Wszystko dobrze
Я его как увидела - проснулась ещё на рассвете и долго перебирала в памяти детали, чтобы не «заспать».
Конечно, в этом сне можно опознать какие-то реалии, вызвавшие этакую красоту (я полна мечтами и мыслями об Ивановке, там большая усадьба и настоящий дом - с верандой, с правильным устройством двора - а не как в Сумах, где всё вывернуто-задворочное, с крохотными пятачками у калитки, - и потому вход у меня теперь с бывшего «зада»; мы говорили накануне с Серёжей о других странах с нормальными дорогами и дураками и вспоминали о мечте младшего племянника уехать всем вместе в Чехию; я планирую потихоньку, как и что сделаю в Ивановке, - например, терраску на уровне второго этажа, чтобы открывались виды на восходы-закаты-залив-и-степь, у меня в сумском саду постоянно что-то расцветает, воздействуя на мои «цветовые рецепторы»), - но чтобы до такой степени «сиятельно», «колористично», свободно, полётно и радостно?
Пожалуй, этот сон может стать в один ряд с «компенсаторным» сиреневым...
Итак, я купила большой старинный дом, почему-то в Польше и, как оказалось, на одной из центральных - больших и с непрерывным рядом домов - улиц, - отчего я никак не могу установить границ своих владений: переходя по лестницам, соединительным коридорам или вестибюлям, я вдруг оказываюсь в каких-то учреждениях и понимаю, что зашла в чужие пределы, - там вижу везде какие-то картины, фрески... одну полупрозрачную, мерцающую сложным матово-хрустальным сиянием основы, с какими-то нежными красноватыми линиями я потеряла, всё пыталась к ней вернуться, чтобы опять полюбоваться, но так и не нашла к ней пути.
Но и без неё это было полное эстетическое «благорастворение воздухо́в»: потому что домик мой хоть и старый... один из эпизодов: я уже переехала в него и рассматриваю-обживаюсь - колышущаяся от ветра крыша, но это не крыша, а как бы дополнительный навес от солнца, такая как бы мягкая большая циновка, продолжение крытой галереи, идущей от дома... а вот пол требует какого-то решения, потому что он... из песка, мокрого, полосатого - такие разного цвета бежево-молочно-серо-кофейные полосы, какие бывают после прибоя на влажном песке, - я понимаю, что это почти дно моря - ещё сырое, но уже твёрдое, и это недавний весенний прилив оставил мне свои письмена, - а за порогом буйство жизни: я вижу, что какие-то животные сбежались и, чавкая, доедают неосторожно оставленную мной пищу, и я делаю выводы: ничего за порогом впредь не оставлять... тут начинается смешное: одного из наглецов, похожего на какого-то лоснящегося крота или землеройку, в общем, такого, из мультфильма, животного с виолончелеобразной задней частью, я прогоняю ласковыми шлепками по блестящему сытому заду, и оно нехотя выпинывается мной куда-то прочь по песку... но дом это какой-то живой и дышащий боками-стенами: он состоит из множества комнат, он огромный, светлый, просторный, с высокими потолками - почти дворец! - и одновременно уютный, «домашний», он соразмерен человеку, не подавляя его величием и не давя теснотой...
Попадая на чужие территории (а порой выходя и во дворы или на залитые солнцем улицы), я иной раз говорю с «клерками» - «офисными работниками», сотрудниками учреждений, - и мы хорошо понимаем друг друга, поскольку они - явственно поляки - говорят со мной по-русски, - а затем я опять возвращаюсь в «дом» (бесконечнопротяжённую новую реальность моей новой жизни) и вижу с внутренним ликованием: а вот эта лестница, этот коридор, эта колоннада, эти балюстрады, эти комнаты - точно мои!
А когда я выхожу на маленький - узкий, но широкий... вы поняли, да? то есть он выступает вперёд на шаг, а влево и вправо длится на много шагов... - белый, с белой частой ажурной балюстрадой балкончик, то не могу пережить восторга: прямо под ним, вплотную подходя к стене, начинается водная гладь!
Причём она поднимается в небо, настолько она высока и далека, зеркально отражаясь в столь же далёкий низ: если наклониться, сильно перегнувшись через перила, то и далеко внизу увидишь сверкающую солнечными отблесками массу воды, так что ты оказываешься буквально висящим в воздухе над прозрачными, чистыми, солнечными водами... как будто паришь в зеркале - венецианского стекла, чуть золотистого.
Мы оказываемся на этом балконе почему-то вдвоём с Александрой Михайловной Сокол (о которой я вспоминала перед сном), и я решаю благоразумно отступить в комнату - ведь я ещё не обследовала крепость балкончика, и выдержит ли он двойной вес?
Но главное ликование осталось со мной: теперь я всегда (во сне и наяву) буду знать, что у меня есть балкон над прекрасным морем, и я обрела наконец пространство для вольного и лёгкого дыхания - распахнутое в бесконечное счастье.
...Какая я всё-таки, оказывается, «недобитая помещица»... всё мне мало домов!
Найти бы ещё эту фреску - там на ней явно что-то было написано для меня, какое-то важное сообщение.
Ну да ладно - если что, нарисуем сами.
© Тамара Борисова
Если вы видите эту запись не на страницах моего журнала http://tamara-borisova.livejournal.com и без указания моего авторства - значит, текст уворован ботами-плагиаторами.
