Сибирская язва- истоки названия.
В ДВУХ ШАГАХ ОТ СИБИРСКОЙ ЯЗВЫ
Из журнала ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ
Сибиреязвенная бацилла - Bacillus anthracis - представляет собой спорообразующую палочку длиной 6 - 10 и шириной 1 - 2 тысячных доли миллиметра. При неблагоприятных условиях внешней среды при доступе кислорода этот микроб резко замедляет обмен веществ и окружает себя плотной защитной оболочкой - спорой. В этой форме существования сибиреязвенная бацилла отличается феноменальной устойчивостью ко всем воздействиям внешней среды и сохраняет жизнеспособность дольше, чем все другие известные патогенные микроорганизмы. Так, в воде и почве споры сибиреязвенных бацилл могут спокойно сохраняться в течение многих десятилетий. Они весьма устойчивы к воздействию низких и высоких температур (даже при кипячении погибают через 60 мин) и дезинфицирующих веществ (сулема, карболовая кислота, хлорамин и др. могут уничтожить их в течение нескольких часов, а этиловый спирт - через 50 дней!). При попадании в благоприятную среду сибиреязвенные споры прорастают в течение нескольких часов, образуя вегетативные формы. Сибиреязвенная бацилла способна продуцировать экзотоксин, с которым связывают воспалительное и летальное действие этого микроба. Бацилла B. anthracis является возбудителем сибирской язвы - острого инфекционного заболевания, протекающего преимущественно в виде кожной формы, реже - в виде лёгочной и кишечной форм.
Сибиреязвенная бацилла (Bacillus anthracis) под микроскопом
Сибиреязвенная бацилла (Bacillus anthracis) под микроскопом
История сибирской язвы уходит корнями в глубокую древность. [Spoiler (click to open)]По мнению ряда исследователей, это заболевание под названием «священный огонь» было описано ещё Гомером в поэме «Илиада», в которой рассказывается об осаде Трои греками-данайцами в XII в. до нашей эры. Бог Аполлон, разгневанный вождём греков Агамемноном, «язву на воинство злую навёл», начав метать из своего лука в лагерь греков серебряные стрелы. Эпидемия началась массовой гибелью животных (месков - мулов или лошаков), а затем смертоносная болезнь вспыхнула и среди воинов:
«В самом начале на месков напал он и псов празднобродных;
После постиг и народ, смертоносными прыща стрелами;
Частые трупов костры непрестанно пылали по стану.
Девять дней на воинство божие стрелы летали».
Описание симптомов этого заболевания встречается в трудах великих эскулапов античности Гиппократа и Галена, которые называли её «антракезой» (от греч. anthrax - «уголь», из-за образующегося чёрного струпа, напоминающего его внешним видом). Арабские врачи именовали эту грозную болезнь «персидским огнём». Однако, несмотря на столь богатую историю, даже в XVII в. это заболевание всё ещё оставалось загадочным и таинственным, хотя к тому времени его наблюдали многие европейские и отечественные учёные (Леро, Рамадзини, Фурнье и др.) Так, русский врач А. Эшке, работавший на Алтае в 1758 г., сообщил, что болезнь поражает и животных, и человека. А в 1762 г. Н. Кожевщиков описал кожную форму болезни у человека. Первое же достоверное описание этой болезни у человека сделал в 1766 г. французский врач С.-Ф. Моран в своём докладе Академии наук в Париже. При этом все европейские врачи отрицали её заразность, а клинические проявления заболевания считали последствием укуса неизвестного насекомого, получившего название «Адская фурия». Даже к концу XVIII столетия не была ещё установлена идентичность заболевания у людей и животных, то есть не было твёрдой уверенности, что опасная для жизни животных и человека инфекция - одна и та же. А без этого, естественно, невозможно было разработать эффективные меры лечения и профилактики. Заразную и зоонозную (передающуюся человеку от больных животных) природу этой болезни убедительно доказал русский врач С. С. Андреевский (1760 - 1818).
