КРАСАВИЦА ТАВРИДА.
А.Чеглок. Красавица Таврида. Издание К.И.Тихомирова, Москва, 1910 год, сc.1-25
Горный Крым
Глава VII
Образование ущелий и долин. Пещерные города. Крепости. Реки северных склонов. Сказание о Вай-вай-анам-кая. Образование плодоносных земель в долинах. Косность татар. Садоводство.
Около Севастополя, по северной бухте, под желтовато-серым известняком выступают белые пласты меловых отложений.
В самом конце бухты, по обоим сторонам Черной речки, эти пласты, под названием Инкерманских скал, поднимаются довольно высоко. Здесь устроены каменоломни, из которых возят в Севастополь камень для построек.
В отличие от ноздреватаго керченскаго и евпаторийского строительного камня, который состоит из мелких раковин, инкерманский камень очень плотен и обладает большею твердостью. Его белый цвет в постройках гораздо красивее, чем грязно-желтый раковистый известняк.
Меловые скалы, однако, находятся не в одном только Инкермане. От самого Севастополя, поднимаясь на северо-восток, пласты известняка огибают весь главный горный хребет и кончаются у Феодосии. Эти известковые отложения составляют переход от степной части к гористой.
Крымские горы тянутся тремя почти параллельными грядами, разделенными между собою долинами. Первая (приморская) - Яйла - самая высокая, больше 600 саж. над уровнем моря; то отступая от моря на 7-8 верст, то прямо опускаясь в него неприступными отвесными скалами, в общем она следует береговому изгибу; вторая пониже - до 300 саж., третья-же не достигает и 100 саж. и постепенно сливается с степной полосой полуострова.
Начинаясь почти незаметным повышением по направлению к Яйле, остальные две гряды обрываются, вновь повышаются. Линии обрывов имеют направление на юго-восток. Тут выступают разные слои известняка: глинистый, мергелевый, нуммулитовый, меловой. Чем ближе к горам, тем подъемы известняка становятся выше, а овраги и речные долины глубже. Но вид этих возвышенностей остается один и тот же: всюду плоская поверхность, покрытая степными травами, а у вершин - кустарниками. В некоторых местах эти известковые пласты поднимаются до 300 саж. над уровнем моря. Все ручейки и речки, которые стекают по такому наклону в море, имеют необыкновенную стремительность. И каждый маленький горный ручеек с каждым дождем превращается в бурный поток.
Он стремительно мчится с главного горного хребта, сливается вместе с другими и с разрушительной силой бьет в мягкие меловые скалы. Здесь для воды легкая работа. Напитанный водой меловой известняк становится мягким. Камни, которые катятся с высоких гор, растирают его, отламывают куски, и вода мчит их за собой.
С каждым новым дождем русло углубляется все больше и больше. Вода подмывает берега, они рушатся, загромождают русло, вода поднимается выше, размывает это препятствие или находит другой пут, и еще с большей силой стремится по крутому наклону вниз. Никто не знает, сколько десятков тысячелетий продолжится эта работа. Теперь мы видим здесь громадные долины, реки и высокие скалы. Одно можно сказать, что за 3000 лет эти скалы изменились очень немного и, вероятно, еще несколько тысяч лет сверх этого они были такими же. Доказательство налицо. В этих скалах находится много жилищ, и некоторые еще хорошо сохранились. Какой народ тогда здесь жил? Когда он здесь поселился? Никто ничего не знает. Предполагают, что здесь жили киммериане, тавры, а позднее и смешавшиеся с ними скифы. Кроме своих удивительных жилищ, они ничего не оставили нам на память.
Очень часто по берегам рек в обрывах видно много, много круглых норок береговых ласточек. В этих норках темно, сыро, но зато жить в них вполне безопасно. Ни хищный зверь, ни птица не могут проникнуть туда.
Так же гнездился и первобытный человек в меловых горах Тавриды. Как гнезда ласточек, чернеют отверстия окон и дверей в отвесных известковых скалах. Таких пещерных городов между Севастополем и Бахчисараем несколько: Инкерман, Черкес-Кермен, Тепе-Кермен, Мангуп, Качикален, Чуфут-Кале. Все они помещаются на отвесных скалах.
Пещеры, или крипты, очень похожи друг на друга; чаще попадаются четырехугольные, небольшие до 3 арш. высоты; в стенах имеются выступы для лежанья, посредине места для сиденья, иногда колонны для поддержки потолка.
В каждой крипте есть окна, прорубленный наружу скалы для света. Сзади комнат идут проходы, по которым можно выходит в крипты. От дождя такие жилища защищали хорошо, но только не от холода и сырости. Надо думать, что древние люди не были такими нежными, как мы. Трудно допустить, чтобы они разводили и огонь в своих комнатах. При ветре дым мог бы задушить всех верхних жильцов.
Пещерный город близ ж.д. станции Альма (15 верст от Симферополя)
Пещерный город близ ж.д. станции Альма (15 верст от Симферополя)
Вместо наших теплых одежд они кутались в звериные шкуры. По дикарям других стран, по остаткам каменных орудий можно представить, что жизнь, первобытного человека была мало похожей на нашу.
Пища ему доставалась еще труднее, чем нам. Зверей и птиц тогда водилось много, но зато и оружие человек имел одни дубины и камни. Острые и твердые камни служили ножами, мечами, пиками. Они давали первобытному человеку возможность вступать в борьбу не только с зверями, но даже и с человеком, который не имел счастья найти таких же острых камней. Но природа мало заботилась создавать для людей нужные камни. Пришлось самим заняться выработкой, стали мало-помалу отбивать камни. Работа была страшно трудная и тяжелая. Без инструментов и навыка больше портилось, чем делалось. Однако опасность быть съеденными зверями или умереть с голода заставляла трудиться. Обработку какого-нибудь молотка или топора, начатую дедом, продолжал отец, а заканчивал внук. Но каменное оружие, над которым мы теперь смеемся, составляло для первобытных людей самую большую драгоценность.
Вряд ли они тогда имели жилища. Под деревом, в трещине скалы, в яме они находили себе защиту. Лучшие жилища представляли сухие пещеры. Но в пещерах не могли все поместиться, а те кто захватил их раньше, не уступали их бездомным. Недостаток удобных убежищ вынудил выламывать мягкие породы камней и делать искусственные углубления. Твердые каменные молотки и топоры позволяли кое-как справляться с такой работой. Однако, чтобы дойти до этого, понадобилось, быть может, несколько тысячелетий.
Но чтобы выучиться устраивать пещерные города, которые мы теперь видим в недоступных скалах, потребовалось еще больше тысячелетий. Сколько бы столетий ни продолжались постройки пещерных городов, они, кроме усовершенствованных орудий, требуют еще и лучших мозгов, чем они имеются у самых первобытных народов.
Разрушенные крипты Тепе-Кермен.
Разрушенные крипты Тепе-Кермен.
Во всем видно знание того материала, из которого вырубались крипты. Между криптами потолок имеет толщину не больше четверти аршина, а при больших пролетах предусмотрительно оставлены колонны вместо подпорок. Стены, которые разделяют одну крипту от другой, еще тоньше, но, несмотря на это, первобытные архитекторы решались в одной скале высекать по 18 этажей. Все эти этажи соединялись между собой хорошими лестницами, а жилища имели выходы в широкие проходы. В Черкес-Кермене насчитывают больше 10,000 крипт. В пещерных городах находятся особые ямы, которые, вероятно, служили для складов провизии, фруктов. В Черкес-Кермене внутри скалы вырублен колодец. Он очень глубок, и вода его находится аршин на 10 ниже первого этажа.
Казалось, для чего бы предпринимать такую трудную работу жителям воздушного города, когда ручей так близок?
В те времена не было таких больших государств, как теперь. Тогда жили племенами. Власть имели самые старые над своими семьями и родственниками. Во время битвы руководство переходило в руки самого отважного и опытного. Прекращались битвы, прекращалась и власть. Продолжительные битвы создавали и более продолжительную власть. Позднее военачальники старались не выпускать ее из своих рук и в мирное время, когда они становились ненужными.
В древности власть предводителя не была особенно тягостной, а с ловким вожаком все возвращались с богатой добычей. Поэтому счастливым предводителям легко было вызвать к себе уважение и в мирное время.
В те времена война была почти постоянной. Мы видели, с каким трудом первобытные люди должны были делать себе орудия. Не мало труда стоило им и добывать себе пищу. Если теперь, в веке христианской любви к ближнему, мы не считаем зазорным посредством войны убить и ограбить своих соседей, то тогда, когда Христа еще не было, война считалась делом совсем хорошим.
