Богом хранимые...
Безыскусные рассказы-быль о том, как это было, - в советские времена хранить веру и верность...
Оригинал взят у _quidam в Мои воспоминания. БАБИНО -- ДИВЕЕВО -- ДЖОРДАНВИЛЛЬ
ЛЕТО 1989: БАБИНО -ДИВЕЕВО - ДЖОРДАНВИЛЛЬ
Еще весной я договорилась с Марией из с. Бабино Нижегородской области, нашей в свое время проводницей по серафимовско-саровским местам (см.пост в моем ЖЖ от 5 августа 1913), что мы с Ксеней приедем к ней на лето. К тому времени мы были уже знакомы 10 лет, но последние 5 лет не виделись, а только переписывались.
Я заранее выслала на ее адрес посылку с несколькими кг сахара, гречки, еще какими-то непортящимися продуктами. С собой мы взяли, по просьбе Марии, килограмм сливочного масла. В их деревенском магазине можно было купить только хлеб, и то раз в неделю, когда этот хлеб завозился, ну и консервы «килька в томате». Вообще, люди там жили в основном натуральным хозяйством.
Мы прожили в Бабино незабываемых два месяца. Специально для нас Аксинья, мама Марии, пекла в печи очень вкусный хлеб - то белый, то ржаной («черным» хлеб никогда не назывался). У Марии была коза, которую мы помогали ей пасти, - молоком мы были обеспечены. В хозяйстве были и куры (угощая яйцами, Мария всегда говорила: «Ешьте, сколько хотите: свои - не куплены»). Почти каждый день готовилась окрошка - с яйцами, если день был непостный, и без яиц -- в постные дни). Несколько раз ходили в дальний лес за земляникой. Мария, как более ловкая, собирала ее целыми ведрами (делала заготовки на зиму), но и мы с Ксеней старались. Обычно после дождя в ближней посадке из молоденьких сосенок мы собирали маслят и ели потом тушеную картошку с грибами.
Приходилось и трудиться. Почти каждый день я с Марией выходила на их картофельное поле, довольно-таки обширное, для обирания с ботвы колорадских жуков и их личинок, которых мы бросали в банки с керосином. Это было занятие не из приятных. Ксеня от такой работы была, конечно, освобождена. (А в конце лета я помогла Марии выкопать картофель; урожай оказался неплохой.)
Пару раз мы съездили в Дивеево. Тогда знаменитый монастырь еще не был восстановлен, но уже действовала построенная на окраине небольшая деревянная церковка. Мы обходили все святые источники, около каждого обливались холодной водой (это называлось «купаться»). Обычно такая поездка занимала целый день.
Но больше всего остались в памяти ежесубботние и ежевоскресные церковные службы, совершавшиеся на дому. Я уже писала, что в селе церковь была разрушена еще в 30-е годы, но иконы из нее хранились по домам (в частности, у Марии в доме церковный иконостас занимал целую стену). В небольшом селе с небольшим количеством жителей энтузиастками церковного пения было создано аж два хора, каждый из которых руководился своим доморощенным регентом, на мой взгляд не уступавшим профессионалам. У них были все необходимые богослужебные книги.
Между прочим, у Марии были обширные связи. У них в доме часто останавливались московские семинаристы или батюшки из глубинки, приезжавшие на Серафимовский камешек не в день празднования (чтобы не попасться на крючок соглядатаев от властей, а то и нашим доблестным органам), а фактически круглый год. Кое-кто приезжал регулярно, и, по Марииным просьбам, привозили ей нужные богослужебные книги (хотя и старинные тоже у нее были). Помнится, я тоже привозила ей купленные мною «по блату» в Московской Патриархии Минеи.
Служили они, конечно, т.н. обедницу, т.е. ту часть литургии, которая может вычитываться и петься без участия священника.
Мы с Марией и Аксиньей ходили на службы в дом к «регенту» Татьяне, девушке за 50 (в русской глубинке «девушками» верующий народ называл, независимо от возраста, женщин, которые не выходили замуж и жили, что называется, соблюдая себя). Татьяна была белозубая красавица с очень красивым голосом. Она изо всех сил помогала своей городской замужней сестре, дети которой проводили у нее все лето. Держала корову, работала в колхозе.
