Семья в 50-е гг.
Мне долго не удавалось разговорить папу на воспоминания о войне. Но поскольку я любила не только играть с ним в шахматы, но и ходить (ездить) на рыбалку, все же «достала» его своими вопросами. И вот что получилось. Работа токарем с 17 лет, комсомол, встреча с моей будущей мамой. Армия в 1940 году, учебка в погранвойсках: засады, секреты, дозоры, комсорг взвода, Карело-финская война. Поверх всего этого - переписка с любимой, потом долгая, мучительная пауза в отношениях (оккупация в 1941 году) и его ожидания. В первый же день войны - тревога и отход с боями 51-го пограничного полка до Выборга. Луга, Медведь, Сольцы, Дно, Пушкино. Рядом - друзья: Витя Володин (свой, донбасский) и белорус Коля Крючков. Однажды в разведке видели в бинокль расправу над стариком и молодой женщиной, с младенцем на руках. Что с ними творилось, одному Богу известно, как они страдали из-за невозможности защитить - нельзя было себя обнаружить. Вскоре друзья погибли при налете юнкерсов. После военно-пограничного училища командовал взводом. Бои были страшные, погибали многие. Его солдаты (38-50 лет) помогали ему выбирать правильные тактические решения, говоря: «Сынок, тебя учили по карте, а мы - по опыту!» В одном из боев он был осколочным ранен в руку, от госпиталя отказался, наспех перебинтовали - и вперед! В это время его взвод охранял железную дорогу «Ленинград - Москва», держали удар, и это требовало смекалки и мобильности, когда при налете спасали с эшелона раненых. На Калининском фронте (Торопец - Невель - Великие Луки) он получил медаль «За боевые заслуги» - первую из своих наград. Весной 44-го года, в составе 32-й стрелковой дивизии папа освобождал Украину (Запорожье, Днепропетровск). Удалось на три дня съездить в свой город и увидеться с любимой. Разбираясь в своих записях, сделанных на берегу речки, я все чаще вспоминаю его реакцию на Победу, которая была в районе Белорусского вокзала. Он стрелял в небо из своего «ТТ» - что он чувствовал в этот пронзительный момент?
Это все навсегда останется в моей памяти...
Благодарю Бога за родителей, живых в той системе, о которой сейчас мы думаем по-разному. Отец не пропихивал себя на места, которые повкусней. Мама не работала и была с ним - в горести и в радости. Наравне с окружающими, они жили дружелюбно - страдали, радовались, надеялись, пели и плакали. Несли свое достоинство, как могли. Не были верующими, но с живой совестью. Вечная им память!
