"Таня, я уже давно тебя люблю". Окончание
(Окончание. Начало истории - в предыдущем посте.)
Соковыжималка
Прошли три года жизни в браке. Просветы со смехом, общими решениями, удовольствиями, моя беременность, рождение ребенка, но все это я уже проживала с мыслью, что в любой момент союз развалится, что я всегда должна быть готова начать жизнь без него. Постоянным фоном стал страх: в каком настроении явится, чем я опять вызову его гнев, приедет сегодня или нет, чем еще попрекнет.
Очень активно он начал цепляться к моим недостаткам, постоянные намеки на лишний вес, и опомнилась я только тогда, когда примеряла заказанные через интернет джинсы размера L (а я носила всегда S-M), и они на мне все болтались, и я впервые задумалась, а действительно ли я толстая. Оказалось, что нет.
Короткие хорошие периоды мгновенно им прерывались по какому-то психу, бойкоты стали обычным делом, и я перестала в них включаться. Все это мне помогала проживать моя собственная активная жизнь - много контактов, задач, поездок.
Буквально с первых дней совместной жизни про моих постоянных партнеров (10-15 лет работаем) он начал говорить, что это позор, что меня унижает общность с ними, что мои друзья-рестораторы готовят так ужасно, что у меня потом воняет изо рта (а он же врач, он беспокоится за мой желудок!). Все мое окружение, по его словам, было не моего уровня. К счастью, эту шелуху я пропускала мимо и не разорвала контакты ни с кем из своей постоянной поддержки. В период развода и раздела имущества эти связи мне ох как пригодились, благодаря им и выплыла.
Самое омерзительное в том больном формате жизни было постоянное обесценивание чего угодно сделанного мной. Я наизнанку выворачивалась, а в ответ ничего или угрюмое согласие, что да, неплохо, но вот его бывшая или на работе делает лучше.
В какой-то момент я отследила, что заискиваю перед ним и тогда же перестала это делать. Это случилось довольно поздно, ребенку было уже больше года. Чувствовать себя от этого стала лучше, это был еще один шаг к свободе. Когда я кормила ребенка, на втором месяце случился застой молока, так он яростно бросился убеждать меня «как врач», что уже и не вернется, иди покупай смесь, ничего у тебя не получится. Молоко вернулось. Мне было очень тяжело в период кормления не срываться на его провокации, гасить постоянные зачатки скандалов, и я не хочу его благодарить за выдержку, которую приобрела. Вместо того, чтобы расслабленно заниматься ребенком, я билась на всех фронтах, защищая и обеспечивая себя и ее, дошла до истощения.
Особенно прочувствовала я соковыжималку, когда он затеял писать «книгу» о своей жизни, которая почему-то всем должна быть безумно интересна. Читать ее было невозможно из-за ошибок, несвязной и корявой речи. Он присылал мне короткие рассказы для оценки, я писала короткую реакцию, нравится или нет. Когда я начала говорить, что язык заскорузлый и шансы на успех малы, он перестал мне присылать. Он нашел другие глаза и уши, и их-то и повел в театр, когда я улетела в командировку в Германию. «Книга» в своем убогом состоянии вышла, приобрести ее можно бесплатно, за год таких желающих нашлось 11 человек (ха-ха). Знаю, что он ее теперь всем раздаривает с автографом. Подозреваю, что он хотел моими руками ее написать, но все пошло не по сценарию, и он сразу бросил эту «свою» работу на нашу общую знакомую. Тайком от меня, конечно.
Когда я была на пятом месяце беременности (сентябрь 2021), он впервые впарил мне предложение брачного контракта, по которому я могу претендовать только на свои заработки, а все его - его. Я ответила, что лучше развод, и мы подали документы. По дороге в МФЦ он говорил, что была сильная любовь, но я ее сломала, и ребенок этот ошибка и т.д. От возмущения у меня перехватило горло, я захлебнулась слезами, и все это на пятом месяце беременности. То, что ребенок - ошибка, он повторял потом еще несколько раз, так что эту чудовищную фразу никак не списать на аффект.
