Расставание
Моя многолетняя помощница Мария-Хулия уезжает...
Я давно собиралась сфотографировать ее с Гильермо - официантом, которого я вызываю по тревоге на всякие мероприятия, которые мы организуем у нас дома, и всегда в суматохе забывала. До чего же они колоритная пара! В прошедший четверг мы как раз устраивали обед, и это был самый последний шанс для фото - Мария через неделю уезжает!
Работала она у нас с 2001 года: поддерживала чистоту и порядок в доме, растила моих детей и Бруму, училa нас испанскому, а еще доброте, терпению и умению выживать в самых безвыходных ситуациях.
И вот, после 20 лет работы "в людях" в Аргентине, она возвращается на родину, в Перу. Даже при работe на износ по 10 часов в день, здесь не получается больше сводить концы с концами: ведь ей приходится на заработанные потом и кровью аргентинские песо покупать постоянно дорожающие на черном рынке доллары и отправлять их в Перу. Из живущих там четырех ее дочерей три взрослые худо-бедно себя обеспечивают, а младшей всего 12 лет, ей еще учиться и учиться, а значит Марии еще платить и платить...
Она всех одна вытянула. С мужем давно развелась, алиментов не получала, потому и отправилась на заработки в далекую Аргентину, оставив детей на попечение родственников.
В Аргентине ее настигла новая любовь. Или это было бегство от тоски и одиночества? Как бы то ни было, появился и Марии, которой в тот момент было под 40, поклонник, ее соотечественник, на 12 лет моложе. Она как раз у меня работать начала.
Вернувшись раз из отпуска, я удивилась, что Мария моя по-другому одеваться стала: широкие платья, штаны на бретельках... Я еще подумала, что очень похожи они на те, что я во время беременности носила. Да и поправилась она вроде. Спросила ее без задней мысли, с чего это вдруг. Она - в слезы: сеньора, я жду ребенкааааа!!! Вот тебе, бабушка, и Юрьев день...
Мария продолжала жить и работать у нас в доме. Когда ей стало тяжело убираться, она выписала себе на замену из Перу старшую, тогда 18-летнюю, дочь, потом среднюю, а затем и младшая подтянулась. Когда родилась Марилин, я имела на содержании Марию и четырех ее дочерей. Tак продолжалось, покa Марилин не исполнился год. Тогда мы расстались: и мне уже перуанский колхоз порядком надоел, да и Марии было ясно, что пора и честь знать.
Но мы не потерялись. Очень скоро Мария снова стала у нас работать - по выходным. Папаша ребенка к тому времени самоустранился, она опять осталась одна. А когда мы после 6-летнего перерыва вернулись в Аргентину, я опять ее нашла. Выдала ей ключ, и стали мы жить-поживать в гармонии и согласии. Она приходила и делала свою работы независимо от того, дома мы или в отъезде. И я всегда была спокойна.
И вот она уезжает, пошел обратный отсчет.
Рыдать будем при расставании.
А пока хохочем.
Я давно собиралась сфотографировать ее с Гильермо - официантом, которого я вызываю по тревоге на всякие мероприятия, которые мы организуем у нас дома, и всегда в суматохе забывала. До чего же они колоритная пара! В прошедший четверг мы как раз устраивали обед, и это был самый последний шанс для фото - Мария через неделю уезжает!
Работала она у нас с 2001 года: поддерживала чистоту и порядок в доме, растила моих детей и Бруму, училa нас испанскому, а еще доброте, терпению и умению выживать в самых безвыходных ситуациях.
И вот, после 20 лет работы "в людях" в Аргентине, она возвращается на родину, в Перу. Даже при работe на износ по 10 часов в день, здесь не получается больше сводить концы с концами: ведь ей приходится на заработанные потом и кровью аргентинские песо покупать постоянно дорожающие на черном рынке доллары и отправлять их в Перу. Из живущих там четырех ее дочерей три взрослые худо-бедно себя обеспечивают, а младшей всего 12 лет, ей еще учиться и учиться, а значит Марии еще платить и платить...
Она всех одна вытянула. С мужем давно развелась, алиментов не получала, потому и отправилась на заработки в далекую Аргентину, оставив детей на попечение родственников.
В Аргентине ее настигла новая любовь. Или это было бегство от тоски и одиночества? Как бы то ни было, появился и Марии, которой в тот момент было под 40, поклонник, ее соотечественник, на 12 лет моложе. Она как раз у меня работать начала.
Вернувшись раз из отпуска, я удивилась, что Мария моя по-другому одеваться стала: широкие платья, штаны на бретельках... Я еще подумала, что очень похожи они на те, что я во время беременности носила. Да и поправилась она вроде. Спросила ее без задней мысли, с чего это вдруг. Она - в слезы: сеньора, я жду ребенкааааа!!! Вот тебе, бабушка, и Юрьев день...
Мария продолжала жить и работать у нас в доме. Когда ей стало тяжело убираться, она выписала себе на замену из Перу старшую, тогда 18-летнюю, дочь, потом среднюю, а затем и младшая подтянулась. Когда родилась Марилин, я имела на содержании Марию и четырех ее дочерей. Tак продолжалось, покa Марилин не исполнился год. Тогда мы расстались: и мне уже перуанский колхоз порядком надоел, да и Марии было ясно, что пора и честь знать.
Но мы не потерялись. Очень скоро Мария снова стала у нас работать - по выходным. Папаша ребенка к тому времени самоустранился, она опять осталась одна. А когда мы после 6-летнего перерыва вернулись в Аргентину, я опять ее нашла. Выдала ей ключ, и стали мы жить-поживать в гармонии и согласии. Она приходила и делала свою работы независимо от того, дома мы или в отъезде. И я всегда была спокойна.
И вот она уезжает, пошел обратный отсчет.
Рыдать будем при расставании.
А пока хохочем.