Традиции... Чьи? (интервью Медведева в "Эксперте")
http://www.expert.ru/politics/2006/07/interview_medvedev/
Юристы любят игру в термины. Советский юрист Д.А.Медведев и говорит о несовершенстве термина «суверенная демократия», предлагая взамен «подлинную демократию», или даже «просто демократию». Что характерно, ему не нравится «какая-то иная, нетрадиционная демократия». Но возникает вопрос: а демократия традиционная - она в какой конкретно традиции? Традиция американская - это одно, русская - другое.
По прошествии ХХ века руководителям страны хорошо бы понять, что Россию можно строить только на основании русской, и более никакой традиции. Соответственно, русская демократия не может быть «просто демократией». «Просто демократия» - это сугубая абстракция, которой в реальности не существует и которую построить нельзя. А вот русскую демократию построить можно. Но для этого надо знать и любить русскую государственную традицию. Знает ли её Медведев? Любит ли? Очень сомневаюсь.
Что Медведев - юрист советский, видно по всему. Например, по фразе:
«…демократия - абсолютно фундаментальная вещь. И ее можно противопоставлять только диктаторским и тоталитарным режимам.».
А был бы Медведев юристом русским, он бы не поленился прочитать Ивана Ильина (это нынче популярный автор - президент вовсю Ильина цитирует!) и узнал бы, что, скажем, в монархической России была своя, особенная демократия. Ильин также считал, что Россия может выйти живой из большевистского болота только путем национально- патриотической диктатуры, которая, будучи диктатурой, тем не менее должна основываться на массовой низовой демократии.
И потом: с какой это стати «демократия - вещь абсолютно фундаментальная»? Поскольку я Дмитрия Анатольевича видывал в храме, крестящимся и со свечкой в руке, я должен напомнить ему, что единственным «абсолютно фундаментальным» является Господь Бог-Вседержитель. На небе, как известно, никакой демократии вообще нет. Уж если на то пошло, куда более «фундаментальной» является, например, Россия.
Если же Дмитрий Анатольевич заботится о некой единой терминологии для более удобного общения с «иностранными партнерами», которые пытаются учить нас демократии, то почему бы не сказать при случае Бушу, или Меркель, что демократия демократией, но для нас, русских, абсолютно фундаментальными является Нагорная Проповедь? Они бы согласились прямо-таки со слезами на глазах, - хоть и протестанты, но все-таки христиане! :)
Д.А.Медведев говорит В.А.Фадееву:
«Для меня «суверенитет» - понятие юридическое, а для вас - элемент экономического устройства страны. Это… разные вещи. Я приверженец конструкции реального политического суверенитета, то есть суверенитета государства.».
Тут я на стороне Фадеева: куда более реальным является суверенитет именно экономический, а не юридический. Валерий Александрович многократно указывал на то, что будучи формально, то есть юридически, суверенными, очень многие страны на деле таковыми не являются. Скажем, Чехия и Словакия - никакие не суверенные страны, собственной банковской системы у них нет, они живут так, как диктует им германская банковская система. Похоже, Медведеву нужен юридический суверенитет чешского или словацкого образца.
Особо отмечу тот факт, что Дмитрию Анатольевичу не нравятся термины «суверенная экономика», «независимая экономика». Он так прямо и говорит:
«мы стремимся к зависимости»!
Я, грешным делом, подумал: а есть ли на свете кто-то или что-то, зависимым от которого я бы стремился стать? Разве что горячо любимая и горячо любящая меня жена, которой я верю больше чем самому себе. Даже, наверное, от Бога я хотел бы быть независимым, да только это невозможно.
А вот Дмитрий Анатольевич и его коллеги в российском руководстве, - смотрите-ка, - хотят быть зависимыми. И нас, российских граждан, хотят сделать зависимыми. От кого? Кто им Запад? Любимая и любящая жена? Господь Бог?
Может и так. Но тогда - не пошли бы они с руководящих постов Российского государства, мягко говоря, куда подальше?
Зависимость в политике - вещь всегда вынужденная. В геополитических реалиях государству естественно стремиться (а) к независимости (=суверенитету), (б) к тому, чтобы сделать зависимыми другие государства и, влияя на их политику, устранять всяческие риски и угрозы собственному существованию и независимости. Но стремиться к зависимости не будет ни один государственный деятель, если он находится в здравом уме и твердой памяти, и если он, конечно. не завербован иностранной разведкой.
