«Осколки московской жизни»
Когда-то в далеком 1883 году А.П. Чехов вел цикл фельетонов в журнале «Осколки». Именно о московской жизни. Просили писать «обо всем выдающемся в Москве по части безобразий». Один из таких фельетонов очень схож по атмосфере с днем нынешним.
Как известно, Чехов начинал с пародий и коротких юмористических рассказов. Поначалу из редакций он получал такие ответы: "Несколько острот не искупают непроходимо пустого словотолчения" и т. п.
Но чувство юмора А.П. хватало и на снобов из лит. мира, и он с методичной регулярностью продолжал засылать рассказы в разные журналы, и как это ни парадоксально, самые первые, попавшие в печать, оказались рассказы, высмеивающие литературные вкусы.
Дебют Чехова - в петербургском журнале "Стрекоза" в марте 1880 года с рассказами" Письмо к ученому соседу" и "Что чаще всего встречается в романах, повестях и т.п.?"
Отрывок: "Читаешь и оторопь берет <...> Убийства, людоедства, миллионные проигрыши, привидения, лжеграфы, развалины замков, совы, скелеты, сомнамбулы <...> В завязке кровопролитие, в развязке тетка из Тамбова, кузина из Саратова, заложенное именье на юге и доктор с кризисом". (Чехов, из рассказа "Что чаще всего встречается...")
Но все-таки про "Осколки". Присылать рассказы в журнал Чехов должен был два раза в месяц. В компоновке материала он дал полную свободу, посылая Лейкину (главреду) первый очерк с таким сопровождением: «Если годится, берите и печатайте, а если не годится, то… фюйть! Буду высылать Вам куплетцы, Вы выбирайте и, ради бога, не церемоньтесь. Данною Вам от бога властью херьте все неудобное и подозреваемое в негодности» (письмо от 25 июня 1883 г.).
Информация, на основе которой составлялись «Осколки московской жизни», - впечатления от судебных процессов, спектаклей, музыкальных вечеров, известия, почерпнутые из московских газет. Позже вмешается и цензура, один из текстов будет полностью запрещен, и восстановиться только по гранке, сохранившейся в деле о журнале. В других изымались только отрывки - так был изъят материал о Каткове (очерк 6) и "послужной список" нового московского городского главы Тарасова (очерк 43). Они не сохранились.
/Отрывок из "Фокусники"/
Обратимся теперь ко второму роду деятельности Зоологического сада - к его "Дневнику". Как известно, во многих зоологических садах Европы ведутся дневники, они несомненно полезны, и печатание их обставлено непременными условиями, чтобы, во-первых, факты заносились в них в систематической непрерывности и в возможно законченном виде и чтобы, во-вторых, заносимые в дневник факты и наблюдения имели определенную цель и назначение, вытекающие из научных или хозяйственных интересов сада. Какие же факты и наблюдения нашли место в "Дневнике" нашего Зоологического сада? Перелистываем все тот же первый том, где напечатан "Дневник", и читаем следующее:
Факты:
17-го сентября 1878 года. Дразнил зверей молодой человек.
17-го сентября. Дразнили зверей трое пьяных.
1-го октября. Дразнили зверей посетители.
8-го октября. Дразнил зверей офицер.
15-го октября. Дразнил зверей кадет.
17-го октября. Дразнил зверей посетитель в чуйке.
6-го декабря. Дразнила зверей публика.
4-го марта 1879 года. Дразнил зверей господин в поддевке.
8-го марта. Дразнил зверей посетитель с дамой.
Не правда ли, научно? Господин в поддевке, кадет и посетитель с дамой дразнили зверей, а отсюда вывод: не дразните зверей, ибо этим вы только дразните ученых, а ученые пишут глупости. Но читайте дальше:
Наблюдения генваря 1879 года. Беспокоили зверей: двое, ухватившись за рога оленя, старались повиснуть на них; трое много шумели.
2-го февраля. Праздник. Дразнили (опять!) животных: тура - за рога, куланов и зебра - за морду, зайцев тыкали руками.
4-го. Воскресенье. Народу много; дразнили (ну конечно!) животных по обыкновению.
12-го. Господин с компанией произвел в саду скандал. (А ученые протокол составили, что ли?)
Марта 4-го. Публика дразнила животных, в особенности господин в поддевке.
Далее какой-то господин "тыкал" тростью сову, офицеры "тыкали" зверей шашками, Затем следуют не менее интересные наблюдения над господином в поддевке, юнкером в мундире, дамой в шляпе, солдатом в фуражке. А вот случаи:
24-го декабря 1878 года. Ночной сторож привел в контору неизвестного, заподозренного в чем-то, что не оправдалось (?).
