"Скот" Скотт, или Как вы все помогли мне отогнать нарцисса. Окончание
(картина - Глеб Савинов)
"Пыточник"
Наверное, через пару дней я бы успокоилась и потом постепенно обо всем забыла. В конце концов, это была кратковременная влюбленность, пусть и очень сильная. Я приняла решение общаться с этим человеком только через электронную почту и избегать контактов, что, наверное, сделал бы любой на моем месте.
Но случилось вот что. Каждый день в течение месяца после нашего разговора этот человек поджидал меня в определенных местах в школе, где я должна была быть в силу своих обязанностей. Он делал шаг мне навстречу, смотрел на меня с презрением и демонстративно отворачивался.
Смешно? Провоцирующий голос во мне смеялся, мудрый пожимал плечами и говорил, «вот, полюбуйся на трусость и ничтожество человеческой природы. Скотина еще и издевается».
Я же с головой провалилась в ад своего детства, где ты боишься не услышать шагов своего мучителя в темноте. Как это ни ужасно, но я ждала этих его появлений. Надеялась, что скот опомнится и прекратит этот кошмар.
Иногда я замечала на отворачивающемся лице скота радость, видимо, тогда, когда сама я выглядела особенно жалкой. В эти моменты я была чуть ли не рада за него (к собственному невероятному стыду перед самой собой; также радовалась в детстве, признавая за собой несуществующую вину, чтобы порадовать родителей).
Одновременно со всем этим я провалилась в диссоциации, панические атаки и бессонницы. Как-то вела занятия.
Периодически могла не узнать лицо ученика, могла начать обливаться потом от того, что не могла вспомнить дорогу к туалету, который находится через пару дверей от класса. Кое-как доводила машину до школы. Ну, кто пережил панические атаки, знает.
На самом деле, поведение «пыточника» (так я теперь его называла), вполне вписывалось в мою картину мира и не противоречило моему жизненному опыту. Я допускала, что кто-то, кому я с самого начала не понравилась, мог притвориться влюбленным, чтобы потом посмеяться надо мной. Я допускала, что существует категория мужчин, которые практикуют психологические пытки такого рода. Но легче от этого мне не становилось.
Я существовала в тумане боли и ненавидела себя за это. Пыточник, тем временем, ввел новшество. Когда я шла по коридору, неожиданно выворачивал из какого-нибудь класса, шел передо мной некоторое время, потом входил в другой класс и резко закрывал за собой дверь. Изображал, как будто я его преследую.
К тому времени у меня обострилось хроническое заболевание и в какой-то степени мне стало не до него. Я почти благодарила болезнь, но вот сквозь пелену боли я вдруг увидела, что Скотт снова изменил тактику. Теперь он стал требовать моего присутствия на митингах и стал как бы заглядывать в глаза, с каким-то мрачным удивлением и ожиданием.
Я старалась выглядеть безоблачно доброжелательной ко всем и не смотреть в его сторону. Мне было не понятно, почему я не могу возненавидеть его, чтобы полностью отстраниться от ситуации, как это уже бывало со мной раньше.
Где-то через два месяца после памятного диалога он начал каждый день встречать меня у дверей школы, где я обычно входила (в школе несколько входов). Стоял, попивая кофе. Я здоровалась, он нет. На лице натянутая улыбка, но взгляд холодный.
Снова стал торчать в нашем классе под разными предлогами, хотя со мной практически не разговаривал. Мне приходилось делать усилие, чтобы не шарахаться в сторону, настолько интенсивные боль и страх я испытывала в его присутствии, хотя надежда на какое-то «человеческое» общение у меня еще сохранялась, соответственно, сохранялась и мучительная зависимость (в душе, конечно, внешне вида я не подавала и была максимально лаконична с ним) от его «случайных» приходов в мой класс.
Через некоторое время он стал приходить с приятелем, преподавателем, который работал на заменах учителей и все время ошивался рядом со скотом. То новые компьютеры принесут, то что-то в классе меняют, ну и так далее. При любой возможности Скотт что-то громко рассказывал ему о себе, с тем расчетом, чтобы я слышала. В эти дни он часто смеялся, странным смехом, похожим на кашель.
Неужели, спрашивала я себя, после всего сделанного этот человек мог рассчитывать на то, что я сама буду инициатором какого-то «романтического» общения? Запомнился один из его приходов, когда он вошел в класс с букетом искусственных цветов. Якобы, ходил по классам, чтобы пристроить куда-нибудь этот отвратительный букет. Постоял посреди класса, косясь на меня, с больным блеском в глазах, и ушел. Интересно, понимает ли этот человек, насколько цинично выглядит этот букет, подумалось мне.