Итак, идея суверенной экономики Медведеву не нравится. зато очень нравится
идея обмена промышленными активами в энергетике, «столь популярная в последнее время» в руководстве России и крупных российских олигархических структур. Каковые, меняя российские активы на активы иностранные, становятся структурами не вполне российскими, а скорее транснациональными. И каковым, в таком их качестве, суверенное российское правительство неизбежно становится досадной помехой на пути повышения экономической эффективности и пр. и пр. и пр.
Опять же возникает вопрос: а какая польза мне, рядовому российскому гражданину, от того, что некая, зарегистрированная в Нидерландах, дочерняя компания «Газпрома» получит в собственность активы в Германии, при этом какая-то германская фирма станет собственником газовых месторождений в России, начнет мне, потребителю газа, диктовать цены, пребывая в полном согласии с председателем совета директоров «Газпрома» Д.А.Медведевым (или, в будущем, как поговаривают, В.В.Путиным?
Ответ, думаю, всем известен.
Возможно, кого-то трогают рассуждения собеседников, В.А.Фадеева и Д.А.Медведева о международной энергобезопасности, о прозрачности, предсказуемости, надежности рынков сбыта российских энергоресурсов. Меня же куда более беспокоит то, о чем говорит в статье «Зима тревоги нашей» Андрей Паршев. («Эксперт-Урал», №27 от 17 июля 2006 г.):
http://www.expert.ru/economy/2006/07/interview_parshev/
Паршев говорит, что нетерпимо положение, при котором самая холодная в мире страна вывозит топливо и энергоносители, которые позарез нужны будут нашим внукам.
Стоит ли заботиться о рынках сбыта, если цены на энергоресурсы только растут и падать не собираются - просто вследствие того, что становятся всё более дефицитными?
Наверное, стоит. Но только не России, а тем, кто от сбыта российских энергоресурсов получает конкретные деньги и при этом очень торопится, опасаясь, что право сбывать энергоресурсы у него могут отобрать. На это, кстати, недвусмысленно намекает Паршев.
«Россия, - говорит Медведев, - заинтересована … в приобретении промышленных энергетических активов, … в получении доступа к потребительским сетям».
Давайте все-таки уточним: не Россия, а «Газпром» и другие энергетические монополии. Вот они - точно заинтересованы. И, как мы хорошо видим, сумели заинтересовать высших правительственных чиновников.
Россия же заинтересована в другом. Например, в газификации деревень, десятки лет стоящих у магистральных газопроводов и отапливающихся дровами. В том, чтобы будущим поколениям россиян было чем отапливать дома и обеспечивать будущий рост российской промышленности. Газпром в этом, как мы тоже хорошо знаем, не заинтересован.
Медведев много говорит о выполнении Россией международных обязательств, о гарантиях энергобезопасности, которые Россия прямо-таки обязана давать всему остальному миру. И очень мало - о том, что надо защищать интересы самой России. Говоря о протекционизме, Медведев больше боится не его отсутствия (а ведь именно отсутствие эффективного протекционизма беспокоит сейчас любого российского предпринимателя, исключая, наверное, нефтегазовых олигархов), а того, как бы этот протекционизм не превратился в посмешище. Даже когда речь заходит об опасности, которую представляет беспрецедентный дефицит американского платежного баланса, то и тут у Медведева первая забота не о России, а о возлюбленных им партнерах из ЕС, которым повышение курса евро к доллару мешает экономически расти.
О том, что Д.А.Медведев не крепок экономической истории России, свидетельствует и его диалог с В.А.Фадеевым, о строительстве в XIX веке российских железных дорог и влиянии этого строительства на стабильность рубля, а также на товарную корзину. Везде-то у Медведева предположительные оговорки. Единственно, в чем твердо он убежден: надо, во что бы то ни стало, оставаться в существующем макроэкономическом поле.
Сильна, ой, сильна гайдаровско-ясинско-грефовско-кудринкая выучка у будущего преемника. Честное слово, надо бы ему стать президентом в стране, которую не жалко.
Впечатляет зацикленность Медведева на западных «примочках», которыми, якобы только и можно лечить проблемы в любой сфере российской жизни. Вот обмолвился он о том, что была когда-то у России система образования фундаментальная. И тут же - про эндаументы какие-то. Ответственность за жилищное строительство Медведеву явно не нужна. Генпланы - это, видите ли, забота регионов и муниципалитетов, а федеральному уровню с его стабфондом до этого дела как бы и нет.
Заканчивается интервью интимным внутрипартийным междусобойчиком верноподданых членов «Единой России» Медведева и Фадеева про то, что президент, дескать, должен быть в России обязательно партийным. Иного я не ждал и мне это неинтересно. думаю, не только мне.
