атеизм
Вторая половина XX-го века прошла для меня под знаком атеизма. Я родилась в семье военных, где гордились тем, что дочь не крещена. Было нормальным считать, что все мы живем в счастливой стране. А если чего-то не хватает, то надо просто потерпеть, и все образуется. Я знала наизусть много героических биографий, зачитывалась романом "Овод" Л. Войнич - любимой книгой Павки Корчагина. Моей же любимой книгой стали "Два капитана" В. Каверина, с девизом: "Бороться и искать, найти и не сдаваться". Словом, я была идеалисткой до мозга костей.
Впервые я ощутила, что не все ладно в "датском королевстве", когда летела (вы не поверите!) в Гавану, на Кубу, и в Шенноне, а потом и в Гандерре, я оказалась в роскошнейшем, как мне тогда показалось, туалете. Произошло это, естественно, во время пересадки. В туалете я крутилась на пуфиках и диванчиках, брызгала на себя что-то ароматическое, вдыхала запах салфеток. Мне казалось, туалеты не могут быть такими, это нереально, скорее, это квартира, в которой бы жить, да жить... Так я встретилась со своим достоинством. Встреча с ним повторялась потом много-много раз, и в каждый из них я вспоминала своих родных и близких: как это, они не подозревают, например, о существовании, о Боже! магазина советской книги, где можно купить (без давки в очередях!) Ахматову и Цветаеву, Гроссмана и Бродского, Чуковскую и Солженицына.
Тяжелым ударом по моему идеализму стало начало 90-х годов, когда начались проблемы с семьей. И вот, пребывая в тяжелейшем состоянии (5 стрессов за полгода), я оказалась на цикле лекций по теме «Дорога, ведущая к храму». Цикл этот был организован приходом св. Феодора Студита. Лекции проходили в одном их храмов «Китай-города». Помню, что каждую свою лекцию Борис Александрович Смирнов заканчивал чтением Писания, после чего спрашивал, есть ли вопросы, и гасил свечу. Как атеистка, да к тому же упертая, я досаждала ему своими вопросами, а мой напор приходилось терпеть и 50-ти слушателями. Своим поведением я напоминала героя из какого-то комедийного фильма, который на собраниях упорно повторял: а если бы ты вез патроны? Все начинали дружно смеяться, а однажды ответили, когда он ну уж очень надоел: патроны-патроны...макароны! Сядь! Мне же казалось, что своими вопросами я в пух и прах разбиваю христианство.
И вот, когда один из моих сыновей пребывал в глубочайшей депрессии и я не знала, как помочь ему вернуться к жизни, лектор закончил тему чтением известного отрывка о том, как Авраам повел своего сына Исаака на гору, на заклание, как прозвучал голос с Неба: "...знаю, что боишься ты Бога..." (Быт 22:12) - и выбежал овен, которого Авраам принес во всесожжение.О чем он думал, болело ли его сердце? Представлял ли он, как свяжет Исаака, поместит его над костром, занесет над ним орудие смерти? Или с каждым своим действием утверждался в решимости - довериться Богу, а там - будь, что будь.
Слушая эту ветхозаветную историю, я возмущалась сердцем и ждала минуты, чтобы задать вопрос, что-то, типа: и это ваш добрый Бог? Но вот лектор закончил, наступила пауза, он все не задавал свое: вопросы есть? А во мне все накипало и накипало...
А потом Борис Александрович снял очки, протер усталые глаза и сказал своим глуховатым баском: "Вот так Бог приуготовлял все человечество к тому, чтобы мы поняли, как же Он любит всех нас и каждого в отдельности, что отдал Сына Своего Единородного на Крест. И Христа распяли, и Он воскрес, потому что любит каждого и ради нас победил смерть. Потом погасла свеча, и раздалось: вопросы есть? И все, как по команде, повернули головы ко мне. Впервые за много лет я ощутила, как мои щеки заливает стыд. Мне захотелось тут же подойти к Борису Александровичу и попросить прощение за то, что так долго досаждала ему, а ему пришлось терпеливо переносить мой бред. Потому что, действительно, Бог есть, и Христос Воскрес - я ощутила это всем сердцем, в нем что-то повернулось, что-то разлилось... тогда я не могла подобрать слов. А это, оказывается, просто - дар веры.
Что-нибудь подобное происходило с вами? Поделитесь, хотя бы чуть-чуть...