Николя «Вуаля» Иванов, или Чехов о нарциссической депрессии. Окончание
Очень интересный взгляд на болезнь Иванова нашла у психиатра Александра Магалифа. Вот ссылка на полную статью http://www.magalif.ru/col_ivanov, а вот моя выжимка из текста.
«Итак, кто же такой Иванов: уставший, надорвавшийся, сломленный жизнью человек, бездушный эгоист и циник, или непонятый всеми, в том числе и собой, несчастный психически больной, долго живущий в глубокой депрессии?
По характеру всю жизнь был очень активный, "никогда не утомлялся, много работал". Отличался эмоциональностью: "был горяч, говорил так, что трогал до слёз даже невежд, умел плакать, когда видел горе, возмущался, когда встречал зло..., знал, что такое вдохновение", "... от зари до зари сидел за рабочим столом".
По-видимому, он был несколько легкомыслен: "... рисковал, деньги... бросал направо и налево...", пользовался успехом у женщин. Будущая жена полюбила его с первого взгляда: "... Он сказал: пойдём... Я отрезала всё ... и пошла...".
Таким образом, в преморбидном (доболезненном) периоде отмечается эмоциональная лабильность (неустойчивость) и почти постоянная гипертимия (повышенные активность и настроение). Многолетнее гипертимное состояние является по существу пролонгированной аффективной (эмоциональной) фазой и может закономерно меняться на противоположную, депрессивную фазу. При этом сохраняется тенденция также к длительному течению.
Клинические варианты инверсии (перемены) фаз хорошо изучены. Смена аффекта (настроения) может происходить спонтанно и быстро, по типу "заснул здоровым - проснулся больным", спонтанно и замедленно - в течение дней или недель, через эндореактивные (начавшиеся со стрессов, а потом перешедшие в болезнь) состояния, после затяжных соматических недугов, алкогольных интоксикаций, хронического переутомления.
Эндогенная депрессия с затяжным течением в рамках маниакально-депрессивного психоза
По-видимому, в жизни Иванова начались неудачи. Из-за вышеупомянутого легкомысленного отношения к деньгам или по другой причине, но уже три года тому назад у Иванова образовался долг семье Лебедевых. Дела стали расстраиваться. Однако в это время психическое состояние Иванова оставалось ещё прежним, что подчёркивает отсутствие прямой связи психогении (психической реакции на стресс) и депрессии. В разговоре со своим врачом жена Иванова Анна сожалеет о том, что врач (Львов) не знал мужа "года два-три тому назад". Сам Иванов считает, что "ещё года нет, как был здоров и силен, был бодр...".
Как правило, возникновение эндогенной депрессии (возникающей по внутренним механизмам) сопровождается поиском внешних причин. Иногда они действительно существуют, понятны самому больному и окружающим и служат пусковым механизмом депрессии. Часто же, как и в данном случае, они отсутствуют и их пытаются придумать. Сначала Иванову кажется, что он "...надорвался. Гимназия, университет, потом хозяйство, школы, проекты...".
Затем он понимает, что это не может быть причиной: "Впрочем, быть может, это не то... Не то, не то!". Отвергается им и часто упоминающаяся в таких случаях роль социума. Его друг Лебедев считает, что Иванова "... заела среда". Он резко возражает: "Глупо, Паша, и старо". Невозможность обнаружить причину своего угнетённого состояния проецирует её поиск внутрь себя, способствует усилению идей самообвинения, что характерно именно для эндогенной депрессии. Идеи самообвинения проходят красной нитью через все высказывания Иванова: "Вероятно, я очень, очень виноват...", "День и ночь болит моя совесть, я чувствую, что глубоко виноват, но в чём собственно моя вина, не понимаю".
Итак, депрессия Иванова возникла около года тому назад без видимых причин и к концу пьесы продолжается уже почти два года. То есть Иванов длительное время живёт под гнётом хронического душевного расстройства. Депрессивное состояние Иванова сопровождается характерным соматическим (телесным) компонентом, а также типичными расстройствами мышления и воли. Он жалуется: "По целым дням у меня голова болит, бессонница, шум в ушах...", "мысли мои перепутались, душа скована какой-то ленью, и я не в силах понимать себя". Меланхолический аффект (эмоция) сочетается с тоской и депрессивной деперсонализацией (чувство собственной изменённости).
