На Шипке всё спокойно
Давно собираюсь вас повеселить рассказом из научной жизни (недоосуществившейся, к счастью) - нашей с бывшим супругом (о супругах тоже скоро расскажу - покажу дешёвый, но весьма эффектный этимологический фокус).
А то я вам тут всё цветочки да цветочки - хватит нежиться, подвязывайте пупки.
Я об этом однажды рассказывала в письме (и благодаря этому сохранились детали) - и дело было настолько давно, что даже письмо послано в 2003-м году, а уж события происходили в настолько далёкую застойную эпоху (я так думаю, что в конце восьмидесятых, потому что в девяностые вообще всё уже повалилось - но уже был инет), что и-боже-мой!
...Чтобы опубликовать какую-то научную статью в бумажных журналах (которых было мало на весь Советский Союз: ну что там? «Русский язык в школе», «Русская литература в школе», «Вопросы языкознания», «Филологические науки»... ой, про них отдельный юмор есть - но это я рассказывала в письме Галине Васильевне - как доедем, расскажу... ещё у меня есть невозможно смешная рассказка про то, как я переписывалась с «Иностранной литературой», пытаясь добыть у них тексты английских стихотворений для перевода... но терпение, читатель), помимо выдающихся исследовательских способностей, интересной темы для статьи и тому подобных излишеств требовался (и главным образом) блат: журналы отвечали (точнее, молча подразумевали), как продавщица в магазине: вас много - а я одна!
А Маринка Казанджиева (которая с лификами) - по отцу болгарка (а окончила Киевский универ, и, кажется, украинский плюс болгарский, а вчера у неё был ДР, и я её её же лификами по телефону и поздравила, пожелав, чтобы всегда-везде и чтобы закупать в промышленных масштабах), возьми да и присоветуй после целого ряда бесславно возвратившихся наших статей: а вы, мол, в болгарские научные журналы пошлите, там русских вообще любят, а международные связи с Россией-Украиной (то есть Советским Союзом) тем более приветствуют!
Она же и раздобыла для нас адреса - точнее, не адреса журналов, а адрес Софийского - главного - университета имени Климента Охридски, и посоветовала написать туда в библиотеку с просьбой сообщить адреса журналов.
Очень любезные болгары мгновенно откликнулись, прислали список.
Их оказалось двенадцать - разных журналов, примерно поровну по языку и литературе.
Таким образом, какие-то (совместные, типа наших «Русский язык и литература в школе») журналы у нас с мужем пересекались (я специализировалась на языке и предлагала тему для своей публикации - «Юмор как национальное языковое явление»), а какие-то предполагали только лингвистический или только литературоведческий адресат.
Села и от руки написала двенадцать писем (где «сдвоенных», где - «одинарных» по нашим возможным темам).
На красивых таких листочках специальной почтовой бумаги - шелковистой и с изображением каких-то птичек или бабочек (предел почтового изящества в 80-е годы).
...Отовсюду пришёл ответ!
Приблизительно такого содержания: наш журнал не совсем такими темами занимается, а вот мы переслали Ваше письмо в... - и переслали чуть ли не половину отосланных мной писем в один и тот же журнал - имени этого самого Климента...
Как мы смеялись с мужем, сначала сами, а потом рассказывая бесчисленным знакомым, - представляя, как рухнули болгары в этом несчастном журнале от такого массированного налёта посланных мной и пересланных любезными коллегами приблизительно одинаковых писем, с птичками-бабочками и слегка меняющимся (тасующимся) содержанием...
Кстати, там был один положительный ответ, не пересланный, - ответ мне.
Кажется, «Сопоставительное языкознание» с радостью согласилось опубликовать результаты моего исследования (несуществующего тогда даже в том виде замысла, в какой он превратился потом [в «Семиотику юмора»], а только на стадии обработки карточек и некой смутной идеи-плана), но с просьбой включить в сравнение примеры из болгарского языка...
И я даже, помню, стала искать повсюду примеры болгарского юмора, что-то там лепила, но не долепила. Так и не послала (бог всегда спасал болгар).
А описывала я в письме этот давний эпизод потому, что, просматривая как-то статистику читательских заходов в «Лампу», увидела однажды множество заходов из этого самого Софийского университета имени Климента Охридски, - эпизод, достойный включения в антологию юмора, семиотика которого так и осталась непрояснённой.
И я подумала тогда, что вдруг бы они вспомнили эпопею с моими письмами, вот бы посмеялись мы все вместе!
Так что с тех пор, как появился у нас у всех инет, - на Шипке всё спокойно.
А юмор - он и в Африке юмор, без всякой на то семиотики.
Музыкальный киоск
по контрапункту:
Совершенно дивный неизвестный мне до поры композитор Ян Крштитель (Иоганн Баптист) Крумпгольц.