Генваря 7-го 1879 года. Один офицер находил (и очень резонно), что медвежонку дают мало корму.
8-го. Одна госпожа предлагала купить для зверей тухлых гусей. 11-го. Господин в собольей шубе бодался с козлом через перегородку. Открытие: у господина в собольей шубе рога! Но далее: Генваря 26-го. Ночью кто-то из однокопытных кашлял; за темнотою нельзя было разобрать, кто.
Октября 13-го. Офицер с женою (!) и дочерью был в отделе аквариев; дочь уронила палку и перебила аквариум. Служитель просил или подождать, или пожаловать в контору, но офицер, пригрозив служителю дать в рожу, ушел.
Июня 4-го. Посетитель с семейством нарвал цветов; остановленный у кассы, выругал его (кого его?).
И так далее. Кроме этих наблюдений насчет господина в собольей шубе с рогами и офицера, с которым была жена, а не любовница, и скандалов, ежедневно происходящих в мирном уголке науки, в "Дневнике" нет ровно ничего. В описаниях скандалов есть хоть пикантные подробности насчет рожи и цветов, которые посетитель нарвал, очевидно, для дамы; что же касается тех записей, которые относятся к кашляющим однокопытным и околевающим жвачным, то тут "за темнотою нельзя было разобрать" и лаконизм поразительный.
Просто хоть не читай.
Сентября 21-го. Захворал слон.
Сентября 22-го, 23-го, 24-го и т. д. он продолжал болеть.
Сентября 28-го. Выздоровел.
И только. Чем был болен слон? Какие были симптомы его болезни? Чем лечили? Об этом ни слова, а вот насчет того, что "одна компания сильно наскандалила в кассе", а другая компания ругалась и говорила: "глупо, что сдачи нет и нет контрамарок" - об этом сведения самые подробные. Очевидно, ругающаяся компания возбуждает в московских зоологах гораздо больший интерес, чем кашляющий однокопытный или больной слон. 27-го - пал кулан. Чем он был болен? Чем лечили? Не сказано. 26-го ноября захворал як. 27-го - пал. Чем захворал? Чем лечили? Ответа нет. Не бодался ли с этим яком господин в собольей шубе? Ответ, наверное, есть, но оставим "Дневник" и не будем продолжать из него выписок.
В общем-то, тут почти концовка. А отрывок этот о "второй деятельности" государственных СМИ. Наверное. А, может, и нет. Я же не знаю, что еще Чехов подразумевал, у него, как обычно, что в очерке, что в рассказе, - глубокий всечеловеческий смысл.
Как известно, Чехов начинал с пародий и коротких юмористических рассказов. Поначалу из редакций он получал такие ответы: "Несколько острот не искупают непроходимо пустого словотолчения" и т. п.
Но чувство юмора А.П. хватало и на снобов из лит. мира, и он с методичной регулярностью продолжал засылать рассказы в разные журналы, и как это ни парадоксально, самые первые, попавшие в печать, оказались рассказы, высмеивающие литературные вкусы.
Дебют Чехова - в петербургском журнале "Стрекоза" в марте 1880 года с рассказами" Письмо к ученому соседу" и "Что чаще всего встречается в романах, повестях и т.п.?"
Отрывок: "Читаешь и оторопь берет <...> Убийства, людоедства, миллионные проигрыши, привидения, лжеграфы, развалины замков, совы, скелеты, сомнамбулы <...> В завязке кровопролитие, в развязке тетка из Тамбова, кузина из Саратова, заложенное именье на юге и доктор с кризисом". (Чехов, из рассказа "Что чаще всего встречается...")
Но все-таки про "Осколки". Присылать рассказы в журнал Чехов должен был два раза в месяц. В компоновке материала он дал полную свободу, посылая Лейкину (главреду) первый очерк с таким сопровождением: «Если годится, берите и печатайте, а если не годится, то… фюйть! Буду высылать Вам куплетцы, Вы выбирайте и, ради бога, не церемоньтесь. Данною Вам от бога властью херьте все неудобное и подозреваемое в негодности» (письмо от 25 июня 1883 г.).
Информация, на основе которой составлялись «Осколки московской жизни», - впечатления от судебных процессов, спектаклей, музыкальных вечеров, известия, почерпнутые из московских газет. Позже вмешается и цензура, один из текстов будет полностью запрещен, и восстановиться только по гранке, сохранившейся в деле о журнале. В других изымались только отрывки - так был изъят материал о Каткове (очерк 6) и "послужной список" нового московского городского главы Тарасова (очерк 43). Они не сохранились.