С победой приобреталось все оружие врага, его семья и скот. Часто удачный набег спасал все племя от голодной смерти. За один грабеж приобретались сразу плоды многолетних усиленных трудов. И война в те времена считалась еще более выгодной, чем теперь. Тогда всеми выгодами ее пользовался только тот, кто рисковал своею жизнью. Люди в древности еще не были настолько умны, чтобы уметь чужими руками жар загребать.
Набеги бывали постоянно, и каждый день дикарь опасался за свое имущество и жизнь. Сегодня нападает одно племя на другое, а при удобном случае и обиженное не останется в долгу.
При таком положении дел нужно и жилища было строить так, чтобы они защищали от врагов.
Пещеры в отвесных скалах представляли самые лучшие крепости. Ни каменным топором ни даже железным мечом ничего нельзя было поделать с жителями этих неприступных твердынь.
Узкие входы в пещерные города заваливались камнями, да и если бы враг рискнул войти, то в темных проходах с ним расправа коротка. Некоторые проходы поднимались на самую вершину горы, и оттуда можно было поражать врага, сбрасывая вниз громадные каменья.
Запасы же пищи и воды давали возможность отсиживаться даже от многочисленного неприятеля. Полная безопасность таких жилищ позволяла пещерным людям делать самим набеги на соседей, а в случае погони прятаться в каменных норках.
Как хорошо умели тогда выбирать безопасные места, можно судить потому, что даже позднейшие обладатели Крымского полуострова на тех скалах, где находятся пещерные города, строили свои неприступные крепости с башнями.
Во время процветания Херсонесской республики тавроскифы делали постоянные набеги на богатых греков, и так измучили их, что те, как мы знаем, обратились к греческому царю Митридату. С помощью своих соплеменников херсонесцы разбили ужасных скифов, но зато потеряли свою свободу и очутились под тяжелым ярмом греческих, а потом и римских императоров.
Может быть, с этими победами были вытеснены все жители пещерных городов. В наступившие затем века христианства и гонения на них, Инкерман служил местом ссылки первых христиан. Их, заставляли выламывать камень, который отвозили в Италию. Жили они в криптах.
Пещерные города христиане нашли самыми удобными местами для укрывательства. В сырых и темных помещениях они могли спокойно совершать свои богослужения, а при нужде и скрываться тут же. Выламывая тонкие стены между криптами, христиане устраивали здесь обширные церкви. Такие пещерные храмы послужили началом для Инкерманского и Успенского монастырей. В этих церквах и теперь совершаются богослужения.
Кроме первых христиан, а позднее отшельников и монахов, в криптах никто не жил. Поэтому часть их хорошо сохранилась. Очевидно, что строили эти жилища на совесть, да и сами постройки никакого ремонта не требовали. Всюду камень, стекол тогда еще не знали, дверей тоже. Самое большее, что на ночь, вероятно, вход в пещеры заваливали изнутри каменьями.
Постели и табуреты высекались опять-таки из камня и не требовали от наследников никакой починки. Одним словом, дома вполне надежные для жилья на несколько тысяч лет.
Каждый, кто видел отверстия на этих неприступных скалах, ходил внутри по улицам, поднимался на все этажи, видел огромное количество крипт, тот удивляется этим диковинным постройкам. До сих пор нам кажется поразительной необыкновенная сметливость неизвестного народа, который устроил такие неприступные жилища.
Но где же народ, который высекал крипты?
Куда он исчез? Даже такие жилища все-таки не спасли его! Тщетно ученые добиваются узнать что-либо! В далеком прошлом все покрыто неизвестностью, и нам остаются одни догадки.
Известно, что не пустые прихоти военачальников или царей заставляли народы бросать свою родину и двигаться в неизвестные страны. Все многочисленные народности, которые приходили из Азии в Европу, были кочевниками. Для их стад требовался огромный степной простор, и они отыскивали удобные места для них.
Крым посетили все народности, которые приходили в Европу. Гунны, готты, угры, хазары, печенеги, руссы, половцы, и наконец монголы, поочередно врываются в Крым и легко покоряют остатки племен, которые находят здесь. Войны для них - только быстрое приобретение богатства. ВСЕ города Крыма предавались разграблению. А богатейшие греческие колонии с их заморскими товарами и роскошью представлялись лакомым куском.
После грабежа некоторые находили, что в Крыму можно устроиться не дурно. Часть оставалась тут до нового наплыва других кочевников, которые, в свою очередь, уничтожали их. От нашествий полудиких племен оставались только одни развалины городов и крепостей.
Пещерные города уцелели: в них кочевники не могли жить. Они привыкли к степи, простору и в каменных коморках должны были чувствовать себя, как в гробу.
И крипты сохранились, толстые же стены и башни всякий раз разрушались.
Однако каждый победитель восстанавливал старые укрепления.
Эти места были самыми подходящими и труднее всего достижимыми.
Так, на вершине Инкермана находятся развалины башен и стен, а турецкое название Инкерман означает пещерная крепость.
В Мангупской крепости (Мангуп-Кале) готты выдержали натиск многих народов и пали только при турецком завоевании уже в XV столетии (1475 г.).
На вершине Мангупа, кроме крепости, находился довольно большой город.
Редко где можно найти такое удобное расположение для крепости, как на вершине Мангупа. Его плоская вершина поднимается на полторасто сажен выше всех окружающих гор, а кругом опускаются в глубокий овраг отвесные скалы.
Развалины Мангупской крепости.
Развалины Мангупской крепости.
Поразительный вид открывается отсюда! Причудливые ущелья, скалы, зеленые долины, Херсонесский мыс, синее море, - все внизу в ярких лучах южного солнца!
От уровня моря Мангуп возвышается на 280 саж. и татары не даром называют его отцом гор (Баба-Кай).
В его крепости несколько раз спасались крымские ханы, сюда же строптивыми ханами заключались русские послы.
Больше 100 лет, как Мангуп покинут и представляет одни развалины.
Такой же мертвый город, но гораздо лучше сохранившейся находится около Бахчисарая. Его называют Чуфут-Кале (иудейская крепость).
Здесь в скалах есть тоже пещерный город, а на вершине находилась крепость и караимский город.
Караимами называют евреев-сектантов, вроде наших староверов. Они признают только книги Ветхого завета.
Когда караимы здесь поселились, достоверно никто не знает. В древнем караимском кладбище, Иосафатовой долине, надписи на памятниках относят к XIII веку, но есть мнение, что караимы жили здесь уже во II и III веках.
Над входом внутрь имеется несколько изречений из Корана.
То обстоятельство, что тюрбе Ненкенджан-ханым стоит в Чуфут-Кале, а не с общими могилами ханов и ханш в Бахчисарае, служит источником многочисленных легенд и сказаний.
Почти все они связаны с несчастной любовью дочери свирепого хана. Так, по одной легенде она была похищена из своего дворца генуэзским принцем; по другому сказанию она полюбила одного бахчисарайского юношу и, боясь отцовского гнева, бросилась со скал Чуфут-Кале.
В Чуфут-Кале сохранились два караимских храма (кенасы). Один из них считается очень древним и существует около 600 лет.
В самом же городе есть один - могометанский надгробный памятник - тюрбе. Внутри этого прекрасного сооружения на каменном гробу высечена надпись: "Это гробница знаменитой государыни Ненкенджан-ханым, дочери Тахтамыш-хана, скончавшейся месяца рамазана 841" (1437 г. по нашему летоисчислению).
Остатки крипт в Чуфут-Кале.
Остатки крипт в Чуфут-Кале.
Мертвый город
Мертвый город
Способ доставки воды в совершенно безводный Чуфут-Кале.
Способ доставки воды в совершенно безводный Чуфут-Кале.
Размыв мергелей близ Чуфут-Кале.
Размыв мергелей близ Чуфут-Кале.
Есть еще сказание, что престарелый хан, теснимый врагами, не имел хорошего полководца, которому мог бы поручить свои войска. По совету придворного ученого мудреца он передал власть своей дочери. Ненкенджан-ханым, действительно, оказалась удивительно искусной в военном деле и одержала блестящие победы над неприятелем. Случайно Тахтамыш-хан открыл, что его дочь и мудрец любят друг друга. В порыве ярости он собственными руками убил обоих. В память о ней он в последствии воздвиг роскошное тюрбе.
