СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ. Всемирный день учителя
Учитель и ученик
Русская народная сказка:
Жили-были старик со старухой, и жили они близ города, на Волге, и у них был один сын. Они были в престарелым летах и думают себе, как бы к чему сына приучить, чтобы он им был кормилец. За Волгой, в городе, такой был мастеровой человек, учил разным языкам и разным издельям, и по-всячески может он оборотиться. Обучал он молодых людей-ребят, брал их от отцов-матерей на три года. Если три года он поучится, и потом если отец или мать приедет, узнает через три года - может назад взять, а не может узнать - в пользу остается учителя. Старик со старухой думали, да и вздумали отдать сына под ученье. Старуха говорит:
- Три года не тридцать лет, чтобы его не узнать.
А вот посадил в лодочку старик своего сына, да и отвез в город, отдал под ученье и с тем договором, чтобы его всему обучить, бесплатно на три года, и назад его через три года взять, коли узнает.
Отвез. Прошло трехлетие, пришло время ехать за сыном. Старуха старику наказывает:
- А вот же, старик, завтра три года минет; надо будет за сынком ехать.
Ему было бы завтра ехать, а он на нынешню ночь, во глухую полуночь является к ним (сын-то). Пришел, богу помолился, батюшке с матушкой поклонился, да и говорит:
- Батюшка, приезжай завтра за мной! Не узнаешь ты меня. Нас у него двенадцать молодцов, как ясных соколов; мы все под один голос, под один волос и под одну черну бровь. А вот слушай, что я буду говорить. Как он на нас, двенадцать молодцов, наденет одёжу, на всех равну, и поставит рядом - тебе меня не узнать; да вот слушай же, батюшка: он меня поставит с правого боку крайнего - ты прямо цоп да цоп, скажи ему: это сын мой! А вот ты тут сплошаешь да прозеваешь, он меня у тебя отнимет, ссунет меня да и скажет: а, ребята, перебегись! Второй раз расставит нас, поставит меня о левого боку второго. А вот бери и крепче держи. Если он у тебя отнимет, то навеки пропаду.
И с тем полетел добрый молодец, куда ему следует. А вот был учитель-то хорош, а он получше его. Как вот наутро день бела заря, а старушенька всю темну ночь не спала. Поутру рано вставала, келейку топила, старику завтрак варила, старика разбудила.
- А что спишь, старик, на печи? День бела заря на дворе! Вот у меня и завтрак про тебя на столе. Встань-ка, богу помолись, на все на четыре стороны углянись, да вот и с богом за сынком. А вот рот-то не разевай, а разине бы в рот не взъехали.
Старик богу помолился, сел да позавтракал, сел в лодочку, а на Волге горючими слезами залился. Приехал старик в город, пошел в гору, в самую полднюю пору. Пришел на учебное широко подворье, смотрит, поглядывает. Тут хозяин выбегает, а вот дедушку за белые руки принимает да вот, как меня, на сундук его сажает.
- Знать, дедушка, за сынком приехал?
- Да, батюшка. Покажи-ка мне его!
Сейчас учитель вывел двенадцать молодцов, расставил их всех в ширинку, надел на них одежду всю как на одном, да и говорит старику:
- А вот, дедушка седой, есть ли сто рублей с тобой? Выбирай, который твой!
Где ему узнать? По сыновниным словам только стал разбирать. Подошел к правому флангу, да и цоп-цоц крайнего! Учитель и говорит:
- Ах да,- говорит,- ты плут! Сделал!
Выхватил у него из рук и закричал своим громким голосом:
- Сбегитесь, ребята, в круг!
Ребята толпились, кругом собирались, да еще врозь разбегались. Во второй раз учитель сказал:
- Становитесь, как были, все подряд! Ну-ка, дедушка, выбирай!
Старик походил и кругом на всех посмотрел - как все сыновья его! Вот зашел слева, да и цоп его!
- Вот мой сын!
Его сохватал и туго к сердцу прижал. Учитель старика обижает, сына у него отнимает. Ученик и говорит!
- А брось, да и будет!
