КВ-1 лейтенанта Кучинского к июню был списан в безвозвратные потери [2, л. 300]
В 1.00 6 апреля штаб 246-й стрелковой дивизии отдал войскам боевой приказ №05 на повторное наступление 908-го и 914-го стрелковых полков с 9.00 6 апреля на Гридино. Для этого каждый полк должен был выделить по 2 усиленные стрелковые роты. 914-му стрелковому полку был придан танковый взвод 33-го танкового батальона (по некоторым данным 3 средних танка, хотя вероятней всего все они на самом деле были легкими трофейными танками) [13, л. 2], получивший задачу атаковать Гридино уже в 8.45 (т.е. на 15 минут раньше пехоты) и своим огнем подавить огневые точки противника в Гридино. 415-й саперный батальон получил задачу до 7.00 проделать в сугробах для танков дорогу на Гридино [12, л. 73].
До утра проделать проход для танков на Гридино не получилось, а потому наступление 914-го полка началось в 8.00 без поддержки танков [12, л. 81], которые весь день простояли в лесу восточнее Гридино и в бою не участвовали [12, л. 79]. Успеха наступавшие не имели, при этом один только 914-й стрелковый полк по собственным данным потерял 90 человек личного состава [13, л. 3].
Бой за Дешевку 6 апреля 1942 г.
Одновременно с боевыми действиями под Гридино 6 апреля 1942 г. проходило наступление основных сил 29-й армии - 227-го стрелкового полка 183-й стрелковой дивизии и усиленной 29-м кавалерийским полком 243-й стрелковой дивизии - на Дешевку и Космариху. 33-й танковый батальон был придан 183-й дивизии и к утру 6 апреля перешел из деревни Зальково (20 км севернее ст. Ржев), где он располагался, на исходные позиции на участке 227-го стрелкового полка [11, л. 229].
227-му полку в Дешевке противостоял 2-й батальон 84-го пехотного полка 2-ротного состава [15, л. 116], левее него до ручья Добрый оборонялся 1-й батальон того же полка, в т.ч. в Космарихе оборонялась усиленная минометным взводом 3-я рота 1-го батальона [15, лл. 112, 116]. Полк оперативно подчинялся штабу 256-й пехотной дивизии (VK.AK, 9.Armee), левее него располагался 456-й пехотный полк той же 256-й пехотной дивизии [4, F. 259]. Всего на 6 апреля оборонявший Дешевку 2-й батальон 84-го пехотного полка согласно показаниям захваченного в тот день советскими войсками пленного унтер-офицера из 7-й роты данного батальона насчитывал 112 человек личного состава: по 50-60 человек и по 6-7 легких пулеметов в 5-й и 7-й ротах [15, л. 116]. В 13-й роте 84-го пехотного полка имелось 3 полевых орудия, а в 14-й роте - 6 37-мм орудий [15, л. 119]. Позиции 2-го батальона проходили в 200 метрах севернее Дешевки, где был насыпан сплошной снежный вал высотой до 2 метров с бойницами для стрелков и столом для легких пулеметов. В 50 метрах впереди вала были установлены 5-метровые испанские проволочные рогатки, в 5-метровых промежутках между рогатками было выставлено по 1 противопехотной мине. Для контратак немецких подразделений был оставлен проход на северо-восточной окраине Дешевки. В самой Дешевке под жилыми домами были устроены блиндажи, не приспособленные к стрельбе [15, л. 117].
В ночь на 6 апреля немцами были обнаружены и накрыты артогнем исходные позиции советской пехоты [4, F. 259], при этом 1-й и 2-й батальоны 227-го полка понесли большие потери [6, л. 54]. В 5.30 немцами замечено движение советской пехоты к Дешевке [4, F. 259], в 6.30 - атака советской пехоты на Дешевку (немцы оценили ее как 1 полк) [4, F. 583], а в 7.30 - появление первых танков 33-го танкового батальона [4, F. 259].
На самом деле наступление 2 батальонов 227-го полка на Дешевку по данным штаба 183-й дивизии началось только в 7.45 [6, л. 54], а по данным штаба армии - с 8.00. На 15 минут позже, с 8.15, атаковала на Космариху усиленная 29-м кавалерийским полком 243-я стрелковая дивизия [5, л. 191].