О тоске говорится постоянно. По-видимому, её выраженность связана со временем суток. Иванов: "Как только прячется солнце, душу мою начинает давить тоска. Какая тоска! Не спрашивай, отчего это. Я сам не знаю! ... и так всю ночь ... Просто отчаяние! ...". Как известно, безотчетная постоянная тоска - патогномоничный (присущий) признак эндогенной депрессии.
Иногда к тоске Иванова присоединяются неопределённая тревога и полное неверие в изменения к лучшему в будущем: "... И какая там новая жизнь? Я погиб безвозвратно!". Глубина депрессии подтверждается отсутствием транквилизирующего, эйфоризирующего действия алкоголя: "...Ну где моё спасение?... Пить я не могу - голова болит от вина...". Иванова постоянно мучает чувство собственной изменённости - депрессивная деперсонализация.
Преморбидно (доболезненный период) цельная, остро чувствующая натура, он не может смириться со своей полной беспомощностью, безразличием, потерей побуждений. Не видя причины этого, Иванов всё время задаёт вопрос: "Что со мною?". Существенное место в деперсонализационных расстройствах занимает психическая анестезия (эмоциональная тупость, «деревянность»). Она не только парализует чувства Иванова, но и вместе с другими расстройствами меняет его характер. Это тоже мучительно переживается им: "... Я стал раздражителен, вспыльчив, резок, мелочен до того, что не узнаю себя ...".
Психическая анестезия может вызвать аутоагрессию, а может агрессию, направленную вовне, чаще всего на самых близких и потому беззащитных людей. Так мать, потерявшая в депрессии чувство к ребёнку, ставшая "деревянной", считает, что не имеет права жить и нередко совершает самоубийство.
Иванов, неожиданно и необъяснимо для себя утратив чувства к жене, глубоко переживая это, и одновременно бессознательно поддавшись мнению примитивной части своего окружения, считающей его брак причиной неудач, в приступе тоскливо-злобного аффекта - дисфории - оскорбляет жену и больно ранит её, сообщая, что она скоро умрет. Это ещё больше усиливает его идеи самообвинения.
Пытаясь избавиться от тоски и собственной изменённости, Иванов действует так же, как многие больные эндогенной депрессией: убегает из дома, пытается найти комфортное место, развеяться. Тщетно! Подобные усилия ничего не дают, а часто приводят к ухудшению состояния: всё остается безразличным, всё и все утомляют и раздражают: "...Здесь тоска, а поедешь к Лебедевым, там ещё хуже". Это способствует депрессивной аутизации, желанию от всех отгородиться. Иванов раздражённо отгоняет от себя людей, просит оставить его одного: "Как вы мне все надоели!".
То же самое происходит по существу и с романом с Сашей. Новизна чувств слегка и кратковременно всколыхнула положительные эмоции, показалась Иванову спасательным кругом, который поможет ему выплыть из моря душевных страданий. Однако ангедония (потеря чувства удовольствия) и тоска только усилили его беспомощность, углубили конфликт с собственным "Я" и приблизили трагедию.
Длительное безремиссионное (безостановочное ) течение депрессии часто меняет личность больных, создавая даже картину псевдодефицитарности (ложная психическая дефектность). Больные не понимают, что и почему произошло с ними, мечутся в поисках выхода, злоупотребляют алкоголем и наркотиками, заводят романы, тут же бросают возлюбленных, кажутся многим бесчувственными эгоистами, циниками, жалкими, тряпками. Со временем у них действительно меняется характер: в нем появляется постоянная раздражительность, брюзжание, зависть и жестокость к тем, кто нормально ощущает мир. Среди таких людей нередки суициды. В случае возникновения ремиссии (терапевтической или спонтанной остановки болезни) большинство этих черт исчезает.