Взял старик сынка за ручку, да и - на Волгу. Сели в легкую лодочку, сели, да за Волгу и поехали. Вот старик весьма был больно рад, в лодочку сына сажал, в сахарны уста целовал. Середи Волги доехали, и летят серые гуси с святой Руси, летят - да и гагах! гагах! А старик на гусей глядит, с сыном слова говорит:
- А вот, сын мой милый, скажи-ка мне, а что гуси-те летят, чего же они промеж себя говорят?
Отвечает сын:
- Да ведь я, батюшка, не знаю.
- Для чего же ты, друг, учился, три года во ученьо пребывал? Как же ты не знаешь, что гуси говорят?
- Батюшка, тебе их речь не покажется.
- А что они говорят? Нас только здесь с тобой двое. Сын и говорит:
- Они вот что говорят: когда мы приедем с тобой домой и будем в горенке во новой, а матушка будет мне на руки поливать, а ты будешь передо мной с полотенцем стоять.
Старику эта речь не понравилась, и говорит:
- Разве ты, сынок, барин мой, а нешто я - слуга твой?
Тихохочко подобрался да с божьей помощью бултых его в Волгу - и говорит:
- Вот я и буду с полотенцем для тебя стоять. Да я лучше по миру буду собирать.
И утопил сына, а сам поехал дальше. А вот эта старая старуха, большое ее брюхо, темну ноченьку не спала, дорога гостя ждала, сына милого своего. Тот же час и старик Тарас является как раз, горьким сиротой. Старуха старика увидала, заплакала; старик-то зарюмил, избу затопили, Двери растворили, и у них жерновы замололи.
- А вот,- сказала старуха,- что, старый, ты сына, знать, своего не узнал и наказ его не исполнял?
Вот старик из лица померзел, на это промолчал. Сказала старуха:
- А что ты, старый болван, промолчал, про моего сынка ничего мне не сказал? Знать, ты его не узнал?
Старик вздохнул тяжело, со слезами ответил:
- Ох, старуха, узнал.
- Куда ты его девал?
- В Волгу ссовал.
- На что ты это, старик?
- Погоди маленько - я тебе расскажу.
- Ну, уж нечего делать, старик, по миру будем ходить.
И теперь по миру ходят.
А тот добрый молодец оборотился рыбкой да ершом и отправился на ту сторону, где он был-пребывал. Подплыл к бережку, выкинулся на бережок и стал молоденький паренек. Вдоль бережку гулять пошел. Как при Волге да на бережке, к вечеру поздно келейку нашел, ночевать зашел в нее, а тут живет старик со старушкой. Он взошел, богу помолился, хозяевам поклонился и говорит:
- Здорово живете, дедушка с бабушкой! Ну, вот старики сказали:
- Добро жаловать, удалый молодец!
- Пустите меня ночевать.
- Добро жаловать! Мы добрым людям рады.
Вот посидели, друг на дружку поглядели, легли спать, и сказал добрый молодец:
- А вот, дедушка с бабушкой, мне утром завтра нужно будет рано вставать, за фатеру вам отдавать - отдать-то и нечего, а вот в плетневых ваших сенях и утром рано на заре будет конь стоять. Можете вести на базар да за денежки продать.
Старик со старухой не спят ночь. Как зоренька занялась, старушка на двор собралась. Поглядела - в сенях стоит сивенький конек, не промолвит стоит. Старуха увидала, скоро в келейку побежала, старика разбудила.
- Ах, старый ты муж, седая твоя борода! Погляди-ка, что у нас на дворе! Сивенький конек. Бери-ка да веди, продай его!
Старичок взял доброго коня и повел на базар.
А этот же плутец, учитель-молодец, он это все знает, что мальчик исправляет. Он его ждал-дожидался и скоро за коня хватался и говорит:
- Куда, дедушка, лошадку ведешь?
- На базар продавать.
- Продай-ка мне.
- Купи, батюшка.
- А сколько возьмешь?
- Сотенку рублей, друг.
Он сотенку вынимал, а тот ему лошадку отдавал.
