Про звёздное небо над всеми
Вот и опять девятое июля, и опять я пишу Галине Васильевне туда, в звёздное небо: какие там у вас стоят погоды?
У нас уже зреют первые абрикосы, отцветают мальвы (вот уже который год природа привычно сходит с ума), от бесконечного зноя растения и воздух покрываются сизой дымкой, но звёзды - звёзды Ваши я по-прежнему вижу ясно.
Я даже вижу двойную картинку: когда мы сидели в какой-то (что ли Черниговской области?) Оболони, пойдя «по следам князя Игоря» (а нас возьми да и прихлопни страшная и чёрная гроза, а тут и избушка, как в сказке, [не]сказочного лесника), уже в мирной и благорастворённой ночной природе - сначала на пороге избушки, а потом на брёвнах позади неё - со стороны реки, в которой отражались деревья, небо и звёзды, - и разговаривали о Хлебникове, - а звёзды нас внимательно слушали, низко опустив одно ухо к земле, в реку...
Вот с тех мы все там и сидим - у подножия звёздного неба, на порожке вечности.
На полицейской бумаге верже
Ночь наглоталась колючих ершей -
Звёзды живут, канцелярские птички,
Пишут и пишут свои раппортички.
Сколько бы им ни хотелось мигать,
Могут они заявленье подать,
И на мерцанье, писанье и тленье
Возобновляют всегда разрешенье.
Октябрь 1930 - Галине Васильевне год и несколько месяцев
Музыкальный киоск
Галина Васильевна тоже очень любила «Страсти по Матфею»:
© Тамара Борисова
Если вы видите эту запись не на страницах моего журнала http://tamara-borisova.livejournal.com и без указания моего авторства - значит, текст уворован ботами-плагиаторами.
У нас уже зреют первые абрикосы, отцветают мальвы (вот уже который год природа привычно сходит с ума), от бесконечного зноя растения и воздух покрываются сизой дымкой, но звёзды - звёзды Ваши я по-прежнему вижу ясно.
Я даже вижу двойную картинку: когда мы сидели в какой-то (что ли Черниговской области?) Оболони, пойдя «по следам князя Игоря» (а нас возьми да и прихлопни страшная и чёрная гроза, а тут и избушка, как в сказке, [не]сказочного лесника), уже в мирной и благорастворённой ночной природе - сначала на пороге избушки, а потом на брёвнах позади неё - со стороны реки, в которой отражались деревья, небо и звёзды, - и разговаривали о Хлебникове, - а звёзды нас внимательно слушали, низко опустив одно ухо к земле, в реку...
Вот с тех мы все там и сидим - у подножия звёздного неба, на порожке вечности.
На полицейской бумаге верже
Ночь наглоталась колючих ершей -
Звёзды живут, канцелярские птички,
Пишут и пишут свои раппортички.
Сколько бы им ни хотелось мигать,
Могут они заявленье подать,
И на мерцанье, писанье и тленье
Возобновляют всегда разрешенье.
Октябрь 1930 - Галине Васильевне год и несколько месяцев
Музыкальный киоск
Галина Васильевна тоже очень любила «Страсти по Матфею»:
Click to view© Тамара Борисова
Если вы видите эту запись не на страницах моего журнала http://tamara-borisova.livejournal.com и без указания моего авторства - значит, текст уворован ботами-плагиаторами.