Чуфут-Кале своим мертвым, пустынным видом и разрушенными жилищами производить тяжелое впечатление. Всюду белый камень и ни одного зеленого деревца или кустика. Улицы - из сплошного известняка, из таких же камней заборы и дома; от некоторых осталась груда развалин, другие стоят без крыш и дверей, зияя пустыми оконными дырами, как провалившимися глазами. Тщетно ожидаешь встретить здесь кого-нибудь живущего, - все мертво! Это мертвый город!
Греясь под лучами солнца, вытянулись на отвесных стенах горные ящерицы, а иногда по подоконнику, испуганные шумом шагов, проползут желтобрюх или юркая медянка... Место живых людей заняли пресмыкающиеся.
Лет около тридцати тому назад здесь еще жил караимский ученый Фиркович, который целую жизнь изучал еврейские надписи, памятники и древние рукописи. После его смерти семье жутко показалось жить среди развалин мертвого города, и она покинула его.
С Чуфут-Кале открывается тоже обширный и красивый вид, но моря уже не видно.
Хорошие безопасные места выбирали для жилья наши предки! В цельной скале высекали жилища, забирались на самые высокие горы, обносили их ещё толстыми стенами, башнями, - казалось, все сделано для того, чтобы жилища стояли несокрушимыми...
Но ни отвесные скалы, ни пещерные города, ни крепостные стены не оказались действительными!
Человек сумел найти средства против таких твердынь, и неприступные места также часто разорялись, как и всякие другие. Изобретение пороха и пушек окончательно сделало безполезными толстые стены и размыв мергелей близ Чуфут-Кале изменило все военное дело. Против чугунных и стальных ядер стали строить земляные укрепления, а врагов встречать вдали от мирных городов.
Опасные и крутые подъемы к старым городам и отсутствие в них воды всегда сильно стесняли жителей. Но в древние времена высокие скалы и крепости как-никак, а предохраняли их от внезапных набегов.
С покорением же Крыма татарами такая опасность уничтожилась, а неудобства крутого подъема остались.
Мало-помалу воздушные города пустели, жители переселялись в долины, где жить было свободнее, и удобнее.
Вода к их услугам создала очень много долин.
От Севастополя к Симферополю, на пространстве всего 65 верст железная дорога пересекает пять рек: Черную, Бельбек, Качу, Альму и Булганак. Все эти реки образовали прекрасные долины в своих горных течениях. В них впадает больше ста речек и ручьев, которые, в свою очередь, послужили для образования долин и ущелий.
В другой северной части, от Симферополя до Феодосии, высокая Яйла (горный хребет) тоже дает целый ряд многочисленных рек и ручьев.
Начало свое истоки берут от главного хребта, из водопроницаемых слоев известняка.
В своем верхнем течении они часто образуют водопады, каскады, выбивают громадные ямы, а в некоторых местах текут под камнями. Во второй меловой гряде многие ручьи соединяются друг с другом, русло становится ровнее, течение - медленнее. Здесь вода давно сделала себе хорошую дорогу, и подмытые скалы свидетельствуют о ее работе.
Мы уже знаем, что в отвесных скалах есть несколько пещерных городов, а теперь в долинах расположились татарские деревушки и несколько городов, как Бахчисарай, Симферополь, Карасубазар и Старый Крым. Все они расположены в пределах второй горной гряды (меловой).
Северные реки, пересекая вторую горную гряду, больше половины своего пути текут по степи и впадают в Сиваш. Большинство этих рек уже в степи соединяются с Салгиром, который считается самой большой рекой Крыма. Его течение простирается до 125 верст.
Но в жаркое лето и он так же пересыхает, как и другие. В этих реках рыбы водится очень мало: в верховьях рек встречаются форели, усачи, вьюны. В среднем течение по долинам гор попадаются головль и пескарь, а в низовье шемая, селява и карп. Все это мелкая рыба, которая не имеет большого значения для жителей.
Юго-западные реки впадают в Черное море. Они пересекают еще третью горную гряду (известняковую), которая значительно ниже второй и переходит на запад в едва заметную четвертую или прямо на ровную степь.
Долины Качи и Бельбека считаются самыми живописными во второй гряд (меловой).
В некоторых местах глубокие отвесные ущелья как бы сжимают реку своими нависшими пластами. В других местах острые зубцы высоких скал образуют какие-то причудливые башни, стены...
Сверху - их белоснежный цвет ярко выступает на темно-синем небе, а снизу - густая зелень садов широкой лентой опоясывает их вокруг...
В долине реки Качи есть очень живописный высокий столбообразный камень - Вай, вай, анам-кая 1. Он стоит совершенно отдельно. Высота его до 5 сажен. У основания он размыт больше, чем посередине. Невдалеке виднеется другой громадный утес - Хорхма, балам-кая.
У татар есть интересное предание об этих камнях:
Владельцу этой страны, свирепому Топал-бею (князю), понравилась жена и падчерица Кемал-мурзы (дворянина). Обе они были замечательные красавицы.
Недолго думая, Топал-бей похитил обе их и запер в свой гарем.
Чувствуя ненависть к своему похитителю, две красавицы решили скорее умереть, чем стать женами ужасного князя. Целый год держал их Топал-бей у себя в заточении Наконец, терпение свирепого бея истощилось и он велел замуровать их в скалы. Через год выросли вдруг две каменные фигуры.
Из маленькой появлялась иногда удивительная красавица с золотыми сосудами в руках. Топал-бей узнал в ней падчерицу Кемал-мурзы, которую он замуровал в скалу, и пришел в ярость. Он велел собрать всех своих лошадей, волов и с помощью их повалить этот столб. Вся скала была обмотана веревками и ожидали знака, чтобы лошади дернули.
Вай, вай, онам-кая.
Вай, вай, онам-кая.
Вдруг из-под земли послышалось испуганное восклицание: "Вай, Вай, анам!" (ай, ай, мама).
Но из другого утеса раздался спокойный голос: "Хорхма, балам!" (не бойся, дитя!) и вслед за этим все люди, лошади и волы окаменели и превратились в скалы и камни.
Основанием для этой сказки, вероятно, послужил большой утес - Хорхма-балам-кая, который похож на огромную сидящую женщину.
У горных жителей очень часто по сходству гор с каким-нибудь предметом дается его имя.
Так получили название Чатыр-даг (шатер-гора), Аю-даг (медведь-гора) и т.д. ...
Конечно, все эти причудливые очертания создаются под влиянием действия атмосферы, т.е. дождей, воды, ветра и солнечных лучей, которые, разрушая скорее мягкие слои, оставляет более твердые.
Но не в одном разрушении скалы и камней заключается работа воды. Если в одном месте она разрушает, то в другом созидает.
Каждый дождь смывает понемногу разрушившиеся частицы камней и верхних слоев перегноя.
В долинах, где течение воды становится медленнее, эти частицы оседают на дно.
В течение большого количества лет из таких наносов делаются толстые пласты хорошей земли, что мы и видим в крымских долинах. Трава, кустарники и деревья не замедлили занять прекрасные места и своими корнями укрепили мягкий чернозем.
Однако сильные воды весной и теперь часто изменяют русло, размывают одни места и заносят другие. Близость влаги, защита высокими скалами от холодных ветров дали возможность южному солнцу сделать чудеса среди безплодных горных вершин.
Чем выше ущелья, чем больше воды, тем роскошнее становится растительность.
Начинаясь чахлыми низенькими кустарниками, она переходит в густые заросли и, наконец, в могучие, громадные деревья.
В Бельбекской долине стоит один древний дуб; этот великан имеет больше 5 саж. в обхвате или больше 5 аршин в поперечнике.
Между простыми лесными деревьями в зарослях попадаются отчасти дикие яблони, груши, кизил, кустарники орешника, ежевики.
Есть указания на то, что даже в самой глубокой древности, быть может, пещерные жители не только пользовались дикими плодами, но и умели разводить полезные деревья.
До нашествия татар, садоводство и огородничество было главным занятием местных жителей, и своими фруктами Крым славился далеко в других странах.
При татарах это производство упало. Кочевники от рождения, они не умели ухаживать за нужными деревьями.
Садоводством, виноделием и огородничеством занимались другие народы - греки, итальянцы, евреи...
Татарские ханы понимали важность садоводства и начали способствовать тому, чтобы и татары занимались этим выгодным промыслом.
