СКАЗКА К ПРАЗДНИКУ. 25 февраля - Всемирный день тишины
Татьяна А.
Сказка о тишине
Это случилось на далеком-далеком севере, где зимой круглые сутки темно, а летом - без устали светит невыносимо яркое Солнце. Мир там не знает ярких красок. Несколькими цветами ограничивается палитра тех мест. Белый цвет снега и льда, толстых шкур животных, крыльев полярных птиц. Синий и голубой цвета неба и теней, отбрасываемых снежными барханами и белошерстными зверями. Желтый цвет Солнца. Красный цвет лап полярных птиц. Черный цвет полярной ночи.
Сутью Севера является ТИШИНА и БЕЛИЗНА. Как писал Джек Лондон - БЕЛОЕ БЕЗМОЛВЬЕ. Все и вся на Севере больны им. Иногда только нарушает его всплеск воды в образовавшемся разломе льдины или крик какой-нибудь полярной птицы.
Так вот, однажды среди БЕЛОГО БЕЗМОЛВЬЯ, не нарушая этого Великого Закона Севера, мать Тюлениха, не проронив ни звука родила маленького сына - Белого как Север и нежного, как пушистый снег, с двумя огромными влажными глазами, словно вобравшими в себя весь неисчерпаемый свет и чистоту окружающего мира.
Когда он появился на свет, то уже знал, как его зовут. Здесь на Севере так было всегда: все рождавшиеся уже знали свое имя. Его звали Стих. И он, действительно, только оказался на поверхности белой бесконечной льдины, сразу же стих. Дыхание его перехватило от ощущения Радости Рождения. Он попытался сдвинуться с места. Это оказалось трудною задачей. Маленькие белые ласты плохо повиновались, а толстое неповоротливое тело сопротивлялось всем его неимоверным усилиям. Мама-Тюлениха, увидев это, улыбнулась:
- Что ты, дурашка, Стишонок мой милый, делаешь? Наша стихия не здесь. Здесь нам очень трудно. На суше мы кажемся толстыми и неповоротливыми. Я слышала, что за это даже ленивых и неповоротливых называют тюленями. Но никто, слышишь, никто не может сравниться с нами в воде.
- А где вода? - удивился, оглядываясь Стишонок.
- Недалеко. Отдохни немного. Тюлень не каждый день появляется на свет. Ты устал. Поспи. А когда ты проснешься, мы с тобой отправимся в путь к воде.
В этот же день у большой полярной чайки вылупился птенец. Первое, что он увидел, было огромное голубое Небо, в котором горел желтый ослепляющий глаза крошечного птенчика шар.
- Это Солнце, Друг, - объяснила Мама-чайка.
- А до него можно дотронуться? - спросил ошеломленный видением Друг.
- Не знаю. Я не думала об этом. Но взлететь к нему можно.
- А когда полетим?
- Вот подрастешь чуть-чуть. Крылышки окрепнуть, и я научу тебя летать.
Шли дни, недели. Малыши подрастали. Через несколько месяцев Стих уже мог кувыркаться в холодных волнах Северного Ледовитого океана не хуже своей Мамы-Тюленихи. А Друг разучивал фигуры высшего пилотажа, потому что обычную науку полета, достаточную для добывания пищи, перелетов с одной льдины на другую, он уже постиг.
Была самая середина долгого полярного лета. Солнце стояло неподвижно в небе и казалось таким прекрасным и таким доступным. Повзрослевший, давно уже не белый Стих лежал на краю проруби и внимательно смотрел на черную воду. За этим занятие и застала его молодая Чайка по имени Друг, пролетавший мимо в поисках Мамы-Чайки, чтобы рассказать ей о том, что он освоил последнюю фигуру высшего пилотажа, о которой она ему рассказывала накануне.
- Ты кто? - приостановил свой полет Друг.