© Тамара Борисова
Если вы видите эту запись не на страницах моего журнала http://tamara-borisova.livejournal.com и без указания моего авторства - значит, текст уворован ботами-плагиаторами.
А то я вам тут всё цветочки да цветочки - хватит нежиться, подвязывайте пупки.
Я об этом однажды рассказывала в письме (и благодаря этому сохранились детали) - и дело было настолько давно, что даже письмо послано в 2003-м году, а уж события происходили в настолько далёкую застойную эпоху (я так думаю, что в конце восьмидесятых, потому что в девяностые вообще всё уже повалилось - но уже был инет), что и-боже-мой!
...Чтобы опубликовать какую-то научную статью в бумажных журналах (которых было мало на весь Советский Союз: ну что там? «Русский язык в школе», «Русская литература в школе», «Вопросы языкознания», «Филологические науки»... ой, про них отдельный юмор есть - но это я рассказывала в письме Галине Васильевне - как доедем, расскажу... ещё у меня есть невозможно смешная рассказка про то, как я переписывалась с «Иностранной литературой», пытаясь добыть у них тексты английских стихотворений для перевода... но терпение, читатель), помимо выдающихся исследовательских способностей, интересной темы для статьи и тому подобных излишеств требовался (и главным образом) блат: журналы отвечали (точнее, молча подразумевали), как продавщица в магазине: вас много - а я одна!
А Маринка Казанджиева (которая с лификами) - по отцу болгарка (а окончила Киевский универ, и, кажется, украинский плюс болгарский, а вчера у неё был ДР, и я её её же лификами по телефону и поздравила, пожелав, чтобы всегда-везде и чтобы закупать в промышленных масштабах), возьми да и присоветуй после целого ряда бесславно возвратившихся наших статей: а вы, мол, в болгарские научные журналы пошлите, там русских вообще любят, а международные связи с Россией-Украиной (то есть Советским Союзом) тем более приветствуют!
Она же и раздобыла для нас адреса - точнее, не адреса журналов, а адрес Софийского - главного - университета имени Климента Охридски, и посоветовала написать туда в библиотеку с просьбой сообщить адреса журналов.
Очень любезные болгары мгновенно откликнулись, прислали список.
Их оказалось двенадцать - разных журналов, примерно поровну по языку и литературе.
Таким образом, какие-то (совместные, типа наших «Русский язык и литература в школе») журналы у нас с мужем пересекались (я специализировалась на языке и предлагала тему для своей публикации - «Юмор как национальное языковое явление»), а какие-то предполагали только лингвистический или только литературоведческий адресат.
Села и от руки написала двенадцать писем (где «сдвоенных», где - «одинарных» по нашим возможным темам).
На красивых таких листочках специальной почтовой бумаги - шелковистой и с изображением каких-то птичек или бабочек (предел почтового изящества в 80-е годы).
...Отовсюду пришёл ответ!
Приблизительно такого содержания: наш журнал не совсем такими темами занимается, а вот мы переслали Ваше письмо в... - и переслали чуть ли не половину отосланных мной писем в один и тот же журнал - имени этого самого Климента...
Как мы смеялись с мужем, сначала сами, а потом рассказывая бесчисленным знакомым, - представляя, как рухнули болгары в этом несчастном журнале от такого массированного налёта посланных мной и пересланных любезными коллегами приблизительно одинаковых писем, с птичками-бабочками и слегка меняющимся (тасующимся) содержанием...
Кстати, там был один положительный ответ, не пересланный, - ответ мне.
Кажется, «Сопоставительное языкознание» с радостью согласилось опубликовать результаты моего исследования (несуществующего тогда даже в том виде замысла, в какой он превратился потом [в «Семиотику юмора»], а только на стадии обработки карточек и некой смутной идеи-плана), но с просьбой включить в сравнение примеры из болгарского языка...
И я даже, помню, стала искать повсюду примеры болгарского юмора, что-то там лепила, но не долепила. Так и не послала (бог всегда спасал болгар).
А описывала я в письме этот давний эпизод потому, что, просматривая как-то статистику читательских заходов в «Лампу», увидела однажды множество заходов из этого самого Софийского университета имени Климента Охридски, - эпизод, достойный включения в антологию юмора, семиотика которого так и осталась непрояснённой.
И я подумала тогда, что вдруг бы они вспомнили эпопею с моими письмами, вот бы посмеялись мы все вместе!
Так что с тех пор, как появился у нас у всех инет, - на Шипке всё спокойно.
А юмор - он и в Африке юмор, без всякой на то семиотики.
Музыкальный киоск
по контрапункту:
Совершенно дивный неизвестный мне до поры композитор Ян Крштитель (Иоганн Баптист) Крумпгольц.
© Тамара Борисова
Если вы видите эту запись не на страницах моего журнала http://tamara-borisova.livejournal.com и без указания моего авторства - значит, текст уворован ботами-плагиаторами.