Проявление сибирской язвы на коже
Проявление сибирской язвы на коже
В 80-х гг. XVIII в. в Медицинскую коллегию и Сенат стали поступать сообщения о появлении и распространении в Сибири «неизвестной болезни», поражающей людей и скот, пережить которую удавалось далеко не многим. В конце 1785 г. Сенат получил сообщение из Уфимского наместничества о том, что в Зауралье, особенно в Челябинском округе, вновь распространилась эта страшная эпидемия. В ответ Медицинская коллегия отправляет для изучения неведомой болезни специальную комиссию, для которой «назначены яко искусные и известные в своих знаниях практикующей медицины доктор Борнеман и состоящий в службе лекарь Андреевский и с ними подлекари Санкт-Петербургского сухопутного госпиталя Вальтер и Василий Жуковский».
В марте 1786 г. комиссия прибыла на место и разделилась на две партии: С. Андреевский и В. Жуковский отправились в Троицк, а Борнеман и Вальтер - в Челябинск. Вскоре Борнеман представил в Медицинскую коллегию не подтверждённый никакими исследованиями доклад о якобы успешных случаях излечения больных и сразу же выехал в Екатеринбург под предлогом необходимости изучения химического состава воды, которую он и считал источником заболевания. И только С.С. Андреевский с помощью подлекаря В.Г. Жуковского продолжил начатые исследования. Уже в первом докладе в Медицинскую коллегию в начале 1788 г. он впервые называет эту болезнь «сибирской язвой». Кроме того, Андреевский представил подробное описание клинической картины болезни с собственноручными рисунками, «представляющими вид, величину, внутреннее строение и начало опухолей, людей и скот поражающих».
Но и после этого С. Андреевский не прекратил своих изысканий и остался в очаге эпидемии ещё на год. В своём втором докладе в Медицинскую коллегию, представленном в 1789 г., он писал: «Входя в беспристрастное исследование всех сделанных мною опытов и примечаний, я не мог ещё оставаться вовсе удовлетворённым в моих желаниях. И хотя причины, начало, происхождение и следствия оной болезни, казалось, учинились мне достаточными к познанию её, но я не переставал считать их ещё не доведёнными до надлежащего совершенства, ещё оставляющими за собою следы некоторого сомнения, следовательно, и не заслуживающими прямого внимания учёного общества. Нужен был для того опыт достоверный, ощутительный и никому уже сомнению не подверженный». И 18 июля 1788 г. он решился на рискованный эксперимент: в этот день в Челябинске в присутствии своего помощника В. Жуковского, городничего Швейгофера и судьи Оловянникова Степан Семёнович Андреевский в научных целях заразил себя «материей», взятой из язвы больного. Это был первый из известных в истории отечественной и мировой медицины случаев преднамеренного самозаражения врача тяжёлым заболеванием с целью его изучения. С. Андреевский тяжело заболел и в процессе болезни делал ежедневные записи о своём состоянии. Но затем оно резко ухудшилось, и не о каких личных наблюдениях не могло идти речи. «Расстройство и помешательство мыслей... с превеликим страданием, - писал он с сожалением впоследствии, - воспрепятствовали мне сохранить в памяти тогдашнее моё состояние во всём существе его». Исключительный по своей самоотверженности эксперимент С. С. Андреевского полностью опроверг существующее до того мнение о происхождении болезни от укусов насекомых и выявил возможность передачи её от животных к другим животным и к людям. Кроме того, именно С. Андреевский впервые подробно описал клиническую картину сибирской язвы, определил её формы с поражением внутренних органов без кожных проявлений и разработал меры профилактики, направленные против её распространения, кстати, сохранившие своё значение до нашего времени. В 1796 г. Медицинской коллегией была издана книга С.С. Андреевского «Краткое описание сибирской язвы, содержащее предохранительные и врачевательные средства, в пользу простого народа», которая через Сенат была разослана во все губернии Российской империи для руководства в борьбе с этой коварной болезнью.
В 1876 г. выдающимся немецким бактериологом Р. Кохом был открыт и выделен в чистой культуре возбудитель сибирской язвы. В то время эта болезнь охватила почти всю Европу. Кровь погибшей от сибирской язвы овцы оказалась на предметном стекле микроскопа Коха. И после проведённых исследований, потребовавших самоотверженности и полной самоотдачи, он обнаружил бактерии, вызывающие болезнь, определил механизм их воспроизводства и коварный способ их самоконсервации, то есть способность к образованию спор, позволяющий им возрождаться практически из небытия. Открытие Р. Коха наконец-то объяснило пути распространения этой опасной болезни.
