В чем богатырская слава?
Наши былины отражают наше национальное самосознание. Если герой «Одиссеи», по возвращении домой, использует лук со стрелами; то Добрыня действует гусельками, никого не лишая жизни. Жаль, что мы о былинах мало что знаем. А ведь Илья Муромец освобождал Царьград от Идолища поганого, помогая византийскому царю Константину; прижил ребёнка от жены богатыря Святогора (и тот, по имени Сокольник, потом эдаким анти-Ильёй стал врагом Руси, уничтожающим всё русское. А когда был болен, то молился и ждал избавления от болезни. Исцелившись же, явил пример бодрости и собранности:
Одеват он на ноги сапоженьки,
Кунью шубу берет на одно плечо,
А бобров колпак на одно ухо,
Выходит он на кольцо парадное,
Зрит он, смотрит в трубу подзорную.
Так что не спал он на печи 30 лет - в русских былинах о нем этого нет. Это ложь! А правда в том, что и купца Садко уговаривали «обженить» на дочери морского чудища, да он не поддался, в отличие от сюжета оперы Римского-Корсакова. И богатыря Вольгу не славили, а осуждали за жестокие действия в царстве Индийском. Дуная Ивановича - за службу королю польскому. Василия Буслаева - за то, что всю силу свою растратил на кощунство и буйство и бесславно погиб на Святой земле.
Составители наших хрестоматий XIX века многое замалчивали из особенностей былинной жизни. А наша интеллигенция XIX века подхватила для образа русского народа мотив «сна» Ильи Муромца:
Что ты спишь мужичок?
Ведь весна на дворе.
(Алексей Кольцов.)
Так что и А. В. Кольцов (1809-1842), и В.Г. Белинский (1811-1848), и Н.А. Некрасов (1821─1877), как и многие др., создали образ «богатыря-зверя» и потеряли всякую живую связь с национальным эпосом. (На мой взгляд, плотная связь наших авторов с русским национальным эпосом закончилась на М. Н. Загоскине (1789-1852), так что и А. С. Пушкин ее не очень-то чувствовал.) В русскую историю пришла пора искажений. Лубочные истории подавались «неорганично, дёшево и даже грубо». Илья Муромец на коне, в образе рыцаря прокалывал девушку копьём, хотя в 30-ти былинах он убивал только раз. Действовало благословение его родителей: «Не убей в чистом поле христианина, не помысли зла на татарина», - до совершения им зла. В авторских сказках Левшиных, Чулковых и Поповых, Добрыня Никитич уже не мог пошутить и поплакать на груди у матушки. На картине В. М. Васнецова «Три богатыря» герой уже с белой бородой, хотя «Добрынюшка молодёшенький, глупёшенький» - моложе Ильи Муромца и Алёши Поповича. Все формализовалось и исказилось, появились и политические молитвы, так что в советские времена названы были: кулаком - Илья Муромец, аристократом - Добрыня и клерикалом - Алеша Попович. В пьесе «Богатыри» Таирова 1936 года Соловей-разбойник - герой положительный, а вот богатыри - пьяницы. Но пришла Великая Отечественная, и курс сменился: богатыри стали защитниками Отечества. К концу ХХ века верх взяла «ритуальная школа», с язычеством (инцестом, ритуальным убийством, кровавыми сценами). «Сводного текста русского эпоса как не было, так и нет: он просто не издан».
На самом же деле, у нашего фольклора ярко выраженный христианский характер. В центре не личная слава героя, а слава Божия, поэтому-то главное в нем - его «разгарчивое сердце», вдруг откликающееся на чужую боль. А в сердце - жалость к тому, кого обижают, потому чужая боль лично «за обиду стает», и поселяется в русском бога тыре незлобливость, и он отказывается от мести. (В истории боярской клеветы на Илью Муромца, богатыря заточили в подземелье, но читал он там Евангелие при свете и «не старился, а лучше ставился». А затем защитил князя Владимира от подступавших злых сил.)
Дай, Боже, нам, взрослым, осознать через русские былины самих себя, ради того чтобы появлялась и укреплялась в нас связь с национальной традицией и мы могли бы своим детям и внукам рассказывать о Божьей правде, силе и милости!
Ссылка:
https://s-t-o-l.com/material/45357-kogo-zashchishchal-ilya-muromets/