(no subject)
Готфрид Булонский и Раймунд Тулузский обедали в тени стен Иерусалима, когда сарацины решились на вылазку. Две сотни конников и пехотинцев застали рыцарей уплетающими за обе щеки жареную свинину.
- Что вы делаете, дети шайтана?! - вскричал мусульманский военачальник, - Нельзя есть мясо нечистого животного! Преступники! Безбожники! Негодяи!
- Ну, тогда за нарушение запретов, - поднял тост Готфрид Булонский, и они с Раймундом выпили вина.
- Аллах милосердный! - вскричали сарацины, - Они запивают свинину вином! Не иначе, это посланцы самого Иблиса, не нам с ними тягаться! - и отступили в город.
Так доблестные рыцари отразили вдвоём атаку сарацин и посрамили религиозные запреты.
***
Пётр Пустынник составил план захвата Иерусалима, и представил его Готфриду Булонскому.
- Если мы весь день будем наседать на западные и на восточные ворота, на закате притворно отступим, а ночью снова ринемся в атаку, то с Божьей помощью ворвёмся в город, - сказал Пустынник.
- Бог не станет помогать тем, кто пренебрегает сном и отдыхом, - ответил Готфрид, и услал монаха прочь.
***
Однажды Готфрид Булонский и Раймунд Тулузский допоздна сражались с сарацинами, и не успели к вечерней мессе. На следующее утро Пётр Пустынник жестко отчитал их и наложил суровую епитимью.
Когда же сарацинское войско предприняло очередную вылазку, и окружило ставку Петра, Готфрид и Раймунд вместо того, чтобы контратаковать, стали истово молиться.
В тот день Пётр Пустынник собственным задом осознал весь вред религиозного фанатизма.
***
Один из разведотрядов христиан как-то раз захватил в плен гарем богатого мусульманского вельможи.
- Господь милосердный! - воскликнул Раймунд Тулузский, - Если мы предадимся любви, Пустынник с нас три шкуры спустит!
- А мы совместим с молитвой, - решил Готфрид Булонский.
В тот вечер крестовое воинство возносило хвалы Господу как никогда усердно, и Пётр Пустынник остался доволен.
***
Готфрид Булонский и Раймунд Тулузский решили отобедать в тени стен Иерусалима. Взяли немного мяса, хлеба, фруктов, ну и, как водится, вина. Но на пути встретили патруль мусульман.
- Ага, попались, неверные! - вскричали сарацины, окружив рыцарей.
Тогда Раймунд откупорил бутыль с вином, и обильно окропил врагов. Те в ужасе упали на колени и стали вымаливать у Аллаха прощение, а рыцари, не долго думая, разоружили их и взяли в плен.
***
Однажды Готфрид Булонский в пылу битвы сошелся в поединке с самим Ифтихаром Ад-Даула. Отразив натиск сарацинского предводителя, граф спросил:
- Почему Вы, мусульмане, с таким ожесточением бьётесь с крестоносцами?
- Ваш Бог разрешил вам пить вино, шелудивые псы! Аллах свидетель, это несправедливость!
- Господь милосердный! Но ведь нам запрещено многоженство, так что всё по-честному! - ответил Готфрид и, задумавшись о чём-то глубоко философском, отступил.
***
Готфрид Булонский и Раймунд Тулузский спокойно обедали, когда явился Пётр Пустынник и, обвинив их в грехе чревоугодия, вознамерился наложить суровую епитимью. Но в этот момент под рясу монаху залетела оса, и очень больно ужалила его пониже спины. Так Господь покарал Пустынника за то, что тот испортил достойным рыцарям аппетит.
***
Однажды Раймонд Тулузский захватил в плен мусульманского вельможу. Тот был умён, учтив и благороден, и понемногу Раймунд с ним подружился.
Некоторое время спустя граф предложил своему пленнику принять христианство, но тот отказался.
- Но представь, - сказал Раймунд, - когда ты станешь христианином, то сможешь пить вино, и будешь всегда весел!
- Скажите мне, о благородный рыцарь, а что говорит Ваша жена, когда Вы являетесь домой, выпивши вина?
- Ну, - смутился Раймунд, - Она называет меня грязным пьянчугой и проклятым кобелём, а может и скалкой зарядить.
- А теперь представьте, - с горечью в голосе сказал сарацин, - что у Вас таких жён четыре.
