Необычный и прекрасный вечер случился недавно в театре Камбуровой, благодаря Елене Фроловой и Татьяне Алешиной. Программа их концерта называлась академически строго - «Лирические, колыбельные и плясовые песни». Но с первых минут окутала атмосфера мягкости и тепла, забегали в полумраке сцены волшебные огоньки, и подступило ощущение тайны…
Пожалуй, из нынешних московских залов только театр Елены Камбуровой даёт возможность пережить по-настоящему камерное, сокровенное единство с артистами и музыкантами на сцене. Из-за особенностей пространства, тончайшей постановки света и звука, там почти сразу погружаешься в глубину происходящего, становишься открытым и чутким к малейшим вибрациям, идущим от исполнителей. А судорожный шум и хаотичный мир за стенами театра вдруг отодвигается на почтенное расстояние. На время совсем забываешь о нем.
Трудный представить, чтобы «колыбельный» вечер Алешиной и Фроловой случился в каком-то другом месте. Да, именно «колыбельный», хотя в концерте звучали и плясовые песни, и даже «русское народное танго»… Было много будоражащих ритмов и волнующих энергий. Но всё это впитала в себя и пересотворила на новый лад колыбельная - как особый музыкальный камертон, магический жанр, обладающий неведомой тихой силой. Ведь её предназначение - проводить ребёнка из суматошного дневного мира в таинственный ночной, который кажется пугающим и неведомым, отрывает малыша от родных и словно бы отдаёт в руки иных, чужеродных сил.
Но материнский голос светит и ведёт, утешает и подсказывает: «Я не оставлю тебя никогда. Даже там всё время буду рядом». Ребёнок уплывает на волнах доверия в ночную тьму. Где-то в глубине души этот опыт остаётся в нас до конца дней. И при звуках колыбельной песни что-то внутри не засыпает, а наоборот - просыпается. Пробуждаются наши воспоминания о путешествиях из света во мрак, когда материнское присутствие и соучастие зажигало звезды в самой сердцевине тьмы … «Сквозь волнистые туманы пробирается луна»… И ты, ещё крохотное дитя, открываешь для себя изнанку бытия, тёмный край мира, сохраняя связь со светом и ощущая, как он ведёт тебя за руку.
Все эти волшебные переживания воскресли и в тот вечер, едва голоса Татьяны и Елены, и их музыка, затеяли плести свою чудесную пряжу. Кроме колыбельных на свои и чужие стихи, они не раз сочиняли и песенные сказки. Алешина даже посетовала: «Как же мы забыли упомянуть сказки в названии…». Но я думаю - и хорошо, что забыли. Сказкой оказался сам этот вечер, словно припрятанный до поры до времени сюрприз.
Сказка перед сном - та же самая колыбельная, только явленная в слове. Она играет ту же роль «моста», перехода между мирами, только еще в ясном сознании, пока не поздно дать дитятку уроки, вложить в ручку пушистый клубок, который поведет его через дремучий лес. Сказать: «Вот так делай, а так - не надо… Помни о том-то и том-то».
И что важно - материнская сила, способность быть для душ проводником совершенно не зависит от деталей биографии и каких-то внешних фактов. Это - качество самой женской природы, заложенное в ней изначально. Поэтому во время концерта не раз приходило ощущение, что прямо сейчас Татьяна и Елена делятся с нами не только своими музыкальными и песенными талантами, своими голосами, но и глубиной своей женской сути. Отдают зрителю нечто большее, чем мастерство и художественный дар.
Кстати, многолетняя работа Татьяны Алешиной в качестве музыкального руководителя петербургского Театра марионеток им. Деммени стала для концерта источником песен из театральных спектаклей. А это - еще одна грань магического путешествия. Театр - сказка - песня - сон… В каждом случае опыт детского и зрительского соучастия собирает душу воедино и словно перемещает её на другой уровень, открывает иную точку взгляда на собственное бытие.
Первая часть концерта, вобравшая в себя и колыбельные, и лирические песни, и плясовые, и сказки, была основана на стихах Марины Цветаевой. А потом Елена Фролова произнесла поразившую меня фразу - о том, что Цветаева оказалась источником самых разнообразных песенных жанров, и что цветаевский стих очень открыт музыкальным интерпретациям, «позволяет» композиторам и певцам экспериментировать с собой.
Концерт был наглядным подтверждением парадоксального единства свободы и цельности в творчестве Цветаевой. При жестко заданной «полярности» образов и ритма, её стихи так просторны, что любой может наполнить их сосуд морем собственных субъективных эмоций… Или не морем, а лишь несколькими капельками слёз… Или единственным вдохом - выдохом. Кому как захочется, вольному - воля.
При непрерывной «располюсованности» мира на право и лево, близость и дальность, свет и тьму, «своих» и «чужих», - в цветаевских стихах всегда удерживается чувство центра, сердцевины. Точка опоры - и укорененность в ней.
В случае Цветаевой эта точка опоры - укоренность в женской природе. В способности быть проводником, связующей силой - между верхом и низом, будущим и прошлым, тьмой и светом, любовью и ненавистью, тем, что впереди и позади. И как не грозно это порой проявлялось в судьбе самой Марины, но ровно из этой способности растет такой тишайший и сокровенный жанр как колыбельная, такой мудрый и путеводный жанр как сказка.
Цветаева оказалась надежным сообщником для Елены и Татьяны. Или они - для неё, кто знает… Но именно песен на цветаевские стихи на концерте звучало больше, чем чьих-либо ещё, при том, что он был очень разнообразен, вобрал в себя большой диапазон авторов - от Есенина до современных поэтов. Так же и голоса музыкальных инструментов переносили нас из одного состояния в другое, каждый раз пересотворяя заново поток вибраций: фортепиано, гитары, скрипка, гусли…
Само содружество Фроловой и Алешиной всегда удивляет и радует тем, как им удается оставаться «полярными», дополнящими друг друга, и при этом - едиными, звучать в унисон, в одно сердце. На концерте Лена порой шутила, что зрителей пора «разбудить» после убаюкивающего покоя колыбельных, и встряхивала зал словно электрическим током. Но потом Татьяна Алешина погружала слушателей в зачарованное состояние сновидца и свидетеля волшебной сказки. А затем они менялись ролями, и после лирической песни Фроловой звучал огненный «Дон-Жуан» Алешиной на стихи Цветаевой. Чередование «сна - пробуждения» волнами шло через весь концерт, и это было мудрым и тонким решением. Зрителю необходимо было покачаться на этих качелях, пропустить противоречивый ритм умиротворения - встряхивания через себя.
Давно заметила: даже после самого насыщенного и многообразного концерта внутри долго продолжает звучать какая-то определённая песня. Почему именно она становится итогом пережитого, музыкальным «компасом», направляющим внимание, словно магнитная стрелка, - порой совершенно не понятно… А иногда наоборот - прозрачно до очевидности.
После «колыбельного» концерта такой песней для меня была «Звёздная река» Татьяны Алешиной. Разгадка, наверное, в том, что именно образ млечного пути - звёздной реки - небесной дороги - точнее всего сопадает с опытом перемещения сознания в глубину космоса и обратно, на земную почву… Рискованного перемещения, которое оказывается таким доступным, светлым и постижимым лишь благодаря помощи чутких «проводников».