Всего в наступлении участвовало 11 танков 33-го танкового батальона [3, л. 94], однако атакованная ими 256-я пехотная дивизия насчитала всего 8 танков - это фактическое число участвовавших в том бою советских танков [4, F. 261]. Выйдя в 150-200 метрах от Дешевки, танки были остановлены сугробами (прим. - судя по дистанции от Дешевки, возможно, имеется в виду снежный вал). Согласно наградному листу на помощника командира батальона по технической части военинженера 3-го ранга Александра Домшарова под огнем противника он добрался до остановившихся танков, нашел для них другой вход в деревню (прим. - надо полагать, на северо-восточной окраине Дешевки) и далее продвигался впереди танков, указывая им дорогу. В этом бою Домшаров застрелил из пистолета немецкого офицера, забрал его личное оружие и сумку с документами, однако при этом был тяжело ранен разрывными пулями и, сдав в часть свои трофеи, был госпитализирован [11, л. 229].
Под обстрелом противника сопровождавшая танки пехота 227-го стрелкового полка залегла, однако танкам удалось достичь Дешевки [4, F. 259], а уже в 8.10 2 танка прорвались через немецкие позиции в саму Дешевку [4, F. 583]. Чуть позже Дешевку в сопровождении пехоты с севера, со стороны деревни Старшевицы повторно атаковало по немецким данным еще 5 танков 33-го танкового батальона, которым также удалось ворваться в данную деревню, где они боем сковали пехоту 2-го батальона 84-го пехотного полка, что позволило пехоте 227-го стрелкового полка следом за танками также ворваться в Дешевку [4, F. 259, 261]. При этом по немецким данным 2 танка было подбито, из них 1 танк получил повреждение ходовой части и остановился чуть севернее Дешевки [4, F. 261, 583].
Гораздо больше не повезло танку КВ-1, который по немецким данным был сожжен бутылкой с зажигательной смесью (Brandflasche) неким немецким обер-лейтенантом юго-восточнее Дешевки [4, F. 585], а по советским данным - сожжен термитным снарядом [8, л. 69]. При попытке потушить танк был ранен радист этого танка старший сержант Николай Комаров [10].
В бою за Дешевку были повреждены и другие танки 33-го танкового батальона. Еще на подступах к Дешевке огнем орудий ПТО был поврежден танк БТ-7 взводного лейтенанта Ивана Демина, сам Демин погиб, а его башенный стрелок был ранен и вышел из строя. Оставшийся в танке механик-водитель младший сержант Иван Новиков в одиночку продолжал вести танк и одновременно вел огонь из башни. Ворвавшись в Дешевку, он уничтожил 2 пулеметные точки и около 30 пехотинцев и только после того, как израсходовал все боеприпасы, вывел танк с поля боя. Всего в этом бою его танк получил 6 сквозных пробоин в башне и много вмятин от снарядов [11, л. 233].
При взятии Дешевки снарядом пробило башенный люк в танке Т-34 младшего лейтенанта Владимира Рудюка, вследствие чего весь его экипаж был ранен, в т.ч. сам Рудюк был ранен в обе руки, а механик-водитель сержант Иосиф Елизаров и находивший в танке комиссар роты тяжелых танков политрук Борис Дубров легко ранены в лицо. Не смотря на свои ранения, экипаж не оставил поля боя и после взятии Дешевки участвовал в атаке соседней Космарихи. Всего в бою 6 апреля танк младшего лейтенанта Рудюка раздавил 3 орудия ПТО (по другим данным - 1 полевое и 2 орудия ПТО), 2 пулеметные точки и около 80 пехотинцев, протаранил жилой дом, где находился пулемет противника, и отошел на исходные позиции только когда закончились боеприпасы, после чего командир танка Рудюк был госпитализирован [11, лл. 231, 237, 241].