Я была настроена решительно и на удивление спокойно, собирала по «Авито» б/у вещи для младенца, сообщила всем своим близким, что осталась с ребенком одна, начала откладывать деньги впрок. Потом он позвонил внезапно: «Слушай, что-то мы с тобой наворотили». Я ответила: «Слава Богу». Вечером он вернулся в квартиру, мы уже жили в собственной, купленной вскладчину, и с порога полез с улыбкой до ушей: «Соскучился зверски». Я была намного холоднее после пережитого, поглядывала на него с дистанцией, как на человека, которому нельзя доверять. Он выглядел удивленным и сказал: «Мне кажется, после каждой такой ссоры мы становимся немного ближе друг к другу». Я ответила: «А мне кажется, что после каждой такой ссоры ты все меньше мне нужен». Он снова удивился, не на это рассчитывал.
Мы стали жить вместе дальше, но он давал мне только 45 000 руб. на месяц (остатки истории с брачным договором), все остальное я зарабатывала сама, а он свои заработки прятал. Помню, сидела я уже на девятом месяце с огромным животом и отекшими ногами на диване. Он подсел рядом и начал такой разговор: вот, я сделал чердак на даче, это ведь и для девочки нашей, там столько трат, вот не могла бы ты… Я посмотрела на него, и он заткнулся. Больше никогда эту тему не поднимал.
Рождение ребенка его немного всколыхнуло, но в роддом он ко мне не ездил, добрых слов не говорил. Более того, когда я легла туда перед родами и позвонила, чтобы он привез мне кое-какие вещи, он уже уехал на дачу. Я удивилась, на что он мне сказал: «А ты думала, я буду вокруг роддома скакать что ли». Тут важно вспомнить, что ребеночка он клянчил с первых дней совместной жизни, ведь столько времени потеряно, надо успеть, так мало осталось. Все уже было понятно, но я давно приняла мысль, что могу остаться одна с ребенком, так что заботилась в тот момент о ее здоровье, спокойствии. Не помню, привез он мне что-то, но точно помню, что я многое купила в интернете, и доставили это все курьеры.
Когда я родила, он побежал в церковь молиться и в FB хвалиться. В день выписки он выпил бутылку виски и не стоял на ногах. Мне было страшно с новорожденной, собакой, дырой в животе после кесарева и пьяным невменяемым мужиком. И я сделала то, что делала сотни раз до этого в браке с ним: взяла все в свои руки, а на него махнула рукой.
Когда ребенку было полгода, я пришла в себя после родов и поняла, что непонятно зачем мне такой муж и отец. Денег не дает, добрых слов не говорит, секс топорный, полжизни торчит на даче, регулярно напивается, и я кругом ему должна, чтобы угодить его настроению, а он мне не должен ничего, потому что я во всем виновата, и к тому времени уже в обиход вошло называть меня психопаткой, дурой, истеричкой. Звоночек раздался в то же время. Я услышала, как он качает малышку на руках и говорит ей: «Мать-то твоя дура, бестолочь твоя мать». Я ничего не сказала (боялась очередной агрессивной сцены), но сделала еще один мысленный шаг к разводу.
Тем же летом его давняя подруга (заклятая, как выяснилось) на вечеринке мне рассказала, что вот мы с ним встретились 4 января, а еще на Новый год он трахался со своей официальной женой, и у нее и мысли не было, что он от нее ушел. Рассказала, что первая жена сбежала от него с двумя малолетними сыновьями, роняя тапки, и исчезла за границей бесследно. Рассказала, что его старшая дочь подростком пережила нервный паралич, лечить который он положил ее в психушку. Она сбежала оттуда, оставила родителям записку «Этого я никогда вам не прощу» и несколько месяцев скиталась по друзьям. И родители так и не сходила в школу узнать, что же там случилось, раз девочка упала и очнулась с омертвевшими ногами.