Раймунд проникся к пленнику глубочайшим состраданием, и отпустил с миром.
***
Готфрид Булонский сидел на возвышенности и любовался Иерусалимом, когда увидел, что войско сарацинов организовало вылазку. Тогда он издал клич, подобный песне муэдзина, и всё сарацинское войско, повинуясповинуясь выработанным годами инстинктам, опустилось на колени для совершения намаза. Раймонд Тулузский немедленно контратаковал и одержал победу.
Неделю спустя, когда крестоносцы предприняли попытку штурма, Ифтихар Ад-Даула применил такую же уловку, имитировав вдохновенную проповедь Петра Пустынника. Однако, крестоносцы продолжили наступление и захватили богатую добычу.
- Неужели безбожники более угодны христианскому Богу, чем те, кто усерден в молитве?! - в отчаянии вскричали сарацины.
- Нет, - прокричал в ответ Готфрид Булонский, - Как и Аллах, наш Бог предпочитает тех, кто не отвлекается на всякие пустяки.
***
Пётр Пустынник однажды спросил Готфрида Булонского и Раймунда Тулузского, закованы в их оружие мощи святых.
- Мы сражаемся мечами, а не гробами, - ответили рыцари.
***
Раймунд Тулузский и Пётр Пустынник подхватили в один день опасную желудочную болезнь. Пустынник уповал на Господа, но болезнь его никак не отпускала, Раймунд же обратился к трактатам аль-Бируни и ибн Сины, и на третий день был совершенно здоров.
Узнавши об этом, Пустынник, не отходя от выгребной ямы, вскричал!
- Еретик! Изменник! Как можно лечиться советами книг бесовских, против воли Господа нашего, пославшего нам испытание это за наши грехи? Несомненно, Бог возненавидел отступника Раймунда, и в скорости его накажет!
На что Готфрид Булонский резонно ответил:
- Вера графа Тулузского тверда, так же как и его стул - чего о тебе, отшельник, не скажешь. Что касается Господа нашего, то сам подумай, будет ли он благосклонен к тому, кто для него не более чем вечный нахлебник, или тому, кто в силах помочь себе сам?
***
Готфрид Булонский и Раймунд Тулузский решили отдохнуть от ратных подвигов, и, взяв выходной, отправились в Акру, дабы побродить по торговым рядам, принарядиться, накупить сувениров, и, может быть, провести приятный вечер в какой-нибудь чайхане с танцами.
Под конец дня уставшие, но очень довольные крестоносцы набрели совершенно случайно на подходящую их вкусам харчевню и не долго думая направились внутрь, дабы испить вина и чаю, закусить нежирным мясом и полюбоваться на восточные танцы в исполнении местных красавиц.
К великому удивлению рыцарей, в заведении отдыхал старый их знакомец - сарацинский воевода Ифтихар ад-Даула, пребывавший в то время в Акре с дипломатической миссией. Рыцари весьма обрадовались знакомому лицу, тут же подсели к нему, и стали наперебой расспрашивать о здоровье, настроении, женах, детях и тому подобном.
- Но как же так? - не выдержал наконец ад-Даула, - Ведь вы же крестоносцы, я ваш злейший враг! Как же вы можете так спокойно со мной разговаривать?
Благородные рыцари рассмеялись и ответили:
- Под стенами Иерусалима мы и правда сходимся в битве, как заклятые враги. Но эта харчевня - не поле боя, и мы с Вами отдыхаем. А работу и отдых никогда не следует смешивать!
***
Готфрид Булонский возглавлял войско крестоносцев в сражении с сарацинами, устроившими вылазку за городские стены. Рыцарская кавалерия успешно теснила мусульман, когда Готфрид заметил неизвестно как оказавшуюся на поле боя юную мусульманку. Девочка, которой от силы было лет двенадцать, испуганно металась то туда, то сюда, как могла уворачивалась от копыт коней и мечей солдат, которые, увлёкшись сражением, совсем не обращали внимания на то, что творилось у них под ногами. Готфрид Булонский, будучи благородным и от природы добрым рыцарем, тут же велел своим людям остановить сражение и отступать, сам же он подхватил ребёнка, усадил на своего коня и лично отвёз к вратам Иерусалима. Впечатлённые его поступком сарацины отпустили рыцаря с миром, и Готфрид вернулся в свою ставку.
