Пройти испытание
Как себя вести во время допроса, чтобы не уронить честь и достоинство христианина, - всегда было вопросом гипотетическим. И всегда был интерес к опыту тех, кто прошел это испытание с честью, как, например, Кира Оболенская и Екатерина Арская из Александро-Невского братства. Допрашиваемые из этого братства вели себя по-разному. Некоторые подробно рассказывали о себе и своих знакомых, убеждая следователя, что они лояльны по отношению к советской власти. Другие говорили только о себе. А некоторые отказывались от каких-либо сведении - о себе или о ком-либо.
Отец Лев (Егоров) на вопрос о политических убеждениях отвечал, что старается «не мешать строительству социализма» но «не сочувствует антирелигиозной политике советской власти». Он отрицал существование братства, сказал, что оно распалось в 1922 году. Лишь когда ему предъявили фотографии братского церковного хора, он сообщил некоторые имена, заявив, что остальных отказывается назвать.
Мужественно вел себя иеромонах Сергий (Ляпунов). Он бесстрашно заявил следователю: «Деятельность моя носила характер чисто религиозный, а потому называть имен своих знакомых не могу, так как считаю это противным моей совести. Дополнительно могу сказать, что в церкви, в евангелии есть законы, которые выше законов государственных. Эти Божьи законы в некоторых случаях оправдывают неподчинение государственной власти и, в частности, в данном случае - советской в лице ОГПУ». Лидия Мейер сказала, что из своих знакомых по братству назвать никого не хочет. Впрочем, подобным образом вели себя многие. Например, Тамара Шилинг заявила: «Из лиц, знакомых мне по совместному участию в хоре, назвать никого не желаю».
Отец Варлаам (Сацердотский) выбрал другую линию поведения. Он сообщил много фактов из истории братства, стараясь доказать, что братчики никогда не занимались политической деятельностью.
В отношении Никиты Александровича Мещерского, следователем Волковым применялись такие методы дознания, как стучание кулаком, задабривание, с предложением чая с конфетами; обращение к подследственному как «коллега к коллеге», который знает, как важно бороться с врагами; запугивание, с выходом на «кару», которая последует, если тот не отреагирует должным образом. Мещерского обвиняли в тайном монашестве, хотя он был женат и, следовательно, его можно было бы обвинить только в иночестве, или монашестве в миру, как, например, Алешу Карамазова, будь он жив в то время.
К сожалению, Мещерский назвал руководителей братства, охарактеризовал основные направления его деятельности: просветительскую, богослужебную, пастырскую, миссионерско-катехизаторскую, дьяконическую. Следственным органам было выгодно знать о встречах и делах братства. По ним НКВД-эшники пытались сфабриковать дело влиятельной контрреволюционной организации, которая, по их замыслу, имела широкие внутрисоюзные и международные связи. Поэтому в дело шли любые поездки братчиков, будь то Киев или Рига, Китай или Афон.
Так что этот опыт испытания многое говорит нашему сердцу и уму ...
Материал, послуживший размышлениям на эту тему, взят по ссылке: http://old.spbda.ru/news/a-2877.html
PS. Это статья Михаила Шкаровского на тему "Репрессии членов причта и прихожан Федоровского собора", с которым как с главным собором Александро-Невского братства была связана деятельность некоторых его членов: сщмч. Льва (Егорова) и мчцц. Киры Оболенской и Екатерины Арской.