(no subject)
Содержание:
ПРЕЛЮДИЯ - Начало
ПЕРВЫЙ ТАКТ - Грув
ВТОРОЙ ТАКТ - Ноты
ТРЕТИЙ ТАКТ - Артикуляция/Длительность (1)
ТРЕТИЙ ТАКТ - Артикуляция/Длительность (2)
ЧЕТВЕТРЫЙ ТАКТ - Техника (1)
ЧЕТВЕТРЫЙ ТАКТ - Техника (2)
ПЯТЫЙ ТАКТ - Эмоции/Чувства
ШЕСТОЙ ТАКТ - Динамика
СЕДЬМОЙ ТАКТ - Ритм/Темп
ВОСЬМОЙ ТАКТ - Тон
ДЕВЯТЫЙ ТАКТ - Фразы
ДЕСЯТЫЙ ТАКТ - Тишина/Паузы
ОДИННАДЦАТЫЙ ТАКТ - Слушание
ПОСЛЕДНИЙ ТАКТ - Сон?
КОДА
ЧЕТВЕРТЫЙ ТАКТ
Техника (2)
«Конечно, может.», ответил я. «Если я занимаюсь техникой, смотря шоу по телевизору, то это может привести в активное состояние другую часть моего мозга. Это будет имитировать ‘отсутствие концентрации’ при музыкальной игре.»
«Я думал, что телевизор является отрицательным фактором», сказал Майкл, подняв обе брови.
«Ну, это ты так думал», ответил я с полным авторитетом. Я не знал, откуда ко мне пришло это новое чувство авторитетности, но оно у меня было, и я оседлал его. Я сел на землю, пытаясь создать свою собственную позу лотоса. Мои ноги завопили: «Нет!». Услышав, как Майкл хохотнул про себя, я отказался от идеи с лотосом и решил вместо этого проявлять свой авторитет словами.
«Телевизор становится отрицательным или положительным фактором в зависимости от того, как мы его используем.», продолжил я. «Как сказал один мастер дзэн: ‘Ничто не плохо или не хорошо до тех пор, пока’, ээ… ‘мы так не посчитаем', а, нет: ‘пока не подумаем так’, или что-то в этом роде.» Моя попытка стать поэтом провалилась. «Во всяком случае, если мы собираемся смотреть телевизор, то почему бы не воспользоваться им в наших интересах? Но это не единственный способ. Мечты днем, сны ночью, нахождение на природе, медитация и многие другие вещи могут помочь мне научиться ‘не концентрироваться’, так чтобы мы больше времени проводили, чувствуя музыку. Если бы нам всё время пришлось концентрироваться над техникой и инструментами, используемыми для речи, мы никогда б ничего путного не сказали. Обладание способностями концентрироваться и не концентрироваться необходимо нам для достижения нашего полного потенциала. Если телевизор способен мне в этом помочь, я воспользуюсь им. Ты можешь выбрать для себя что-нибудь другое, если пожелаешь.» Я скрестил руки (вместо ног) и кивнул один раз головой.
«Сказано с полным пониманием», прокомментировал Майкл, наклоняясь к моим ногам. «Научи меня! Ты научишь меня, мастер?»
«Нет! Я не могу научить тебя ничему», отозвался я, похлопав его по голове.
Мы долго смеялись над моей декларацией. Казалось, Майклу она понравилась. Я был шокирован тем, что сказал, и той авторитетностью, которую проявил, потому что я не знал, откуда она взялась. Хотя я знал, что сказанное мной было верным, и я был уверен в себе как никогда прежде.
Без предупреждения Майкл подпрыгнул, схватил три палки и начал ими жонглировать. Я был поражен. То, что он сделал дальше, оказалось ещё более удивительным. Он подошел к автомобилю спереди и воспользовался этими палочками, чтобы сыграть ритмический рисунок на капоте, при этом не прекращая жонглировать.
«Очень хорошо», отметил я.
«Как тебе моя дробь?», спросил он.
«Великолепна!»
«Закрой глаза и послушай.»
