Кармическое
Давно не писал. А причина пришла сама собой. Причина не из простых, конечно. Господин Татарский завтра будет лежать в закрытом гробу.
Я не буду говорить громких, злорадных слов (хотя первыми моими, когда я узнал об этом, были, конечно же "Ну что, Максимка, помогли тебе три тиража?"), не буду улюлюкать и излишне радоваться. Скажу лишь простое и известное.
Это, на самом деле, хуйня показательная и кармическая. На которую должны смотреть все и которую должны помнить все и всегда, и не важно - вызывает она улыбку, грусть, скорбь или злорадство.
Надо просто помнить: в последнем гробу карманов не будет, а Боженька, конечно, не фрайер. И судьбу свою, как известно, не предугадать никогда. Оттого и нужно быть честным с самим собой, в первую очередь, а карму и совесть беречь побольше печёнки и прочего ливера.
Ни от чего зарекаться нельзя - даже если ты не в тюрьме. А помнить нужно о другом. О фатализме, в том числе.
Потому что время сейчас такое, и время то сделано нашими же руками и нашими же действиями. Ещё вчера ты можешь громко пиздеть, а завтра быть может, будешь лежать в деревянном бушлате.
Сделано, сделано, нами самими. И время, и место, и контекст. И от слов, если жил криво, слаще не становится, и смерть гумилёвской (не важно, будет то гумилёвская проза или реальность) тоже не станет.
Забывать о таком, разумеется, не стоит.
Я не буду говорить громких, злорадных слов (хотя первыми моими, когда я узнал об этом, были, конечно же "Ну что, Максимка, помогли тебе три тиража?"), не буду улюлюкать и излишне радоваться. Скажу лишь простое и известное.
Это, на самом деле, хуйня показательная и кармическая. На которую должны смотреть все и которую должны помнить все и всегда, и не важно - вызывает она улыбку, грусть, скорбь или злорадство.
Надо просто помнить: в последнем гробу карманов не будет, а Боженька, конечно, не фрайер. И судьбу свою, как известно, не предугадать никогда. Оттого и нужно быть честным с самим собой, в первую очередь, а карму и совесть беречь побольше печёнки и прочего ливера.
Ни от чего зарекаться нельзя - даже если ты не в тюрьме. А помнить нужно о другом. О фатализме, в том числе.
Потому что время сейчас такое, и время то сделано нашими же руками и нашими же действиями. Ещё вчера ты можешь громко пиздеть, а завтра быть может, будешь лежать в деревянном бушлате.
Сделано, сделано, нами самими. И время, и место, и контекст. И от слов, если жил криво, слаще не становится, и смерть гумилёвской (не важно, будет то гумилёвская проза или реальность) тоже не станет.
Забывать о таком, разумеется, не стоит.