В 10.00 штаб 183-й дивизии преждевременно отчитался в штаб армии, что оба батальона 227-го полка в 9.45 овладели Дешевкой [6, л. 52], сутки спустя он уже заявил, что деревня была занята в 8.30 [6, л. 54]. По немецким данным Дешевка была занята советскими войсками только в 10.40, выбитая оттуда левофланговая 7-я рота 84-го пехотного полка заняла новые позиции вблизи командного пункта штаба 2-го батальона данного полка [4, F. 261], который располагался в лесу к югу от Дешевки [15, л. 116]. Правофланговая 5-я рота 84-го полка смогла удержать свои позиции у восточной окраины Дешевки [4, F. 261].
Всего при взятии Дешевки к 13.00 1-й и 2-й стрелковые батальоны 227-го полка по предварительным данным убили 15-20 немцев, захватили 1 пленного (унтер-офицер 7-й роты 2-го батальона 84-го пехотного полка Алуиз Кройцигер) [15, л. 116, 117], но и сами потеряли до 110 человек, после чего закрепились на южной и юго-западной окраинах Дешевки, выслав до 1,5 роты пехоты для помощи соседнему справа 906-му стрелковому полку (243-я СД) в овладении Космарихой [6, л. 53]. Позже захваченный в плен Алуиз Кройцигер показал, что при взятии Дешевки советскими войсками было подавлено всего 1 из 6 37-мм орудий ПТО 14-й роты 84-го пехотного полка [15, л. 119], были убиты или ранены 25 человек из состава оборонявшей Дешевку 7-й роты 2-го батальона [15, л. 116].
Все атаки 243-й стрелковой дивизии на Космариху успеха не имели, а потому оба батальона 227-го стрелкового полка продолжали обороняться в Дешевке. Почти весь средний комсостав батальонов вышел из строя при взятии данной деревни [6, л. 54], командир и комиссар полка в Дешевке не присутствовали. Оставшись практически без командования, занявшие Дешевку батальоны вместо организации обороны занялись сбором трофеев (т.е. мародерством) [3, лл. 94, 95].
Воспользовавшись этими обстоятельствами, штаб 256-й пехотной дивизии усилил малочисленный 84-й пехотный полк 3-м батальоном 693-го пехотного полка и организовал контрудар данного полка на Дешевку, который начался в 13.45 после 30-минутной артподготовки с использованием дымовых снарядов [4, F. 261, 583]. Почти сразу же, в 13.45 начался беспорядочный отход занимавших Дешевку батальонов 227-го полка в северном направлении, всего 693-й пехотный полк насчитал 200-250 человек [4, F. 583]. Немецкие утверждения о беспорядочном отходе 227-го стрелкового полка на исходные позиции подтверждаются и с советской стороны [3, лл. 94, 95; 6, л. 54].
Благодаря начавшемуся отходу советской пехоты и ослаблению советских сил в Дешевке уже в 14.00-14.10 передовые немецкие подразделения ворвались в Дешевку, приступив к ее зачистке [4, F. 261, 583], одновременно в 14.00 немцами наблюдался отход еще 2 групп советской пехоты численностью по 40-50 человек из Дешевки на север, после чего советской пехоты в Дешевке практически не осталось. Оставшиеся в Дешевке на ходу 3 танка (немцы их оценили как 2 тяжелых и 1 средний) 33-го танкового батальона в 14.30 отошли в кустарник в 500 метрах к северу от деревни, откуда в 14.50 открыли огонь по противнику в Дешевке [4, F. 583].
В 15.00 немцы полностью заняли Дешевку [4, F. 261, 583; 6, л. 54]. Всего по немецким данным из Дешевки в беспорядке бежало в направлении деревни Старшевицы и далее в северном направлении примерно 450-500 советских солдат, которых, возможно, вполне хватило бы для удержания данной деревни [4, F. 261, 583].
При взятии Дешевки немцами возле командного пункта 5-й роты 2-го батальона 84-го пехотного полка в восточной части Дешевки был захвачен в исправном состоянии один из легких танков 33-го танкового батальона [4, F. 261]. В вечернем донесении 256-й пехотной дивизии сказано, что экипаж этого танка был перебит немцами возле самого танка, что и объясняет захват танка в исправном состоянии. Немцы определили танк как «lei. Christy-Tank», т.е. предположительно БТ-7 [4, F. 585]. Экипаж его, если судить по именному списку потерь танкового батальона, вероятней всего составляли командир танка старший сержант Василий Шапошников, механик-водитель старший сержант Данил Шиповалов и башенный стрелок красноармеец Петр Микитенко [20].