Вот этот же учитель жеребчика берет и к себе на двор ведет, привязывает ко столбу его ко верейному, ко колечушку серебряному, да и закричал громким голосом:
- А вот, ребята молодцы, подойдите-ка сюды! Ребятушки из училища выходили, подошли к хозяину и говорят:
- Что прикажешь, хозяин, работать?
- А вот стоят вязовые дрова: берите по плахе да идите ко мне сюда. Да ну-ка жеребчика по бокам! До тех пор его бейте, только до смерти не убейте!
Для того его учитель бил, чтобы он молодчиком был. Не жеребчика учитель купил, а своего мастера. Ну, ребятам было его бить жалко: они ничего не знали, жеребцом его считали, не думали, что человек. Они больно его били, и так он кольцами вился, от столба оторвался, ясным соколом взвился. Добрый молодец - ясным соколом, а хозяин за ним - ястребом. Хочет ястреб сокола поймать, а сокол может по-соколиному летать. Середь матушки-Волги оборотился ершом - да в Волгу и погуливает по ней. Учитель - за ним щукой, плавает за ним в погонь, хочет его догнать, хочет поймать. Вот щука ершу и говорит:
- Ерш, ерш, ерш, поцелуй щуку в рыльце! Отвечает ерш щуке:
- Да ты, щука же, востра! Поймай-ка ерша, да с хвоста! Ну, он ее по матушке-Волге поводил да не едчи оголодил. Сколь ни мучилась, ерша не поимала и отправилась чуть жива щука домой и чуть дошла до горенки до новой.
Ерш был прохожая рыба, был он везде: и в городе, и в Казани, да еще был в Кандале на базаре. Его продают в хвале, а едят в честе. Вот этот ерш и уплыл в иные стороны, далече, в незнамое царство, подплывает к царским мостам, и тут же царская дочь ходит по зорям умывается. Подплыл ерш к мосткам, развернул свой гребешок и сам вышел на бережок - лег на мостки, оборотился золотым перстеньком. Приходит царская дочь, да пожалуй что во глухую полуночь, смотрит и глядит: очень в глазах сияет. Это не огонек сияет, а перстенек сверкает. Перстенек девушка брала и домой побрела; и смотрит, куда бы его девать, и думает себе: кабы не потерять! Лучше на пальчик надеть. Ходит день, гуляет и на перстенек частехонько взирает. Он день- на руке перстеньком, а ночь - на постели молодцом. И вот же так через сколько время учитель узнал, что в такой-то земле, в таком-то царстве царская дочь нашла перстень. Приезжает к царю и докладывает (ну, он был славущий еретик, что всего его иностранцы знали, за колдуна почитали). Сказал учитель:
- Ваше царское величество, я до вашей милости. В такое-то время из такого-то бежал я места на пароходе, обронил я у вас на мостках перстень. Перстенек ваша дочка нашла; прошу я вас: отдайте мне его.
Призывает царь свою дочь, спрашивает ее:
- Дочь моя, дочь моя разумна, ты нашла перстенек; хозяин выискался. Отдай его!
Очень было ей отдать жалко. Не перстенек жалко, с молодцом расстаться жалко. Прекраснейшая девица ногами затопала, руками захлопала, да и сказала:
- Этого не было, да и не будет! Не отдам! Учитель сказал:
- Перстень не отдашь - вольный свет потеряешь! Время день продолжали, пришла темная ночь. Вот они лежат - добрый молодец и девица, лежат на постельке да разговаривают:
- Красная девица, тебе перстнем не владать, а ты можешь колдуну отдать. Ну, смотри, помни, не забудь: будешь скидывать его, не давай в руки. Ударь об каменный пол, я рассыплюсь на все мелки части - малейшая крупинка подкатится к твоему стулу - топни ногой и зажми эту крупинку.
Вот поутру рано призвали ее к отцу, стали отнимать у нее перстень. Она в руки им не давала, на пол бросила, на мелкие куски разбила. Учитель же оборотился ястребом, да и ну клевать да клевать, золотого перстня крошечки собирать. Все крупинки собрал и сказал: «А, попался мне!»
