Михаил Зощенко. А солнце так и не взошло...
"Мама сказала:
- У твоего отца закрытое сердце.
- А у меня тоже закрытое сердце? - спрашиваю я.
- Да, по-моему, и у тебя закрытое сердце.
- Значит, я буду такой же?
Целуя меня, мать сквозь слезы говорит:
- Да, наверно, и ты будешь такой же. Это большое несчастье - никого не любить".
Это из повести "Перед восходом солнца" Михаила Зощенко, у которого 10 августа было 125 лет со дня рождения (1895-1958). Многие любят его как самобытного сатирика, но я хочу рассказать именно об этой вещи, ведь то, что проделал над собой Зощенко, очень близко многим из нас, сильно травмированным и прилагающим титанические усилия, дабы исцелить себя.
...Его жизнь прошла в непреходящей депрессии. У Зощенко было расстройство пищевого поведения, а в юности он предпринял неудачную попытку суицида, получив "кол" за сочинение.
"Я немного шлюха"
Похоронив мать, он тут же женился на давней знакомой Вере. Кстати, мать Зощенко отговаривала девушку от этого брака, предупреждая, что она будет так же несчастлива с ним, как и мать Зощенко - с его отцом.
Так и вышло. С Верой он вел себя, как типичный нарцисс, орал, что ему не нужна старушня 29 лет, мог свалить из дома на пару недель. А ведь у них только что родился ребенок.
Любовные интрижки шли чередой, и Зощенко отнюдь не делал из них секрета. "Конечно, я немного шлюха", - говорил он.
Но...
"Я был несчастен, не зная, почему. Юношеские мои годы были окрашены черной краской, меланхолия и тоска сжимали меня в своих объятиях. Тигры подходили к моей кровати, даже когда я не спал. Рев этих тигров, удары и выстрелы довершили картину моей печальной жизни. И куда бы я ни обратил свой смущенный взор - всюду я видел одно и то же. Гибель ожидала меня в любой момент моей жизни. Я не захотел погибнуть столь плачевным образом".
Зощенко пробовал лечиться.
"За два года я съел полтонны порошков и пилюль. Я позволил себя колоть, просвечивать и сажать в ванны. Однако лечение успеха не имело. И даже вскоре дошло до того, что знакомые перестали узнавать меня. Я был как скелет, обтянутый кожей. Все время ужасно мерз. Руки у меня дрожали.
Один врач, усыпив меня, стал внушать мне, что я напрасно хандрю и тоскую, что в мире все прекрасно и нет причин для огорчения. Два дня я чувствовал себя бодрей, потом мне стало значительно хуже. Я почти перестал выходить из дому".
В 30 лет Зощенко поехал лечиться в Ялту. И там с ним случился один из особенно острых приступов тоски:
"Десять дней я пролежал в номере гостиницы. Затем стал выходить на прогулку. Я ходил в горы. А иногда часами сидел на берегу моря, радуясь, что мне лучше, что мне почти хорошо. Я очень поправился за месяц. На душе у меня стало спокойно, даже весело.
Чтоб еще более укрепить мое здоровье, я решил продолжить отдых. Я взял билет на теплоход, чтобы доехать до Батума. Из Батума я хотел ехать и Москву прямым поездом. Я взял отдельную каюту. И в чудесном настроении уехал из Ялты. Море было тихое, безмятежное. И я весь день просидел на палубе, любуясь берегом Крыма и морем, которое я так любил и ради которого я обычно приезжал в Ялту.
Утром, чуть свет, я снова был на палубе. Вставало изумительное утро. Я сидел в шезлонге, наслаждаясь своим прекрасным состоянием. Мысли у меня были самые счастливые, даже веселые. Я думал о своем путешествии, о Москве, о друзьях, которых там встречу. О том, что тоска моя теперь позади. И пусть она будет загадкой, только чтоб ее больше не было.
Было раннее утро. Задумчиво я глядел на легкую рябь воды, на блики солнца, на чаек, которые с омерзительным криком садились на воду. И вдруг в одно мгновение я почувствовал себя плохо. Это была не только тоска. Это был трепет, почти страх. Я еле мог встать с шезлонга. Я еле дошел до каюты. Я два часа лежал на койке не двигаясь. И снова возникла тоска в такой степени, какой я до сих пор не испытывал.
Я пробовал бороться с этим. Я вышел на палубу. Стал прислушиваться к разговорам людей. Я хотел отвлечься. Но мне не удавалось. Показалось, что я не должен и не могу больше продолжать путешествие. Я еле дождался Туапсе. И сошел на берег, с тем чтоб через несколько дней продолжить мой путь. Меня трепала нервная лихорадка. На линейке я доехал до гостиницы. И там слег. Усилием воли, только через неделю, я заставил себя собраться в дорогу".