Там его уже поджидал Пётр Пустынник, немало разгневанный тем, что Готфрид остановил успешное для христиан сражение в самом его разгаре.
- Негодяй! - вскричал отшельник, - Ты осознаёшь ли, что ты делаешь, противный Господу человечишка?! Ты! Ты презренный шакал, пожертвовавший успехом похода ради богопротивной сарацинки!..
Отшельник и дальше продолжил быпоносить Готфрида, но тут конь, с которого рыцарь только что спешился, заржал, развернулся, и нагадил большую кучу прямо под ноги Пустыннику, показав тем самым, кто на самом деле противен Господу.
***
Готфрид Булонский и Раймунд Тулузский вели свои отряды на помощь осажденному сирийцами Триполи. Путь пролегал через пустынные земли, солнце стояло в зените, и воины Креста изнемогали от жажды под его немилосердными лучами. Наконец, вдали показался небольшой оазис, и доблестные рыцари, позабыв обо всём, с радостными криками, восхваляя Господа нашего, бросились к воде, чтобы утолить изводившую их жажду и обрести новые силы для священной войны.
Так случилось, что в это же время к оазису подошел отряд сирийской конницы - то было охранение, высланное сарацинским военачальником, чтобы загодя обнаружить любые подкрепления, спешащие на помощь осажденному Триполи.
Оба войска были до крайности истощены изматывающими переходами под палящим солнцем, поэтому в ходе переговоров решено было, что и те и другие сначала хорошенько отдохнут, восстановят силы, а уж потом будут воевать. В итоге крестоносцы и сарацины встали лагерями по разные стороны небольшого озера пресной воды.
Надо сказать, что источник тот имел весьма крутые берега, и руками дотянуться до воды было весьма затруднительно, а осквернять чистейшую воду своими грязными телами ни те ни другие не решались. Вдоволь позабавившись тщетными попытками мусульман напиться, Раймунд снял свой шлем и зачерпнул воды из озера, этому примеру тут же последовали и остальные рыцари. Сирийцам же оставалось только проклинать чалмы и тюрбаны, которые они, убоявшись пустынной жары, надели на головы. Наконец, не выдержав пытки жаждой, все сарацины сдались в плен крестовому воинству, а находчивый граф Тулузский еще больше увеличил свою славу.
- Что вы делаете, дети шайтана?! - вскричал мусульманский военачальник, - Нельзя есть мясо нечистого животного! Преступники! Безбожники! Негодяи!
- Ну, тогда за нарушение запретов, - поднял тост Готфрид Булонский, и они с Раймундом выпили вина.
- Аллах милосердный! - вскричали сарацины, - Они запивают свинину вином! Не иначе, это посланцы самого Иблиса, не нам с ними тягаться! - и отступили в город.
Так доблестные рыцари отразили вдвоём атаку сарацин и посрамили религиозные запреты.
***
Пётр Пустынник составил план захвата Иерусалима, и представил его Готфриду Булонскому.
- Если мы весь день будем наседать на западные и на восточные ворота, на закате притворно отступим, а ночью снова ринемся в атаку, то с Божьей помощью ворвёмся в город, - сказал Пустынник.
- Бог не станет помогать тем, кто пренебрегает сном и отдыхом, - ответил Готфрид, и услал монаха прочь.
***
Однажды Готфрид Булонский и Раймунд Тулузский допоздна сражались с сарацинами, и не успели к вечерней мессе. На следующее утро Пётр Пустынник жестко отчитал их и наложил суровую епитимью.
Когда же сарацинское войско предприняло очередную вылазку, и окружило ставку Петра, Готфрид и Раймунд вместо того, чтобы контратаковать, стали истово молиться.
В тот день Пётр Пустынник собственным задом осознал весь вред религиозного фанатизма.
***
Один из разведотрядов христиан как-то раз захватил в плен гарем богатого мусульманского вельможи.
- Господь милосердный! - воскликнул Раймунд Тулузский, - Если мы предадимся любви, Пустынник с нас три шкуры спустит!
- А мы совместим с молитвой, - решил Готфрид Булонский.
В тот вечер крестовое воинство возносило хвалы Господу как никогда усердно, и Пётр Пустынник остался доволен.
***
Готфрид Булонский и Раймунд Тулузский решили отобедать в тени стен Иерусалима. Взяли немного мяса, хлеба, фруктов, ну и, как водится, вина. Но на пути встретили патруль мусульман.
