Закон Божий
Мы живём, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлёвского горца.
Его толстые пальцы, как черви, жирны,
И слова, как пудовые гири, верны,
Тараканьи смеются глазища
И сияют его голенища.
А вокруг него сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей.
Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,
Он один лишь бабачит и тычет.
Как подкову, дари́т за указом указ -
Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.
Что ни казнь у него - то малина
И широкая грудь осетина.
Ноябрь 1933
Осип Мандельштам
Сначала нам слегка взгрустнётся,
Мы спросим кофе с кюрассо.
Вполоборота обернётся
Фортуны нашей колесо!
Он же, 1913
Долго и тщетно искала я тот «Закон Божий» - типографский оттиск с десятью заповедями, - который висел в деревянной раме в доме у бабушки Маруси и дедушки Павлика сначала в изголовье одной из кроватей в бабушкиной спальне, затем в зимней кухне и о котором я рассказывала, что в связи с ним решала «вопрос веры», как же это: закон божий - и вдруг убьёт?
Нигде и ничего - множество раз предпринимала я попытки искать в инете картинки, и каждый раз ничего не находила...
Как и откуда попал к дедушке Павлику («главному» и очень долгое время почти единственному верующему в семье: бабушка уверовала только после смерти дедушки, до той поры имея «собственного бога», подобно горьковской бабушке, - а сам дедушка на войне, после чудесного спасения) этот Закон, я не знала (в моей личной истории он был всегда - «от сотворения мира», моего личного, персонального мира) - и потом узнать никак не могла: поиск по ключевым словам ничего не давал, а картинки у меня не было и быть не могло: дедушкин Закон пропал вместе с бабушкиными фотографиями в рамках; фотографии из «альбома» - шёлкового мешочка с фотокарточками - я забрала сразу после похорон бабушки Маруси (она умерла в ночь с 1-го на 2-е февраля 1996 года, а дедушка Павлик намного раньше - 19 декабря 1988 года), большие же портреты в рамах и «групповые» фотографии (множество мелких в одной раме), завещанные мне бабушкой, я временно оставила, щадя чувства дяди Толи...
А через какое-то время (может даже через год) все они исчезли - как я думала, навсегда.
Спустя несколько лет обнаружилось, что это Валя забрала их с собой на Север в качестве « обогревателя», как оазис родного тепла среди чужих снегов и мерзлоты.
Тогда я получила только сканы плохого качества, но и им была рада несказанно.
Тщетно проискав Закон в инете, буквально неделю назад после очередной неудачной попытки я взмолилась к небесам, чтобы они помогли мне найти его.
И вскоре - разговаривая с Валей в Скайпе несколько дней назад, - я получила от неё неожиданный рождественский подарок (именно 7 января!): Валя показывала мне эти самые - «рамочные» - фотографии и портреты (вынутые из рам), я делала скриншоты (Валя обещала сделать сканы маленьких и сфотографировать большие)... и вдруг буквально закричала от радости: о боже!!!! Закон Божий!!!...
...Да, Валя держала в руках ветхую от времени, но не утратившую лучей семейную драгоценность:
Я опять поискала в инете, теперь уже по картинке, - и опять ничего не нашла, - но спросив у тёти Дины, был ли у родных дедушки Павлика такой Закон, узнала, что у трёх дедушкиных сестёр из четырёх такие оттиски были, и обнаружился общий источник: бабушка Надя Васильева после смерти первого мужа вышла замуж во второй раз за Ивана Соломатина, бывшего пресвитером в Мелитополе, Закон Божий был отпечатан в Мелитопольской типографии и к дедушке и его сёстрам попал через Надю и её мужа.
Я хорошо помню (и это видно даже на не очень качественном скриншоте), что заголовок был написан от руки цветными карандашами - то ли дедушкин оттиск повредился, то ли Закон имел другое название, - но выполнен он в едином стиле с напечатанными типографским способом заповедями.