Памятник Роберту Коху перед входом в госпиталь «Шарите» в Берлине
Памятник Роберту Коху перед входом в госпиталь «Шарите» в Берлине
Но, несмотря на все успехи медицины, даже в начале ХХ в. заболеваемость сибирской язвой носила массовый характер. Так в период с 1901 по 1910 г. в России эта болезнь ежегодно поражала более 16 тыс. человек и почти 75 тыс. сельскохозяйственных животных. При этом смертность от сибирской язвы достигала тогда почти 90%.
Чаще всего (95%) наблюдается кожная форма сибирской язвы, протекающая относительно легко и характеризующаяся местными изменениями в области ворот инфекции. Причём для развития заболевания достаточно попадания в кожные покровы всего 10 сибиреязвенных бацилл, чтобы через определённое время в этом месте появились характерные карбункулы. Если же бациллы проникают в лёгкие (лёгочная форма) или кишечник (кишечная форма), то заболевание протекает крайне тяжело и исход его, как правило, неблагоприятен: даже при современных методах лечения смерть наступает в считанные дни.
Эта затаившаяся в земле болезнь, к великому сожалению, будет всегда сопутствовать человеку. И даже сейчас ежегодно в мире регистрируются от 2000 до 20000 случаев заболевания сибирской язвой. География распространения этого заболевания весьма обширна - от Индии до Европы, более чем 40 государств мира отмечены посещением этой незваной гостьи. Одна из причин возвращения и активизации сибирской язвы заключается в том, что её возбудитель относится к разряду «долгожителей». Споры сибиреязвенных бацилл могут пролежать в почве или во льду хоть тысячу лет и прекрасно себя при этом чувствовать. В этой связи значительную эпидемическую опасность представляют скотомогильники, особенно, если трупы животных, павших от сибирской язвы, были зарыты без надлежащих предосторожностей. Даже незначительные отклонения от предусмотренных правил захоронения жертв болезни могут обернуться очередной вспышкой, что подтверждается целым рядом случаев. Так в 1982 г. в одном из колхозов Пермской области внезапно заболела сибирской язвой корова. Вначале было непонятно, откуда же взялась эта болезнь и где искать её источник, так как случаев заболевания сибирской язвой в тех местах не помнили даже старожилы.
Но как потом выяснилось, летом на берегу реки Шаква группа студентов-археологов обнаружила древнее поселение. В ходе раскопок появилось предположение, что примерно в VII в. здесь свирепствовала какая-то болезнь, от которой погибли немало людей и животных. Оставшиеся в живых жители поселения сожгли свои дома и покинули эти места. Около раскопов постоянно паслось колхозное стадо, а в пробах грунта, взятых там микробиологами, оказались споры сибирской язвы, которые почти тринадцать столетий спокойно дремали в глубинах земли.
Работа с микробами сибирской язвы требует особой осторожности
Работа с микробами сибирской язвы требует особой осторожности
Сибиреязвенные споры вполне может подхватить и вынести наверх какой-нибудь червь, которого, в свою очередь, может выкопать случайный рыбак, не знающий, что копает на старом скотомогильнике. (Кстати, уже известно немало случаев возникновения у любителей рыбалки кожной формы сибирской язвы.) Всего в России скотомогильников с сибирской язвой насчитывается около 35 тыс.
Однако во многих областях сегодня вряд ли кто сможет точно сказать, в каких именно местах находятся многие подобные захоронения, произведённые в предшествующие годы и, что особенно важно, часто с нарушениями обязательных в таких случаях требований санитарии, поскольку все сведения о них носят довольно приблизительный характер. Например, в Волгоградской области, где находятся 402 захоронения животных, ставших жертвами сибирской язвы, достоверно известно расположение лишь 15. Всё это в значительной степени повышает вероятность новых проявлений этого опасного заболевания.