2 танка 33-го танкового батальона застряли чуть севернее немецких позиций в проходе между снежным валом северо-восточнее Дешевки [4, F. 261, 585], еще 2 отошедших из Дешевки танков по словам немцев застряли в 600 метрах севернее Дешевки, откуда вели огонь с места по расположению противника в Дешевке [4, F. 261].
В 16.30 немцами была отбита 1-я контратака остатков 227-го стрелкового полка на Дешевку [4, F. 263], уже в 17.15 [4, F. 584] последовала 2-я контратака - силою до батальона пехоты с 3 танками 33-го танкового батальона. Следовавшая позади танков пехота была рассеяна огнем немецкой артиллерией [4, F. 263], а танки подверглись обстрелу 10-й батареи 256-го артполка и мортир того же полка, один из танков в 400 метрах севернее немецких позиций получил 2 прямых попадания от тяжелых полевых гаубиц, после чего его экипаж оставил танк и бежал, а остальные 2 танка ушли в северном направлении [4, F. 584, 585]. Вероятно, это был танк Т-34, который 6 апреля согласно донесению штаба 29-й армии был «разбит снарядом» [8, л. 69].
После потери танков в 19.40-19.45 остатки 227-го стрелкового полка силами примерно 150 человек вновь атаковали с севера на Дешевку, а после провала и этой атаки в 20.00 атаковали повторно и с тем же успехом [4, F. 263, 584]. Только с 22.00 остатки 227-го полка перешли к обороне в кустарнике в 200 метрах севернее Дешевки [6, л. 54].
Всего в ходе безуспешного наступления на Дешевку и Космариху 6 апреля ударная группировка 29-й армии по советским данным уничтожила 10 орудий, 1 минометную батарею, 12 ДЗОТов и блиндажей, до 400 немцев, подавила 10-12 огневых точек противника, однако при этом потеряла 1327 человек личного состава убитыми и ранеными: 460 человек - 243-я стрелковая дивизия, 198 человек - 29-й кавалерийский полк, 669 человек - 227-й стрелковый полк [3, лл. 94, 95]. 33-й танковый батальон потерял подбитыми и сожженными 5 своих танков [3, л. 95], из них 1 КВ-1 был сожжен термитным снарядом и позже списан в безвозвратные потери, 1 Т-34 разбит снарядом, а 3 легких трофейных немецких танков вышли из строя [8, л. 69].
В именном списке потерь 33-го танкового батальона за 6 апреля числятся 4 убитых танкиста: командир взвода лейтенант Иван Демин, командир танка старший сержант Василий Шапошников, механик-водитель старший сержант Данил Шиповалов, башенный стрелок красноармеец Петр Микитенко [20]. Уже на следующий день, 7 апреля, в полевом госпитале в Бураково умер от ран раненый 6 апреля осколками в живот танкист из 1-й роты 33-го танкового батальона красноармеец Алексей Попов [16]. Общее число раненых 33-го танкового батальона в бою 6 апреля пока что неизвестно. В наградных листах упомянуто 6 раненых: тяжело раненые помощник командира батальона по технической части военинженер 3-го ранга Александр Домшаров, командир танка Т-34 младший лейтенант Владимир Рудюк, неизвестный башенный стрелок танка БТ-7, радист танка КВ-1 старший сержант Николай Комаров, легко раненные комиссар роты тяжелых танков политрук Борис Дубров и механик-водитель танка Т-34 сержант Иосиф Елизаров [10; 11, лл. 229, 231, 233, 237, 241].
