Как меня травила Нонна Павловна
Эта история - о травле учителем ученицы, травле бессмысленной и беспощадной, перед которой девочка оказалась абсолютно беззащитна. В этой ситуации меня удивляет и бездействие педагогического коллектива: Нонна Павловна унижала не таясь и с размахом - и хоть бы кто из коллег ей слово сказал...
В комментариях предлагаю порассуждать, в том числе, и о том, что стоит делать в подобных ситуациях самим детям и их родителям. Приходилось ли вам разрешать конфликты своих детей с учителями? Как это было?
Отдельный вопрос самим педагогам: есть ли такие Нонны у вас в коллективе? Случалось ли давать им укорот?
"Мне до сих пор тяжело вспоминать все это, хотя с тех пор прошло более 25 лет, и все закончилось очень благополучно. Сама считаю, что была полностью отомщена (действительно отомщена - буквально Провидением) за все, что наша математичка сделала со мной, и не только со мной, как оказалось. А вот забыть все равно не могу: до сих пор самые кошмарные сны - это если снится, что уже когда учусь на своем гуманитарном факультете МГУ, вдруг выясняется, что надо сдавать экзамен по алгебре и геометрии, но я не готова…
До четвертого класса я была практически круглой отличницей. Все изменилось, когда в декабре 84-го, перед самыми новогодними каникулами, я получила на физкультуре серьезную травму правой руки. Были повреждены мышцы и, главное, какой-то там нерв, ведущий к большому пальцу.
Недели две рука вообще не действовала и очень болела, а отставать от программы я не хотела. Но если любимые русский и литература сами залипали в моих мозгах, то по математике надо было решать задачи. По советской программе в начале третьей четверти четвертого класса проходили теорему Пифагора. Ну и как я эти задачи на тему «квадрат катетов равен квадрату гипотенузы» решу в уме, если я даже писать не могу? Пробовала писать левой - результат еще хуже: надо было сосредотачиваться очень серьезно хотя бы для того, чтобы просто держать ручку и писать правильно, а это еще больше раздражало. Я действительно пыталась понять математику, но в уме - это было для меня невозможно.
Полная бестолочь и идиотка
В общем, в конце февраля, спустя два месяца после травмы, меня все-таки выписали, предупредив, что руку еще долго надо будет разрабатывать и ходить с фиксирующей повязкой.
Пришла в школу - а там новая математичка, Нонна Павловна. И она сразу вызвала меня к доске - мол, что-то тебя не видела с самого начала своей работы, с зимних каникул, ты все была н/б да н/б (расшифровка в классном журнале: нет/болела). Надо бы проверить знания.
Ну что я ей могла написать на доске?! Рука не разработана (тогда еще туго перебинтована была, хотя сама рана зажила). Мел еле удерживается большим пальцем, крошится, я то непропорционально крупными знаками пишу, то ослабляю нажим из-за боли, то вообще непонятно какие формулы вывожу…
Нонна Павловна подняла меня на смех перед всем классом. Причем поначалу, вроде бы, в весьма приемлемых выражениях. Очень ласковым и ироничным тоном. И класс, разумеется, заржал.
- Деточка больная, чем же ты таким болела, что тебя с начала четверти не было, что не можешь решить простую задачу?! Сотрясение мозга, что ли, у тебя было? Не вижу что-то повязки на лбу, а если была бы - отправила бы снова в больничку. Рано вышла, садись, два.
Я только потом узнала, что даже в советских школах педагог не имел права вызывать ученика к доске сразу после болезни, если он проболел всего неделю! А меня-то два месяца не было!
Вечером я ничего не сказала родителям - ну не хвастаться же перед ними первой полученной двойкой! Засела за учебники, да только пропущено слишком много было. И, к тому же, все равно рука болела, так что нормально писать я не могла.
И ничегошеньки не поняла!
Но естественно, Нонна Павловна на следующий же день вызвала меня к доске, чтобы эту двойку исправить. До сих пор помню, как стояла там перед всем классом, а надо мной откровенно ржали уже под не ласково-ироничные, а очень ядовитые слова математички:
- Да ты, оказывается, полная бестолочь! Идиотка! Я-то смотрела, ты вроде отличница! А ты дрянь бестолковая! Вон, даже Кустов, последний идиот класса, да, Кустов? Ведь ты сам дебил, а все-таки можешь решить задачу о катетах и гипотенузах! А вот ты, Суслова! Государство на тебя деньги тратит, отличница так называемая! Иди на место! Два!