Да и вообще у всех бабинских «девушек»-хористок были потрясающие голоса. Мария, как знаток богослужебных книг, как правило, выступала еще и в роли псаломщика. Все очень полюбили Ксению. Их поражало, что она знает наизусть все т.н. предначинательные молитвы (от «Царю Небесный» по «Отче наш»), и на службе ей поручалось их читать, что она делала с удовольствием. На самом деле, Ксеня уже знала очень много молитв и богослужебных песнопений. А благодаря Марии, мы с ней выучили много тропарей разным святым - мы пели их и во время ежедневных утренних молитв, и во время наших дальних и ближних «походов».
Иногда оба хора приходили в дом к Марии, просто чтобы попеть духовные песни - канты (в свое время мы с Павлом записали их на магнитофон, у меня до сих пор хранятся кассеты, недавно приведшие в восторг мою подругу - профессионального музыканта, собирательницу духовных песнопений).
Мария с любовью смотрит на Ксению. Справа - Аксинья
Слева Мария. Справа от Ксении = Аксинья. Остальные - приехавшие ненадолго родственники из Нижнего Новгорода.
А в это время Павел находился в Америке, куда его пригласил тогдашний епископ Вашингтонский Иларион (об этом он, возможно, напишет когда-нибудь и сам, и я немного напишу в следующий раз).
Павел в Америке. Джорданвилль.
С Марией после этого лета мы опять не виделись лет 10. Но в 2002 г., когда Павел готовил к изданию свою книгу "Мироносицы в эпоху ГУЛАГа", мне пришлось снова съездить на Серафимовские места, а точнее в с. Пузо (Суворовское в советское время), чтобы уточнить данные про одну из героинь книги, юродивую Евдокию (Дунюшку). Конечно, я остановилась у Марии и именно тогда сделала ее фото на фоне их дома. Мама ее Аксинья, которой было уже за 90, была еще жива, но из избы не выходила.
Мария в 2002
(продолжение следует)
Оригинал взят у _quidam в Мои воспоминания. БАБИНО -- ДИВЕЕВО -- ДЖОРДАНВИЛЛЬ
ЛЕТО 1989: БАБИНО -ДИВЕЕВО - ДЖОРДАНВИЛЛЬ
Еще весной я договорилась с Марией из с. Бабино Нижегородской области, нашей в свое время проводницей по серафимовско-саровским местам (см.пост в моем ЖЖ от 5 августа 1913), что мы с Ксеней приедем к ней на лето. К тому времени мы были уже знакомы 10 лет, но последние 5 лет не виделись, а только переписывались.
Я заранее выслала на ее адрес посылку с несколькими кг сахара, гречки, еще какими-то непортящимися продуктами. С собой мы взяли, по просьбе Марии, килограмм сливочного масла. В их деревенском магазине можно было купить только хлеб, и то раз в неделю, когда этот хлеб завозился, ну и консервы «килька в томате». Вообще, люди там жили в основном натуральным хозяйством.
Мы прожили в Бабино незабываемых два месяца. Специально для нас Аксинья, мама Марии, пекла в печи очень вкусный хлеб - то белый, то ржаной («черным» хлеб никогда не назывался). У Марии была коза, которую мы помогали ей пасти, - молоком мы были обеспечены. В хозяйстве были и куры (угощая яйцами, Мария всегда говорила: «Ешьте, сколько хотите: свои - не куплены»). Почти каждый день готовилась окрошка - с яйцами, если день был непостный, и без яиц -- в постные дни). Несколько раз ходили в дальний лес за земляникой. Мария, как более ловкая, собирала ее целыми ведрами (делала заготовки на зиму), но и мы с Ксеней старались. Обычно после дождя в ближней посадке из молоденьких сосенок мы собирали маслят и ели потом тушеную картошку с грибами.