Каникулы
До летних каникул я дохромала кое-как, совершенно разбитая и больная (но обещание, данное себе, что я ни разу не заговорю сама со Скоттом, я сдержала), первую неделю каникул лежала в постели, глядя в потолок. Все краски мира погасли, всё, что я любила и ценила, потеряло смысл.
Как может такое случиться со взрослым человеком, со сложившимися ценностями, с интересами и увлечениями? Как я могла подвергнуть свой мир такому испытанию, поставить на карту всё, что мне было дорого? Как же я ненавидела себя в то лето.
Вместе с семьей мы совершили путешествие к океану. Они чувствовали, что со мной что-то не так, но я ссылалась на обострение хронической болезни. Да и что я могла бы им рассказать? После приезда с побережья до школы оставалось мало времени, сил переводиться в другую школу и проходить интервью у меня не было. Мне тяжело было выполнять даже простейшую работу, типа заварить чайник чая или положить белье в стиральную машину, не то что готовиться к интервью и к новой работе.
От скота я ждала только новых изощренных издевательств, которые (я была уверена) он представит таким образом, что придраться будет не к чему. Обвинений в харассменте этот человек, разумеется, знал, как избежать, да я бы и не стала этим заниматься.
Мне нужно было придумать, как его от себя отогнать, чтобы боль не держала меня больше в своих железных тисках. На самом деле, я до сих пор до конца не понимаю, почему боль была такой интенсивной. Это была какая-то адская смесь ужаса и надежды, при четком понимании полной безнадежности этих страшных «не отношений». Никакой влюбленности не осталось и в помине, но этот человек не выходил у меня из головы, и я чувствовала себя в ловушке. Я была в отчаянии, а начало нового школьного года было на носу.
Облегчение пришло после того, как я случайно, за неделю до школы, в интернете нашла Танин журнал. Фэйсбук подкинул коротенькую статью «Токсичные отношения» какого-то молодого психолога (оговорюсь, что на страницу Скотта в фб я не заходила с памятного «диалога о любви», но фб люблю), я пробежала ее глазами и обомлела. Это же обо мне, как громом поразила меня мысль.
На ключевое слово «токсичные отношения» выплыли истории из Таниного журнала. За два дня и две ночи я прочитала весь журнал, включая комментарии, как говорится, «от корки до корки». Теперь я знала, почему поведение Скотта было таким нелогичным, что за «циклы» проходили наши «не отношения», чего можно было ждать дальше, а также - приблизительно - что делать.
Кроме того, я многое поняла о своем российском социопате и увидела поразительное сходство между ними. С другой стороны, было и существенное отличие. Если российскому социопату в конечном итоге все-таки были нужны секс и нагнетение чувства вины, то у Скотта я видела самый настоящий психологический садизм, по принципу «Друга семьи Славика» и «Ускользающей красоты Артура». Эти истории в журнале показались мне наиболее близкими моему случаю.
Еще я оценила, как мне повезло, что мой муж был тяжелым травматиком и что произошла какая-то компенсация его детских травм, что позволило нам мирно существовать вместе и не отравлять жизнь наших детей. По-своему, муж до сих пор продолжает меня контролировать и опекать, но это не переходит рамки разумного и позволяет мне оставаться самой собой.
Снова в школу
Первый же человек, которого я увидела у порога школы, вернувшись с каникул, был, конечно же, Скотт. Пренебрегая всеми правилами приличия, я не поздоровалась с ним. Несмотря на это, он шагал за мной по коридору до самого моего класса, молча, на некотором расстоянии.
Эти маневры продолжались несколько дней, пока он, наконец, не догадался, что я не собираюсь больше играть в его игры. Даже по коридорам я ходила, не поднимая глаз, чтобы случайно не встретиться с ним глазами. Сцены подавляемой нарциссической ярости не заставили себя ждать, начиная с неожиданных вхождений в мой класс, в упор глядя мне в глаза (подходил к столу, глядя в упор, резко разворачивался и уходил) и кончая стоянием на парковке в темноте рядом с моей машиной, спиной ко мне, но все-таки практически у меня на пути.
Еще никогда не забуду, как пару раз этот сумасшедший зачем-то незаметно (как ему казалось) входил в класс и прятался за шкафом. Один раз, когда я прошествовала мимо него по коридору, глядя в пол, он резко вошел вслед за мной в класс со словами «Я не понимаю», но в классе были дети, и он был вынужден прервать себя на полуслове и ретироваться.