- Ага, попались, неверные! - вскричали сарацины, окружив рыцарей.
Тогда Раймунд откупорил бутыль с вином, и обильно окропил врагов. Те в ужасе упали на колени и стали вымаливать у Аллаха прощение, а рыцари, не долго думая, разоружили их и взяли в плен.
***
Однажды Готфрид Булонский в пылу битвы сошелся в поединке с самим Ифтихаром Ад-Даула. Отразив натиск сарацинского предводителя, граф спросил:
- Почему Вы, мусульмане, с таким ожесточением бьётесь с крестоносцами?
- Ваш Бог разрешил вам пить вино, шелудивые псы! Аллах свидетель, это несправедливость!
- Господь милосердный! Но ведь нам запрещено многоженство, так что всё по-честному! - ответил Готфрид и, задумавшись о чём-то глубоко философском, отступил.
***
Готфрид Булонский и Раймунд Тулузский спокойно обедали, когда явился Пётр Пустынник и, обвинив их в грехе чревоугодия, вознамерился наложить суровую епитимью. Но в этот момент под рясу монаху залетела оса, и очень больно ужалила его пониже спины. Так Господь покарал Пустынника за то, что тот испортил достойным рыцарям аппетит.
***
Однажды Раймонд Тулузский захватил в плен мусульманского вельможу. Тот был умён, учтив и благороден, и понемногу Раймунд с ним подружился.
Некоторое время спустя граф предложил своему пленнику принять христианство, но тот отказался.
- Но представь, - сказал Раймунд, - когда ты станешь христианином, то сможешь пить вино, и будешь всегда весел!
- Скажите мне, о благородный рыцарь, а что говорит Ваша жена, когда Вы являетесь домой, выпивши вина?
- Ну, - смутился Раймунд, - Она называет меня грязным пьянчугой и проклятым кобелём, а может и скалкой зарядить.
- А теперь представьте, - с горечью в голосе сказал сарацин, - что у Вас таких жён четыре.
Раймунд проникся к пленнику глубочайшим состраданием, и отпустил с миром.
***
Готфрид Булонский сидел на возвышенности и любовался Иерусалимом, когда увидел, что войско сарацинов организовало вылазку. Тогда он издал клич, подобный песне муэдзина, и всё сарацинское войско, повинуясповинуясь выработанным годами инстинктам, опустилось на колени для совершения намаза. Раймонд Тулузский немедленно контратаковал и одержал победу.
Неделю спустя, когда крестоносцы предприняли попытку штурма, Ифтихар Ад-Даула применил такую же уловку, имитировав вдохновенную проповедь Петра Пустынника. Однако, крестоносцы продолжили наступление и захватили богатую добычу.
- Неужели безбожники более угодны христианскому Богу, чем те, кто усерден в молитве?! - в отчаянии вскричали сарацины.
- Нет, - прокричал в ответ Готфрид Булонский, - Как и Аллах, наш Бог предпочитает тех, кто не отвлекается на всякие пустяки.
***
Пётр Пустынник однажды спросил Готфрида Булонского и Раймунда Тулузского, закованы в их оружие мощи святых.
- Мы сражаемся мечами, а не гробами, - ответили рыцари.
***
Раймунд Тулузский и Пётр Пустынник подхватили в один день опасную желудочную болезнь. Пустынник уповал на Господа, но болезнь его никак не отпускала, Раймунд же обратился к трактатам аль-Бируни и ибн Сины, и на третий день был совершенно здоров.
Узнавши об этом, Пустынник, не отходя от выгребной ямы, вскричал!
- Еретик! Изменник! Как можно лечиться советами книг бесовских, против воли Господа нашего, пославшего нам испытание это за наши грехи? Несомненно, Бог возненавидел отступника Раймунда, и в скорости его накажет!
На что Готфрид Булонский резонно ответил:
- Вера графа Тулузского тверда, так же как и его стул - чего о тебе, отшельник, не скажешь. Что касается Господа нашего, то сам подумай, будет ли он благосклонен к тому, кто для него не более чем вечный нахлебник, или тому, кто в силах помочь себе сам?