Противостоявшая советским частям 256-я пехотная дивизия потеряла всего 125 человек личного состава (41 - убитым, 3 - пропавшими без вести и 81 - раненым) [4, F. 260], таким образом, соотношение потерь оказалось 1 к 10,6, а с учетом как минимум 11 убитых и раненых танкистов 33-го танкового батальона, это соотношение потерь равняется 1 к 10,7. Штаб 183-й стрелковой дивизии 7 апреля отчитался, что 6 апреля дивизия потеряла 710 человек личного состава: 569 - убитыми и ранеными и 141 - пропавшим без вести (из них часть людей вернулась в дивизию) [6, л. 54], но к 12 апреля штабом армии данные потерь 227-го стрелкового полка были уточнены и озвучены в 565 человек убитыми и ранеными [9]. В целом численность 183-й стрелковой дивизии с 4 по 7 апреля, благодаря получаемым дивизией пополнениям, «просела» не слишком значительно: с 8011 до 7864 человек, с 4431 до 4032 стрелков, и дивизия вполне сохранила свою боеспособность, как и соседняя 243-я стрелковая дивизия, состав которой уменьшился с 4844 до 4658 человек, с 1523 до 1331 стрелка [7, лл. 101, 105].
Бои за Дешевку и Космариху 7 - 9 апреля 1942 г.
Проведенная ночью 84-м пехотным полком разведка этой местности к утру 7 апреля 1942 г. обнаружила в кустарнике севернее Дешевки 4 танка 33-го танкового батальона [4, F. 586], а уже в 7.30 7 апреля немцами был обнаружен отход данных танков в северном направлении [4, F. 587].
То была переброска оставшихся танков 33-го танкового батальона на участок соседней 243-й стрелковой дивизии, которой танки теперь были приданы. По данным штаба 243-й дивизии танки в тот день на участок дивизии не прибыли и начавшееся во 2-й половине дня наступление дивизии на Космариху не поддерживали [17, л. 27]. Противостоявший 243-й дивизии в Комарихе 84-й пехотный полк, напротив, отчитался, что 1 советский танк из района примерно в 600 метрах к западу от Комарихи весь день обстреливал позиции полка [4, F. 588], эти данные с советской стороны пока что ничем не подтверждаются.
Как бы то ни было с танковой поддержкой, но наступление 243-й стрелковой дивизии 7 апреля успеха не имело, при этом дивизия потеряла 179 человек, после чего боевой состав ее 906-го и 912-го стрелковых полков упал до 344 и 76 человек соответственно [18, л. 125].
День 8 апреля прошел в перестрелке с противником [17, л. 27], причем всю 1-ю половину дня противостоявший 243-й дивизии 84-й пехотный полк отмечал каждые 20 минут огневые налеты советских танков по всему переднему краю полка [4, F. 592].
В 5.00 9 апреля все 5 подчиненных 243-й стрелковой дивизии танков 33-го танкового батальона вышли на исходные позиции, после чего в 5.45 при поддержке этих 5 танков находившиеся в 1-м эшелоне дивизии 906-й стрелковый и 29-й кавалерийский полки атаковали в направлении Дешевки и стали медленно ползком продвигаться вперед под огнем противника [17, л. 27].
Противостоявший полкам 84-й пехотный полк отметил начало советского наступления с 6.00, оценив атакующих в 6 танков и 300-400 пехотинцев [4, F. 594], 256-й артиллерийский полк (256-я ПД) отметил начало атаки с 5.40, оценив атакующую пехоту в 500-600 человек [4, F. 595]. По немецким данным советская пехота была остановлена примерно в 500 метрах от немецких позиций [4, F. 265], а по советским данным к 10.00 оба атаковавших советских полка все же смогли выйти в 100-150 метрах от Дешевки [17, л. 27].
Из 5 атаковавших танков один танк вышел из строя по техпричинам перед Дешевкой [17, л. 27]. Согласно донесению штаба 243-й дивизии это был малый танк [18, л. 131], но, судя по наградным листам на комиссара роты тяжелых танков политрука Бориса Дуброва и его механика-водителя сержанта Иосифа Елизарова, в действительности это был танк Т-34. Танк Дуброва, серьезно поврежденный в бою 6 апреля, пошел в бой 9 апреля, будучи технически неисправным (плохо заводился) с пробоиной в башне. В 100 метрах от Дешевки танк вышел из строя по техпричинам и лишился хода, вслед за этим из строя вышли орудие и пулеметы танка, был ранен в левое плечо механик-водитель Елизаров. Оставив экипаж внутри танка, Дубров вернулся в часть и позже привел бойцов для ремонта танка, который был произведен, вероятно, в ночь на 10 апреля, а в 4.00 10 апреля танк был выведен на исходные позиции [11, лл. 231, 237].