Все эти эпизоды чередовались с вдруг проснувшейся способностью быть любезным и приветливым, предлагать помощь и притворно сочувствовать. Пару раз он даже пожелал мне скорейшего выздоровления, когда услышал мой охрипший голос (в этот год я постоянно была охрипшей, как будто страх не давал мне нормально дышать). Но благодаря Таниному журналу и книге, а также чтению книг по психологии, которыми я срочно закупилась, меня было уже не сбить с толку.
Ближе к новому году я поняла, что он нашел себе новую жертву (он теперь постоянно был в арт классе, а там была новая учительница), и от сердца у меня отлегло. Кажется, страшная история заканчивалась (по крайней мере, для меня). Тем не менее, он периодически заявлялся в мой класс до самого конца учебного года, с сияющей улыбкой, долгими пронзительными взглядами и заискивающими просьбами дать ему совет по какому-нибудь явно надуманному поводу.
Забавно, что в речь он стал часто вставлять фразы, которые начинались с «Я чувствую» и «Я ошибся, я виноват…» (по разным нейтральным поводам). То ли кто-то когда-то говорил ему, что он бесчувственный и ни в чем не видит своей вины и он хотел намекнуть, что он не такой, то ли он знал или читал о своем расстройстве. Гадать я не собиралась. Кроме мести за мою строптивость меня все равно ничего бы не ждало, вздумай я снова дать ему повод начать свои игрища.
Любая случайная встреча с ним вызывала приступ страха и боли, хотя панических атак и диссоциаций после чтения Таниного журнала у меня больше не было. Как же мне было жаль, что я не прочитала Танины материалы чуть раньше! Психологически я была готова к восприятию этого знания задолго до встречи со скотом и точно сумела бы не поддаться его влиянию и не испытать страшной зависимости, которая отняла у меня столько здоровья и сил (может, это и не выглядит как зависимость со стороны, но для меня, в моих ощущениях, это так и было).
В конце школьного года я узнала, что Скотт переводится в другую школу. Если бы не ушел он, уходить пришлось бы мне, потому что боль от его присутствия продолжала оставаться очень сильной, и своими силами я бы от нее не избавилась. Прошло восемь месяцев с тех пор, как я не видела это чудовище, но только совсем недавно ко мне вернулся относительно нормальный сон, ушли кошмары, начало восстанавливаться здоровье.
Мои выводы
Принято считать, что влюбляешься в мужчин, похожих на отца. В моем случае влюбленность случилась, потому что одного поля ягоды моя мать и Скотт. Недаром я чувствовала себя в ловушке собственного детства при общении с ним. Знакомый и зловещий родительский силуэт замаячил в полумраке школьных коридоров и слегка поманил, и я с радостью побежала на зов. Как мотылек, моё сердце рванулось к беспощадному пламени и изменило траекторию полета в самую последнюю секунду.
И еще одно маленькое наблюдение, в копилку наших общих знаний о нарциссах. Работая с детьми, многое знаю о детских травмах и жестокости матерей, которые приводят к разного рода расстройствам. Но история моей собственной семьи дает мне пример того, как полностью благополучный ребенок может превратиться в чудовище.
Моя мать росла в полноценной любящей семье, была единственным и любимым поздним ребенком. Бабушка по материнской линии была добрейшим и очень скромным, тихим человеком. Однажды я спросила её, «Бабушка, а когда мама стала такой?». Бабушке не нужно было объяснять, что я имела в виду.
«Мы с ней большими друзьями были до самого её института», сказала бабушка. «А потом в одночасье как бес в неё вселился. Вроде как ниже её я, что ли, стала. Стыдиться меня начала, даже разговаривать со мной перестала». И действительно, с бабушкой она иначе, чем приказами, не говорила вообще.
В детстве она обожала хвалиться хорошими оценками и успехами в театральной студии. В студию ходила долгие годы, на театре всю жизнь была помешана. Манерность, умение пустить слезу и прикинуться невинным младенцем, наверное, там и приобрела. А вот откуда взялись зависть и манипулятивность остается только гадать. Конечно, до перверзного нарцисса ей далеко, но того нарциссизма, что в ней есть, мне лично на всю жизнь хватило.
Огромное спасибо за то, что прочитали эту историю, думаю, если бы я рассказала её не посвященным в тему нарциссизма, мне бы сказали, что она мне просто привиделась. Ничего ведь не случилось, ну стоял мужик, ну смотрел, ну ходил по коридору следом. Даже в классе помогал. Но почему-то именно эту историю я считаю, наверное, самой страшной в своей жизни. Еще раз огромное спасибо!