И думает, что съел его. А он помудреней его: он под ногой лежит да вон из горенки не бежит. Учитель распростился да ушел. Она ножку подняла и крошечку взяла. Опять стал день - перстеньком, а ночь - добрым молодцом. После того приходит дочь к батюшке царю и говорит:
- Я замуж хочу! Царь и говорит:
- Дочь моя умна, дочь моя разумна, где же ты себе суженого приобрела?
- На мостках нашла.
Протягивает белую руку и показывает судьбу свою:
- А вот этот перстенек, батюшка, день-то я его на руке ношу, а ночь с молодцом на постели лежу.
Вот веселым пирком да и за свадьбу. Запрягли пару лошадей, повезли их к венцу, не сказали отцу. Обвенчали, препоручили доброму молодцу царскую власть. Он стал царем исправлять, по губерниям газеты раздавать. Посылает первую газету, где отец с матерью живет,- старые неимущие старики шли бы к царю: в таком месте новый царь безродных стариков обувает и одевает, поит и кормит. Вот его же отец с матерью эти газеты принимали и для себя их читали. Старик и говорит старухе:
- Пойдем, старуха, туда, покамест в ногах сила есть! Собрались да и пошли. Пришли к новому царю. Приходят во дворец, встают на самый конец. Царю доложили:
- Явились странники.
Они думают: он их не узнает, а он их за отца с матерью почитает. Приказал их позвать и, где сам живет, место дать. Вот старик со старухой ночку ночевали, поутру рано вставали, умылись, богу помолились и новому царю поклонились. Вот мать-то стала новому царю на руки воды поливать, а дедушка с полотенцем стал стоять. Не утерпел новый царь и говорит:
- А вот, батюшка и матушка, правда моя случилось: вот матушка мне стала на руки поливать, а ты стал, батюшка, с полотенцем стоять!
Старик больно обрадовался, на шею ему бросался и сказал:
- Да разве это ты, сынок?
Он улыбнулся и при свидании с отцом с матерью рассмехнулся.
- А ты, батюшка, думал, что я утонул? Я ведь не пропал - на хорошее место напал.
Стали жить да быть: худое-то проживать, а добра-то наживать, я там был, мед-пиво пил, по усам текло, в рот не попало.
Русская народная сказка:
Жили-были старик со старухой, и жили они близ города, на Волге, и у них был один сын. Они были в престарелым летах и думают себе, как бы к чему сына приучить, чтобы он им был кормилец. За Волгой, в городе, такой был мастеровой человек, учил разным языкам и разным издельям, и по-всячески может он оборотиться. Обучал он молодых людей-ребят, брал их от отцов-матерей на три года. Если три года он поучится, и потом если отец или мать приедет, узнает через три года - может назад взять, а не может узнать - в пользу остается учителя. Старик со старухой думали, да и вздумали отдать сына под ученье. Старуха говорит:
- Три года не тридцать лет, чтобы его не узнать.
А вот посадил в лодочку старик своего сына, да и отвез в город, отдал под ученье и с тем договором, чтобы его всему обучить, бесплатно на три года, и назад его через три года взять, коли узнает.
Отвез. Прошло трехлетие, пришло время ехать за сыном. Старуха старику наказывает:
- А вот же, старик, завтра три года минет; надо будет за сынком ехать.
Ему было бы завтра ехать, а он на нынешню ночь, во глухую полуночь является к ним (сын-то). Пришел, богу помолился, батюшке с матушкой поклонился, да и говорит:
- Батюшка, приезжай завтра за мной! Не узнаешь ты меня. Нас у него двенадцать молодцов, как ясных соколов; мы все под один голос, под один волос и под одну черну бровь. А вот слушай, что я буду говорить. Как он на нас, двенадцать молодцов, наденет одёжу, на всех равну, и поставит рядом - тебе меня не узнать; да вот слушай же, батюшка: он меня поставит с правого боку крайнего - ты прямо цоп да цоп, скажи ему: это сын мой! А вот ты тут сплошаешь да прозеваешь, он меня у тебя отнимет, ссунет меня да и скажет: а, ребята, перебегись! Второй раз расставит нас, поставит меня о левого боку второго. А вот бери и крепче держи. Если он у тебя отнимет, то навеки пропаду.