Юристы любят игру в термины. Советский юрист Д.А.Медведев и говорит о несовершенстве термина «суверенная демократия», предлагая взамен «подлинную демократию», или даже «просто демократию». Что характерно, ему не нравится «какая-то иная, нетрадиционная демократия». Но возникает вопрос: а демократия традиционная - она в какой конкретно традиции? Традиция американская - это одно, русская - другое.
По прошествии ХХ века руководителям страны хорошо бы понять, что Россию можно строить только на основании русской, и более никакой традиции. Соответственно, русская демократия не может быть «просто демократией». «Просто демократия» - это сугубая абстракция, которой в реальности не существует и которую построить нельзя. А вот русскую демократию построить можно. Но для этого надо знать и любить русскую государственную традицию. Знает ли её Медведев? Любит ли? Очень сомневаюсь.
Что Медведев - юрист советский, видно по всему. Например, по фразе:
«…демократия - абсолютно фундаментальная вещь. И ее можно противопоставлять только диктаторским и тоталитарным режимам.».
А был бы Медведев юристом русским, он бы не поленился прочитать Ивана Ильина (это нынче популярный автор - президент вовсю Ильина цитирует!) и узнал бы, что, скажем, в монархической России была своя, особенная демократия. Ильин также считал, что Россия может выйти живой из большевистского болота только путем национально- патриотической диктатуры, которая, будучи диктатурой, тем не менее должна основываться на массовой низовой демократии.
И потом: с какой это стати «демократия - вещь абсолютно фундаментальная»? Поскольку я Дмитрия Анатольевича видывал в храме, крестящимся и со свечкой в руке, я должен напомнить ему, что единственным «абсолютно фундаментальным» является Господь Бог-Вседержитель. На небе, как известно, никакой демократии вообще нет. Уж если на то пошло, куда более «фундаментальной» является, например, Россия.
Если же Дмитрий Анатольевич заботится о некой единой терминологии для более удобного общения с «иностранными партнерами», которые пытаются учить нас демократии, то почему бы не сказать при случае Бушу, или Меркель, что демократия демократией, но для нас, русских, абсолютно фундаментальными является Нагорная Проповедь? Они бы согласились прямо-таки со слезами на глазах, - хоть и протестанты, но все-таки христиане! :)
Д.А.Медведев говорит В.А.Фадееву:
«Для меня «суверенитет» - понятие юридическое, а для вас - элемент экономического устройства страны. Это… разные вещи. Я приверженец конструкции реального политического суверенитета, то есть суверенитета государства.».
Тут я на стороне Фадеева: куда более реальным является суверенитет именно экономический, а не юридический. Валерий Александрович многократно указывал на то, что будучи формально, то есть юридически, суверенными, очень многие страны на деле таковыми не являются. Скажем, Чехия и Словакия - никакие не суверенные страны, собственной банковской системы у них нет, они живут так, как диктует им германская банковская система. Похоже, Медведеву нужен юридический суверенитет чешского или словацкого образца.
Особо отмечу тот факт, что Дмитрию Анатольевичу не нравятся термины «суверенная экономика», «независимая экономика». Он так прямо и говорит:
«мы стремимся к зависимости»!
Я, грешным делом, подумал: а есть ли на свете кто-то или что-то, зависимым от которого я бы стремился стать? Разве что горячо любимая и горячо любящая меня жена, которой я верю больше чем самому себе. Даже, наверное, от Бога я хотел бы быть независимым, да только это невозможно.
А вот Дмитрий Анатольевич и его коллеги в российском руководстве, - смотрите-ка, - хотят быть зависимыми. И нас, российских граждан, хотят сделать зависимыми. От кого? Кто им Запад? Любимая и любящая жена? Господь Бог?
Может и так. Но тогда - не пошли бы они с руководящих постов Российского государства, мягко говоря, куда подальше?
Зависимость в политике - вещь всегда вынужденная. В геополитических реалиях государству естественно стремиться (а) к независимости (=суверенитету), (б) к тому, чтобы сделать зависимыми другие государства и, влияя на их политику, устранять всяческие риски и угрозы собственному существованию и независимости. Но стремиться к зависимости не будет ни один государственный деятель, если он находится в здравом уме и твердой памяти, и если он, конечно. не завербован иностранной разведкой.