Автор: Дмитрий Макунин
Год: 2010
Из журнала ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ
Сибиреязвенная бацилла - Bacillus anthracis - представляет собой спорообразующую палочку длиной 6 - 10 и шириной 1 - 2 тысячных доли миллиметра. При неблагоприятных условиях внешней среды при доступе кислорода этот микроб резко замедляет обмен веществ и окружает себя плотной защитной оболочкой - спорой. В этой форме существования сибиреязвенная бацилла отличается феноменальной устойчивостью ко всем воздействиям внешней среды и сохраняет жизнеспособность дольше, чем все другие известные патогенные микроорганизмы. Так, в воде и почве споры сибиреязвенных бацилл могут спокойно сохраняться в течение многих десятилетий. Они весьма устойчивы к воздействию низких и высоких температур (даже при кипячении погибают через 60 мин) и дезинфицирующих веществ (сулема, карболовая кислота, хлорамин и др. могут уничтожить их в течение нескольких часов, а этиловый спирт - через 50 дней!). При попадании в благоприятную среду сибиреязвенные споры прорастают в течение нескольких часов, образуя вегетативные формы. Сибиреязвенная бацилла способна продуцировать экзотоксин, с которым связывают воспалительное и летальное действие этого микроба. Бацилла B. anthracis является возбудителем сибирской язвы - острого инфекционного заболевания, протекающего преимущественно в виде кожной формы, реже - в виде лёгочной и кишечной форм.
Сибиреязвенная бацилла (Bacillus anthracis) под микроскопом
Сибиреязвенная бацилла (Bacillus anthracis) под микроскопом
История сибирской язвы уходит корнями в глубокую древность. [Spoiler (click to open)]По мнению ряда исследователей, это заболевание под названием «священный огонь» было описано ещё Гомером в поэме «Илиада», в которой рассказывается об осаде Трои греками-данайцами в XII в. до нашей эры. Бог Аполлон, разгневанный вождём греков Агамемноном, «язву на воинство злую навёл», начав метать из своего лука в лагерь греков серебряные стрелы. Эпидемия началась массовой гибелью животных (месков - мулов или лошаков), а затем смертоносная болезнь вспыхнула и среди воинов:
«В самом начале на месков напал он и псов празднобродных;
После постиг и народ, смертоносными прыща стрелами;
Частые трупов костры непрестанно пылали по стану.
Девять дней на воинство божие стрелы летали».
Описание симптомов этого заболевания встречается в трудах великих эскулапов античности Гиппократа и Галена, которые называли её «антракезой» (от греч. anthrax - «уголь», из-за образующегося чёрного струпа, напоминающего его внешним видом). Арабские врачи именовали эту грозную болезнь «персидским огнём». Однако, несмотря на столь богатую историю, даже в XVII в. это заболевание всё ещё оставалось загадочным и таинственным, хотя к тому времени его наблюдали многие европейские и отечественные учёные (Леро, Рамадзини, Фурнье и др.) Так, русский врач А. Эшке, работавший на Алтае в 1758 г., сообщил, что болезнь поражает и животных, и человека. А в 1762 г. Н. Кожевщиков описал кожную форму болезни у человека. Первое же достоверное описание этой болезни у человека сделал в 1766 г. французский врач С.-Ф. Моран в своём докладе Академии наук в Париже. При этом все европейские врачи отрицали её заразность, а клинические проявления заболевания считали последствием укуса неизвестного насекомого, получившего название «Адская фурия». Даже к концу XVIII столетия не была ещё установлена идентичность заболевания у людей и животных, то есть не было твёрдой уверенности, что опасная для жизни животных и человека инфекция - одна и та же. А без этого, естественно, невозможно было разработать эффективные меры лечения и профилактики. Заразную и зоонозную (передающуюся человеку от больных животных) природу этой болезни убедительно доказал русский врач С. С. Андреевский (1760 - 1818).