Рассказала, что его прежняя жена не такая уж дура, как он выставляет. Рассказала, что всю жизнь он пытался сделать свой бизнес и ни разу не смог, только деньги просаживал.
Рассказала, что он требует ото всех своих друзей восхищения, и вылетают из окружения все, кто не млеет от его присутствия. Все было правдой. Рассказала, что вчера, когда они пили в ночи, он жаловался на меня, как со мной тяжело, и она спросила, чего ж не уходишь, на что он ответил, что любит сильно. Это меня так вдохновило, я была счастлива это слышать (значит, есть ради чего сохранять семью!), но все остальное тоже осело.
Потом, через несколько месяцев мы напились вина, и я выложила ему все это в такой весело-пьяной форме, и он все подтвердил: ну да, потрахались, но это ничего не изменило. Даже на пьяную голову я поняла, что со мной он способен поступить так же. По поводу этой болтливой подруги и ее вброса сказал: «Неужели она до сих пор в меня влюблена…» В ее словах даже отсвета нежных чувств не сквозило.
А потом он прям отсох. Унылый секс, его откровенное пренебрежение мной и ребенком, исчезновения на несколько дней. Я все больше привыкала жить одна, плюнула на его интересы, жонглировала работой, малышкой, бытом, своими делами. Видимо, он готовился к утилизации, но я его опередила.
Утилизация
Осенью 2022 снова началась работа по впариванию мне брачного договора, который в итоге я не подписала, и который менялся несколько раз, и вносил правки, привел его в нормальный текст юрист с моей стороны, которому я, самая богатая, заплатила. В договоре были какие-то мои отказы от притязаний на его заработки и имущество. Я уже думала, что это конец. Пиком стало его сообщение 30 декабря, что Новый год он уедет встречать на дачу, без меня и дочери. Я была уже настолько истощена, что махнула рукой, но для себя решила, что это конец. Второго января он вернулся, у меня была моя мама, которая нас решила помирить, предложила перестать дуться, и он пригласил меня в театр. После театра выпили шампанского, потом еще на праздниках ходили в театр, а потом опять все пошло вниз, опять исчезновения, оскорбления, бойкоты. Он уже прорабатывал другую женщину, ему было на параллельном фронте интереснее.
Однажды зимой я оставила его с малышкой, ушла на работу. Когда я вернулась, на столе стояла пустая бутылка коньяка, которая еще утром была полной. Ребенка в доме не было. Я позвонила ему и спросила, где они. Заплетающимся языком он ответил, что гуляют. На улице уже была сильная метель. Я закричала, где же они гуляют, но он повесил трубку и больше уже не взял. Я позвонила в полицию, они предложили приехать, но я испугалась поднимать дело на такой серьезный уровень. После жалела, и адвокат меня за эту слабость поругала. Через некоторое время он явился шатаясь, ребенок под комбинезоном оказался в майке. Говорить с ним было бесполезно, но я впервые стала просчитывать шаги побега на случай пьяной агрессии и его попыток украсть ребенка.
Постоянной провокацией стало кормление за моей спиной ребенка запрещенной едой: например, крепким черным чаем, полуфабрикатами, доставкой. При этом всегда он кричал о важности здорового питания, он же врач. Он обожал, когда я бесилась из-за травли малышки. Эта практика продолжилась и после развода, но я твердой рукой отводила еду, уже не включаясь эмоционально. Второй постоянный способ был ставить диагнозы ребенку, причем ни один из них не подтвердили настоящие детские врачи.
Например, у малышки было обморожение щеки, а он диагностировал дерматит. Когда я вызвала скорую помощь (ребенок орал два часа от боли в животе), он в ярости бегал по квартире и шипел, сжимая кулаки: «Дура, дура, дура!» Все потому, что он какой-то свой диагноз поставил, я не поверила и вызвала профи, которые все, конечно, сделали правильно.