Самоубийство Иванова представляется логичным завершением его болезни. Оно не спонтанно, не истерично, но вполне обдуманно: хотел покончить с собой до приезда на свадьбу, привёз с собой пистолет. Как это и бывает при таких депрессиях, самоубийство является освобождением себя от душевных страданий, близких - от бесплодных попыток понять тебя, а также единственной, как кажется, возможностью реабилитироваться в глазах окружающих.
Таким образом, Иванов, безусловно, страдает эндогенной депрессией с затяжным течением в рамках маниакально-депрессивного психоза. Все его чувства и поступки в основном определяются болезненным состоянием. В связи с этим на протяжении более ста лет пьеса "Иванов" является самым непонятым драматическим произведением Чехова и останется таким всегда. Психически здоровый человек никогда не сможет до конца понять страдания душевнобольного, как зрячий и хорошо слышащий не поймёт чувств слепого и глухого.
Если человек в повседневной жизни не проявляет явных признаков душевной болезни, то его переживания и действия всегда трактуются окружающими с точки зрения здравого смысла, исходя из собственного опыта и мировоззрения. Происходит так называемая "психологизация" болезни. Все попытки режиссёров и актеров трактовать драму Иванова как социально-личностный конфликт или как трагедию здорового, но не понятого человека могут быть интересны по форме, но всегда будут мотивационно не ясны и отдавать спекулятивностью».
Итак, причины у депрессии Иванова ОТСУТСТВУЮТ. Вернее, считается, что они отсутствуют, поскольку не поддаются анализу ни врача, ни больного. Ведь ничего ужасного в жизни Иванова не произошло...
И все же, я считаю, каждое состояние имеет свои истоки. А, может, так называемая «беспричинная депрессия» - это та же самая реактивная, только очень отсроченная во времени?
При «обычной», реактивной депрессии мы знаем или предполагаем ее причину - смерть дорогого человека, драматичный развод, жизнь или работа с абьюзером… Но мы можем быть не в состоянии выделить эти причины, сопоставить причину и следствие, когда «беспричинная» депрессия накрывает нас много времени спустя после травмирующих событий. А уж у нарцисса этих травмирующих событий было множество, начиная с раннего детства...
В общем, меня терзают смутные сомненья, что эндогенной депрессией врачи называют депрессивные состояния, не имеющие явных внешних причин и туго поддающиеся коррекции, когда медицина почти или совсем бессильна...
«Некоторые исследователи считают, что причины, лежащие в основе эндогенных депрессий - нарушение обменных процессов в головном мозге, то есть нарушение образования серотонина и норадреналина. Однако не существует научных доказательств, что страдающие эндогенной депрессией страдают от «дефицита серотонина» или «химического дисбаланса в мозге». Диагноз эндогенной депрессии ставится психиатрами без каких-либо биологических тестов на выявление нарушенных обменных процессов в мозге, а только на основе жалоб пациента и/или наблюдении за его поведением», - читаем в Википедии.
Поэтому, соглашаясь с диагнозом Магалифа, добавлю: эндогенная депрессия - это следствие, а не первопричина. Первопричина - в нарциссизме Иванова. А теперь настало время поговорить о том, почему нарцисс погружается в такие тяжелые состояния.
"Где стол был яств...", или Иванов "на диете"
Мы нередко представляем себе жизнь нарцисса как конвейер из разнообразных и бесплатных удовольствий. Вы страдаете, а с него как с гуся вода. Вот он мимо вашего подъезда прошел с новой пассией: оба нарядные, эффектные. Идут-смеются, она - с цветами, он ее под локоток поддерживает, в глаза искательно заглядывает… А вы - на диване и в отчаянии. Как все несправедливо!
Выстраивая логическую цепочку: «нарцисс выложил классные фото с новой девушкой = нарцисс счастлив», мы идем по тому же пути, что и наши учителя, ставящие знак равенства между болтовней Долохова о любви к матери и его истинным отношением к ней. Словом, не стоит оценивать что-либо только по тому, что мы видим и что нам говорят.
