Императорская Япония и богемный Париж
Цугухару Фуджита
Я уже рассказывала про уникальную жизнь художника, чьё формирование развивалась между двумя культурами.
С самого начала своей карьеры в Японии до завоевания славы, - в конечном итоге приведшей к формированию незаурядной персоны в Париже Ревущих двадцатых годов - он был экстравагантным, немного сумасшедшим и ни разу не отказавшимся от своего отличительного пути.
Он был французом, но оставался японцем. Был богемной фигурой в квартале Монпарнас и кафе «Ротонда» - любимом пристанище художников, но оставался самураем.
Обожал женщин и кошек, но выполнил свой воинский долг японского аристократа, уехав в Японию, когда его призвал отец, как, впрочем, и положено самураю. Он воспевал военные подвиги во время Второй мировой. Как и положено.
А потом он вернулся в Париж, принял католичество, и взял западное имя Леонард.
Да-да, он любил кошек и женщин, причем коты у него приживались и жили дольше, чем девушки. Девушки менялись одна за другой.
Ну и темы - женщины, кошки, натюрморты, дети и автопортреты - они характерны для его обширного творчества.
Фуджита была частью крупных модернистских движений, но соответствовал японскому происхождению и классицизму великих западных мастеров.
Вот такая, на первый взгляд противоречивая, а на самом деле цельная личность.
Родившийся в 1886 году в аристократической военной семье в Токио, Фуджита перебрался в Париж в 1913 году. В Лувре он копировал Старых Мастеров. Он стал близким другом Хаима Сутина и Амедео Модильяни. Вторая жена Фуджиты, художник Фернанде Барри, была одной из моделей Модильяни.
Среди ранних работ Фуджиты, с 1913 по 1924 год, есть мрачные пейзажи Парижа. В отличие от Наби или фовистов, его картины в тонкой гамме, почти бесцветные, почти как фотографические отпечатки; и он не искал выражения ни в абстракции, ни в кубизме. К концу 1910-х годов эстетика Фуджиты сделала один из своих поворотов. Он создал серию чернильных рисунков и акварелей на бумаге, в основном женщин. Они были заимствованы из японской композиции и напоминали фигуры Модильяни - возможно, иногда слишком сильно, например, в «Дегустации» (1917), в которой две переплетенные фигуры сидят перед небольшим графином и чашкой. Эта смесь европейских мотивов и японской чувствительности его самое последовательное стилистическое качество.
Мадемуазель Кики позирует Фуджите
в его студии на Монпарнасе