На третий день все повторилось, только в еще более худшем варианте. Просто эта математичка еще и приказала, чтобы я встала из-за парты еще в самом начале урока, и начала меня чморить перед классом. То есть, я стояла, ничего в тетрадке из задач попросту не могла написать стоя, и слушала оскорбления в свой адрес. «Обтекала молча», короче.
Естественно, третья двойка подряд.
"Кустов и Суслова - парочка идиотов!"
А потом наступило время предварительных и итоговых контрольных работ, перед самым окончанием третьей четверти.
Я тупо стала прогуливать школу, чтобы не слышать оскорблений и не получать двойки. Поначалу этого никто не замечал: родители уходили рано утром (а папа вообще часто был в зарубежных командировках), а я училась во вторую смену. Так что все было шито-крыто, по моему мнению.
При этом по русскому, литературе, французскому и ботанике я выполняла задания на пятерки… Правда, если вообще являлась в школу - в день, когда не было математики! Но если алгебра или геометрия были - настойчиво прогуливала.
Родители мне доверяли, поэтому первой меня остановила классная руководительница. Она просто молча взяла мой дневник и перечеркнула те дни, в которые я якобы была в школе, а на самом деле прогуляла. Но я же никак не могла рассказать ей о том, как меня чморит Нонна Павловна! Почему не смогла ей об этом рассказать - понятия не имею. Смелости не было, видимо. Ну как же - пожаловаться десятилетнему ребенку классной руководительнице на коллегу…
Напомню: год стоял на дворе 1985.
Пошла я все-таки на эту итоговую контрольную, каким-то непостижимым образом решила ее на 4. Правда, у меня кровь из носа потекла на следующей перемене…
А вот дальше начался реальный кошмар.
Пятый, шестой, седьмой класс - не важно, меня в любом случае на уроках алгебры и геометрии Нонна Павловна заставляет встать при написании контролки, так, чтобы я не могла написать ответ в тетрадь. Ставила, чтобы в очередной раз поиздеваться и обозвать как минимум бестолочью.
Кто пробовал стоя написать в школьной тетрадке решение алгебраической, а уж тем более геометрической задачи - пусть пришлет мне чертежи и формулы… Я пыталась, глотая слезы от оскорблений и под ржач класса - ни разу не получилось.
Либо она вызывала меня к доске решить задачу, а меня, хоть рука давно разработана, по ее мнению, уже мозгов на это не хватало. Ну судьба, как она говорила, у меня лично такая, чтобы быть в каком-то колхозе женой какого-нибудь тракториста Феди! Наша система образования, мол, слишком гуманная, что позволяет учиться таким дебилам, как я, обязательно до девятого класса.
Сравнивала меня с тем же главным двоечником и хулиганом класса Кустовым: «Вот хорошая парочка! Кустов и Суслова - два полных идиота! Посмеемся даром! За него вообще никто замуж не выйдет, а у Сусловой будет муж-тракторист!»
Уже в пятом классе у меня началась психосоматика: на любых уже уроках Нонны Павловны, а не только на контрольных, начинала течь кровь из носа, настолько я эту математичку и ее унижений не переносила. Я отпрашивалась, она в ответ обсмеивала меня: «Ой, ну что, Суслова, опять что-то плохо? На каждом уроке тебе плохо! Ну что делать, мигрень и кровотечение из носа - первые признаки шизофрении!»
И дальше рассказывала очередную "занимательную" историю на эту тему, которые явно придумывала на ходу. Например, мол, когда она работала учительницей математики при нашем посольстве в Турции, такая-то ее коллега и такая-то страдали кровотечениями из носа или мигренями, а стоило ей сказать, что это признаки шизофрении, так все сразу внезапно излечились. А я вот, мол, дубина стоеросовая, никак не могу вылечиться, сколько мне она ни говорит об этом. Значит, и впрямь шизофреничка законченная.