Как бы нарцисс не имитировал счастливую жизнь, его существование - это вечная неприкаянность, вынужденная смена работ, городов, партнеров, друзей, бесконечные «обнуления счетчика» и «начинания с начала»... Это дрейф по реке жизни «без цели, без трудов», «без руля и без ветрил».
И люди вокруг - не те, и страна - не та, и политический строй. Словом, плохи все и вся, кроме самого нарцисса. Да и он для себя - чаще плох, чем хорош. К чему же приводит такая, сама собой сложившаяся, философия?
«Опустошенность, экзистенциальное одиночество (он не разделяет никакой общей духовной площади с другими людьми), тоска, эмоциональная отстраненность, роботизация и бессмысленность. Нарцисс всегда чувствует себя «плохо», у него непрекращающаяся депрессия и тревожность вплоть до паники», - пишет Сэм Вакнин.
Кроме коротких приступов идеализации кого-то или чего-то, ощущения собственной грандиозности и упоения Ложным Я (эти состояния Магалиф и описывает через понятия «мании», гипертимности), нарцисс живет в скуке и пустоте. С годами идеализаций все меньше, и они все короче… а значит, скуки и пустоты становится больше. Да еще и подкатывает все более высокими волнами осознание "ничтожности своих подвигов". Так из фазы самообожания нарцисс скатывается в презрение и ненависть к себе.
«Постоянное подавление собственных чувств, сильнейшая зависимость от оценок других людей, неумение брать на себя ответственность и смутное представление об истинной структуре собственного Я неизбывно ведут к бессилию, беспомощности и апатии, то есть, к самому эпицентру депрессии», - пишет психиатр Елена Емельянова.
Таким образом, эндогенная, «беспричинная» депрессия - логичное состояние нарциссического человека, которое с годами настигает его практически неизбежно. Поэтому между диагнозом психиатра и моим "диагнозом" нет противоречия. То есть, нельзя сказать: "Иванов не нарцисс, у него просто депрессия". Или: "Да у него маниакально-депрессивный психоз, а вы его в нарциссы рядите".
...Обычно жизнь нарцисса - это череда взлетов и падений. С годами высота взлетов уменьшается, а глубина падений увеличивается. Причем, чисто объективно взлеты могут выглядеть очень высокими, но представление о себе как о необыкновенном, исключительном человеке, «достигаторство», обесценивание все и вся, в том числе, и себя, не только не позволяют нарциссу радоваться своим достижениям, но и все больше озлобляют его против жизни и себя.
Такая «рваная», резко цикличная жизнь нарцисса логично укладывается в картину «маниакальности-депрессивности». Вот он в «мании» - то есть, «сыт», ощущает себя грандиозным, всемогущим, люди «тащатся от него» и «фанатично его хотят».
Но зависнуть в этом состоянии нарцисс не может. Во-первых, никому из нас жизнь не может постоянно давать так много положительной подпитки. Во-вторых, нарцисса не удовлетворяет вчерашнее количество нарцресурса. Он в этом плане наркоман. Ему нужно постоянное повышение дозы, иначе он не будет ощущать себя грандиозным, а, значит, не удержится в «мании». Эту ненасытность великолепно иллюстрирует песня Rammstein "Mehr" (перевод Ирины Доборович www.amalgama-lab.com):
Ich brauche vieles
Und viel davon
Und nur für mich
Nur für mich
Von allem was man haben will
Brauche ich zehn mal so viel
Ich werde nie satt.
Мне нужно много всего,
И даже больше, чем много.
И только для себя,
Только для себя.
Мне нужно в десять раз больше
Всего, о чем можно мечтать.
Я никогда не смогу насытиться!
Вот и Иванов. Вчера он был специфически сыт. Обожание и даже жертвенность "трофейной" жены, всеобщее восхищение «прогрессивным» выпускником университета и многобещающе стартовавшим политиком, грандиозные фантазии о процветающем хозяйстве - все это питало «манию», или иными словами, грандиозность и ложное Я, Иванова.