Он очень любил жалеть новорожденную, что вот она и волосиками не вышла, и то кривовато, и это. Ребенку сейчас 2.5 года, и все у нее ладно и вовремя развивается. Один случай я запомнила очень крепко и рассказывала всем, кому только можно, чтобы обозначит степень опасности. Я увидела, что он поставил дочь на подоконник на балконе и показывает ей, как открывать окна. Мы живем на восьмом этаже. Я выхватила ребенка, и он был счастлив - добился моего страха снова.
Тогда зимой, после неубедительного новогоднего примирения, я начала осознанно готовиться к разводу, ныкать деньги, изучать процесс. Я поняла, что в опасности моя дочь, и надо бежать. В начале марта я подала документы на развод, и как раз в эти же дни он тайно пошел в театр с нашей общей знакомой, которую обхаживал, как выяснилось после развода, с декабря. Я тогда была в командировке в Германии, и на время моего отсутствия за ребенком присматривала моя мама, а этот черт развлекался и заранее сообщил, что на годовалого его ребенка у него времени нет. Этого я не прощу никогда. На глазах моей мамы, когда я попросила отвезти меня в аэропорт, он сообщил, что не собирается этого делать. Мама этого ему простить не может, а я уже привыкла, сама доехала, представляете.
Отдельно хочу рассказать, как прошло 8 Марта накануне развода. Он не сделал ничего, я предложила поехать в ресторан вегетарианский, т.к. у него тогда шел пост, и чтоб ему тоже поесть. Ресторан оказался столовкой, и я попросила уехать, а он спокойно набрал себе еды, попросил меня добавить ему 10 рублей, чтобы расплатиться. Молча поел. Я попросила все же праздничное место, мы поехали в ТЦ, где все было занято, стояла очередь даже в кофейню. В итоге голодная я промыкалась полдня и попросила домой. Самое ужасное, что этот «праздник» я молча проглотила. Я не сказала ничего!!! Я была настолько уже затравлена этими постоянными «дура, припадочная, да этого не было», что я БОЯЛАСЬ наорать на него.
Одна радость, я оставалась достаточно вменяемой, чтобы собрать документы для подачи на развод.
Мое желание развода стало для него шоком. Я много раз предупреждала его, что так жить не буду, я привыкла лучше, но он все считал запугиванием и, возможно, как раз был уверен, что уже меня поломал, и с годовалым ребенком на руках без денег я никуда не денусь. Более того, все предыдущие годы он меня пугал разводом, да так часто, что я перестала этого бояться. Думаю, главным ударом стало то, что это затеяла я, а не он. Помню, как он звонил при мне своему другу-адвокату и говорил: «Ну в заявлении ничего такого нет, ребенок остается с ней». Вот что его волновало.
В качестве реакции на развод он замкнулся, ничего мне не сказал и только вывез срочно и тайно из квартиры все важные документы по его бизнесу. Я в них и не лазила. Дальше он просто молчал, не отвечал на вопросы или отвечал расплывчато, отшучивался, тянул время. Воздействовал меня стыжением, что ребенок обречен с такой безумной матерью, единственный шанс на счастье у дочери был от отца (который старшую дочь упек в психушку).
Еще звучало рефреном, что я такая дура, могла бы иметь все, если бы вела себя хорошо, и вот чуть-чуть я не дождалась, он собирался покупать трехкомнатную комнату в элитном комплексе, он потому все деньги и ныкал, что на нее копил ради нашего будущего. Но надо было подождать, пока курс доллара изменится, т.к. у него заначка в долларах. Еще звучало, что я дура недальновидная, надо было потерпеть, потому что он видит перспективы на 10 и 15 лет вперед (то есть когда ему 70-75 лет), и там бы вот я оказалась счастлива, если б не была такой дурой и мудро переждала временные трудности. Такое я никогда бы не заглотила, так что прослушала легко, но отметила, что все по классике жанра происходит.