/Отрывок из "Фокусники"/
Обратимся теперь ко второму роду деятельности Зоологического сада - к его "Дневнику". Как известно, во многих зоологических садах Европы ведутся дневники, они несомненно полезны, и печатание их обставлено непременными условиями, чтобы, во-первых, факты заносились в них в систематической непрерывности и в возможно законченном виде и чтобы, во-вторых, заносимые в дневник факты и наблюдения имели определенную цель и назначение, вытекающие из научных или хозяйственных интересов сада. Какие же факты и наблюдения нашли место в "Дневнике" нашего Зоологического сада? Перелистываем все тот же первый том, где напечатан "Дневник", и читаем следующее:
Факты:
17-го сентября 1878 года. Дразнил зверей молодой человек.
17-го сентября. Дразнили зверей трое пьяных.
1-го октября. Дразнили зверей посетители.
8-го октября. Дразнил зверей офицер.
15-го октября. Дразнил зверей кадет.
17-го октября. Дразнил зверей посетитель в чуйке.
6-го декабря. Дразнила зверей публика.
4-го марта 1879 года. Дразнил зверей господин в поддевке.
8-го марта. Дразнил зверей посетитель с дамой.
Не правда ли, научно? Господин в поддевке, кадет и посетитель с дамой дразнили зверей, а отсюда вывод: не дразните зверей, ибо этим вы только дразните ученых, а ученые пишут глупости. Но читайте дальше:
Наблюдения генваря 1879 года. Беспокоили зверей: двое, ухватившись за рога оленя, старались повиснуть на них; трое много шумели.
2-го февраля. Праздник. Дразнили (опять!) животных: тура - за рога, куланов и зебра - за морду, зайцев тыкали руками.
4-го. Воскресенье. Народу много; дразнили (ну конечно!) животных по обыкновению.
12-го. Господин с компанией произвел в саду скандал. (А ученые протокол составили, что ли?)
Марта 4-го. Публика дразнила животных, в особенности господин в поддевке.
Далее какой-то господин "тыкал" тростью сову, офицеры "тыкали" зверей шашками, Затем следуют не менее интересные наблюдения над господином в поддевке, юнкером в мундире, дамой в шляпе, солдатом в фуражке. А вот случаи:
24-го декабря 1878 года. Ночной сторож привел в контору неизвестного, заподозренного в чем-то, что не оправдалось (?).
Генваря 7-го 1879 года. Один офицер находил (и очень резонно), что медвежонку дают мало корму.
8-го. Одна госпожа предлагала купить для зверей тухлых гусей. 11-го. Господин в собольей шубе бодался с козлом через перегородку. Открытие: у господина в собольей шубе рога! Но далее: Генваря 26-го. Ночью кто-то из однокопытных кашлял; за темнотою нельзя было разобрать, кто.
Октября 13-го. Офицер с женою (!) и дочерью был в отделе аквариев; дочь уронила палку и перебила аквариум. Служитель просил или подождать, или пожаловать в контору, но офицер, пригрозив служителю дать в рожу, ушел.
Июня 4-го. Посетитель с семейством нарвал цветов; остановленный у кассы, выругал его (кого его?).
И так далее. Кроме этих наблюдений насчет господина в собольей шубе с рогами и офицера, с которым была жена, а не любовница, и скандалов, ежедневно происходящих в мирном уголке науки, в "Дневнике" нет ровно ничего. В описаниях скандалов есть хоть пикантные подробности насчет рожи и цветов, которые посетитель нарвал, очевидно, для дамы; что же касается тех записей, которые относятся к кашляющим однокопытным и околевающим жвачным, то тут "за темнотою нельзя было разобрать" и лаконизм поразительный.
Просто хоть не читай.
Сентября 21-го. Захворал слон.
Сентября 22-го, 23-го, 24-го и т. д. он продолжал болеть.
Сентября 28-го. Выздоровел.
И только. Чем был болен слон? Какие были симптомы его болезни? Чем лечили? Об этом ни слова, а вот насчет того, что "одна компания сильно наскандалила в кассе", а другая компания ругалась и говорила: "глупо, что сдачи нет и нет контрамарок" - об этом сведения самые подробные. Очевидно, ругающаяся компания возбуждает в московских зоологах гораздо больший интерес, чем кашляющий однокопытный или больной слон. 27-го - пал кулан. Чем он был болен? Чем лечили? Не сказано. 26-го ноября захворал як. 27-го - пал. Чем захворал? Чем лечили? Ответа нет. Не бодался ли с этим яком господин в собольей шубе? Ответ, наверное, есть, но оставим "Дневник" и не будем продолжать из него выписок.
В общем-то, тут почти концовка. А отрывок этот о "второй деятельности" государственных СМИ. Наверное. А, может, и нет. Я же не знаю, что еще Чехов подразумевал, у него, как обычно, что в очерке, что в рассказе, - глубокий всечеловеческий смысл.