Я зарыл глаза и тщательно прислушался. Стало понятно, что его игра палочками оказалась вовсе не замечательной. Жонглирование было отличным, но ритм получался неровный, в лучшем случае посредственный.
«Я тебя одурачил», начал Майкл, поймав все палочки в одну руку.
«Полагаю, что так.»
«При хорошем шоу все что угодно прозвучит хорошо. Так будет казаться.»
«Понимаю.»
«Техника часто используется для такой же цели», добавил он. «Использование показной техники может заставить слушателей увлечься просмотром и перестать слушать. В подходящее время это может оказаться полезным инструментом. Но проблема в том, что чаще всего не аудитория, а именно сам музыкант перестает слушать. Такого никогда нельзя допускать. Все больше и больше исполнителей на басу начинают первым делом изучать показную технику.» По какой-то причине он, при этом, показал на меня. «Им следовало бы сформировать более прочный фундамент, прежде чем заниматься поиском в этом направлении. Не важно, какая это техника, просто сначала сделай её крепкой, и только потом показной.»
Я знал, что он говорил обо мне, поэтому я выстрелил в ответ своим комментарием. «Я видел, как ты пользовался показными приёмами до этого.»
«Да, ты видел, но когда ты закрывал глаза, что ты слышал? Ты продолжал слышать хорошую Музыку. Тебе не нужно было смотреть, чтобы наслаждаться ей. Я добиваюсь того, чтобы моя самая показушная техника использовалась музыкально. Не могу сказать того же самого об остальных исполнителях.»
Я мог бы попытаться возразить, но мне решительно нечего было сказать. Всё еще чувствуя себя немного в обороне, я замолчал и стал слушать.
«Вот в чём разница», продолжал он. «Моя техника не рождается из-за необходимости выпендриться. Она рождается из-за желания создать своими руками то, что я слышу в голове. Обычно, если я фокусируюсь на Музыке, техника создается сама по себе. Помни, техника, подобно речи, является инструментом, а не конечным результатом.»
Я кивнул, соглашаясь, пытаясь не показать своей уязвимости. Майклу, казалось, не было дела, он просто продолжал говорить.
«Многие музыканты увязают, слишком сильно увязают в технике, тогда как им полезнее было бы увязнуть в Музыке. Некоторые из них меряют свой прогресс, основываясь на том, овладели ли они определенными приёмами или нет. Для меня это подобно тому как гордится собой из-за того, что ты можешь завернуть свой язык на два или три витка. Это всё замечательно и хорошо, и может быть тебе следует этим гордиться, я здесь не собираюсь судить, но, если мы говорим о Музыке, то, наверное, этим музыкантам следует поменять приоритеты.»
Я открыл рот, чтобы сказать, но он поднял вверх палец. Я сел на капот, проглотил свои слова и продолжил слушать.
«Для настоящего музыканта техника - не более чем инструмент, чтобы добраться куда-либо. Нам нужно фокусироваться на ней ровно до тех пор, пока не найдём правильный и наиболее эффективный способ воплотить задуманное. Как только это будет сделано, наше внимание вновь возвращается к Музыке. Чем больше мы чувствуем Музыку, тем быстрее техника встает на место. Я знаю музыкантов, которые работают над простой техникой годами с минимальным продвижением.» Он встряхнул головой. «Это потому что годами их внимание сосредоточено на технике, а не на Музыке. Это ошибка.»
«Я не слышал, чтобы ты до этого называл что-нибудь ошибкой», заметил я.
«Я называю ошибкой только то, что имеет отношение к твоему намерению получить определенный результат. Если твоей целью является создание Музыки прямо сейчас, концентрация годами на технике может считаться ошибкой, тратой ценного времени и усилий.»
Я пытался убедить себя, что он говорит со мной, но не обо мне. Это было трудно. Я без отрабатывал некоторую технику безуспешно и долгое время. Мягко говоря, это было неприятно. Если Майкл может помочь мне с этой проблемой, я буду готов снова покориться ему.