Сам развод состоялся легко и за три месяца, а вот дележ имущества зашел в тупик, т.к. он постоянно менял условия, отказывался от договоренностей, и это длилось полгода. Я «по-человечески» пыталась с ним договориться, но он абсолютно не собирался заканчивать процесс, хамил, угрожал, запугивал. Адвокат мне сказала подавать на раздел вместе с разводом, но я все думала, что мы же цивилизованные люди, да и делить ничего секретного не нужно, все официально только: квартиру да машину.
В итоге я подала на судебный раздел, он сопротивлялся, затягивая процесс, терроризировал, бойкотировал, запугивал чем только мог, но в итоге ничего из этого не сделал. Обещал выгнать меня на улицу, отнять ребенка, сделать квартиру коммунальной, привести пятнадцать таджиков или свою новую любовницу и жить вместе. И все это на глазах у ребенка полутора лет. Тогда же я услышала, как он в разговоре по телефону (да, все при мне, напоказ) своей новой жертве меня выставляет мегерой, которая хочет отнять у него, светлого человечка, ребенка, а это самое дорогое в его жизни.
Новая жертва в игру, конечно, включилась, ведь такого непризнанного гения обижает самая беспринципная стерва в мире. Мне он сказал, что новая дева «тупая», что у нее гигантская нога, но у нее есть достоинство - «она моложе меня на десять лет». Этот снаряд не попал в цель, потому что вот уж чего я не стесняюсь, так это своего возраста, который не в силах изменить. В ответ на это я спросила: «Единственная молодуха, которая на тебя клюнула?». Он ссутулился и ответил: «Да, можно и так сказать».
По факту он прыгнул из постели в постель, а я и через год после развода не начала ни с кем встречаться. Сначала сил не было, а теперь и хочется, но поклонники в очереди не стоят. Цветы мне дарят, внимание уделяют, но не более. Это обидно, признаюсь. Вот у него как все легко, а я пока одна. Девушку эту новую он водил по местам, с которыми я его познакомила, и все это выставлялось, конечно, в соц. сети. Я увидела, очень психовала, ведь мне-то от него не было ни помощи, ни денег, ни ласки, ни выводов в свет, ни внимания доброго, а тут все новая дева собирает. Но это тоже оказалось классикой жанра, как я потом узнала из книг Тани Танк. От этого понимания меня отпустило.
Перед заседанием по дележу имущества он куражился изо всех сил, пытался вывести моего адвоката из равновесия, нападал на нее в коридоре перед залом, но она просто в сторону смотрела, и он угомонился. В итоге он подписал мировое соглашение на условиях, которые и меня устраивали. Я выселила его из квартиры, заплатив половину ее стоимости (это в декрете без постоянной работы). Наличными я отдала ему 5 млн руб., это была и есть самая большая сумма, которую я держала в руках, и это была цена за спокойный сон и безопасность. Чтобы собрать эти деньги, я использовала все: полгода работала на трех работах (в декрете, ребенку 1.5, без постоянной няни) и тратила минимум, например, сливочное масло только ребенку.
Я продавала на «Авито» все, что могла. Я обменяла всю валюту, которая лежала на черный день - он настал. И я вряд ли забуду это загнанное состояние, когда с ребенком в коляске и собакой я бегала смотреть съемные квартиры в поисках безопасного жилья. Психологам кризисных центров я звонила тогда, наверное, еженедельно. И все они, и Таня Танк говорили одно: он не угомонится, позаботься о безопасности своей и ребенка.