...А потом Валя показала мне плакат с упырём - оказывается, он, сложенный в несколько раз, был использован бабушкой как подложка для одной из общих рам (страшная и подлая подложка общей истории страны под локальную - маленький оплот семейной любви и родственной защиты сверху: отец, мать, дети, - а внизу, сзади, - подло тычет им в спину толстыми жирными червями главный отец - всех народов):
Ох и досталось бы бабушке с дедушкой в пах и в лоб, в бровь и глаз - если бы кто-то увидел и донёс, - как уже доставалось им от наркоматов неоднократно - ни за́ что ни про́ что...
Вот они, мои родные, - из общих рамочек и отдельных портретов, пока в виде скриншотов и не все (особенно мы с Валей оплакиваем пропавший... может, найдётся ещё? ...большой портрет из «триптиха»: молодая бабушка Маруся в светлой сорочке с вышивкой одна, с моей мамочкой в белом платьице с прошвой - и с обоими детками, вот он-то и пропал):
Бабушка Маруся молодая
Мамочка и бабушка Маруся
Дедушка Павлик молодой
Дядя Толя молодой
Мама и дядя Толя
Бабушка Маруся, дедушка Павлик (справа, держит велосипед за руль), кто-то мне неведомый... - и велосипед
...Не думала я никогда, что доживу до очередного поворота колеса - до войны и до бабаченья с тыченьем, до возврата кровавой этой подложки тоталитаризма...
Но чем я лучше своих родных, переживших по войне, а то и другой?
Мама с дядей Толей одну войну, бабушка с дедушкой - две, и две «голодовки», как называла их бабушка Маруся, - теперь и нашему поколению досталась «доля».
Но верю я: мы спросим кофе после очередного «пол-оборота» (не мы, так наши дети), а бог спросит с вождей и воздаст им по своему закону, ибо сказано: не убий, не укради, не пожелай чужого, не прелюбодействуй, не сотвори кумира, почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле...
Моя мамочка в шляпке
Дедушка Павлик и бабушка Маруся молодые
© Тамара Борисова
Если вы видите эту запись не на страницах моего журнала http://tamara-borisova.livejournal.com и без указания моего авторства - значит, текст уворован ботами-плагиаторами.
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлёвского горца.
Его толстые пальцы, как черви, жирны,
И слова, как пудовые гири, верны,
Тараканьи смеются глазища
И сияют его голенища.
А вокруг него сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей.
Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,
Он один лишь бабачит и тычет.
Как подкову, дари́т за указом указ -
Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.
Что ни казнь у него - то малина
И широкая грудь осетина.
Ноябрь 1933
Осип Мандельштам
Сначала нам слегка взгрустнётся,
Мы спросим кофе с кюрассо.
Вполоборота обернётся
Фортуны нашей колесо!
Он же, 1913
Долго и тщетно искала я тот «Закон Божий» - типографский оттиск с десятью заповедями, - который висел в деревянной раме в доме у бабушки Маруси и дедушки Павлика сначала в изголовье одной из кроватей в бабушкиной спальне, затем в зимней кухне и о котором я рассказывала, что в связи с ним решала «вопрос веры», как же это: закон божий - и вдруг убьёт?
Нигде и ничего - множество раз предпринимала я попытки искать в инете картинки, и каждый раз ничего не находила...
Как и откуда попал к дедушке Павлику («главному» и очень долгое время почти единственному верующему в семье: бабушка уверовала только после смерти дедушки, до той поры имея «собственного бога», подобно горьковской бабушке, - а сам дедушка на войне, после чудесного спасения) этот Закон, я не знала (в моей личной истории он был всегда - «от сотворения мира», моего личного, персонального мира) - и потом узнать никак не могла: поиск по ключевым словам ничего не давал, а картинки у меня не было и быть не могло: дедушкин Закон пропал вместе с бабушкиными фотографиями в рамках; фотографии из «альбома» - шёлкового мешочка с фотокарточками - я забрала сразу после похорон бабушки Маруси (она умерла в ночь с 1-го на 2-е февраля 1996 года, а дедушка Павлик намного раньше - 19 декабря 1988 года), большие же портреты в рамах и «групповые» фотографии (множество мелких в одной раме), завещанные мне бабушкой, я временно оставила, щадя чувства дяди Толи...