И с тем полетел добрый молодец, куда ему следует. А вот был учитель-то хорош, а он получше его. Как вот наутро день бела заря, а старушенька всю темну ночь не спала. Поутру рано вставала, келейку топила, старику завтрак варила, старика разбудила.
- А что спишь, старик, на печи? День бела заря на дворе! Вот у меня и завтрак про тебя на столе. Встань-ка, богу помолись, на все на четыре стороны углянись, да вот и с богом за сынком. А вот рот-то не разевай, а разине бы в рот не взъехали.
Старик богу помолился, сел да позавтракал, сел в лодочку, а на Волге горючими слезами залился. Приехал старик в город, пошел в гору, в самую полднюю пору. Пришел на учебное широко подворье, смотрит, поглядывает. Тут хозяин выбегает, а вот дедушку за белые руки принимает да вот, как меня, на сундук его сажает.
- Знать, дедушка, за сынком приехал?
- Да, батюшка. Покажи-ка мне его!
Сейчас учитель вывел двенадцать молодцов, расставил их всех в ширинку, надел на них одежду всю как на одном, да и говорит старику:
- А вот, дедушка седой, есть ли сто рублей с тобой? Выбирай, который твой!
Где ему узнать? По сыновниным словам только стал разбирать. Подошел к правому флангу, да и цоп-цоц крайнего! Учитель и говорит:
- Ах да,- говорит,- ты плут! Сделал!
Выхватил у него из рук и закричал своим громким голосом:
- Сбегитесь, ребята, в круг!
Ребята толпились, кругом собирались, да еще врозь разбегались. Во второй раз учитель сказал:
- Становитесь, как были, все подряд! Ну-ка, дедушка, выбирай!
Старик походил и кругом на всех посмотрел - как все сыновья его! Вот зашел слева, да и цоп его!
- Вот мой сын!
Его сохватал и туго к сердцу прижал. Учитель старика обижает, сына у него отнимает. Ученик и говорит!
- А брось, да и будет!
Взял старик сынка за ручку, да и - на Волгу. Сели в легкую лодочку, сели, да за Волгу и поехали. Вот старик весьма был больно рад, в лодочку сына сажал, в сахарны уста целовал. Середи Волги доехали, и летят серые гуси с святой Руси, летят - да и гагах! гагах! А старик на гусей глядит, с сыном слова говорит:
- А вот, сын мой милый, скажи-ка мне, а что гуси-те летят, чего же они промеж себя говорят?
Отвечает сын:
- Да ведь я, батюшка, не знаю.
- Для чего же ты, друг, учился, три года во ученьо пребывал? Как же ты не знаешь, что гуси говорят?
- Батюшка, тебе их речь не покажется.
- А что они говорят? Нас только здесь с тобой двое. Сын и говорит:
- Они вот что говорят: когда мы приедем с тобой домой и будем в горенке во новой, а матушка будет мне на руки поливать, а ты будешь передо мной с полотенцем стоять.
Старику эта речь не понравилась, и говорит:
- Разве ты, сынок, барин мой, а нешто я - слуга твой?
Тихохочко подобрался да с божьей помощью бултых его в Волгу - и говорит:
- Вот я и буду с полотенцем для тебя стоять. Да я лучше по миру буду собирать.
И утопил сына, а сам поехал дальше. А вот эта старая старуха, большое ее брюхо, темну ноченьку не спала, дорога гостя ждала, сына милого своего. Тот же час и старик Тарас является как раз, горьким сиротой. Старуха старика увидала, заплакала; старик-то зарюмил, избу затопили, Двери растворили, и у них жерновы замололи.
- А вот,- сказала старуха,- что, старый, ты сына, знать, своего не узнал и наказ его не исполнял?
Вот старик из лица померзел, на это промолчал. Сказала старуха:
- А что ты, старый болван, промолчал, про моего сынка ничего мне не сказал? Знать, ты его не узнал?
Старик вздохнул тяжело, со слезами ответил:
- Ох, старуха, узнал.
- Куда ты его девал?
- В Волгу ссовал.
- На что ты это, старик?
- Погоди маленько - я тебе расскажу.