После покорения Крыма русскими в 1784 г. сиятельные вельможи начали заботиться о поднятии садоводства в Крыму и, конечно, как всегда, оказали медвежью услугу и наделали таких глупостей, что еще больше запустили развитие этого дела. Земли дарились не тому, кому они были нужны, а тому, кому не лень было их брать.
Количество их определялось по чинам и по важности персоны.
Простым людям, солдатам давалось по несколько десятин, а важным господам по несколько тысяч.
Даже в те времена такой грабеж и расхищение вызывали упреки порядочных людей, например: П.Сумароков, наблюдавший Крым в 1798-1800 году, горько жалуется на совершенное запустение селений, садов и виноградников.
Он упрекает в этом особенно Потемкина, который, "в чаянии блага Тавриде, учинил погрешность неосмотрительною раздачею земель, назначавшихся тысячами десятин или боярам, оставившим их без внимания, или неизвестным пришельцам, не ведующим домостроительства и лишенным всех средств 2.
С течением времени нахватанные земли стали продавать втридорога тому, кому они, действительно, были нужны.
100 лет тому назад случилось то, что теперь произошло у нас недавно, на Кавказе, в таких же громадных размерах.
Там тоже самые лучшие земли роздали самым важным чиновникам...
Крымская война в 1854-55 году уничтожила много садов, баштанов и виноградников и в конец разорила садоводство.
Как ни хороши были условия для садоводства в долинах северного склона гор, но все же оно мало расширялось.
Задерживалось это дело, главным образом, недостатком сбыта. Вишни, черешни, кизил, сливы, персики, абрикосы - все это такие фрукты, которые не могут долго сохраняться и перевозиться в далекие места на волах или лошадях.
Большинство фруктов потреблялось на месте, и только некоторые сорта яблок, груш, айвы, гранат и орехов вывозились из Крыма.
Поэтому татары, кроме фруктовых садов, разводили виноградники и сеяли табак.
Проведение железной дороги до Севастополя сразу вызвало огромный сбыт всевозможных фруктов в Россию.
Татары не могли удовлетворить всего спроса. Они и до сих пор не могут извлечь из садоводства всех тех выгод, которые оно может дать.
Они не ухаживают за деревьями, не перекапывают вокруг них земли, не собирают гусениц.
Прищепы делают на ростках старых деревьев, а не берут молодых дичков. У татар дело прививки считается великой заслугой перед Богом и раньше они очень часто делали прищепы на диких деревьях в лесах.
Однако, хотя татары и считают это дело "савапом" (добром), но даже в своем собственном саду они не выбирают черенков от самых лучших сортов, а берут те, которые у них под руками.
От этого фрукты татар низкого качества.
В Крыму, как и везде, интересов бедняка никто не защищает, и они находятся в полной зависимости от скупщиков. Этот народ везде одинаков, и простодушного мусульманина умеют хорошо надут.
Татарин не может выдержать цену на свои фрукты. Через день, через два его товар уже начнет гнить и волей-неволей он уступает за ту цену, которую ему назначает блогодетельный коммерсант.
От этого сад не приносит ему большой выгоды. Что ему с того, что крымские фрукты славятся по всей России. Что ему с того, что вы начнете убеждать его улучшить сад и не надеяться на великого Аллаха, а работать и учиться у других.
Он не дурак, он сам понимает, что по-хорошему все лучше выходит, но он знает, что, сколько бы он ни затратил труда, ему не миновать скупщика, который и с хорошими, и с плохими фруктами высосет весь его труд.
Имея такой сомнительный результат, он предпочитает уповать на милость Аллаха. Его религия оправдывает его лень. Захочет Аллах, он и на плохом дереве даст хорошие фрукты. В каждой глупости, даже своей собственной он видит волю Аллаха. Татарин твердо надеется, что Аллах не допустит своего правоверного умереть с голоду. И эта вера в небесного благодетеля убивает его энергию и желание упорным трудом улучшить свое положение.
Религия мусульманина - религия бедняка, бессильного бороться с обстоятельствами. В ожидании райской жизни в небесах, он влачит жалкое существование на земле.
Около 1300 лет (с 622 года) эта религия держит громадное количество народа в невежестве и в полном порабощении от мулл (священников), знатных, богатых и вообще всяких пройдох. Она внушает мусульманину безропотную покорность к самому жалкому положению, предписывает оказывать уважение всякому негодяю, который богаче или знатнее его. Она убивает чувство негодования к человеческим мерзостям, прикрывая и тут все волею Аллаха.
Женщина у мусульман низведена до положения рабочего скота. Она не имеет права садиться при мужчинах. Муж говорит с нею только тогда, когда ему нужно что-либо приказать. Посторонние же никогда не разговаривают с ней.
С самых ранних лет ей внушают, что она ничтожное, нечистое существо, обреченное быть рабыней мужа.
Украдкой мать может поласкать свою дочь, другие же не замечают ее существования. У отца находятся ласки только для мальчиков, а не для девочек.
Мальчик может выучиться в мектебе (начальной школе) читать коран и писать, поступить даже в медрессе (духовное училище), но для девочки довольно того, если она выучится читать коран.
Тайна письма охраняется от нее самым тщательным образом.
По воле Аллаха женщина лишена возможности быть образованной.
Для мужчины Аллах разрешил выучиться письму, но женщиной, которая выучилась бы письму, сейчас бы овладели джины (злые духи).
Могомет запретил женщинам входить в мечеть, но был так великодушен, что разрешил молиться дома.
Было бы слишком долго перечислять, что Могомет запретил не только женщинам, но и мужчинам. Короче будет, если мы скажем, что религиозными обрядами мусульманину как пеленками, связан до самой своей смерти.
Ни наука, ни искусство, ни вся наша цивилизация не принимается мусульманами.
Их орудия и способы добывать пищу первобытные. Они не могут соперничать с новыми усовершенствованными приемами садоводства и огородничества.
Вся их грамотность заключается в одном умении читать Коран и то на арабском языке.
Ни одна религия не приносит столько вреда для человека, как мусульманская.
Всегда бывает, что соприкосновение культурных народов с дикими способствует их разорению.
Проведение железной дороги по богатейшим долинам Салгира, Альмы, Качи и Бельбека не принесло татарам той пользы, которую оно могло бы дать. Их земли стали скупаться предпримчивыми людьми, которые развели самые лучшие сорта фруктов.
Они пользовались опытом всего мира и знали, что нужно для каждого растения. Татары же жили преданиями и считали за грех изменить что-либо в хозяйстве своих отцов.
Лучшие фрукты подорвали торговлю худшими.
Татарам ничего не оставалось делать, как продавать землю более богатым и предприимчивым людям.
В 1875 году было вывезено по железной дороге около 15 тысяч пудов фруктов и 24 тысячи пудов орехов, а через 10 лет вывезли 663 тысячи пудов фруктов и еще 19 тысяч пудов винограду.
Теперь, через 30 лет, железная дорога увозит больше миллиона пудов фруктов, кроме отправки через приморские города и потребления на месте.
В настоящее время большинство садов перешло от татар в другие руки, которые из всего умеют выжать копеечку, и в которых сады приносят громадные доходы.
Бывают случаи, что за десятину хорошего сада одной аренды платят 1300 руб. за лето.
Теперь речные долины превратились в сплошные сады. С конца марта как снегом осыпанные стоят в цвету деревья.
Почти всю речную воду отводят по садам, и самым нижним садоводам зачастую достается одна грязь.
Уже с начала июня наливаются черешни, желтеют абрикосы, ранние персики и так продолжается до глубокой осени, когда поспевают зимние сорта различных фруктов.
С конца июня и до ноября, декабря целые поезда в особо приспособленных для фруктов вагонах каждый день отправляются в Россию.
Миллионами пудов нужно считать теперь вывоз фруктов из небольшого горного кусочка Крыма.
Цены на земли для садов возросли до баснословных размеров.
Все фрукты продаются на вес пудами и цены за пуд от 2-3 до 7-8 руб., иногда доходят до 10 руб., смотря по качеству сорта.
Во многих крымских городах открылись теперь конфетные фабрики московских и петербургских купцов. Они арендуют громадное количество садов, скупают очень много на стороне и вырабатывают из фруктов различные сладости, которые в готовом виде везут в Россию.
Примечания
1 "Кая" - скала; "Вай, вай, анамъ" - "ай, ай, мама"; "Хорхма, балам" - "не бойся, дитя".Назад к тексту
2 "Памятная книжка Таврической губернии". Издание Таврической губернской земской управы, том IX. 1889 г.Назад к тексту
Источник: http://kirimtatar.com/index.php?option=com_content&task=view&id=238&Itemid=43
Горный Крым
Глава VII
Образование ущелий и долин. Пещерные города. Крепости. Реки северных склонов. Сказание о Вай-вай-анам-кая. Образование плодоносных земель в долинах. Косность татар. Садоводство.