- Я? - удивленно задрал морду вверх Стих. - Я - Стих, тюлень! А ты кто? - спросил Стих, внимательно разглядывая Друга: молодой тюлень впервые так близко видел птицу.
- Я - Друг! Я учусь летать. Что ты делаешь?
- Я? - Стих грустно вздохнул. - Я смотрю на Солнце…
- Как это? - опешил Друг. И на всякий случай посмотрел на верх: все правильно в огромном голубом небе сиял Желтый Диск. - Ты не туда смотришь. Солнце - там! - И он показал кончиком крыла в небо.
- Да, там, я и не спорю… Но, посмотри, оно и здесь тоже. - Правая передняя ласта Стиха коснулась ровной глади воды.
- Ничего не вижу! - удивился Друг. - Там ничего нет.
- Как это нет? Да вот же оно! Лети поближе…
Друг приземлился рядом с тюленем и посмотрел в прорубь. И, действительно, в воде отражалось огромное голубое небо, в котором сиял Желтый Диск.
- Ты знаешь, - грустно сказал Другу Стих. - Я так хочу до него дотронуться. Но я нырял, нырял. Глубоко нырял. Я до самого дна нырял. Но его там нет. Там так темно. Но… Знаешь, если морду задерешь, то оно - сверху, причем оно такое большое оттуда из-под воды. Вот я лежу здесь и думаю, как мне дотронуться до него?
Друг внимательно посмотрел на Стиха.
- Ты знаешь. А ведь я тоже этого очень-очень хочу. Вот я учусь летать. Знаешь зачем?
- Ну, наверно, чтобы куда-нибудь отправиться.
- Я хочу, как и ты, дотронуться до Солнца!
- Правда? - улыбнулся Стих. - Значит, я не один такой на свете. А то мама меня ругает, что все тюлени как тюлени, а я все мечтаю о чем-то, хочу чего-то такого, что и невозможно вовсе.
- Меня тоже все ругают, - вздохнул Друг. - Но, - он тоже улыбнулся. - как здорово, что нас теперь двое! И мне кажется, что мы вдвоем сможем дотронуться до Солнца
- Но как?
- Я долго думал. Солнце - на небе. Так? - Друг взлетел над землей и показал крылом на Желтый Диск.
- Так…Но мне туда никогда не добраться… - вздохнул Стих.
- Тебе одному - нет. Но я-то могу. Вот научусь летать высоко-высоко. И доберусь. Правда, - Друг как-то странно вздохнул. - Мне кажется, что я не смогу вернуться обратно. А всем на это наплевать - дотронусь я до Солнца или нет. Но теперь у меня есть ты. Ведь правда?
- Есть…
- Так это же здорово. Ты будешь смотреть на то, как я полечу.
- И что? - оживился Стих.
- Как что? Ты же говоришь, что из-под воды Солнце больше, чем кажется отсюда, с поверхности?
- Гораздо больше.
- Ты понимаешь, к чему я веду?
- Кажется, понимаю, - заулыбался Стих. - Когда ты полетишь вверх, я нырну в воду и стану оттуда смотреть на то как ты летишь. Раз Солнце больше, значит и ты будешь казаться больше. А следовательно, из-под воды я смогу увидеть то, как ты дотронешься до Солнца.
- Молодец! Здорово! А ты сможешь это описать?
Стих немного подумал:
- Да, наверно смогу.
- Ты опишешь и расскажешь это всем. Но это ведь означает, что ты тоже дотронешься до Солнца!
Стих просиял от счастья.
Настал день полета. Друг и Стих простились друг с другом. Друг взмыл вверх, последний раз помахал крылом другу. Стих ответил ластой и тут же нырнул в воду. Он долго-долго смотрел из-под воды на Желтый Диск. Но он так ничего и не увидел.
Так все считали, что Стих ничего не видел. Когда тюлень выполз на льдину и выплакался вдоволь, то он описал, как Друг дотронулся-таки правым крылом - тем самым, которым он махал на прощание - Солнца. Стало легче. Но рассказать он это никому не мог: никто все равно ему бы не поверил.