- Ну, уж нечего делать, старик, по миру будем ходить.
И теперь по миру ходят.
А тот добрый молодец оборотился рыбкой да ершом и отправился на ту сторону, где он был-пребывал. Подплыл к бережку, выкинулся на бережок и стал молоденький паренек. Вдоль бережку гулять пошел. Как при Волге да на бережке, к вечеру поздно келейку нашел, ночевать зашел в нее, а тут живет старик со старушкой. Он взошел, богу помолился, хозяевам поклонился и говорит:
- Здорово живете, дедушка с бабушкой! Ну, вот старики сказали:
- Добро жаловать, удалый молодец!
- Пустите меня ночевать.
- Добро жаловать! Мы добрым людям рады.
Вот посидели, друг на дружку поглядели, легли спать, и сказал добрый молодец:
- А вот, дедушка с бабушкой, мне утром завтра нужно будет рано вставать, за фатеру вам отдавать - отдать-то и нечего, а вот в плетневых ваших сенях и утром рано на заре будет конь стоять. Можете вести на базар да за денежки продать.
Старик со старухой не спят ночь. Как зоренька занялась, старушка на двор собралась. Поглядела - в сенях стоит сивенький конек, не промолвит стоит. Старуха увидала, скоро в келейку побежала, старика разбудила.
- Ах, старый ты муж, седая твоя борода! Погляди-ка, что у нас на дворе! Сивенький конек. Бери-ка да веди, продай его!
Старичок взял доброго коня и повел на базар.
А этот же плутец, учитель-молодец, он это все знает, что мальчик исправляет. Он его ждал-дожидался и скоро за коня хватался и говорит:
- Куда, дедушка, лошадку ведешь?
- На базар продавать.
- Продай-ка мне.
- Купи, батюшка.
- А сколько возьмешь?
- Сотенку рублей, друг.
Он сотенку вынимал, а тот ему лошадку отдавал.
Вот этот же учитель жеребчика берет и к себе на двор ведет, привязывает ко столбу его ко верейному, ко колечушку серебряному, да и закричал громким голосом:
- А вот, ребята молодцы, подойдите-ка сюды! Ребятушки из училища выходили, подошли к хозяину и говорят:
- Что прикажешь, хозяин, работать?
- А вот стоят вязовые дрова: берите по плахе да идите ко мне сюда. Да ну-ка жеребчика по бокам! До тех пор его бейте, только до смерти не убейте!
Для того его учитель бил, чтобы он молодчиком был. Не жеребчика учитель купил, а своего мастера. Ну, ребятам было его бить жалко: они ничего не знали, жеребцом его считали, не думали, что человек. Они больно его били, и так он кольцами вился, от столба оторвался, ясным соколом взвился. Добрый молодец - ясным соколом, а хозяин за ним - ястребом. Хочет ястреб сокола поймать, а сокол может по-соколиному летать. Середь матушки-Волги оборотился ершом - да в Волгу и погуливает по ней. Учитель - за ним щукой, плавает за ним в погонь, хочет его догнать, хочет поймать. Вот щука ершу и говорит:
- Ерш, ерш, ерш, поцелуй щуку в рыльце! Отвечает ерш щуке:
- Да ты, щука же, востра! Поймай-ка ерша, да с хвоста! Ну, он ее по матушке-Волге поводил да не едчи оголодил. Сколь ни мучилась, ерша не поимала и отправилась чуть жива щука домой и чуть дошла до горенки до новой.
Ерш был прохожая рыба, был он везде: и в городе, и в Казани, да еще был в Кандале на базаре. Его продают в хвале, а едят в честе. Вот этот ерш и уплыл в иные стороны, далече, в незнамое царство, подплывает к царским мостам, и тут же царская дочь ходит по зорям умывается. Подплыл ерш к мосткам, развернул свой гребешок и сам вышел на бережок - лег на мостки, оборотился золотым перстеньком. Приходит царская дочь, да пожалуй что во глухую полуночь, смотрит и глядит: очень в глазах сияет. Это не огонек сияет, а перстенек сверкает. Перстенек девушка брала и домой побрела; и смотрит, куда бы его девать, и думает себе: кабы не потерять! Лучше на пальчик надеть. Ходит день, гуляет и на перстенек частехонько взирает. Он день- на руке перстеньком, а ночь - на постели молодцом. И вот же так через сколько время учитель узнал, что в такой-то земле, в таком-то царстве царская дочь нашла перстень. Приезжает к царю и докладывает (ну, он был славущий еретик, что всего его иностранцы знали, за колдуна почитали). Сказал учитель:
- Ваше царское величество, я до вашей милости. В такое-то время из такого-то бежал я места на пароходе, обронил я у вас на мостках перстень. Перстенек ваша дочка нашла; прошу я вас: отдайте мне его.