Приходилось и трудиться. Почти каждый день я с Марией выходила на их картофельное поле, довольно-таки обширное, для обирания с ботвы колорадских жуков и их личинок, которых мы бросали в банки с керосином. Это было занятие не из приятных. Ксеня от такой работы была, конечно, освобождена. (А в конце лета я помогла Марии выкопать картофель; урожай оказался неплохой.)
Пару раз мы съездили в Дивеево. Тогда знаменитый монастырь еще не был восстановлен, но уже действовала построенная на окраине небольшая деревянная церковка. Мы обходили все святые источники, около каждого обливались холодной водой (это называлось «купаться»). Обычно такая поездка занимала целый день.
Но больше всего остались в памяти ежесубботние и ежевоскресные церковные службы, совершавшиеся на дому. Я уже писала, что в селе церковь была разрушена еще в 30-е годы, но иконы из нее хранились по домам (в частности, у Марии в доме церковный иконостас занимал целую стену). В небольшом селе с небольшим количеством жителей энтузиастками церковного пения было создано аж два хора, каждый из которых руководился своим доморощенным регентом, на мой взгляд не уступавшим профессионалам. У них были все необходимые богослужебные книги.
Между прочим, у Марии были обширные связи. У них в доме часто останавливались московские семинаристы или батюшки из глубинки, приезжавшие на Серафимовский камешек не в день празднования (чтобы не попасться на крючок соглядатаев от властей, а то и нашим доблестным органам), а фактически круглый год. Кое-кто приезжал регулярно, и, по Марииным просьбам, привозили ей нужные богослужебные книги (хотя и старинные тоже у нее были). Помнится, я тоже привозила ей купленные мною «по блату» в Московской Патриархии Минеи.
Служили они, конечно, т.н. обедницу, т.е. ту часть литургии, которая может вычитываться и петься без участия священника.
Мы с Марией и Аксиньей ходили на службы в дом к «регенту» Татьяне, девушке за 50 (в русской глубинке «девушками» верующий народ называл, независимо от возраста, женщин, которые не выходили замуж и жили, что называется, соблюдая себя). Татьяна была белозубая красавица с очень красивым голосом. Она изо всех сил помогала своей городской замужней сестре, дети которой проводили у нее все лето. Держала корову, работала в колхозе.
Да и вообще у всех бабинских «девушек»-хористок были потрясающие голоса. Мария, как знаток богослужебных книг, как правило, выступала еще и в роли псаломщика. Все очень полюбили Ксению. Их поражало, что она знает наизусть все т.н. предначинательные молитвы (от «Царю Небесный» по «Отче наш»), и на службе ей поручалось их читать, что она делала с удовольствием. На самом деле, Ксеня уже знала очень много молитв и богослужебных песнопений. А благодаря Марии, мы с ней выучили много тропарей разным святым - мы пели их и во время ежедневных утренних молитв, и во время наших дальних и ближних «походов».
Иногда оба хора приходили в дом к Марии, просто чтобы попеть духовные песни - канты (в свое время мы с Павлом записали их на магнитофон, у меня до сих пор хранятся кассеты, недавно приведшие в восторг мою подругу - профессионального музыканта, собирательницу духовных песнопений).
Мария с любовью смотрит на Ксению. Справа - Аксинья
Слева Мария. Справа от Ксении = Аксинья. Остальные - приехавшие ненадолго родственники из Нижнего Новгорода.
А в это время Павел находился в Америке, куда его пригласил тогдашний епископ Вашингтонский Иларион (об этом он, возможно, напишет когда-нибудь и сам, и я немного напишу в следующий раз).
Павел в Америке. Джорданвилль.
С Марией после этого лета мы опять не виделись лет 10. Но в 2002 г., когда Павел готовил к изданию свою книгу "Мироносицы в эпоху ГУЛАГа", мне пришлось снова съездить на Серафимовские места, а точнее в с. Пузо (Суворовское в советское время), чтобы уточнить данные про одну из героинь книги, юродивую Евдокию (Дунюшку). Конечно, я остановилась у Марии и именно тогда сделала ее фото на фоне их дома. Мама ее Аксинья, которой было уже за 90, была еще жива, но из избы не выходила.
Мария в 2002
(продолжение следует)