Около Севастополя, по северной бухте, под желтовато-серым известняком выступают белые пласты меловых отложений.
В самом конце бухты, по обоим сторонам Черной речки, эти пласты, под названием Инкерманских скал, поднимаются довольно высоко. Здесь устроены каменоломни, из которых возят в Севастополь камень для построек.
В отличие от ноздреватаго керченскаго и евпаторийского строительного камня, который состоит из мелких раковин, инкерманский камень очень плотен и обладает большею твердостью. Его белый цвет в постройках гораздо красивее, чем грязно-желтый раковистый известняк.
Меловые скалы, однако, находятся не в одном только Инкермане. От самого Севастополя, поднимаясь на северо-восток, пласты известняка огибают весь главный горный хребет и кончаются у Феодосии. Эти известковые отложения составляют переход от степной части к гористой.
Крымские горы тянутся тремя почти параллельными грядами, разделенными между собою долинами. Первая (приморская) - Яйла - самая высокая, больше 600 саж. над уровнем моря; то отступая от моря на 7-8 верст, то прямо опускаясь в него неприступными отвесными скалами, в общем она следует береговому изгибу; вторая пониже - до 300 саж., третья-же не достигает и 100 саж. и постепенно сливается с степной полосой полуострова.
Начинаясь почти незаметным повышением по направлению к Яйле, остальные две гряды обрываются, вновь повышаются. Линии обрывов имеют направление на юго-восток. Тут выступают разные слои известняка: глинистый, мергелевый, нуммулитовый, меловой. Чем ближе к горам, тем подъемы известняка становятся выше, а овраги и речные долины глубже. Но вид этих возвышенностей остается один и тот же: всюду плоская поверхность, покрытая степными травами, а у вершин - кустарниками. В некоторых местах эти известковые пласты поднимаются до 300 саж. над уровнем моря. Все ручейки и речки, которые стекают по такому наклону в море, имеют необыкновенную стремительность. И каждый маленький горный ручеек с каждым дождем превращается в бурный поток.
Он стремительно мчится с главного горного хребта, сливается вместе с другими и с разрушительной силой бьет в мягкие меловые скалы. Здесь для воды легкая работа. Напитанный водой меловой известняк становится мягким. Камни, которые катятся с высоких гор, растирают его, отламывают куски, и вода мчит их за собой.
С каждым новым дождем русло углубляется все больше и больше. Вода подмывает берега, они рушатся, загромождают русло, вода поднимается выше, размывает это препятствие или находит другой пут, и еще с большей силой стремится по крутому наклону вниз. Никто не знает, сколько десятков тысячелетий продолжится эта работа. Теперь мы видим здесь громадные долины, реки и высокие скалы. Одно можно сказать, что за 3000 лет эти скалы изменились очень немного и, вероятно, еще несколько тысяч лет сверх этого они были такими же. Доказательство налицо. В этих скалах находится много жилищ, и некоторые еще хорошо сохранились. Какой народ тогда здесь жил? Когда он здесь поселился? Никто ничего не знает. Предполагают, что здесь жили киммериане, тавры, а позднее и смешавшиеся с ними скифы. Кроме своих удивительных жилищ, они ничего не оставили нам на память.
Очень часто по берегам рек в обрывах видно много, много круглых норок береговых ласточек. В этих норках темно, сыро, но зато жить в них вполне безопасно. Ни хищный зверь, ни птица не могут проникнуть туда.
Так же гнездился и первобытный человек в меловых горах Тавриды. Как гнезда ласточек, чернеют отверстия окон и дверей в отвесных известковых скалах. Таких пещерных городов между Севастополем и Бахчисараем несколько: Инкерман, Черкес-Кермен, Тепе-Кермен, Мангуп, Качикален, Чуфут-Кале. Все они помещаются на отвесных скалах.
Пещеры, или крипты, очень похожи друг на друга; чаще попадаются четырехугольные, небольшие до 3 арш. высоты; в стенах имеются выступы для лежанья, посредине места для сиденья, иногда колонны для поддержки потолка.
В каждой крипте есть окна, прорубленный наружу скалы для света. Сзади комнат идут проходы, по которым можно выходит в крипты. От дождя такие жилища защищали хорошо, но только не от холода и сырости. Надо думать, что древние люди не были такими нежными, как мы. Трудно допустить, чтобы они разводили и огонь в своих комнатах. При ветре дым мог бы задушить всех верхних жильцов.
Пещерный город близ ж.д. станции Альма (15 верст от Симферополя)
Пещерный город близ ж.д. станции Альма (15 верст от Симферополя)
Вместо наших теплых одежд они кутались в звериные шкуры. По дикарям других стран, по остаткам каменных орудий можно представить, что жизнь, первобытного человека была мало похожей на нашу.
Пища ему доставалась еще труднее, чем нам. Зверей и птиц тогда водилось много, но зато и оружие человек имел одни дубины и камни. Острые и твердые камни служили ножами, мечами, пиками. Они давали первобытному человеку возможность вступать в борьбу не только с зверями, но даже и с человеком, который не имел счастья найти таких же острых камней. Но природа мало заботилась создавать для людей нужные камни. Пришлось самим заняться выработкой, стали мало-помалу отбивать камни. Работа была страшно трудная и тяжелая. Без инструментов и навыка больше портилось, чем делалось. Однако опасность быть съеденными зверями или умереть с голода заставляла трудиться. Обработку какого-нибудь молотка или топора, начатую дедом, продолжал отец, а заканчивал внук. Но каменное оружие, над которым мы теперь смеемся, составляло для первобытных людей самую большую драгоценность.
Вряд ли они тогда имели жилища. Под деревом, в трещине скалы, в яме они находили себе защиту. Лучшие жилища представляли сухие пещеры. Но в пещерах не могли все поместиться, а те кто захватил их раньше, не уступали их бездомным. Недостаток удобных убежищ вынудил выламывать мягкие породы камней и делать искусственные углубления. Твердые каменные молотки и топоры позволяли кое-как справляться с такой работой. Однако, чтобы дойти до этого, понадобилось, быть может, несколько тысячелетий.
Но чтобы выучиться устраивать пещерные города, которые мы теперь видим в недоступных скалах, потребовалось еще больше тысячелетий. Сколько бы столетий ни продолжались постройки пещерных городов, они, кроме усовершенствованных орудий, требуют еще и лучших мозгов, чем они имеются у самых первобытных народов.
Разрушенные крипты Тепе-Кермен.
Разрушенные крипты Тепе-Кермен.
Во всем видно знание того материала, из которого вырубались крипты. Между криптами потолок имеет толщину не больше четверти аршина, а при больших пролетах предусмотрительно оставлены колонны вместо подпорок. Стены, которые разделяют одну крипту от другой, еще тоньше, но, несмотря на это, первобытные архитекторы решались в одной скале высекать по 18 этажей. Все эти этажи соединялись между собой хорошими лестницами, а жилища имели выходы в широкие проходы. В Черкес-Кермене насчитывают больше 10,000 крипт. В пещерных городах находятся особые ямы, которые, вероятно, служили для складов провизии, фруктов. В Черкес-Кермене внутри скалы вырублен колодец. Он очень глубок, и вода его находится аршин на 10 ниже первого этажа.
Казалось, для чего бы предпринимать такую трудную работу жителям воздушного города, когда ручей так близок?
В те времена не было таких больших государств, как теперь. Тогда жили племенами. Власть имели самые старые над своими семьями и родственниками. Во время битвы руководство переходило в руки самого отважного и опытного. Прекращались битвы, прекращалась и власть. Продолжительные битвы создавали и более продолжительную власть. Позднее военачальники старались не выпускать ее из своих рук и в мирное время, когда они становились ненужными.
В древности власть предводителя не была особенно тягостной, а с ловким вожаком все возвращались с богатой добычей. Поэтому счастливым предводителям легко было вызвать к себе уважение и в мирное время.
В те времена война была почти постоянной. Мы видели, с каким трудом первобытные люди должны были делать себе орудия. Не мало труда стоило им и добывать себе пищу. Если теперь, в веке христианской любви к ближнему, мы не считаем зазорным посредством войны убить и ограбить своих соседей, то тогда, когда Христа еще не было, война считалась делом совсем хорошим.