Итак, идея суверенной экономики Медведеву не нравится. зато очень нравится
идея обмена промышленными активами в энергетике, «столь популярная в последнее время» в руководстве России и крупных российских олигархических структур. Каковые, меняя российские активы на активы иностранные, становятся структурами не вполне российскими, а скорее транснациональными. И каковым, в таком их качестве, суверенное российское правительство неизбежно становится досадной помехой на пути повышения экономической эффективности и пр. и пр. и пр.
Опять же возникает вопрос: а какая польза мне, рядовому российскому гражданину, от того, что некая, зарегистрированная в Нидерландах, дочерняя компания «Газпрома» получит в собственность активы в Германии, при этом какая-то германская фирма станет собственником газовых месторождений в России, начнет мне, потребителю газа, диктовать цены, пребывая в полном согласии с председателем совета директоров «Газпрома» Д.А.Медведевым (или, в будущем, как поговаривают, В.В.Путиным?
Ответ, думаю, всем известен.
Возможно, кого-то трогают рассуждения собеседников, В.А.Фадеева и Д.А.Медведева о международной энергобезопасности, о прозрачности, предсказуемости, надежности рынков сбыта российских энергоресурсов. Меня же куда более беспокоит то, о чем говорит в статье «Зима тревоги нашей» Андрей Паршев. («Эксперт-Урал», №27 от 17 июля 2006 г.):
http://www.expert.ru/economy/2006/07/interview_parshev/
Паршев говорит, что нетерпимо положение, при котором самая холодная в мире страна вывозит топливо и энергоносители, которые позарез нужны будут нашим внукам.
Стоит ли заботиться о рынках сбыта, если цены на энергоресурсы только растут и падать не собираются - просто вследствие того, что становятся всё более дефицитными?
Наверное, стоит. Но только не России, а тем, кто от сбыта российских энергоресурсов получает конкретные деньги и при этом очень торопится, опасаясь, что право сбывать энергоресурсы у него могут отобрать. На это, кстати, недвусмысленно намекает Паршев.
«Россия, - говорит Медведев, - заинтересована … в приобретении промышленных энергетических активов, … в получении доступа к потребительским сетям».
Давайте все-таки уточним: не Россия, а «Газпром» и другие энергетические монополии. Вот они - точно заинтересованы. И, как мы хорошо видим, сумели заинтересовать высших правительственных чиновников.
Россия же заинтересована в другом. Например, в газификации деревень, десятки лет стоящих у магистральных газопроводов и отапливающихся дровами. В том, чтобы будущим поколениям россиян было чем отапливать дома и обеспечивать будущий рост российской промышленности. Газпром в этом, как мы тоже хорошо знаем, не заинтересован.
Медведев много говорит о выполнении Россией международных обязательств, о гарантиях энергобезопасности, которые Россия прямо-таки обязана давать всему остальному миру. И очень мало - о том, что надо защищать интересы самой России. Говоря о протекционизме, Медведев больше боится не его отсутствия (а ведь именно отсутствие эффективного протекционизма беспокоит сейчас любого российского предпринимателя, исключая, наверное, нефтегазовых олигархов), а того, как бы этот протекционизм не превратился в посмешище. Даже когда речь заходит об опасности, которую представляет беспрецедентный дефицит американского платежного баланса, то и тут у Медведева первая забота не о России, а о возлюбленных им партнерах из ЕС, которым повышение курса евро к доллару мешает экономически расти.
О том, что Д.А.Медведев не крепок экономической истории России, свидетельствует и его диалог с В.А.Фадеевым, о строительстве в XIX веке российских железных дорог и влиянии этого строительства на стабильность рубля, а также на товарную корзину. Везде-то у Медведева предположительные оговорки. Единственно, в чем твердо он убежден: надо, во что бы то ни стало, оставаться в существующем макроэкономическом поле.
Сильна, ой, сильна гайдаровско-ясинско-грефовско-кудринкая выучка у будущего преемника. Честное слово, надо бы ему стать президентом в стране, которую не жалко.
Впечатляет зацикленность Медведева на западных «примочках», которыми, якобы только и можно лечить проблемы в любой сфере российской жизни. Вот обмолвился он о том, что была когда-то у России система образования фундаментальная. И тут же - про эндаументы какие-то. Ответственность за жилищное строительство Медведеву явно не нужна. Генпланы - это, видите ли, забота регионов и муниципалитетов, а федеральному уровню с его стабфондом до этого дела как бы и нет.
Заканчивается интервью интимным внутрипартийным междусобойчиком верноподданых членов «Единой России» Медведева и Фадеева про то, что президент, дескать, должен быть в России обязательно партийным. Иного я не ждал и мне это неинтересно. думаю, не только мне.