Конечно, в этом сне можно опознать какие-то реалии, вызвавшие этакую красоту (я полна мечтами и мыслями об Ивановке, там большая усадьба и настоящий дом - с верандой, с правильным устройством двора - а не как в Сумах, где всё вывернуто-задворочное, с крохотными пятачками у калитки, - и потому вход у меня теперь с бывшего «зада»; мы говорили накануне с Серёжей о других странах с нормальными дорогами и дураками и вспоминали о мечте младшего племянника уехать всем вместе в Чехию; я планирую потихоньку, как и что сделаю в Ивановке, - например, терраску на уровне второго этажа, чтобы открывались виды на восходы-закаты-залив-и-степь, у меня в сумском саду постоянно что-то расцветает, воздействуя на мои «цветовые рецепторы»), - но чтобы до такой степени «сиятельно», «колористично», свободно, полётно и радостно?
Пожалуй, этот сон может стать в один ряд с «компенсаторным» сиреневым...
Итак, я купила большой старинный дом, почему-то в Польше и, как оказалось, на одной из центральных - больших и с непрерывным рядом домов - улиц, - отчего я никак не могу установить границ своих владений: переходя по лестницам, соединительным коридорам или вестибюлям, я вдруг оказываюсь в каких-то учреждениях и понимаю, что зашла в чужие пределы, - там вижу везде какие-то картины, фрески... одну полупрозрачную, мерцающую сложным матово-хрустальным сиянием основы, с какими-то нежными красноватыми линиями я потеряла, всё пыталась к ней вернуться, чтобы опять полюбоваться, но так и не нашла к ней пути.
Но и без неё это было полное эстетическое «благорастворение воздухо́в»: потому что домик мой хоть и старый... один из эпизодов: я уже переехала в него и рассматриваю-обживаюсь - колышущаяся от ветра крыша, но это не крыша, а как бы дополнительный навес от солнца, такая как бы мягкая большая циновка, продолжение крытой галереи, идущей от дома... а вот пол требует какого-то решения, потому что он... из песка, мокрого, полосатого - такие разного цвета бежево-молочно-серо-кофейные полосы, какие бывают после прибоя на влажном песке, - я понимаю, что это почти дно моря - ещё сырое, но уже твёрдое, и это недавний весенний прилив оставил мне свои письмена, - а за порогом буйство жизни: я вижу, что какие-то животные сбежались и, чавкая, доедают неосторожно оставленную мной пищу, и я делаю выводы: ничего за порогом впредь не оставлять... тут начинается смешное: одного из наглецов, похожего на какого-то лоснящегося крота или землеройку, в общем, такого, из мультфильма, животного с виолончелеобразной задней частью, я прогоняю ласковыми шлепками по блестящему сытому заду, и оно нехотя выпинывается мной куда-то прочь по песку... но дом это какой-то живой и дышащий боками-стенами: он состоит из множества комнат, он огромный, светлый, просторный, с высокими потолками - почти дворец! - и одновременно уютный, «домашний», он соразмерен человеку, не подавляя его величием и не давя теснотой...
Попадая на чужие территории (а порой выходя и во дворы или на залитые солнцем улицы), я иной раз говорю с «клерками» - «офисными работниками», сотрудниками учреждений, - и мы хорошо понимаем друг друга, поскольку они - явственно поляки - говорят со мной по-русски, - а затем я опять возвращаюсь в «дом» (бесконечнопротяжённую новую реальность моей новой жизни) и вижу с внутренним ликованием: а вот эта лестница, этот коридор, эта колоннада, эти балюстрады, эти комнаты - точно мои!
А когда я выхожу на маленький - узкий, но широкий... вы поняли, да? то есть он выступает вперёд на шаг, а влево и вправо длится на много шагов... - белый, с белой частой ажурной балюстрадой балкончик, то не могу пережить восторга: прямо под ним, вплотную подходя к стене, начинается водная гладь!
Причём она поднимается в небо, настолько она высока и далека, зеркально отражаясь в столь же далёкий низ: если наклониться, сильно перегнувшись через перила, то и далеко внизу увидишь сверкающую солнечными отблесками массу воды, так что ты оказываешься буквально висящим в воздухе над прозрачными, чистыми, солнечными водами... как будто паришь в зеркале - венецианского стекла, чуть золотистого.
Мы оказываемся на этом балконе почему-то вдвоём с Александрой Михайловной Сокол (о которой я вспоминала перед сном), и я решаю благоразумно отступить в комнату - ведь я ещё не обследовала крепость балкончика, и выдержит ли он двойной вес?
Но главное ликование осталось со мной: теперь я всегда (во сне и наяву) буду знать, что у меня есть балкон над прекрасным морем, и я обрела наконец пространство для вольного и лёгкого дыхания - распахнутое в бесконечное счастье.
...Какая я всё-таки, оказывается, «недобитая помещица»... всё мне мало домов!
Найти бы ещё эту фреску - там на ней явно что-то было написано для меня, какое-то важное сообщение.
Ну да ладно - если что, нарисуем сами.
© Тамара Борисова
Если вы видите эту запись не на страницах моего журнала http://tamara-borisova.livejournal.com и без указания моего авторства - значит, текст уворован ботами-плагиаторами.