а Оливейра ловит рыбу на другом берегу в свободное от продажи арбузов время
Прямой нос идеально симметричен, с этого ракурса такая же лепка, как у моей подруги детства Кати. Светлые веснушки разбросаны по всему лицу - грех не обжечь такой нос, не облизнуть лучами. Вмеру тонкие, длинные, запекшиеся губы, которые на мгновение тронула горькая печоринская усмешка. Эгоистичные, самодовольные, брезгливые, не побоящиеся сказать ни дерзости, ни скабрезности, если это только может кому-то испортить настроение. По-детски выпячена нижняя, как будто ты только что попробовал слишком горячее молоко. Уголки губ приподняты, за улыбкой Чеширского кота кроется стремление к борьбе и непокорность.
Запавшие скулы, расширяющиеся к нижней части лица и приходящие в одну точку - острый волевой подбородок; прищуренные глаза - и под левым такие яркие морщинки, будто ты прожил всю эту жизнь, да ещё четыре предыдущих, под солёным ветром. А я жмурю правый. Глаза прозрачности моря в ясный летний день, и будто в них облака отражаются или бумажные кораблики, и от глаз тоже отходят лучики-морщинки (я стараюсь быть осторожной со сравнениями, ты предупреждал, это как заряженное ружье (и опять), и я не знаю слова ни на одном языке для этого оттенка глаз, но запомню их прозрачность и ровные черные ресницы). И между кустистых бровей - над глазами дремучий лес - вековые складки, будто ты привык сомневаться или казаться серьезным - надо же как-то усмирять бесов. Или жмуриться на солнце. А ведь этим взглядом можно пригвоздить к стене на долгие годы. Им можно метать стрелы.
Ты брился вчера, но сейчас сегодня и вечер, и если бы ты не прикасался к бритве неделю, я бы сказала, что тебе пойдут эти дартаньяновские черные усики. И - вперёд! - торговать арбузами, картинами, изящными девушками. Ты подбрасываешь их, как повар, готовящий блины, в каждой руке по сковородке, как жонглёр, они цепляются за провода, пугают птиц, а ты отправляешь каждую, кто закричит от страха, в свой пересохший рот, подобно глотателю шпаг, держа за шнурки ботинок - они сами купили билет на светопреставление.
Оттопыренные уши, а мочки слишком большие, может быть, в школе ты комплексовал и хотел отрастить волосы? Тогда ты и стал злословить, и цедить улыбки по большим праздникам. Со стрижкой тоже не повезло, интересно, что за враг надоумил тебя сделать эту ужасную челку - с твоими-то кудрями.
Думаю, именно так выглядели бы волки, если бы были людьми.
Ты смотришь на меня в упор. С экрана. Весь вечер.
Запавшие скулы, расширяющиеся к нижней части лица и приходящие в одну точку - острый волевой подбородок; прищуренные глаза - и под левым такие яркие морщинки, будто ты прожил всю эту жизнь, да ещё четыре предыдущих, под солёным ветром. А я жмурю правый. Глаза прозрачности моря в ясный летний день, и будто в них облака отражаются или бумажные кораблики, и от глаз тоже отходят лучики-морщинки (я стараюсь быть осторожной со сравнениями, ты предупреждал, это как заряженное ружье (и опять), и я не знаю слова ни на одном языке для этого оттенка глаз, но запомню их прозрачность и ровные черные ресницы). И между кустистых бровей - над глазами дремучий лес - вековые складки, будто ты привык сомневаться или казаться серьезным - надо же как-то усмирять бесов. Или жмуриться на солнце. А ведь этим взглядом можно пригвоздить к стене на долгие годы. Им можно метать стрелы.
Ты брился вчера, но сейчас сегодня и вечер, и если бы ты не прикасался к бритве неделю, я бы сказала, что тебе пойдут эти дартаньяновские черные усики. И - вперёд! - торговать арбузами, картинами, изящными девушками. Ты подбрасываешь их, как повар, готовящий блины, в каждой руке по сковородке, как жонглёр, они цепляются за провода, пугают птиц, а ты отправляешь каждую, кто закричит от страха, в свой пересохший рот, подобно глотателю шпаг, держа за шнурки ботинок - они сами купили билет на светопреставление.
Оттопыренные уши, а мочки слишком большие, может быть, в школе ты комплексовал и хотел отрастить волосы? Тогда ты и стал злословить, и цедить улыбки по большим праздникам. Со стрижкой тоже не повезло, интересно, что за враг надоумил тебя сделать эту ужасную челку - с твоими-то кудрями.
Думаю, именно так выглядели бы волки, если бы были людьми.
Ты смотришь на меня в упор. С экрана. Весь вечер.