О «ВЕРЛИБРАХ» В. БЛАЖЕННОГО
Эссе Олега Дарка
* * *
В этой тоненькой квадратной книжечке не вполне обычный Блаженный. Собраны его верлибры, которых вообще-то было немного. Но писал он их всю жизнь, первый верлибр датируется 1940-м. Новаторство преувеличивать не стоит; Николай Майоров писал верлибры в то же время (1939 - 1941). Но Майоров погиб, а Блаженный дожил до старости. Русский верлибр всегда вел свое безразличное, независимое существование.
У Блаженного, вероятно, была своя версия верлибра. Точнее - их две. Один - нечто среднее между дневниковой записью и афоризмом, обычно короткий. О толпе, о женщине, о старости, о Сталине и т. д. О чем угодно. Плюс претензия на поучение.
Другой его верлибр, в котором и находишь шедевры. Несколько расслабленный, апатичный, замедленный (часто пространен), почти непретенциозный внешне. И эти очень простые слова складываются в совершенно невероятные, невозможные сюжеты.
И чаще всего о смерти, которой Блаженный был одержим. «Всегда был наперсником смерти, / Всегда был ее оруженосцем…» Рыцарь-смерть. Можно заподозрить влияние немецкого: «Der Tod» - Дюрер, смерть в доспехах на коне; уступка русскому - женский род.
Но смерть - и упирающаяся девчонка, которую тащат «развратнику горя»; не просто смерть-утешение, а именно предмет игры (в данном случае - любовной): игры в смерть и со смертью, собственное человеческое развлечение. Сравните: «Люди - дети: любят Бога - и просят игрушек <…> - Дай мне кораблик смерти / Белый». Детское отношение к смерти. Умирающий - дитя. И значит, смерть - возвращение.
Смерть - сохраняющая: брат-самоубийца, продолжающий рисовать после смерти. Блаженного окружали вечно живые покойники. («Как обманчиво слово „покойник”» - заглавная строка стихотворения. Покойники беспокойны, тревожат и манят.)
Выход в буквальную беспредельность, неограниченность (или неопределимость). Потому что дух мертвого «обитает неведомо где». В том числе неопределенность телом. Освобождение (традиционная задача рыцаря) от него, мешающего. Ощущение: прочие темы - интермедии между новыми явлениями смерти. Я бы так и назвал этот сборник верлибров - «Рыцарь-смерть».
С «Книжной полки Олега Дарка»
* * *
В этой тоненькой квадратной книжечке не вполне обычный Блаженный. Собраны его верлибры, которых вообще-то было немного. Но писал он их всю жизнь, первый верлибр датируется 1940-м. Новаторство преувеличивать не стоит; Николай Майоров писал верлибры в то же время (1939 - 1941). Но Майоров погиб, а Блаженный дожил до старости. Русский верлибр всегда вел свое безразличное, независимое существование.
У Блаженного, вероятно, была своя версия верлибра. Точнее - их две. Один - нечто среднее между дневниковой записью и афоризмом, обычно короткий. О толпе, о женщине, о старости, о Сталине и т. д. О чем угодно. Плюс претензия на поучение.
Другой его верлибр, в котором и находишь шедевры. Несколько расслабленный, апатичный, замедленный (часто пространен), почти непретенциозный внешне. И эти очень простые слова складываются в совершенно невероятные, невозможные сюжеты.
И чаще всего о смерти, которой Блаженный был одержим. «Всегда был наперсником смерти, / Всегда был ее оруженосцем…» Рыцарь-смерть. Можно заподозрить влияние немецкого: «Der Tod» - Дюрер, смерть в доспехах на коне; уступка русскому - женский род.
Но смерть - и упирающаяся девчонка, которую тащат «развратнику горя»; не просто смерть-утешение, а именно предмет игры (в данном случае - любовной): игры в смерть и со смертью, собственное человеческое развлечение. Сравните: «Люди - дети: любят Бога - и просят игрушек <…> - Дай мне кораблик смерти / Белый». Детское отношение к смерти. Умирающий - дитя. И значит, смерть - возвращение.
Смерть - сохраняющая: брат-самоубийца, продолжающий рисовать после смерти. Блаженного окружали вечно живые покойники. («Как обманчиво слово „покойник”» - заглавная строка стихотворения. Покойники беспокойны, тревожат и манят.)
Выход в буквальную беспредельность, неограниченность (или неопределимость). Потому что дух мертвого «обитает неведомо где». В том числе неопределенность телом. Освобождение (традиционная задача рыцаря) от него, мешающего. Ощущение: прочие темы - интермедии между новыми явлениями смерти. Я бы так и назвал этот сборник верлибров - «Рыцарь-смерть».
С «Книжной полки Олега Дарка»