Однако с хозяйством не задалось. Но не задалось не просто так. Нарцисс Иванов быстро потерял интерес к своей затее. Понял, что трещать о «рациональном хозяйстве» в гостиных и внедрять его в жизнь - это две большие разницы. А уж тем более, дожидаться первых внятных результатов, превозмогая фрустрации, неизбежные, когда делаешь большое дело - это нарциссу попросту не по силам.
Ему быстро становится скучно, он не умеет совладать с фрустрацией и подчинить ее делу… кроме того, глубинное презрение нарцисса к себе как бы нашептывает ему: «Ну, что ты пыжишься?.. Слишком мелко ты плаваешь… не по себе березу рубишь… эх, и опозоришься ты, Николаша… весь уезд над тобой смеяться будет… рационалист хренов».
Нарциссу и скучно, и страшно «опростоволоситься», то есть, испытать кошмар нарциссического стыда. Что же делать? «Непонятно от чего» начать хандрить...
И вот сначала издыхает первый кит, на котором зиждется грандиозность и «мания» Иванова. Затем - или параллельно - приходит конец и второму киту - его браку. Точно так же, как и рациональное хозяйство, Иванов обесценивает жену. Ее обожание и жертвенность больше не подпитывают его грандиозность, они «приелись», а настоящей любви, которая питает людей чем дальше, тем больше, у Иванова к жене никогда не было и быть не могло.
А, может, и Сарра уже недостаточно ресурсна - все-таки прожила четыре года с нарциссом. Тем более, больна… А больной человек уже не может в прежне объеме утолять «голод» нарцисса. Вернее, он может пытаться это сделать (и Анна Петровна пытается), но ценой собственных ресурсов, которые ему необходимы уже для физического выживания! Продолжая в таком состоянии утолять голод нарцисса, жертва обескровливает себя. Надо ли удивляться, что это сильно ускоряет трагическую развязку...
...Так пышный стол Иванова день за днем скуднеет. А тут как и в физиологии: чем хуже питание - тем меньше у человека сил. Так и нарцисс от «бескормицы» становится «низкофункционирующим», наступает декомпенсация. Пробел величия разрастается в бездну.
«Нарциссические личности нередко терпят серьезные поражения, которые могут приводить к развитию более глубоких психических нарушений, наиболее типичным из которых является депрессия. Можно выделить особый вид депрессии - нарциссическую. Это депрессия без чувства вины; с ощущением отсутствия смысла жизни; с рассуждениями о том, что время, в котором носители расстройства живут - не то; люди, с которыми приходится общаться - тоже не те; место жительства и работы - не соответствует их требованиям и ожиданиям. Отсюда наиболее типичным является мрачное настроение. Рой Шафер, американский психоаналитик, называет такое состояние хронической разочарованностью, а в более тяжелых случаях - мортификацией («умерщвление»), апатией», - пишет психиатр Рональд Комер.
Вот в этой мортификации, похоже, и пребывает Иванов…
Вина и стыд Иванова
...Так, а что же насчет вины, о которой то и дело твердит Иванов? Раз чувствует вину - значит, депрессия вовсе не нарциссическая, а какая-то другая?..
Тут я предлагаю не принимать слово «вина» в прямом смысле, а думать, что оно может значить в речи конкретного человека. В данном случае, делать перевод на нарциссический.
Иванов постоянно говорит о некой «вине» и занимается самобичеванием потому, что все больше чувствует себя ничтожным и... обманывающим всех, включая себя. Слова о вине - это выражение охватившего Иванова презрения к себе, из последних сил подавляемого взрыва нарциссического стыда… а вовсе не раскаяние и сожаление о том, что он причиняет близким страдания.
"Человек ожидает, что признание наличия у него стыда приведет в результате к фрагментации и разрушению самости, или же, что еще хуже, к открытию, что внутри него нет души, нет самости. Это ведет к потребности обманывать. Такие пациенты говорят о вызывающем ужас страхе, что кто-нибудь увидит, сколь изолированно они себя чувствуют или сколь поверхностны их желания и пуста их грандиозность, претендующая на то, чего не может быть.