С победой приобреталось все оружие врага, его семья и скот. Часто удачный набег спасал все племя от голодной смерти. За один грабеж приобретались сразу плоды многолетних усиленных трудов. И война в те времена считалась еще более выгодной, чем теперь. Тогда всеми выгодами ее пользовался только тот, кто рисковал своею жизнью. Люди в древности еще не были настолько умны, чтобы уметь чужими руками жар загребать.
Набеги бывали постоянно, и каждый день дикарь опасался за свое имущество и жизнь. Сегодня нападает одно племя на другое, а при удобном случае и обиженное не останется в долгу.
При таком положении дел нужно и жилища было строить так, чтобы они защищали от врагов.
Пещеры в отвесных скалах представляли самые лучшие крепости. Ни каменным топором ни даже железным мечом ничего нельзя было поделать с жителями этих неприступных твердынь.
Узкие входы в пещерные города заваливались камнями, да и если бы враг рискнул войти, то в темных проходах с ним расправа коротка. Некоторые проходы поднимались на самую вершину горы, и оттуда можно было поражать врага, сбрасывая вниз громадные каменья.
Запасы же пищи и воды давали возможность отсиживаться даже от многочисленного неприятеля. Полная безопасность таких жилищ позволяла пещерным людям делать самим набеги на соседей, а в случае погони прятаться в каменных норках.
Как хорошо умели тогда выбирать безопасные места, можно судить потому, что даже позднейшие обладатели Крымского полуострова на тех скалах, где находятся пещерные города, строили свои неприступные крепости с башнями.
Во время процветания Херсонесской республики тавроскифы делали постоянные набеги на богатых греков, и так измучили их, что те, как мы знаем, обратились к греческому царю Митридату. С помощью своих соплеменников херсонесцы разбили ужасных скифов, но зато потеряли свою свободу и очутились под тяжелым ярмом греческих, а потом и римских императоров.
Может быть, с этими победами были вытеснены все жители пещерных городов. В наступившие затем века христианства и гонения на них, Инкерман служил местом ссылки первых христиан. Их, заставляли выламывать камень, который отвозили в Италию. Жили они в криптах.
Пещерные города христиане нашли самыми удобными местами для укрывательства. В сырых и темных помещениях они могли спокойно совершать свои богослужения, а при нужде и скрываться тут же. Выламывая тонкие стены между криптами, христиане устраивали здесь обширные церкви. Такие пещерные храмы послужили началом для Инкерманского и Успенского монастырей. В этих церквах и теперь совершаются богослужения.
Кроме первых христиан, а позднее отшельников и монахов, в криптах никто не жил. Поэтому часть их хорошо сохранилась. Очевидно, что строили эти жилища на совесть, да и сами постройки никакого ремонта не требовали. Всюду камень, стекол тогда еще не знали, дверей тоже. Самое большее, что на ночь, вероятно, вход в пещеры заваливали изнутри каменьями.
Постели и табуреты высекались опять-таки из камня и не требовали от наследников никакой починки. Одним словом, дома вполне надежные для жилья на несколько тысяч лет.
Каждый, кто видел отверстия на этих неприступных скалах, ходил внутри по улицам, поднимался на все этажи, видел огромное количество крипт, тот удивляется этим диковинным постройкам. До сих пор нам кажется поразительной необыкновенная сметливость неизвестного народа, который устроил такие неприступные жилища.
Но где же народ, который высекал крипты?
Куда он исчез? Даже такие жилища все-таки не спасли его! Тщетно ученые добиваются узнать что-либо! В далеком прошлом все покрыто неизвестностью, и нам остаются одни догадки.
Известно, что не пустые прихоти военачальников или царей заставляли народы бросать свою родину и двигаться в неизвестные страны. Все многочисленные народности, которые приходили из Азии в Европу, были кочевниками. Для их стад требовался огромный степной простор, и они отыскивали удобные места для них.
Крым посетили все народности, которые приходили в Европу. Гунны, готты, угры, хазары, печенеги, руссы, половцы, и наконец монголы, поочередно врываются в Крым и легко покоряют остатки племен, которые находят здесь. Войны для них - только быстрое приобретение богатства. ВСЕ города Крыма предавались разграблению. А богатейшие греческие колонии с их заморскими товарами и роскошью представлялись лакомым куском.
После грабежа некоторые находили, что в Крыму можно устроиться не дурно. Часть оставалась тут до нового наплыва других кочевников, которые, в свою очередь, уничтожали их. От нашествий полудиких племен оставались только одни развалины городов и крепостей.
Пещерные города уцелели: в них кочевники не могли жить. Они привыкли к степи, простору и в каменных коморках должны были чувствовать себя, как в гробу.
И крипты сохранились, толстые же стены и башни всякий раз разрушались.
Однако каждый победитель восстанавливал старые укрепления.
Эти места были самыми подходящими и труднее всего достижимыми.
Так, на вершине Инкермана находятся развалины башен и стен, а турецкое название Инкерман означает пещерная крепость.
В Мангупской крепости (Мангуп-Кале) готты выдержали натиск многих народов и пали только при турецком завоевании уже в XV столетии (1475 г.).
На вершине Мангупа, кроме крепости, находился довольно большой город.
Редко где можно найти такое удобное расположение для крепости, как на вершине Мангупа. Его плоская вершина поднимается на полторасто сажен выше всех окружающих гор, а кругом опускаются в глубокий овраг отвесные скалы.
Развалины Мангупской крепости.
Развалины Мангупской крепости.
Поразительный вид открывается отсюда! Причудливые ущелья, скалы, зеленые долины, Херсонесский мыс, синее море, - все внизу в ярких лучах южного солнца!
От уровня моря Мангуп возвышается на 280 саж. и татары не даром называют его отцом гор (Баба-Кай).
В его крепости несколько раз спасались крымские ханы, сюда же строптивыми ханами заключались русские послы.
Больше 100 лет, как Мангуп покинут и представляет одни развалины.
Такой же мертвый город, но гораздо лучше сохранившейся находится около Бахчисарая. Его называют Чуфут-Кале (иудейская крепость).
Здесь в скалах есть тоже пещерный город, а на вершине находилась крепость и караимский город.
Караимами называют евреев-сектантов, вроде наших староверов. Они признают только книги Ветхого завета.
Когда караимы здесь поселились, достоверно никто не знает. В древнем караимском кладбище, Иосафатовой долине, надписи на памятниках относят к XIII веку, но есть мнение, что караимы жили здесь уже во II и III веках.
Над входом внутрь имеется несколько изречений из Корана.
То обстоятельство, что тюрбе Ненкенджан-ханым стоит в Чуфут-Кале, а не с общими могилами ханов и ханш в Бахчисарае, служит источником многочисленных легенд и сказаний.
Почти все они связаны с несчастной любовью дочери свирепого хана. Так, по одной легенде она была похищена из своего дворца генуэзским принцем; по другому сказанию она полюбила одного бахчисарайского юношу и, боясь отцовского гнева, бросилась со скал Чуфут-Кале.
В Чуфут-Кале сохранились два караимских храма (кенасы). Один из них считается очень древним и существует около 600 лет.
В самом же городе есть один - могометанский надгробный памятник - тюрбе. Внутри этого прекрасного сооружения на каменном гробу высечена надпись: "Это гробница знаменитой государыни Ненкенджан-ханым, дочери Тахтамыш-хана, скончавшейся месяца рамазана 841" (1437 г. по нашему летоисчислению).
Остатки крипт в Чуфут-Кале.
Остатки крипт в Чуфут-Кале.
Мертвый город
Мертвый город
Способ доставки воды в совершенно безводный Чуфут-Кале.
Способ доставки воды в совершенно безводный Чуфут-Кале.
Размыв мергелей близ Чуфут-Кале.
Размыв мергелей близ Чуфут-Кале.
Есть еще сказание, что престарелый хан, теснимый врагами, не имел хорошего полководца, которому мог бы поручить свои войска. По совету придворного ученого мудреца он передал власть своей дочери. Ненкенджан-ханым, действительно, оказалась удивительно искусной в военном деле и одержала блестящие победы над неприятелем. Случайно Тахтамыш-хан открыл, что его дочь и мудрец любят друг друга. В порыве ярости он собственными руками убил обоих. В память о ней он в последствии воздвиг роскошное тюрбе.
