Решение? - Садимся! ...
... Когда вываливаешься в светлый мир из-под плотной кромки сплошной
облачности, висящей у самой земли, посадочная полоса открывается внезапно и
неожиданно близко -- как удар в лицо.
(до 1600 при нажатии)
Ты стремился к ней, ты совершил тысячи тонких обдуманных действий и
расчетов, ты, как говорят летчики, собрал " в кучу" разбегающиеся стрелки
приборов, стабилизировал все параметры; ты уверен, что в результате этих
расчетов и действий тяжелый лайнер -- да что там лайнер -- ты сам, твой
центр тяжести, твой позвоночник -- направлен точно в торец этой, скрытой
там, внизу, под свинцовой ватой облаков, полосы -- и... удар в лицо!
Ты должен этот удар держать.
Ты замираешь на мгновение. Получил -- и сразу утверждаешься в мире
зримых ориентиров.
Положение посадочное. Идешь строго по оси. Все стабильно. Короткий
вопрос штурмана: "Решение?"
- Садимся, ребята.
Отключил автопилот -- и потащило вбок, и надо тут же прикрыться креном
и выйти снова на ось, и противоположным креном тут же остановить
перемещение, чтоб не переехать;
краем глаза -- взгляд на скорость и вариометр ...
сдернуть один процент оборотов двигателей ...
еще один ... как треплет ...
Вот он, торец. "Зебра", знаки, пунктир оси -- все едва просматривается
сквозь густые косые полосы поземки; последний взгляд на скорость:
270 -- норма ...
- Торец, пятнадцать! -- отсчитывает штурман.
- Десять!
Руки сами чуть подтягивают штурвал -- они знают, каким темпом и на
сколько.
- Пять!
- Плааавно малый газ!
- Три! Два! Метр! Метр! Метр! -- звенит голос штурмана ...
Замерла... Медленно подплывают знаки.
Секунда. Другая. Третья.
Теперь хорошо добрать.
Руки знают...
Все, замри!
Где-то сзади внизу родилось: толчок -- не толчок, скорее, уплотнение
под колесами, какое-то шевеление, что-то там задышало.
Кажется, покатились.
- Реверс включить!
Держишь штурвалом переднюю ногу, не давая ей опуститься,
а педалями помогаешь машине нащупать ось полосы.
- Двести двадцать!
Нос опустился, под полом загремело: катимся.
- Двести!
Реверс набрал силу, тянет за хвост, трясет.
- Притормаживаю...
- Сто восемьдесят! Сто шестьдесят!
- Торможу!
- Сто сорок!
- Реверс выключить!
И покатились, поехали, порулили в косой поземке, и с трудом улавливаешь
направление и скорость движения; только по боковым фонарям видно, что едем,
а не стоим.
Это движение будет все замедляться и замедляться -- и плавно затихнет
на перроне, превратившись в покой, устойчивость и тишину.
- На стояночном. Выключить потребители. Выключить двигатели. Спасибо,
ребята ...
/ Василий Васильевич Ершов. Раздумья ездового пса /
p.s.
Василий Васильевич - спасибо !
В очередно раз, перебирая фотографии с 154-кой, в памяти сразу возникают Ваши строки ... и это мне нравится, это хорошо, это настоящее, это для души ...
Всем - чистого неба, мягких посадок и ... хороших выходных )
облачности, висящей у самой земли, посадочная полоса открывается внезапно и
неожиданно близко -- как удар в лицо.
(до 1600 при нажатии)
Ты стремился к ней, ты совершил тысячи тонких обдуманных действий и
расчетов, ты, как говорят летчики, собрал " в кучу" разбегающиеся стрелки
приборов, стабилизировал все параметры; ты уверен, что в результате этих
расчетов и действий тяжелый лайнер -- да что там лайнер -- ты сам, твой
центр тяжести, твой позвоночник -- направлен точно в торец этой, скрытой
там, внизу, под свинцовой ватой облаков, полосы -- и... удар в лицо!
Ты должен этот удар держать.
Ты замираешь на мгновение. Получил -- и сразу утверждаешься в мире
зримых ориентиров.
Положение посадочное. Идешь строго по оси. Все стабильно. Короткий
вопрос штурмана: "Решение?"
- Садимся, ребята.
Отключил автопилот -- и потащило вбок, и надо тут же прикрыться креном
и выйти снова на ось, и противоположным креном тут же остановить
перемещение, чтоб не переехать;
краем глаза -- взгляд на скорость и вариометр ...
сдернуть один процент оборотов двигателей ...
еще один ... как треплет ...
Вот он, торец. "Зебра", знаки, пунктир оси -- все едва просматривается
сквозь густые косые полосы поземки; последний взгляд на скорость:
270 -- норма ...
- Торец, пятнадцать! -- отсчитывает штурман.
- Десять!
Руки сами чуть подтягивают штурвал -- они знают, каким темпом и на
сколько.
- Пять!
- Плааавно малый газ!
- Три! Два! Метр! Метр! Метр! -- звенит голос штурмана ...
Замерла... Медленно подплывают знаки.
Секунда. Другая. Третья.
Теперь хорошо добрать.
Руки знают...
Все, замри!
Где-то сзади внизу родилось: толчок -- не толчок, скорее, уплотнение
под колесами, какое-то шевеление, что-то там задышало.
Кажется, покатились.
- Реверс включить!
Держишь штурвалом переднюю ногу, не давая ей опуститься,
а педалями помогаешь машине нащупать ось полосы.
- Двести двадцать!
Нос опустился, под полом загремело: катимся.
- Двести!
Реверс набрал силу, тянет за хвост, трясет.
- Притормаживаю...
- Сто восемьдесят! Сто шестьдесят!
- Торможу!
- Сто сорок!
- Реверс выключить!
И покатились, поехали, порулили в косой поземке, и с трудом улавливаешь
направление и скорость движения; только по боковым фонарям видно, что едем,
а не стоим.
Это движение будет все замедляться и замедляться -- и плавно затихнет
на перроне, превратившись в покой, устойчивость и тишину.
- На стояночном. Выключить потребители. Выключить двигатели. Спасибо,
ребята ...
/ Василий Васильевич Ершов. Раздумья ездового пса /
p.s.
Василий Васильевич - спасибо !
В очередно раз, перебирая фотографии с 154-кой, в памяти сразу возникают Ваши строки ... и это мне нравится, это хорошо, это настоящее, это для души ...
Всем - чистого неба, мягких посадок и ... хороших выходных )