Проявление сибирской язвы на коже
Проявление сибирской язвы на коже
В 80-х гг. XVIII в. в Медицинскую коллегию и Сенат стали поступать сообщения о появлении и распространении в Сибири «неизвестной болезни», поражающей людей и скот, пережить которую удавалось далеко не многим. В конце 1785 г. Сенат получил сообщение из Уфимского наместничества о том, что в Зауралье, особенно в Челябинском округе, вновь распространилась эта страшная эпидемия. В ответ Медицинская коллегия отправляет для изучения неведомой болезни специальную комиссию, для которой «назначены яко искусные и известные в своих знаниях практикующей медицины доктор Борнеман и состоящий в службе лекарь Андреевский и с ними подлекари Санкт-Петербургского сухопутного госпиталя Вальтер и Василий Жуковский».
В марте 1786 г. комиссия прибыла на место и разделилась на две партии: С. Андреевский и В. Жуковский отправились в Троицк, а Борнеман и Вальтер - в Челябинск. Вскоре Борнеман представил в Медицинскую коллегию не подтверждённый никакими исследованиями доклад о якобы успешных случаях излечения больных и сразу же выехал в Екатеринбург под предлогом необходимости изучения химического состава воды, которую он и считал источником заболевания. И только С.С. Андреевский с помощью подлекаря В.Г. Жуковского продолжил начатые исследования. Уже в первом докладе в Медицинскую коллегию в начале 1788 г. он впервые называет эту болезнь «сибирской язвой». Кроме того, Андреевский представил подробное описание клинической картины болезни с собственноручными рисунками, «представляющими вид, величину, внутреннее строение и начало опухолей, людей и скот поражающих».
Но и после этого С. Андреевский не прекратил своих изысканий и остался в очаге эпидемии ещё на год. В своём втором докладе в Медицинскую коллегию, представленном в 1789 г., он писал: «Входя в беспристрастное исследование всех сделанных мною опытов и примечаний, я не мог ещё оставаться вовсе удовлетворённым в моих желаниях. И хотя причины, начало, происхождение и следствия оной болезни, казалось, учинились мне достаточными к познанию её, но я не переставал считать их ещё не доведёнными до надлежащего совершенства, ещё оставляющими за собою следы некоторого сомнения, следовательно, и не заслуживающими прямого внимания учёного общества. Нужен был для того опыт достоверный, ощутительный и никому уже сомнению не подверженный». И 18 июля 1788 г. он решился на рискованный эксперимент: в этот день в Челябинске в присутствии своего помощника В. Жуковского, городничего Швейгофера и судьи Оловянникова Степан Семёнович Андреевский в научных целях заразил себя «материей», взятой из язвы больного. Это был первый из известных в истории отечественной и мировой медицины случаев преднамеренного самозаражения врача тяжёлым заболеванием с целью его изучения. С. Андреевский тяжело заболел и в процессе болезни делал ежедневные записи о своём состоянии. Но затем оно резко ухудшилось, и не о каких личных наблюдениях не могло идти речи. «Расстройство и помешательство мыслей... с превеликим страданием, - писал он с сожалением впоследствии, - воспрепятствовали мне сохранить в памяти тогдашнее моё состояние во всём существе его». Исключительный по своей самоотверженности эксперимент С. С. Андреевского полностью опроверг существующее до того мнение о происхождении болезни от укусов насекомых и выявил возможность передачи её от животных к другим животным и к людям. Кроме того, именно С. Андреевский впервые подробно описал клиническую картину сибирской язвы, определил её формы с поражением внутренних органов без кожных проявлений и разработал меры профилактики, направленные против её распространения, кстати, сохранившие своё значение до нашего времени. В 1796 г. Медицинской коллегией была издана книга С.С. Андреевского «Краткое описание сибирской язвы, содержащее предохранительные и врачевательные средства, в пользу простого народа», которая через Сенат была разослана во все губернии Российской империи для руководства в борьбе с этой коварной болезнью.
В 1876 г. выдающимся немецким бактериологом Р. Кохом был открыт и выделен в чистой культуре возбудитель сибирской язвы. В то время эта болезнь охватила почти всю Европу. Кровь погибшей от сибирской язвы овцы оказалась на предметном стекле микроскопа Коха. И после проведённых исследований, потребовавших самоотверженности и полной самоотдачи, он обнаружил бактерии, вызывающие болезнь, определил механизм их воспроизводства и коварный способ их самоконсервации, то есть способность к образованию спор, позволяющий им возрождаться практически из небытия. Открытие Р. Коха наконец-то объяснило пути распространения этой опасной болезни.