Победить "низшие силы"
К 40 годам все настолько усугубилось, что Зощенко пошел к психиатру, который посоветовал ему от хандры... читать Зощенко. "Так я и есть он самый", - вздохнул пациент.
Отчаявшись получить облегчение от врачей, писатель решил победить свои "низшие силы", как он их называл, с помощью знаний и задумал "книгу о том, как я избавился от многих ненужных огорчений и стал счастливым".
Поход к психиатру был в 1935-м, а за книгу Зощенко взялся в годы войны. Он решил исцелить свою депрессию, изжив детские страхи и мрачные воспоминания молодости. В книге он подробно препарирует их.
Закончив исповедь, Зощенко почувствовал, что победил "низшие силы" и для него наступила новая жизнь.
"Я предпринял атаку против тех врагов, каких я обнаружил путем следственного розыска. Неосознанный страх был обращен в бегство, другие враги сдались на милость победителя. Некоторые были мной уничтожены. Другие были закованы в кандалы и брошены в свою прежнюю темницу. Временами противник делал попытки вернуть свои позиции. Однако мой разум контролировал все его действия, и эти попытки прекратились.
Значит, победа принадлежит разуму, сознанию? Но разве этот контроль, постоянная бдительность, настороженный взор не приносит, в свою очередь, огорчений, несчастий, тоски?
Нет. Этот контроль, эта бдительность и настороженность были нужны только лишь во время сражений. В дальнейшем я обходился без этого и жил почти добродушно, как живет большинство.
Необходимо руководить собой, управлять своими чувствами. Не дело, чтобы низшие силы одерживали верх. Должен побеждать разум".
Однако победа Зощенко оказалась илюзорной. Солнце, если и взошло, то ненадолго...
"Противно читать. Автор непригляден"
За книгу его подвергли травле, Жданов писал, что «Зощенко выворачивает наизнанку свою подлую и низкую душонку». Ему вторил журнал "Большевик":
"Тряпичником ходит Зощенко по человеческим помойкам, выискивая, что похуже. Повинуясь темному желанию, он притягивает за волосы на сцену каких-то уродов, взбесившихся барынек, тянущих жребий, кому остаться с больным отцом. Он упорно замалчивает все то хорошее, от чего пропали бы у любого настоящего человека хандра и меланхолия.
Видимо, автор этой повести находил время потолкаться по пивным, но не нашел в жизни и часа, чтобы побывать на заводах. Противно читать повесть. Непригляден и сам автор.
Рабочим и крестьянам никогда не были свойственны такие "недуги", в которых потонул Зощенко. Как мог он написать эту галиматью?"
Началась травля, Зощенко исключили из Союза писателей. Тяжесть стресса оказалась непомерной, "низшие силы" вновь атаковали его уязвимую психику. Писатель на 12 лет ушел в изоляцию, а когда за 3 месяца до смерти показался на людях, все ужаснулись.
"Ни одной прежней черты! Словно труп, заколоченный в гроб! Полупустой взгляд. Задушенный, убитый талант", - писал Чуковский.
Зощенко умер в 63 года от сердечной недостаточности...
Тяжелую жизнь прожил Михаил Зощенко... Попробую предположить причины его страшной, будто бы беспричинной тоски.
1. Он вырос в токсичной семье. Его отец-художник был старше матери на 18 лет и часто изменял ей. Мать была, видимо, эмпатичной женщиной, писала рассказы, до брака была актрисой, родила восьмерых детей.
Творческие родители предъявляли к Мише высокие требования. Он непременно должен был быть талантлив. Быть "обычным" было стыдно. Не удивительно, что парень принял яд, получив кол за сочинение.
Чувствуется, по линии отца нарциссизм был фамильный. В повести "Перед восходом солнца" вы найдете зарисовку о холодном, злобном деде, который выговаривал невестке, что она много нарожала.
Много автобиографического материала - в детских рассказах "Леля и Минька". Из них видно, что младший Мишенька был кумиром семьи, а старшая Леля - козлом отпущения. Вплоть до того, что бабушка привозила Мишеньке пирожные и подарки, а Леле - шиш с маслом. Девочка постоянно терзалась завистью к брату, а однажды даже сделала вид, что проглотила железный шарик, дабы привлечь внимание родителей.
В повести "Перед восходом солнца" Зощенко вспоминает много эпизодов, начиная со своих 2 лет. Возможно, вам будет интересно их проанализировать.
2. Второй фактор - думаю, война, где Зощенко насмотрелся на жестокость, смерть (об этом тоже есть зарисовки в повести) и откуда привез порок сердца и, видимо, ПТСР (посттравматическое стрессовое расстройство).
Вот вкратце мои предположения. С интересом выслушаю ваши.