Чуфут-Кале своим мертвым, пустынным видом и разрушенными жилищами производить тяжелое впечатление. Всюду белый камень и ни одного зеленого деревца или кустика. Улицы - из сплошного известняка, из таких же камней заборы и дома; от некоторых осталась груда развалин, другие стоят без крыш и дверей, зияя пустыми оконными дырами, как провалившимися глазами. Тщетно ожидаешь встретить здесь кого-нибудь живущего, - все мертво! Это мертвый город!
Греясь под лучами солнца, вытянулись на отвесных стенах горные ящерицы, а иногда по подоконнику, испуганные шумом шагов, проползут желтобрюх или юркая медянка... Место живых людей заняли пресмыкающиеся.
Лет около тридцати тому назад здесь еще жил караимский ученый Фиркович, который целую жизнь изучал еврейские надписи, памятники и древние рукописи. После его смерти семье жутко показалось жить среди развалин мертвого города, и она покинула его.
С Чуфут-Кале открывается тоже обширный и красивый вид, но моря уже не видно.
Хорошие безопасные места выбирали для жилья наши предки! В цельной скале высекали жилища, забирались на самые высокие горы, обносили их ещё толстыми стенами, башнями, - казалось, все сделано для того, чтобы жилища стояли несокрушимыми...
Но ни отвесные скалы, ни пещерные города, ни крепостные стены не оказались действительными!
Человек сумел найти средства против таких твердынь, и неприступные места также часто разорялись, как и всякие другие. Изобретение пороха и пушек окончательно сделало безполезными толстые стены и размыв мергелей близ Чуфут-Кале изменило все военное дело. Против чугунных и стальных ядер стали строить земляные укрепления, а врагов встречать вдали от мирных городов.
Опасные и крутые подъемы к старым городам и отсутствие в них воды всегда сильно стесняли жителей. Но в древние времена высокие скалы и крепости как-никак, а предохраняли их от внезапных набегов.
С покорением же Крыма татарами такая опасность уничтожилась, а неудобства крутого подъема остались.
Мало-помалу воздушные города пустели, жители переселялись в долины, где жить было свободнее, и удобнее.
Вода к их услугам создала очень много долин.
От Севастополя к Симферополю, на пространстве всего 65 верст железная дорога пересекает пять рек: Черную, Бельбек, Качу, Альму и Булганак. Все эти реки образовали прекрасные долины в своих горных течениях. В них впадает больше ста речек и ручьев, которые, в свою очередь, послужили для образования долин и ущелий.
В другой северной части, от Симферополя до Феодосии, высокая Яйла (горный хребет) тоже дает целый ряд многочисленных рек и ручьев.
Начало свое истоки берут от главного хребта, из водопроницаемых слоев известняка.
В своем верхнем течении они часто образуют водопады, каскады, выбивают громадные ямы, а в некоторых местах текут под камнями. Во второй меловой гряде многие ручьи соединяются друг с другом, русло становится ровнее, течение - медленнее. Здесь вода давно сделала себе хорошую дорогу, и подмытые скалы свидетельствуют о ее работе.
Мы уже знаем, что в отвесных скалах есть несколько пещерных городов, а теперь в долинах расположились татарские деревушки и несколько городов, как Бахчисарай, Симферополь, Карасубазар и Старый Крым. Все они расположены в пределах второй горной гряды (меловой).
Северные реки, пересекая вторую горную гряду, больше половины своего пути текут по степи и впадают в Сиваш. Большинство этих рек уже в степи соединяются с Салгиром, который считается самой большой рекой Крыма. Его течение простирается до 125 верст.
Но в жаркое лето и он так же пересыхает, как и другие. В этих реках рыбы водится очень мало: в верховьях рек встречаются форели, усачи, вьюны. В среднем течение по долинам гор попадаются головль и пескарь, а в низовье шемая, селява и карп. Все это мелкая рыба, которая не имеет большого значения для жителей.
Юго-западные реки впадают в Черное море. Они пересекают еще третью горную гряду (известняковую), которая значительно ниже второй и переходит на запад в едва заметную четвертую или прямо на ровную степь.
Долины Качи и Бельбека считаются самыми живописными во второй гряд (меловой).
В некоторых местах глубокие отвесные ущелья как бы сжимают реку своими нависшими пластами. В других местах острые зубцы высоких скал образуют какие-то причудливые башни, стены...
Сверху - их белоснежный цвет ярко выступает на темно-синем небе, а снизу - густая зелень садов широкой лентой опоясывает их вокруг...
В долине реки Качи есть очень живописный высокий столбообразный камень - Вай, вай, анам-кая 1. Он стоит совершенно отдельно. Высота его до 5 сажен. У основания он размыт больше, чем посередине. Невдалеке виднеется другой громадный утес - Хорхма, балам-кая.
У татар есть интересное предание об этих камнях:
Владельцу этой страны, свирепому Топал-бею (князю), понравилась жена и падчерица Кемал-мурзы (дворянина). Обе они были замечательные красавицы.
Недолго думая, Топал-бей похитил обе их и запер в свой гарем.
Чувствуя ненависть к своему похитителю, две красавицы решили скорее умереть, чем стать женами ужасного князя. Целый год держал их Топал-бей у себя в заточении Наконец, терпение свирепого бея истощилось и он велел замуровать их в скалы. Через год выросли вдруг две каменные фигуры.
Из маленькой появлялась иногда удивительная красавица с золотыми сосудами в руках. Топал-бей узнал в ней падчерицу Кемал-мурзы, которую он замуровал в скалу, и пришел в ярость. Он велел собрать всех своих лошадей, волов и с помощью их повалить этот столб. Вся скала была обмотана веревками и ожидали знака, чтобы лошади дернули.
Вай, вай, онам-кая.
Вай, вай, онам-кая.
Вдруг из-под земли послышалось испуганное восклицание: "Вай, Вай, анам!" (ай, ай, мама).
Но из другого утеса раздался спокойный голос: "Хорхма, балам!" (не бойся, дитя!) и вслед за этим все люди, лошади и волы окаменели и превратились в скалы и камни.
Основанием для этой сказки, вероятно, послужил большой утес - Хорхма-балам-кая, который похож на огромную сидящую женщину.
У горных жителей очень часто по сходству гор с каким-нибудь предметом дается его имя.
Так получили название Чатыр-даг (шатер-гора), Аю-даг (медведь-гора) и т.д. ...
Конечно, все эти причудливые очертания создаются под влиянием действия атмосферы, т.е. дождей, воды, ветра и солнечных лучей, которые, разрушая скорее мягкие слои, оставляет более твердые.
Но не в одном разрушении скалы и камней заключается работа воды. Если в одном месте она разрушает, то в другом созидает.
Каждый дождь смывает понемногу разрушившиеся частицы камней и верхних слоев перегноя.
В долинах, где течение воды становится медленнее, эти частицы оседают на дно.
В течение большого количества лет из таких наносов делаются толстые пласты хорошей земли, что мы и видим в крымских долинах. Трава, кустарники и деревья не замедлили занять прекрасные места и своими корнями укрепили мягкий чернозем.
Однако сильные воды весной и теперь часто изменяют русло, размывают одни места и заносят другие. Близость влаги, защита высокими скалами от холодных ветров дали возможность южному солнцу сделать чудеса среди безплодных горных вершин.
Чем выше ущелья, чем больше воды, тем роскошнее становится растительность.
Начинаясь чахлыми низенькими кустарниками, она переходит в густые заросли и, наконец, в могучие, громадные деревья.
В Бельбекской долине стоит один древний дуб; этот великан имеет больше 5 саж. в обхвате или больше 5 аршин в поперечнике.
Между простыми лесными деревьями в зарослях попадаются отчасти дикие яблони, груши, кизил, кустарники орешника, ежевики.
Есть указания на то, что даже в самой глубокой древности, быть может, пещерные жители не только пользовались дикими плодами, но и умели разводить полезные деревья.
До нашествия татар, садоводство и огородничество было главным занятием местных жителей, и своими фруктами Крым славился далеко в других странах.
При татарах это производство упало. Кочевники от рождения, они не умели ухаживать за нужными деревьями.
Садоводством, виноделием и огородничеством занимались другие народы - греки, итальянцы, евреи...
Татарские ханы понимали важность садоводства и начали способствовать тому, чтобы и татары занимались этим выгодным промыслом.
После покорения Крыма русскими в 1784 г. сиятельные вельможи начали заботиться о поднятии садоводства в Крыму и, конечно, как всегда, оказали медвежью услугу и наделали таких глупостей, что еще больше запустили развитие этого дела. Земли дарились не тому, кому они были нужны, а тому, кому не лень было их брать.