Памятник Роберту Коху перед входом в госпиталь «Шарите» в Берлине
Памятник Роберту Коху перед входом в госпиталь «Шарите» в Берлине
Но, несмотря на все успехи медицины, даже в начале ХХ в. заболеваемость сибирской язвой носила массовый характер. Так в период с 1901 по 1910 г. в России эта болезнь ежегодно поражала более 16 тыс. человек и почти 75 тыс. сельскохозяйственных животных. При этом смертность от сибирской язвы достигала тогда почти 90%.
Чаще всего (95%) наблюдается кожная форма сибирской язвы, протекающая относительно легко и характеризующаяся местными изменениями в области ворот инфекции. Причём для развития заболевания достаточно попадания в кожные покровы всего 10 сибиреязвенных бацилл, чтобы через определённое время в этом месте появились характерные карбункулы. Если же бациллы проникают в лёгкие (лёгочная форма) или кишечник (кишечная форма), то заболевание протекает крайне тяжело и исход его, как правило, неблагоприятен: даже при современных методах лечения смерть наступает в считанные дни.
Эта затаившаяся в земле болезнь, к великому сожалению, будет всегда сопутствовать человеку. И даже сейчас ежегодно в мире регистрируются от 2000 до 20000 случаев заболевания сибирской язвой. География распространения этого заболевания весьма обширна - от Индии до Европы, более чем 40 государств мира отмечены посещением этой незваной гостьи. Одна из причин возвращения и активизации сибирской язвы заключается в том, что её возбудитель относится к разряду «долгожителей». Споры сибиреязвенных бацилл могут пролежать в почве или во льду хоть тысячу лет и прекрасно себя при этом чувствовать. В этой связи значительную эпидемическую опасность представляют скотомогильники, особенно, если трупы животных, павших от сибирской язвы, были зарыты без надлежащих предосторожностей. Даже незначительные отклонения от предусмотренных правил захоронения жертв болезни могут обернуться очередной вспышкой, что подтверждается целым рядом случаев. Так в 1982 г. в одном из колхозов Пермской области внезапно заболела сибирской язвой корова. Вначале было непонятно, откуда же взялась эта болезнь и где искать её источник, так как случаев заболевания сибирской язвой в тех местах не помнили даже старожилы.
Но как потом выяснилось, летом на берегу реки Шаква группа студентов-археологов обнаружила древнее поселение. В ходе раскопок появилось предположение, что примерно в VII в. здесь свирепствовала какая-то болезнь, от которой погибли немало людей и животных. Оставшиеся в живых жители поселения сожгли свои дома и покинули эти места. Около раскопов постоянно паслось колхозное стадо, а в пробах грунта, взятых там микробиологами, оказались споры сибирской язвы, которые почти тринадцать столетий спокойно дремали в глубинах земли.
Работа с микробами сибирской язвы требует особой осторожности
Работа с микробами сибирской язвы требует особой осторожности
Сибиреязвенные споры вполне может подхватить и вынести наверх какой-нибудь червь, которого, в свою очередь, может выкопать случайный рыбак, не знающий, что копает на старом скотомогильнике. (Кстати, уже известно немало случаев возникновения у любителей рыбалки кожной формы сибирской язвы.) Всего в России скотомогильников с сибирской язвой насчитывается около 35 тыс.
Однако во многих областях сегодня вряд ли кто сможет точно сказать, в каких именно местах находятся многие подобные захоронения, произведённые в предшествующие годы и, что особенно важно, часто с нарушениями обязательных в таких случаях требований санитарии, поскольку все сведения о них носят довольно приблизительный характер. Например, в Волгоградской области, где находятся 402 захоронения животных, ставших жертвами сибирской язвы, достоверно известно расположение лишь 15. Всё это в значительной степени повышает вероятность новых проявлений этого опасного заболевания.
Автор: Дмитрий Макунин
Год: 2010