2-й танк Т-34 был сожжен противником и позже вышел в безвозвратные потери, экипаж его спасся [18, л. 131]. По немецким данным он подорвался на мине и был затем уничтожен на немецких позициях перед Дешевкой [4, F. 265, 594]. Оставшиеся 3 танка, оторвавшись от пехоты, ворвались в Дешевку [17, л. 28], где все они по немецким данным были выведены из строя орудиями ПТО или пехотой 84-го пехотного полка [4, F. 265, 594]. По советским данным лишь 2 из 3 прорвавшихся в Дешевку трофейных танков были подбиты и остались в расположении противника [8, л. 84].
Далее в течение дня 243-я стрелковая дивизия уже без поддержки танков неоднократно пыталась овладеть Дешевкой и Космарихой, однако успеха не имела и, оставив на достигнутом рубеже боевое охранение, с наступлением темноты также отошла на исходные позиции [17, л. 28]. Всего 9 апреля 906-й и 912-й стрелковые полки 243-й стрелковой дивизии потеряли 421 человека личного состава [8, л. 84; 18, л. 133], а 29-й кавалерийский полк - 36 человек [18, л. 201]. 33-й танковый батальон потерял 3 танка, в т.ч. 1 Т-34 - сгоревшим и 2 трофейных танка - подбитыми (остались на занятой противником территории) [8, л. 84].
В именном списке потерь 33-го танкового батальона за 9 апреля числятся 12 пропавших без вести танкистов: командир роты средних танков капитан Владимир Оглоблин, заместитель командира роты лейтенант Илья Чертков, командир взвода тяжелых танков лейтенант Алексей Деревянных, командир тяжелого танка лейтенант Алексей Зеленский, командир танка сержант Федосий Переварко, старшие механики-водители старшина Алексей Пушкарев и сержант Григорий Юртов, командиры башен старшие сержанты Константин Кандиба и Борис Летников, башенный стрелок красноармеец Петр Погарский, пулеметчики младший сержант Дмитрий Мелещенко и красноармеец Николай Ромашин [19].
С учетом безвозвратных потерь 33-го танкового батальона в личном составе общие потери ударной группировки 29-й армии в бою 9 апреля составили не менее 469 человек. 256-я пехотная дивизия 9 апреля потеряла всего 24 человека: 7 - убитыми и 17 - ранеными [4, F. 266], таким образом, соотношение потерь было не менее, чем 1 к 19,5.
В резерве
После фактического провала наступления на Дешевку некоторое время затем (как минимум до вечера 11 апреля 1942 г.) [5, л. 204] 33-й танковый батальон оставался в подчинении штаба 243-й стрелковой дивизии, однако по причине слишком малого количества оставшихся исправных танков в боевых действиях не участвовал: ни один советский танк перед 256-й пехотной дивизией уже не появлялся. Дальнейшая история 33-го танкового батальона прослеживается весьма слабо. Вероятно, батальон был выведен в резерв 29-й армии. На 18 апреля батальон имел на ходу всего 2 трофейных немецких танка, все остальные 19 танков (2 КВ, 2 Т-34, 3 БТ-7 и 12 трофейных немецких танков), а также 1 бронемашина БА-10 официально числились в ремонте, хотя фактически часть из них уже следовало списать в безвозвратные потери [2, л. 210].
К 24 апреля большая часть неисправных танков была отправлена в капремонт. Оставив 2 трофейных танка с экипажами в Зальково, а 4 танка Т-34 (прим. - так в документе; возможно, здесь описка в цифре и имелся в виду всего 1 танк Т-34) - в ремонте на станции Старица, к утру 24 апреля батальон оставшимся личным составом сосредоточился в Ново-Дмитриево [5, л. 242]. Из 2 оставшихся в Зальково трофейных танков только 1 танк был на ходу. Фактически батальон был небоеспособен, а потому уже тогда штабом фронта планировать его расформировать [2, л. 216].