«Я хотел бы использовать свой большой палец как медиатр, также, как ты это делаешь», сказал я, двигая вверх и вниз рукой. «Я работаю над этой техникой double thumb уже слишком давно.»
«Ты рассуждаешь о double thumbing как о новом техническом приёме, поэтому он для тебя труден.», объяснил он. «Если ты подумаешь о нем как о старой технике, которой гитаристы пользовались десятилетиями, он пойдет легче. Ты в ловушке своего мышления.»
Он снова изобразил ухват тюремной решётки. Он потряс её прутьями, напоминая мне своё прежнее замечание.
«Перво-наперво, ты должен сказать себе, что ты уже владеешь этой техникой», продолжил он. «Как только ты сделаешь это, ты уже окажешься на два гигантских шага впереди. Ещё до того, как начнёшь. Последним шагом будет убеждение своих рук, что они знают, что надо делать.» Он посмотрел на свои руки, как будто разговаривал с ними. Затем он посмотрел на меня и задал вопрос.
«Если бы ты занимался этой техникой двадцать часов в день семь дней в неделю, как думаешь, смог бы овладеть ею?»
«Несомненно, смог бы.»
«Тогда зачем тратить годы на разучивание чего-то, что, как ты знаешь, можно выучить за неделю?»
«Я… ээ… ну… если я… гм…», у меня не было ответа, поэтому Майкл продолжил.
«К концу недели что бы в тебе поменялось? Стали бы твой большой палец, рука или мышцы больше? Стала бы кожа на твоем пальце толще? Что такого изменилось бы в тебе за одну неделю, что позволило бы тебе делать то, чего раньше делать не мог?»
«Ну - », секунду я подумал, прежде чем ответить. «Не думаю, что мои мышцы сильно изменились бы за такое короткое время. Они бы болели, но не стали больше. Я думаю основная разница в координации. Да, к концу недели я бы ощутил, что координация стала лучше.»
«О’кей, координация», пробурчал он. «Что такое координация?»
Он взглянул на меня как будто смущенно, что в свою очередь смутило меня. Я обхватил голову руками, пытаясь поразмышлять. Меня спросили об этом в первый раз. Я сидел молча, неспособный ответить.
«Что такое координация, как не форма убеждения?», спросил он, разводя руками и подняв плечи.
«Что?»
«Разве координация не более, чем форма убеждения?», спросил он снова.
«Что ты имеешь в виду?»
«Посредством занятий и повторений не получается ли так, что ты просто убеждаешь свои мышцы и мозг, что они знают, что надо делать? Может быть в этом и состоит основная функция занятий.»
«Э, может быть и так», ответил я, пытаясь схватить мысль.
Он направил свой длинный указательный палец на меня и продолжил. «Тогда, как ты думаешь, что произойдёт, если ты сможешь сначала убедить себя, в самом начале твоих поисков? Другими словами, прежде чем ты начнешь чем-то заниматься, убеди себя в том, что уже можешь это делать. Что тогда произойдет? Я скажу тебе. В зависимости от того, насколько ты преуспел по части убеждения, ты уменьшишь своё время на отработку вдвое. Используй полный потенциал своего мозга, и практика занятий станет явлением прошлого. Как ты думаешь я способен играть на любом выбранном инструменте? Ты думаешь я на них на всех занимался? Ты можешь представить, чтобы такой мастер как Будда занимался, прежде чем смог бы играть на басу?»
Он выпятил свой живот и сыграл в воздухе на басу. Вид был смешной, но времени на легкомыслие не было. Мне пришлось отставить в сторону свое видение о играющем на басу Будде. Нужно было учиться.
«Эта идея мне кажется интересной. В ней даже есть смысл. Но она на уровне веришь-не веришь, верно? Это не правда. Не могу представить как она работала бы в действительности. Я имею в виду, что смог бы я по-настоящему убедить себя настолько, что мне не нужно было бы заниматься?»
«Смог бы?», отозвался он в своей знакомой манере.
«Прекрати!», ответил я в своей собственной привычной манере. «Просто скажи мне правду.»