Количество их определялось по чинам и по важности персоны.
Простым людям, солдатам давалось по несколько десятин, а важным господам по несколько тысяч.
Даже в те времена такой грабеж и расхищение вызывали упреки порядочных людей, например: П.Сумароков, наблюдавший Крым в 1798-1800 году, горько жалуется на совершенное запустение селений, садов и виноградников.
Он упрекает в этом особенно Потемкина, который, "в чаянии блага Тавриде, учинил погрешность неосмотрительною раздачею земель, назначавшихся тысячами десятин или боярам, оставившим их без внимания, или неизвестным пришельцам, не ведующим домостроительства и лишенным всех средств 2.
С течением времени нахватанные земли стали продавать втридорога тому, кому они, действительно, были нужны.
100 лет тому назад случилось то, что теперь произошло у нас недавно, на Кавказе, в таких же громадных размерах.
Там тоже самые лучшие земли роздали самым важным чиновникам...
Крымская война в 1854-55 году уничтожила много садов, баштанов и виноградников и в конец разорила садоводство.
Как ни хороши были условия для садоводства в долинах северного склона гор, но все же оно мало расширялось.
Задерживалось это дело, главным образом, недостатком сбыта. Вишни, черешни, кизил, сливы, персики, абрикосы - все это такие фрукты, которые не могут долго сохраняться и перевозиться в далекие места на волах или лошадях.
Большинство фруктов потреблялось на месте, и только некоторые сорта яблок, груш, айвы, гранат и орехов вывозились из Крыма.
Поэтому татары, кроме фруктовых садов, разводили виноградники и сеяли табак.
Проведение железной дороги до Севастополя сразу вызвало огромный сбыт всевозможных фруктов в Россию.
Татары не могли удовлетворить всего спроса. Они и до сих пор не могут извлечь из садоводства всех тех выгод, которые оно может дать.
Они не ухаживают за деревьями, не перекапывают вокруг них земли, не собирают гусениц.
Прищепы делают на ростках старых деревьев, а не берут молодых дичков. У татар дело прививки считается великой заслугой перед Богом и раньше они очень часто делали прищепы на диких деревьях в лесах.
Однако, хотя татары и считают это дело "савапом" (добром), но даже в своем собственном саду они не выбирают черенков от самых лучших сортов, а берут те, которые у них под руками.
От этого фрукты татар низкого качества.
В Крыму, как и везде, интересов бедняка никто не защищает, и они находятся в полной зависимости от скупщиков. Этот народ везде одинаков, и простодушного мусульманина умеют хорошо надут.
Татарин не может выдержать цену на свои фрукты. Через день, через два его товар уже начнет гнить и волей-неволей он уступает за ту цену, которую ему назначает блогодетельный коммерсант.
От этого сад не приносит ему большой выгоды. Что ему с того, что крымские фрукты славятся по всей России. Что ему с того, что вы начнете убеждать его улучшить сад и не надеяться на великого Аллаха, а работать и учиться у других.
Он не дурак, он сам понимает, что по-хорошему все лучше выходит, но он знает, что, сколько бы он ни затратил труда, ему не миновать скупщика, который и с хорошими, и с плохими фруктами высосет весь его труд.
Имея такой сомнительный результат, он предпочитает уповать на милость Аллаха. Его религия оправдывает его лень. Захочет Аллах, он и на плохом дереве даст хорошие фрукты. В каждой глупости, даже своей собственной он видит волю Аллаха. Татарин твердо надеется, что Аллах не допустит своего правоверного умереть с голоду. И эта вера в небесного благодетеля убивает его энергию и желание упорным трудом улучшить свое положение.
Религия мусульманина - религия бедняка, бессильного бороться с обстоятельствами. В ожидании райской жизни в небесах, он влачит жалкое существование на земле.
Около 1300 лет (с 622 года) эта религия держит громадное количество народа в невежестве и в полном порабощении от мулл (священников), знатных, богатых и вообще всяких пройдох. Она внушает мусульманину безропотную покорность к самому жалкому положению, предписывает оказывать уважение всякому негодяю, который богаче или знатнее его. Она убивает чувство негодования к человеческим мерзостям, прикрывая и тут все волею Аллаха.
Женщина у мусульман низведена до положения рабочего скота. Она не имеет права садиться при мужчинах. Муж говорит с нею только тогда, когда ему нужно что-либо приказать. Посторонние же никогда не разговаривают с ней.
С самых ранних лет ей внушают, что она ничтожное, нечистое существо, обреченное быть рабыней мужа.
Украдкой мать может поласкать свою дочь, другие же не замечают ее существования. У отца находятся ласки только для мальчиков, а не для девочек.
Мальчик может выучиться в мектебе (начальной школе) читать коран и писать, поступить даже в медрессе (духовное училище), но для девочки довольно того, если она выучится читать коран.
Тайна письма охраняется от нее самым тщательным образом.
По воле Аллаха женщина лишена возможности быть образованной.
Для мужчины Аллах разрешил выучиться письму, но женщиной, которая выучилась бы письму, сейчас бы овладели джины (злые духи).
Могомет запретил женщинам входить в мечеть, но был так великодушен, что разрешил молиться дома.
Было бы слишком долго перечислять, что Могомет запретил не только женщинам, но и мужчинам. Короче будет, если мы скажем, что религиозными обрядами мусульманину как пеленками, связан до самой своей смерти.
Ни наука, ни искусство, ни вся наша цивилизация не принимается мусульманами.
Их орудия и способы добывать пищу первобытные. Они не могут соперничать с новыми усовершенствованными приемами садоводства и огородничества.
Вся их грамотность заключается в одном умении читать Коран и то на арабском языке.
Ни одна религия не приносит столько вреда для человека, как мусульманская.
Всегда бывает, что соприкосновение культурных народов с дикими способствует их разорению.
Проведение железной дороги по богатейшим долинам Салгира, Альмы, Качи и Бельбека не принесло татарам той пользы, которую оно могло бы дать. Их земли стали скупаться предпримчивыми людьми, которые развели самые лучшие сорта фруктов.
Они пользовались опытом всего мира и знали, что нужно для каждого растения. Татары же жили преданиями и считали за грех изменить что-либо в хозяйстве своих отцов.
Лучшие фрукты подорвали торговлю худшими.
Татарам ничего не оставалось делать, как продавать землю более богатым и предприимчивым людям.
В 1875 году было вывезено по железной дороге около 15 тысяч пудов фруктов и 24 тысячи пудов орехов, а через 10 лет вывезли 663 тысячи пудов фруктов и еще 19 тысяч пудов винограду.
Теперь, через 30 лет, железная дорога увозит больше миллиона пудов фруктов, кроме отправки через приморские города и потребления на месте.
В настоящее время большинство садов перешло от татар в другие руки, которые из всего умеют выжать копеечку, и в которых сады приносят громадные доходы.
Бывают случаи, что за десятину хорошего сада одной аренды платят 1300 руб. за лето.
Теперь речные долины превратились в сплошные сады. С конца марта как снегом осыпанные стоят в цвету деревья.
Почти всю речную воду отводят по садам, и самым нижним садоводам зачастую достается одна грязь.
Уже с начала июня наливаются черешни, желтеют абрикосы, ранние персики и так продолжается до глубокой осени, когда поспевают зимние сорта различных фруктов.
С конца июня и до ноября, декабря целые поезда в особо приспособленных для фруктов вагонах каждый день отправляются в Россию.
Миллионами пудов нужно считать теперь вывоз фруктов из небольшого горного кусочка Крыма.
Цены на земли для садов возросли до баснословных размеров.
Все фрукты продаются на вес пудами и цены за пуд от 2-3 до 7-8 руб., иногда доходят до 10 руб., смотря по качеству сорта.
Во многих крымских городах открылись теперь конфетные фабрики московских и петербургских купцов. Они арендуют громадное количество садов, скупают очень много на стороне и вырабатывают из фруктов различные сладости, которые в готовом виде везут в Россию.
Примечания
1 "Кая" - скала; "Вай, вай, анамъ" - "ай, ай, мама"; "Хорхма, балам" - "не бойся, дитя".Назад к тексту
2 "Памятная книжка Таврической губернии". Издание Таврической губернской земской управы, том IX. 1889 г.Назад к тексту
Источник: http://kirimtatar.com/index.php?option=com_content&task=view&id=238&Itemid=43