***
Готфрид Булонский и Раймунд Тулузский решили отдохнуть от ратных подвигов, и, взяв выходной, отправились в Акру, дабы побродить по торговым рядам, принарядиться, накупить сувениров, и, может быть, провести приятный вечер в какой-нибудь чайхане с танцами.
Под конец дня уставшие, но очень довольные крестоносцы набрели совершенно случайно на подходящую их вкусам харчевню и не долго думая направились внутрь, дабы испить вина и чаю, закусить нежирным мясом и полюбоваться на восточные танцы в исполнении местных красавиц.
К великому удивлению рыцарей, в заведении отдыхал старый их знакомец - сарацинский воевода Ифтихар ад-Даула, пребывавший в то время в Акре с дипломатической миссией. Рыцари весьма обрадовались знакомому лицу, тут же подсели к нему, и стали наперебой расспрашивать о здоровье, настроении, женах, детях и тому подобном.
- Но как же так? - не выдержал наконец ад-Даула, - Ведь вы же крестоносцы, я ваш злейший враг! Как же вы можете так спокойно со мной разговаривать?
Благородные рыцари рассмеялись и ответили:
- Под стенами Иерусалима мы и правда сходимся в битве, как заклятые враги. Но эта харчевня - не поле боя, и мы с Вами отдыхаем. А работу и отдых никогда не следует смешивать!
***
Готфрид Булонский возглавлял войско крестоносцев в сражении с сарацинами, устроившими вылазку за городские стены. Рыцарская кавалерия успешно теснила мусульман, когда Готфрид заметил неизвестно как оказавшуюся на поле боя юную мусульманку. Девочка, которой от силы было лет двенадцать, испуганно металась то туда, то сюда, как могла уворачивалась от копыт коней и мечей солдат, которые, увлёкшись сражением, совсем не обращали внимания на то, что творилось у них под ногами. Готфрид Булонский, будучи благородным и от природы добрым рыцарем, тут же велел своим людям остановить сражение и отступать, сам же он подхватил ребёнка, усадил на своего коня и лично отвёз к вратам Иерусалима. Впечатлённые его поступком сарацины отпустили рыцаря с миром, и Готфрид вернулся в свою ставку.
Там его уже поджидал Пётр Пустынник, немало разгневанный тем, что Готфрид остановил успешное для христиан сражение в самом его разгаре.
- Негодяй! - вскричал отшельник, - Ты осознаёшь ли, что ты делаешь, противный Господу человечишка?! Ты! Ты презренный шакал, пожертвовавший успехом похода ради богопротивной сарацинки!..
Отшельник и дальше продолжил быпоносить Готфрида, но тут конь, с которого рыцарь только что спешился, заржал, развернулся, и нагадил большую кучу прямо под ноги Пустыннику, показав тем самым, кто на самом деле противен Господу.
***
Готфрид Булонский и Раймунд Тулузский вели свои отряды на помощь осажденному сирийцами Триполи. Путь пролегал через пустынные земли, солнце стояло в зените, и воины Креста изнемогали от жажды под его немилосердными лучами. Наконец, вдали показался небольшой оазис, и доблестные рыцари, позабыв обо всём, с радостными криками, восхваляя Господа нашего, бросились к воде, чтобы утолить изводившую их жажду и обрести новые силы для священной войны.
Так случилось, что в это же время к оазису подошел отряд сирийской конницы - то было охранение, высланное сарацинским военачальником, чтобы загодя обнаружить любые подкрепления, спешащие на помощь осажденному Триполи.
Оба войска были до крайности истощены изматывающими переходами под палящим солнцем, поэтому в ходе переговоров решено было, что и те и другие сначала хорошенько отдохнут, восстановят силы, а уж потом будут воевать. В итоге крестоносцы и сарацины встали лагерями по разные стороны небольшого озера пресной воды.
Надо сказать, что источник тот имел весьма крутые берега, и руками дотянуться до воды было весьма затруднительно, а осквернять чистейшую воду своими грязными телами ни те ни другие не решались. Вдоволь позабавившись тщетными попытками мусульман напиться, Раймунд снял свой шлем и зачерпнул воды из озера, этому примеру тут же последовали и остальные рыцари. Сирийцам же оставалось только проклинать чалмы и тюрбаны, которые они, убоявшись пустынной жары, надели на головы. Наконец, не выдержав пытки жаждой, все сарацины сдались в плен крестовому воинству, а находчивый граф Тулузский еще больше увеличил свою славу.