Класс ржал. А я бежала в туалет и там, вытирая кровь холодной водой из под крана, ревела…
Где-то в конце третьей четверти шестого класса она впервые позвонила моим родителям сказать, что у меня будет итоговая двойка. Мама спокойно посидела со мной пару-тройку часов, мы выяснили, что действительно такая-то формула равняется тому-то, итоговую контрольную не только за третью четверть, но и за год написала на твердые тройки.
Так продолжалось и дальше. В конце каждой четверти математичка звонила родителям, те сидели со мной, через два-три часа я уясняла кое-как программу, писала итоговую или годовую контрольную на три, и моя учеба продолжалась.
Поскольку текущие оценки по математике в четвертях у меня были как телефон фрекен Бок - два-два-три-два-три-два-два, я воспринимала это как величайшую милостыню со стороны Нонны Павловны. Ведь в течение четверти она буквально на каждом уроке алгебры и геометрии орала, что меня тут, двоечницу, едва терпят, что жаль, что у нас обязательное образование в восемь классов, а то меня из школы давно бы вышибли…
Правда, я не знала тогда, что на самом деле за меня в школе были горой наш словесник, биологичка, химичка, физичка и географичка: по всем этим предметам я по-прежнему была отличницей, более того, умудрялась как-то завоевывать призовые места на районных и даже общемосковских олимпиадах по этим предметам.
Сейчас понимаю, что мне эта Нонна Павловна просто мозги застила. Серьезно. У меня до сих пор сохранилась куча грамот со всех этих олимпиад - а я тогда просто их не видела, не обращала внимания. Да и сейчас с удивлением на эти папки и на свои сохранившиеся школьные дневники смотрю: боже мой, неужели я реально так хорошо училась?! Нонна Павловна как-то так умудрилась меня так перенастроить, что я действительно считала себя полной бестолочью, дебилкой, идиоткой, и прочее…
В чернилах и... компоте
В седьмом классе у математички появилась любимица. Точнее, она и так в нашем классе училась, но в том году ее мама стала в нашей же школе завучем по внеклассной работе. Звали любимицу Катя Поливанова.
У нее было еще три подружки, и эта команда начала сначала по мелочам нападать на нашу «команду». Нас тоже было четверо, и мы были главными в классе неформалами, как тогда это называли. Фенечки там, оригинальные прически, и так далее. Команда Кати Ивановой принялась травить нас. Особенно травля была направлена на меня, и конечно, усиливалась после очередной полученной мной двойки, но доставалось и подругам.
Например, ей единственной в классе из-за очень красивого почерка было разрешено писать перьевой ручкой, и очень часто каким-то «непостижимым» образом чернилами из этой ручки бывали залиты листы наших тетрадей с домашним заданием или испачкана форма. Несмотря на неопровержимость улик, Нонна Павловна винила во всем именно меня или подруг: мол, мало того, что бестолочи и сволочи, так еще и неряхи, следить за собой не умеют!
А однажды уже в конце седьмого класса, эта четверка Катенькина просто столкнула нас после урока алгебры по пути на завтрак со школьной лестницы. Так, что мы кубарем летели вниз, чудом не сломав позвоночники.
Ну а кому попало? Правильно, нам. Ибо по мнению Нонны Павловны, такой ангелочек светлый с голубыми глазами, как Катя, не могла такое сотворить. Это мы сами виноваты, сволочи бездарные, бестолочи и дебилы. Нонна Павловна орала тогда так, что на наш класс оборачивались все, мы просто не смогли тогда поесть, стоя у края стола перед ней.
Мы вчетвером стояли в столовой и молча глотали слезы. А Катенька плакала в голос тут же, и одна из ее подруг рядом старательно точила слезы…
А потом Катя вдруг размахнулась стаканом школьного компота и облила нас сверху донизу. Тотчас же ее подруга сделала то же самое. Мы, конечно, полезли в драку, в результате Нонна Павловна пообещала нас поставить на учет в детскую комнату милиции… Визгу было!!!
Сейчас, вспоминая это, думаю: что бы мы тогда делали без поддержки родителей? Хоть ни у кого из нас почему-то не хватило смелости рассказать им про всю травлю Нонны Павловны и Катенькиной команды, которую она постоянно хвалила и называла «светлыми головками», но тот случай просто невозможно было замолчать: ведь мы вернулись домой в мокрой форме с остатками фруктов из компота и в истерическом состоянии. Но всем нам «предки» в ответ на рассказ сообщили одно: кто попробует нас поставить на учет в ПДН, сам отправится на учет в ПНД. Включая руководство школы.