В обмен на деньги я сразу попросила ключи от квартиры, а он был настолько одурен этой коробкой с наличными, что сразу отдал. Больше он в квартиру мою не входил. В первый раз, когда он по-свойски явился посидеть с ребенком, а я не пустила его, сунувшегося в дверь, он обомлел. Позже он понял, что я не буду никогда просить его больше о помощи, и это тоже стало для него ударом. Действительно, после развода я просила его посидеть с малышкой, и он часто соглашался, но столь же часто отказывал в последнюю минуту, опаздывал, подводил меня, и я перестала к нему обращаться. Встречи только в общественных местах тоже были для него не по плану, т.к. травить меня он привык исключительно без посторонних глаз.
Однажды, примерно через месяц после выезда из квартиры, он сорвался на публике. Причина была смешная. Мы пошли в кафе с ребенком, где он демонстративно купил только травяной чай - для дочери. Я спросила ошарашенно: «Ты мне даже кофе не купишь??» Он ответил: «Нет, я и себе ничего не купил, я тут ради ребенка». Это увидела женщина за столиком и говорит мне: «Давайте я куплю Вам кофе». Я успокоила ее тем, что, конечно, найду 200 рублей. Купила себе кофе, и эта женщина мне говорит:
- Муж?
- Бывший.
- Поздравляю.
Он все это молча слушал, делал вид, что и не замечает. Как только мы вышли из кафе, прямо на пороге он набросился на меня. Шипел оскорбления, угрожал, догонял и пытался схватить за руки, вырвать коляску из рук. Это было страшно, дочь в коляске плакала, я кричала «на помощь», и это его отрезвило, т.к. люди стали оборачиваться. Я поспешно пошла в сторону дома, он молча и зло шел рядом, догонял. На пороге подъезда он начал было протираться внутрь с коляской, но я рявкнула что-то типа «вон!», и он тут же подчинился. Я тогда подумала: как собака.
После таких эмоциональных взрывов не было, но и я не реагировала на его провокации. Потом началась череда прогулок, где я молча ходила с ними рядом, качалась недалеко или читала, и вроде все ок. Только он, мужчина 60 лет, директор, все норовил спрятаться от меня с ребенком, убегал за дома, деревья. Однажды 15 минут просидел с малышкой в игрушечном домике, пока я вокруг площадки бегала, т.к. слышала голос своей дочери: мама, мама.
Каким-то весенним днем 2024 он начал обрывать мне телефон, и я не брала трубку. Он звонил два дня напролет, даже звонил моей маме, типа волнуется, и не могла бы она повлиять на меня, чтоб я с ним поговорила. Мама сказала: «Разбирайтесь сами». Больше он ее не беспокоил. Я трубку так и не сняла, тогда он прислал какие-то эмоциональные письма без содержания, но с требованиями немедленно выйти на связь. Я тоже не ответила.
Через время прислал что-то вменяемое, типа «когда могу увидеть дочь?». Я ответила на вопрос, и дальше общение шло только в этом ключе. В мае он прокатил эмоциональные качели, сначала часто встречаясь с дочерью и заваливая ее подарками, а потом исчезнув на долгий срок. Меня это взбесило, и успокоилась я тем, что сама так никогда не буду поступать.
Я перестала гулять с ними вместе, и вот в августе от дочери я узнаю, что они уже гуляют втроем, с его новой любовницей. Я была в бешенстве от того, что все это провернули за моей спиной. Теперь буду гулять с ними, ведь по закону ребенок до шести лет видится с разведенным отцом только в обществе матери, на территории матери.
Может ли он что-то выкинуть дальше, я не знаю. Знаю, что без него мне лучше, чем с ним. Знаю, что он остался таким же участником треугольника Карпмана, а меня больше не возбуждают мужчины, вызывающие жалость (хватит, наигралась в спасателя). Знаю, что самое страшное оружие для него - равнодушие. Знаю, что он затевать мастер, а довести до конца ничего не может, так что, надеюсь, в скором времени от меня отвалится со своими играми и треугольниками. Очень рада, что вовремя развязалась с ним официально, пусть и долго через суд. Я в безопасности.