«Правда? Что такое правда? Правда зависит от тебя. Ты сам ее создаешь, а не кто-то другой. Скажи себе, что требуется долгое время, чтобы выучить что-то, и, вероятно, так и случится. Убеди себя, что ты в конце пути, и ты обнаружишь себя оглядывающимся на начало. Все зависит от тебя.»
Он, казалось, был в этом убежден. Я не был. Он направил свой палец на меня и продолжил говорить.
«Но знай: ты не сможешь обмануть себя. Ты не можешь полусерьёзно сказать себе, что можешь что-то, и затем ожидать, что у тебя получится.
Ты должен быть честен. На всех уровнях своей сущности ты должен знать, о чём ты говоришь. Если ты хочешь что-то отработать на занятиях, то занимайся со знанием, что ты можешь сделать все, что было задумано. Не учись верить, учись знать!»
«О’кей, и как предполагается я должен делать это?»
«Как предполагается ты должен делать это?», Майкл вдернул брови и замолчал.
Я ненавидел, когда он отвечает на мои вопросы моими же вопросами, и он знал об этом. Думаю, он гордился тем, что мог вывести меня из себя так легко. Зная, что я не буду отвечать, он продолжил - то есть, продолжил раздражать меня.
«Существует миллиона два различных способов. Какой ты ищешь?», спросил он.
Негодуя, я дал саркастический ответ. «Мне нужен только под номером восемьсот сорок два.»
«А, этот. Не думаю, что ты готов к нему.» Он опустил свою голову, как будто действительно думал о нём. Я мог видеть, как он ухмыляется. Это меня беспокоило.
«Перестань ходить вокруг да около», закричал я, теряя самообладание, и стукнул кулаком по капоту автомобиля. «Ты кормишь меня этой чепухой о том, как я могу научиться не заниматься, а потом оставляешь меня в подвисшем состоянии. Научи меня тому, что я могу использовать.»
Майкл заговорил в необычном тоне. «Хмм, ты потеряешь потребность в занятиях, когда будешь готов. Не раньше, не позже.»
«И что это должно означать?»
«Я не знаю. Просто хорошо звучит. Как нечто произнесённое Йодой. Поэтому я подумал, что тоже могу попробовать. Мне нравится Йода, а тебе? Я помню, что смотрел «Звёздные Войны» в первый раз, когда мне - »
Тут я поднял руку, и сунув открытой ладонью ему в лицо, прервал его.
«Эй, ну хватит уже, достаточно! Прекрати ёрничать и вернись к вопросу. Скажи, как я могу обучаться быстрее. Я не хочу полностью избавиться от занятий. Я лишь хочу быстрее учиться. Можешь дать мне конкретный для этого инструмент или нет?»
Он заметил мою серьёзность, но не собирался останавливаться подшучивать надо мной.
«Хорошо, хорошо, остынь», ответил он. «Я вижу, ты просто хочешь отсидеться на скамейке запасных, пока я буду набирать для тебя очки. Разве не интереснее самому участвовать в игре?»
«Майкл!» Я кричал. «Хватит!» Спрыгнув с капота автомобиля, я сделал вид будто собираюсь уйти. Я не был убедителен и знал об этом, поэтому повернул назад и стукнул ногой как ребенок, что повергло его в смех. Это разозлило меня еще больше. «Прекрати играть и помоги мне!», взмолился я.
«О’кей», он затих, все еще улыбаясь. «Я буду серьёзен, но только ненадолго.»
«Спасибо.» Я чувствовал небольшую победу.
«Задай себе вопрос достаточное количество раз, и ответ появится», ответил Майкл. «А так как ты хороший малый, я тебе немного помогу.»
«Наконец-то!», простонал я.
Майкл сделал шаг поближе и положил руку мне на плечо. Глядя в глаза, о заговорил. «Мы знаем, что хорошая техника является необходимым условием, но большинство из нас не обладает хорошей техникой для её изучения. Я уже дал тебе большую часть из того, что тебе нужно знать.» Он кивнул, повернулся и изобразил уход. Он был более убедителен, чем я. Я запаниковал.