На 27 апреля по данным штаба 29-й армии 33-й танковый батальон насчитывал в строю всего 115 человек личного состава, 13 автомашин, 23 автомата и 54 винтовки [7, л. 153]. Разница с боевым составом батальона на 4 апреля - всего в 16 человек. С учетом того, что за время боевых действий с 4 по 9 апреля только безвозвратные потери батальона согласно именным спискам потерь составили 18 человек, в апреле батальоном было получено небольшое пополнение.
По некоторым данным 33-й танковый батальон был расформирован в начале мая 1942 г [1], однако в составе войск Калининского фронта он официально продолжал числиться даже на 15 июня [2, л. 230]. К июню в безвозвратные потери были списаны 3 танка (2 КВ-1, 1 Т-34) из 21, на 2-15 июня по данным штаба АБТУ фронта в батальоне по прежнему оставались на ходу 1 трофейный танк и 1 бронемашина БА-10 [2, лл. 230, 300]. Когда 33-й танковый батальон был официально расформирован, мне пока что неизвестно.
Список источников
1. Сайт «http://tankfront.ru».
2. ЦАМО, ф. 213, оп. 2002, д. 329. - Сведения о состоянии материальной части танковых частей Калининского фронта.
3. ЦАМО, ф. 384, оп. 8529, д. 86. - Журнал боевых действий штаба 29-й армии.
4. NARA, T. 315, R. 1797. - Журнал боевых действий и донесения 256.Infanterie-Division.
5. ЦАМО, ф. 384, оп. 8529, д. 159. - Оперативные сводки штаба 29-й армии.
6. ЦАМО, ф. 384, оп. 8529, д. 110. - Боевые донесения штаба 183-й стрелковой дивизии.
7. ЦАМО, ф. 384, оп. 8529, д. 151. - Донесения о боевом составе стрелковых дивизий и артиллерийских полков РГК 29-й армии.
8. ЦАМО, ф. 384, оп. 8529, д. 132. - Боевые донесения штаба 29-й армии.
9. ЦАМО, ф. 384, оп. 8529, д. 98, л. 370. - Справка о потерях в личном составе и вооружении 183-й стрелковой дивизии за день боя 6.4.1942 г.
10. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 833, л. 126. - Наградной лист на Николая Николаевича Комарова. - сайт «http://podvignaroda.ru».
11. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 660. - Наградные листы на военнослужащих 33-го отдельного танкового батальона. - сайт «http://podvignaroda.ru».
12. ЦАМО, ф. 384, оп. 8529, д. 115. - Оперативные сводки, боевые донесения, распоряжения и приказы штаба 246-й стрелковой дивизии.
13. ЦАМО, ф. 7568, оп. 60884, д. 9. - Журнал боевых действий 914-го стрелкового полка 246-й стрелковой дивизии.
14. NARA, T. 315, R. 310. - Документы 6.Infanterie-Division.
15. ЦАМО, ф. 384, оп. 8529, д. 182. - Разведывательные сводки штаба 29-й армии.
16. Книга учета умерших 501-го ППГ. - сайт «http://www.obd-memorial.ru».
17. ЦАМО, ф. 1525, оп. 1, д. 34. - Журнал боевых действий 243-й стрелковой дивизии.
18. ЦАМО, ф. 1525, оп. 1, д. 24а. - Боевые донесения штаба 243-й стрелковой дивизии
19. Именной список безвозвратных потерь начальствующего состава отдельного танкового батальона 29-й армии на 9 апреля 1942 г. - сайт «http://www.obd-memorial.ru».
20. Именной список безвозвратных потерь начальствующего и рядового состава отдельного танкового батальона с 4 по 10 апреля 1942 г. - сайт «http://www.obd-memorial.ru».
21. ЦАМО, ф. 213, оп. 2002, д. 784, л. 17. - Справка о состоянии танков в танковых частях Калининского фронта на 20 марта 1942 г.