Такие пациенты испытывают стыд из-за того, что вынуждены обманывать и притворяться, чтобы не выдать свою пустоту и несостоятельность. Вместе с тем они ожидают безоговорочного осуждения и отвержения, если другие увидят то, что они отчаянно пытаются скрыть от себя самих. Они чувствуют себя отчаянно одинокими, но зачастую им менее дискомфортно испытывать уверенность в отвержении со стороны других, чем осознавать бремя своего постыдного, ими самими на себя возложенного одиночества. Если такая двойственность, такая фальшь сохраняется продолжительное время, это приводит к глубочайшему смятению и страданию", - пишет психоаналитик Бенджамин Килборн в книге «Травма, стыд и страдание».
(Благодарю психолога Наталью Шашкову, femina_vita, за вовремя предоставленные цитаты из Килборна)
...В общем, тут получается как с Долоховым и его сыновней любовью: твердить о своей вине - не значит, действительно считать себя виноватым и раскаиваться. По-моему, это навязчивое самообвинение Иванова похоже на детскую защиту, когда ребенок на автопилоте твердит «мамочка, я виноват, больше так не буду», как бы пытаясь избежать наказания и в принципе, ответственности.
«У людей с нарциссической патологией с годами происходит бессознательное обесценивание как собственного прошлого (чтобы не завидовать себе), так и прошлого других людей (чтобы не завидовать другим). Следовательно, им недоступно нормальное удовлетворение, связанное с воспоминаниями о прошлом или о людях, которых они любят. Поэтому патологический нарциссизм ведет к усилению социальной изоляции и к внутреннему ощущению пустоты. Во многих случаях этот порочный круг обесценивания и пустоты непреодолим», - пишет Отто Кернберг.
Обесценивание своего прошлого и прошлого других людей, скука, дрейф приводят к депрессии, подспудному нежеланию жить. Так, последние годы жизни Лермонтова были проникнуты самодеструктивностью и фатализмом. В результате человек "доигрался".
...И хотя Иванов без устали твердит, что он виноват, стоит прислушаться не к первому, а ко второму плану его речей. И из них-то становится видно, кто «виноват» в невзгодах Иванова. А вот кто:
* «Люди мучают меня без конца... Просто сил моих нет!»
* «Лишние люди, лишние слова, необходимость отвечать на глупые вопросы - всё это, доктор, утомило меня до болезни».
* «Вечная грызня, сплетни, лишние разговоры, глупый Боркин... Мой дом мне опротивел, и жить в нем для меня хуже пытки».
И вы видите, как обезоруживают людей вздохи Иванова? Ах, он признает свою вину, и до того сильно признает, что повторяет об этом то и дело. Грех предъявлять претензии такому "совестливому" человеку, ему можно только сочувствовать...
А вы, наверно, и сами слышали от нарциссов, что их «мучает чувство вины», "блин, опять я все испортил" и что-то в этом роде? И что с того? Да, они понимают, что «что-то пошло не так», но причины, приведшие их к этому состоянию, недоступны для их анализа. Что, наверно, усугубляет отвращение и презрение к себе, подбрасывает поленьев в костер самобичевания.
(Тут для сравнения добавлю, что отличает здоровое чувство вины и как оно переживается. Во-первых, оно не бывает таким длительным и всеобъемлющим: нормальный человек не совершит чего-то глобально ужасного, чтобы годами рвать на себе волосы.
Во-вторых, человек, испытывающий здоровое чувство вины, знает, из-за чего он его испытывает. Например, "Я чувствую вину перед подругой, потому что в 8-м классе из чистого самоутверждения отбивала у нее парня". Или: "В школе я подтравливал NN, какой я был глупый недобрый малолетка". То есть, нет вот этого абстрактного воя: "оооо, как я виноват, о боже, как меня только земля носит..."
В-третьих, конструктивное чувство вины соразмерно поступку. Да, некрасиво было стырить у друга солдатиков, но не надо спустя 35 лет доводить ситуацию до абсурда, то и дело приговаривая: "ооо, как я низок, как мерзок..."