Призывает царь свою дочь, спрашивает ее:
- Дочь моя, дочь моя разумна, ты нашла перстенек; хозяин выискался. Отдай его!
Очень было ей отдать жалко. Не перстенек жалко, с молодцом расстаться жалко. Прекраснейшая девица ногами затопала, руками захлопала, да и сказала:
- Этого не было, да и не будет! Не отдам! Учитель сказал:
- Перстень не отдашь - вольный свет потеряешь! Время день продолжали, пришла темная ночь. Вот они лежат - добрый молодец и девица, лежат на постельке да разговаривают:
- Красная девица, тебе перстнем не владать, а ты можешь колдуну отдать. Ну, смотри, помни, не забудь: будешь скидывать его, не давай в руки. Ударь об каменный пол, я рассыплюсь на все мелки части - малейшая крупинка подкатится к твоему стулу - топни ногой и зажми эту крупинку.
Вот поутру рано призвали ее к отцу, стали отнимать у нее перстень. Она в руки им не давала, на пол бросила, на мелкие куски разбила. Учитель же оборотился ястребом, да и ну клевать да клевать, золотого перстня крошечки собирать. Все крупинки собрал и сказал: «А, попался мне!»
И думает, что съел его. А он помудреней его: он под ногой лежит да вон из горенки не бежит. Учитель распростился да ушел. Она ножку подняла и крошечку взяла. Опять стал день - перстеньком, а ночь - добрым молодцом. После того приходит дочь к батюшке царю и говорит:
- Я замуж хочу! Царь и говорит:
- Дочь моя умна, дочь моя разумна, где же ты себе суженого приобрела?
- На мостках нашла.
Протягивает белую руку и показывает судьбу свою:
- А вот этот перстенек, батюшка, день-то я его на руке ношу, а ночь с молодцом на постели лежу.
Вот веселым пирком да и за свадьбу. Запрягли пару лошадей, повезли их к венцу, не сказали отцу. Обвенчали, препоручили доброму молодцу царскую власть. Он стал царем исправлять, по губерниям газеты раздавать. Посылает первую газету, где отец с матерью живет,- старые неимущие старики шли бы к царю: в таком месте новый царь безродных стариков обувает и одевает, поит и кормит. Вот его же отец с матерью эти газеты принимали и для себя их читали. Старик и говорит старухе:
- Пойдем, старуха, туда, покамест в ногах сила есть! Собрались да и пошли. Пришли к новому царю. Приходят во дворец, встают на самый конец. Царю доложили:
- Явились странники.
Они думают: он их не узнает, а он их за отца с матерью почитает. Приказал их позвать и, где сам живет, место дать. Вот старик со старухой ночку ночевали, поутру рано вставали, умылись, богу помолились и новому царю поклонились. Вот мать-то стала новому царю на руки воды поливать, а дедушка с полотенцем стал стоять. Не утерпел новый царь и говорит:
- А вот, батюшка и матушка, правда моя случилось: вот матушка мне стала на руки поливать, а ты стал, батюшка, с полотенцем стоять!
Старик больно обрадовался, на шею ему бросался и сказал:
- Да разве это ты, сынок?
Он улыбнулся и при свидании с отцом с матерью рассмехнулся.
- А ты, батюшка, думал, что я утонул? Я ведь не пропал - на хорошее место напал.
Стали жить да быть: худое-то проживать, а добра-то наживать, я там был, мед-пиво пил, по усам текло, в рот не попало.