Сказка о тишине
Это случилось на далеком-далеком севере, где зимой круглые сутки темно, а летом - без устали светит невыносимо яркое Солнце. Мир там не знает ярких красок. Несколькими цветами ограничивается палитра тех мест. Белый цвет снега и льда, толстых шкур животных, крыльев полярных птиц. Синий и голубой цвета неба и теней, отбрасываемых снежными барханами и белошерстными зверями. Желтый цвет Солнца. Красный цвет лап полярных птиц. Черный цвет полярной ночи.
Сутью Севера является ТИШИНА и БЕЛИЗНА. Как писал Джек Лондон - БЕЛОЕ БЕЗМОЛВЬЕ. Все и вся на Севере больны им. Иногда только нарушает его всплеск воды в образовавшемся разломе льдины или крик какой-нибудь полярной птицы.
Так вот, однажды среди БЕЛОГО БЕЗМОЛВЬЯ, не нарушая этого Великого Закона Севера, мать Тюлениха, не проронив ни звука родила маленького сына - Белого как Север и нежного, как пушистый снег, с двумя огромными влажными глазами, словно вобравшими в себя весь неисчерпаемый свет и чистоту окружающего мира.
Когда он появился на свет, то уже знал, как его зовут. Здесь на Севере так было всегда: все рождавшиеся уже знали свое имя. Его звали Стих. И он, действительно, только оказался на поверхности белой бесконечной льдины, сразу же стих. Дыхание его перехватило от ощущения Радости Рождения. Он попытался сдвинуться с места. Это оказалось трудною задачей. Маленькие белые ласты плохо повиновались, а толстое неповоротливое тело сопротивлялось всем его неимоверным усилиям. Мама-Тюлениха, увидев это, улыбнулась:
- Что ты, дурашка, Стишонок мой милый, делаешь? Наша стихия не здесь. Здесь нам очень трудно. На суше мы кажемся толстыми и неповоротливыми. Я слышала, что за это даже ленивых и неповоротливых называют тюленями. Но никто, слышишь, никто не может сравниться с нами в воде.
- А где вода? - удивился, оглядываясь Стишонок.
- Недалеко. Отдохни немного. Тюлень не каждый день появляется на свет. Ты устал. Поспи. А когда ты проснешься, мы с тобой отправимся в путь к воде.
В этот же день у большой полярной чайки вылупился птенец. Первое, что он увидел, было огромное голубое Небо, в котором горел желтый ослепляющий глаза крошечного птенчика шар.
- Это Солнце, Друг, - объяснила Мама-чайка.
- А до него можно дотронуться? - спросил ошеломленный видением Друг.
- Не знаю. Я не думала об этом. Но взлететь к нему можно.
- А когда полетим?
- Вот подрастешь чуть-чуть. Крылышки окрепнуть, и я научу тебя летать.
Шли дни, недели. Малыши подрастали. Через несколько месяцев Стих уже мог кувыркаться в холодных волнах Северного Ледовитого океана не хуже своей Мамы-Тюленихи. А Друг разучивал фигуры высшего пилотажа, потому что обычную науку полета, достаточную для добывания пищи, перелетов с одной льдины на другую, он уже постиг.
Была самая середина долгого полярного лета. Солнце стояло неподвижно в небе и казалось таким прекрасным и таким доступным. Повзрослевший, давно уже не белый Стих лежал на краю проруби и внимательно смотрел на черную воду. За этим занятие и застала его молодая Чайка по имени Друг, пролетавший мимо в поисках Мамы-Чайки, чтобы рассказать ей о том, что он освоил последнюю фигуру высшего пилотажа, о которой она ему рассказывала накануне.
- Ты кто? - приостановил свой полет Друг.
- Я? - удивленно задрал морду вверх Стих. - Я - Стих, тюлень! А ты кто? - спросил Стих, внимательно разглядывая Друга: молодой тюлень впервые так близко видел птицу.