В-четвертых, здоровый человек не зависает в чувстве вины надолго. Он стремится восстановить свое самоуважение и душевное равновесие. Каким образом? Либо принеся извинения и предложив компенсацию. Либо, если это невозможно, смирившись с тем, что был в его жизни такой вот некрасивый (досадный) поступок. Да, неприятно, но я не святой и мое житие не может быть безгрешным.
...Вообще же, чувства стыда и вины душевно здоровый человек не испытывает. Мне нравится, как пишет об этом Литвак:
"Чувство вины возникает у тех, кто мнит себя Богом или живет по чужим правилам. Виноватым может быть только Бог. Он все знает, он все может предвидеть. Поэтому необходимо избавиться от неосознаваемой мысли, что ты - Бог, и жить по правилам, которые сам выработал на основании собственного опыта. У здорового человека при неудачах возникает только чувство досады. Тогда начинаешь думать, искать свои ошибки и совершенствовать правила, по которым живешь».
Да. Допустим, ты накосячил, тебе досадно, поэтому ты анализируешь причины косяка (чтобы не допускать впредь), приносишь извинения тем, кто пострадал от косяка, и предлагаешь компенсацию.)
Стыд, несовместимый с жизнью
Показательны и нарисованные Чеховым переживания нарциссического стыда, от которого у Иванова случается инфаркт - в первой версии, и от которого он стреляет в себя - во второй и окончательной.
«При переработке пьесы укрупнился образ Иванова. В первом варианте Львов произносил свое несправедливое обвинение, и Иванов, уже приготовившийся зажить по новой «правде», умирал от разрыва сердца. В окончательной редакции Иванов «холодно» принимает оскорбление: все, что может сказать о нем Львов, он прекрасно знает теперь сам. Автор заставляет героя в конце пьесы сделать новое открытие, прийти к осознанию своего (и не только своего) положения», - пишет Владимир Катаев.
Стало быть, Львов заставляет-таки Иванова посмотреть в глаза своему стыду, от которого он долгое время уворачивался всеми правдами и неправдами. И можно только представить, какая огромная это боль для нарцисса. Как видим, и в первой, и во второй чеховской версии переживание нарциссического стыда становится для Иванова несовместимым с жизнью…
...Подытожу свое видение «загадочной» болезни Иванова. Это выдохшийся, низкофункционирующий, декомпенсированный нарцисс.
Да, у него тяжелейшая и, наверно, безысходная депрессия. На первый и второй взгляд, беспричинная. Не произошло в жизни Иванова ничего ужасного, чтобы впасть в такое состояние. Напрашивается вывод, что причины этой депрессии исходят из самого устройства личности Иванова. Люди, события, среда - ни при чем.
(на фото - сцена из спектакля "Иванов" Театра наций)
«Человекохлам»
И «на посошок». О беспросветно черной нарциссической депрессии, видимо, написана и песня Юрия Лозы «Мой трамвай последний». На мой взгляд, Иванов переживал нечто похожее...
Все pастpаченные дни - дым
Даже память из одних дыp
Даже мысли холодней льдин
Впеpеди одни дожди.
Задыхаюсь на бегу - стаp
Как валун на беpегу стал.
Снятся чеpти и гpобы, пью,
А ведь был когда-то юн.
Мой тpамвай последний скpылся за углом
Я соpокалетний человеколом
Hикому не нужен как в печи зола
Одинокий человекохлам.
Hичего мне не пошло впpок
Hе сложилось, не сбылось в сpок
Из хоpошего одни сны
Да и те всегда гpустны
Все чем жизнь была полна - ложь
И судьбе моей цена - гpош
Снятся чеpти и гpобы, пью
А ведь был когда-то юн
Сожалений ни о чем нет
Пpомелькнула жизнь - и чеpт с ней
За плечами вдалеке - лес
Навсегда ушедших лет.
Доскpиплю свое, а там - май
Ведь остаток жизни так мал.
Снятся чеpти и гpобы, пью,
А ведь был когда-то юн…