А через какое-то время (может даже через год) все они исчезли - как я думала, навсегда.
Спустя несколько лет обнаружилось, что это Валя забрала их с собой на Север в качестве « обогревателя», как оазис родного тепла среди чужих снегов и мерзлоты.
Тогда я получила только сканы плохого качества, но и им была рада несказанно.
Тщетно проискав Закон в инете, буквально неделю назад после очередной неудачной попытки я взмолилась к небесам, чтобы они помогли мне найти его.
И вскоре - разговаривая с Валей в Скайпе несколько дней назад, - я получила от неё неожиданный рождественский подарок (именно 7 января!): Валя показывала мне эти самые - «рамочные» - фотографии и портреты (вынутые из рам), я делала скриншоты (Валя обещала сделать сканы маленьких и сфотографировать большие)... и вдруг буквально закричала от радости: о боже!!!! Закон Божий!!!...
...Да, Валя держала в руках ветхую от времени, но не утратившую лучей семейную драгоценность:
Я опять поискала в инете, теперь уже по картинке, - и опять ничего не нашла, - но спросив у тёти Дины, был ли у родных дедушки Павлика такой Закон, узнала, что у трёх дедушкиных сестёр из четырёх такие оттиски были, и обнаружился общий источник: бабушка Надя Васильева после смерти первого мужа вышла замуж во второй раз за Ивана Соломатина, бывшего пресвитером в Мелитополе, Закон Божий был отпечатан в Мелитопольской типографии и к дедушке и его сёстрам попал через Надю и её мужа.
Я хорошо помню (и это видно даже на не очень качественном скриншоте), что заголовок был написан от руки цветными карандашами - то ли дедушкин оттиск повредился, то ли Закон имел другое название, - но выполнен он в едином стиле с напечатанными типографским способом заповедями.
...А потом Валя показала мне плакат с упырём - оказывается, он, сложенный в несколько раз, был использован бабушкой как подложка для одной из общих рам (страшная и подлая подложка общей истории страны под локальную - маленький оплот семейной любви и родственной защиты сверху: отец, мать, дети, - а внизу, сзади, - подло тычет им в спину толстыми жирными червями главный отец - всех народов):
Ох и досталось бы бабушке с дедушкой в пах и в лоб, в бровь и глаз - если бы кто-то увидел и донёс, - как уже доставалось им от наркоматов неоднократно - ни за́ что ни про́ что...
Вот они, мои родные, - из общих рамочек и отдельных портретов, пока в виде скриншотов и не все (особенно мы с Валей оплакиваем пропавший... может, найдётся ещё? ...большой портрет из «триптиха»: молодая бабушка Маруся в светлой сорочке с вышивкой одна, с моей мамочкой в белом платьице с прошвой - и с обоими детками, вот он-то и пропал):
Бабушка Маруся молодая
Мамочка и бабушка Маруся
Дедушка Павлик молодой
Дядя Толя молодой
Мама и дядя Толя
Бабушка Маруся, дедушка Павлик (справа, держит велосипед за руль), кто-то мне неведомый... - и велосипед
...Не думала я никогда, что доживу до очередного поворота колеса - до войны и до бабаченья с тыченьем, до возврата кровавой этой подложки тоталитаризма...
Но чем я лучше своих родных, переживших по войне, а то и другой?
Мама с дядей Толей одну войну, бабушка с дедушкой - две, и две «голодовки», как называла их бабушка Маруся, - теперь и нашему поколению досталась «доля».
Но верю я: мы спросим кофе после очередного «пол-оборота» (не мы, так наши дети), а бог спросит с вождей и воздаст им по своему закону, ибо сказано: не убий, не укради, не пожелай чужого, не прелюбодействуй, не сотвори кумира, почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле...
Моя мамочка в шляпке
Дедушка Павлик и бабушка Маруся молодые
© Тамара Борисова
Если вы видите эту запись не на страницах моего журнала http://tamara-borisova.livejournal.com и без указания моего авторства - значит, текст уворован ботами-плагиаторами.