- Я - Друг! Я учусь летать. Что ты делаешь?
- Я? - Стих грустно вздохнул. - Я смотрю на Солнце…
- Как это? - опешил Друг. И на всякий случай посмотрел на верх: все правильно в огромном голубом небе сиял Желтый Диск. - Ты не туда смотришь. Солнце - там! - И он показал кончиком крыла в небо.
- Да, там, я и не спорю… Но, посмотри, оно и здесь тоже. - Правая передняя ласта Стиха коснулась ровной глади воды.
- Ничего не вижу! - удивился Друг. - Там ничего нет.
- Как это нет? Да вот же оно! Лети поближе…
Друг приземлился рядом с тюленем и посмотрел в прорубь. И, действительно, в воде отражалось огромное голубое небо, в котором сиял Желтый Диск.
- Ты знаешь, - грустно сказал Другу Стих. - Я так хочу до него дотронуться. Но я нырял, нырял. Глубоко нырял. Я до самого дна нырял. Но его там нет. Там так темно. Но… Знаешь, если морду задерешь, то оно - сверху, причем оно такое большое оттуда из-под воды. Вот я лежу здесь и думаю, как мне дотронуться до него?
Друг внимательно посмотрел на Стиха.
- Ты знаешь. А ведь я тоже этого очень-очень хочу. Вот я учусь летать. Знаешь зачем?
- Ну, наверно, чтобы куда-нибудь отправиться.
- Я хочу, как и ты, дотронуться до Солнца!
- Правда? - улыбнулся Стих. - Значит, я не один такой на свете. А то мама меня ругает, что все тюлени как тюлени, а я все мечтаю о чем-то, хочу чего-то такого, что и невозможно вовсе.
- Меня тоже все ругают, - вздохнул Друг. - Но, - он тоже улыбнулся. - как здорово, что нас теперь двое! И мне кажется, что мы вдвоем сможем дотронуться до Солнца
- Но как?
- Я долго думал. Солнце - на небе. Так? - Друг взлетел над землей и показал крылом на Желтый Диск.
- Так…Но мне туда никогда не добраться… - вздохнул Стих.
- Тебе одному - нет. Но я-то могу. Вот научусь летать высоко-высоко. И доберусь. Правда, - Друг как-то странно вздохнул. - Мне кажется, что я не смогу вернуться обратно. А всем на это наплевать - дотронусь я до Солнца или нет. Но теперь у меня есть ты. Ведь правда?
- Есть…
- Так это же здорово. Ты будешь смотреть на то, как я полечу.
- И что? - оживился Стих.
- Как что? Ты же говоришь, что из-под воды Солнце больше, чем кажется отсюда, с поверхности?
- Гораздо больше.
- Ты понимаешь, к чему я веду?
- Кажется, понимаю, - заулыбался Стих. - Когда ты полетишь вверх, я нырну в воду и стану оттуда смотреть на то как ты летишь. Раз Солнце больше, значит и ты будешь казаться больше. А следовательно, из-под воды я смогу увидеть то, как ты дотронешься до Солнца.
- Молодец! Здорово! А ты сможешь это описать?
Стих немного подумал:
- Да, наверно смогу.
- Ты опишешь и расскажешь это всем. Но это ведь означает, что ты тоже дотронешься до Солнца!
Стих просиял от счастья.
Настал день полета. Друг и Стих простились друг с другом. Друг взмыл вверх, последний раз помахал крылом другу. Стих ответил ластой и тут же нырнул в воду. Он долго-долго смотрел из-под воды на Желтый Диск. Но он так ничего и не увидел.
Так все считали, что Стих ничего не видел. Когда тюлень выполз на льдину и выплакался вдоволь, то он описал, как Друг дотронулся-таки правым крылом - тем самым, которым он махал на прощание - Солнца. Стало легче. Но рассказать он это никому не мог: никто все равно ему бы не поверил.