«Подожди минутку! Стой! Ты дал? Что ты имеешь в виду?», спросил я, пытаясь преодолеть свое раздражение, чтобы вспомнить, что было сказано.
Он уселся на землю и начал надевать ботинки.
«Помни», он сказал: «начинаем со знанием, что ты уже владеешь техникой. Вера не сгодится, ты должен знать всем свои существом. Использование ‘концентрации’ для фокусирования и направления твоих мыслей также ценно, как и умение пользоваться ‘отсутствием концентрации’. Это откроет твой мозг всему доступному тебе. Для достижения самых лучших результатов, ты должен знать как и когда пользоваться обоими этими инструментами. Ну, теперь-то ты понимаешь, да?»
«Нет», ответил я, оставаясь все еще запутанным.
Не завязав шнурки, он встал и сделал шаг ко мне. Когда он говорил, то говорил медленно, проявляя спокойствие святого. «Если у меня имеется музыкальный пассаж, который я хочу сыграть, но я еще не обладаю необходимой техникой, я сфокусируюсь на технике до той поры, пока не пойму точные движения, необходимые для игры наиболее эффективным способом. После этого, что обычно не занимает много времени, я переключаю свое внимание обратно в себя, туда где Музыка. Иными словами, я отпускаю технику. Я позволяю ей жить своей жизнью. Я отделяюсь от неё. Обычно, как только это сделано, техника развивается быстро и сама по себе. Если нет, то я уделяю технике ещё немного внимания. Ключ в следующем: я никогда не теряю из вида мой первоначальный замысел, который заключается в создании Музыки. Точно таким же методом я пользуюсь для разговора. Я редко думаю о разговорной технике, я просто разговариваю.»
«Наконец, я что-то понимаю», сообщил я с облегчением, дав понять, что большее из сказанного им было путанно.
«Вот, попробуй так», предложил он. «В следующий раз, когда ты настроишься на изучение чего-либо, поступай как будто ты уже делаешь это. Спроси себя: ‘Как бы это звучало, если бы я уже обладал этой техникой?’ Затем приступай! Если проделал это честно, тебе может не потребуется начинать с самого начала обучающего цикла. Ты сможешь перескочить через несколько шагов.»
«А это правильно - пропускать шаги?», спросил я. «Не рискую ли я что-то попустить?»
«Пропуск шагов может оказаться не таким уж важным, но чем лучше ты научишься пользоваться своей головой, тем больше знаний ты принесёшь с собой, независимо от количества пропущенных тобою шагов. Пока ты постоянно слушаешь, у тебя не должно быть проблем.»
Он подошел ещё на шаг ближе, его нос почти касался моего. Энергия, исходящая из его карих глаз, предупредила меня о важности того, что он собирался сказать. Произнесённые почти шёпотом, его слова прошлись по мне ознобом.
«Всякий раз, когда мы говорим о Музыке или Жизни, хорошая техника важна. Но пойми, что одного лишь изучения техники недостаточно. Ты должен сделать выбор, сознательный выбор пойти по той или иной дороге. Хорошая или плохая, каждая из них узкая, и полный разворот будет сделать достаточно трудно.
«Знай, что мозг - это мощный инструмент, и что мощь его может воздействовать на тебя как положительно, так и отрицательно. Не стоит легкомысленно подходить к его изучению. Здесь и техника, и намерение, и внимание играют роли. Многие люди засасываются в чёрную дыру сознания, и никогда не возвращаются.»
После этого замечания он сел в машину и захлопнул дверь. Указывая из окна, он сделал последние наставления.
«Не забудь потушить огонь. Один на земле, а другой в своей голове.»
Я посмотрел на траву. Она горела из-за уголька.
«Этот легко потушить», подумал я вслух и услышал, как он хохотнул внутри машины.
Пока я танцевал вокруг, наступая на пламя, я думал о сказанном им. Я не знал почему, но это прозвучало так, как будто учитель дал ученику предупреждение.
Но о чём предупреждение?