Еще неделю мы тряслись в ожидании звонка от родителей избитой Кати и ее подруг, а то и от школьного руководства, но удивительно: даже несмотря на то, что сама Нонна Павловна ничуть не сбавила обороты в деле чморения нас, эти ее любимицы от нас абсолютно отстали! Больше того - они нас перестали замечать, будто и не было никакой драки на лестнице и последующей драки в столовой!
Как я "подтянула" математику
И вот, наконец, мы закончили восьмой класс, и наступил финальный педсовет по поводу принятия нас в десятый и одиннадцатый (шел 89-й год, и из-за реформы школы мы «перескочили» через один класс). Единственные тройки, которые у меня были в свидетельстве об окончании восьми классов - по алгебре и геометрии, по всем остальным предметам я была почти полной отличницей. Да еще и с дипломами и призами по олимпиадам и конкурсам!
Одна закавыка: я категорически отказалась вступать в комсомол, а наша школа была очень «показушной» по тем временам в этом плане. Действительно, там больше ценились награды на каком-нибудь общерайонном или общемосковском смотре строя и песни, чем награды на предметных олимпиадах… А тут вот - такая неудачка: есть девочка, которая отказывается вступить в комсомол!
На том педсовете Нонна Павловна, которая к тому времени была секретарем то ли профкома, то ли парткома школы, развернулась по полной программе:
- А вы в курсе, что эта бестолочь и бездарность сказала, когда ее в последний раз вызвали на заседание комитета комсомола?! Ей предложили все-таки вступить, укоряли, уговаривали тем, что ей в вуз без членства в комсомоле не поступить, а она ответила: «Ну и что, через два года, когда закончу школу, комсомола уже не будет!»
Учитель русского и литературы, биологичка, физичка и химичка пытались отстоять меня, говоря, что я «делаю» школе успеваемость по олимпиадам и конкурсам минимум по району, но… Комиссия из директрисы, Нонны Павловны и обоих завучей решила, что, цитирую:
- Если Сусловой так нравится русский язык и литература - пусть идет в педучилище. Если естественные науки - пусть в медучилище. Если, конечно, без вступления в комсомол ее туда вообще примут.
Так я оказалась на улице.
Моя соседка была учительницей русского и литературы в физмат-школе неподалеку. Услышав от мамы, что меня выперли из моей школы, она немедленно сказала, что им как раз требуются успевающие по другим предметам, кроме математики, а то провал в этом плане! На возражение мамы, что у Жени математика очень трудно идет, она ответила, что и не таких выводили в отличники.
И меня зачислили в физмат-школу. К концу первой четверти я вылезла на твердые тройки, к концу третьей - стали появляться четверки. Выпускной по математике сдала на твердую четверку. И задумала поступление аж на отделение медкибернетики медико-биологического факультета РГМУ им. Пирогова.
Вместе со мной поступала та самая Катенька Поливанова. Она была серебряной медалисткой, ей достаточно было, по идее, получить пять на первом экзамене - математике, но она получила два. Не шучу - «светлая головка», по мнению Нонны Павловны, получила два по математике! Еще два года она пыталась поступить в разные вузы с тем же набором вступительных экзаменов - везде получала двойки. В итоге смогла только в какой-то платный вуз поступить.
Собственный сын Нонны Павловны учился в параллельном классе, тоже вышел на медаль. Она его прочила на ВМК или мехмат МГУ. В первый раз не поступил, еле откосила она его от армии. Но во второй раз - тоже. Со скрипом взяли в какое-то военное училище.
Я сама ушла из медицинского по собственному желанию после второго курса, поняв, что это не мое. Хотя училась очень хорошо. И сразу же поступила на журфак МГУ. Закончила с красным дипломом.
В начале 2005, возвращаясь с работы, встретила одну одноклассницу, которой тоже от Нонны Павловны доставалось. Она сообщила, что математичка уже лет пять как померла: продолжала выбирать «бестолочей, бездарностей, сук и сволочей» в каждом классе, да только поколение сменилось. Упорный в сопротивлении класс оказался. Так что ее прямо посреди урока инсульт хватил.