Лёгкий крест этимологии
Воздух пасмурный влажен и гулок;
Хорошо и нестрашно в лесу.
Лёгкий крест одиноких прогулок
Я покорно опять понесу.
Осип Мандельштам
Давно не гуляла по улицам, потому, выйдя из калитки с намерением ехать в центр, чтобы заплатить коммуналку, а заодно купить кошакам корм, спонтанно решила пройтись пешком - и пошла по параллельной, глухой улочке с задорной фамилией Комсомольская (которая с комсомолом может ассоциироваться лишь через словосочетание «задрав штаны»).
Проходя мимо не купленной почти пять лет назад половинки кирпичного домика (там, точнее, было две трети: крохотные сенцы, как говорила бабушка Маруся, они же кухонька, - и две жилых комнаты... сколько ни вижу не купленных тогда домиков, столько радуюсь своему удачному выбору: что купила за ту же цену, что и «полдома́», целый дом с большим участком на «проезжей» улице с прекрасным транспортным сообщением) и увидев жуткие «новорусские» хоромы, занявшие почти весь приусадебный участок сотки в три-четыре, я вдруг вспомнила потрясающее слово!
Потрясающее по честности и внутренней правде украинское слово, сказанное мне былой хозяйкой этих двух третей...
Ну не устаю радоваться «случайности» подарков, регулярно поставляемых мне жизнью в качестве бонуса при походах за кошачьим кормом!
Ведь я же могла поехать на маршрутке - и не было бы этого всплывшего в памяти (застрявшего в околофилоушии) украинского слова!
А так я шла и выковыривала из «тезауруса» (ну посмотрите в словаре, кто не знает, а? хотя это примерно и есть словарь - некий запас слов) другие русско-украинские слова с аналогичной приставкой...
Но по́лно томить читателя, рассказываю.
Говоря о том, кто живёт в той единственной трети за стенкой (на моё счастье бабуля была честной и сразу предупредила, что и этот жилец, и его жена - пьющие, после чего я сразу отказалась от мысли покупать главные две трети: и вовсе ведь не интересно однажды сгореть или взлететь на воздух от не закрытого газа с такими соседушками), бабушка сказала, горестно-презрительно махнув рукой:
- Нэ́ссэн!
Что за странная фамилия? - подумала я - и переспросила, и опять услышала эту странную иностранщину.
А уже слушая более пространный рассказ, по деталям догадалась, что так называется... пасынок!
Нэ́сын, то есть буквально: не-сы́н...
Я внутренне ахнула тогда, но, как видите, забыла - на пять лет, увлечённая более насущными «вопросами недвижимости».
Но нет ничего более «движимо-недвижимого», чем моя лингвистическая память, в которой может пропасть всё: как и во что был одет человек, с которым я проговорила три часа, столкнувшись на улице и «зацепившись языком» (хотя бы юбка или брюки были на женщине, о цвете-фасоне-фактуре я уж и не заикаюсь), какая была погода, да даже время года!..
Но я намертво запомню всё сказанное, особенно если оно было необычным или интересным «с филологической точки зрения».
Текст для меня - это дактилоскопия, это диагноз, рентгеновский аппарат... Я могу поддаться самоуговорам или уговорам других людей - но всегда и везде в любой видимой «гладкости» текста какого-то человека (текста-человека) для меня будет торчать некий сучок, «задоринка», пока не сбудется, порой смертельно уколо́в.
И эта филологическая радость осознания правильности поставленного мной диагноза способна мгновенно залечить любую рану, нанесённую мне реальной действительностью...
- А я же тебе говорила! - говорю я себе... и радуюсь своему профессионализму*: да! могут обмануть глаза, руки, улыбка, некая «харизма», шарм** и очарование человека при непосредственном контакте, но в тексте (для меня - всегда!) человек предстаёт голеньким, не «токмо» без одежд, а и без кожи и даже без мышц...
...Однако я отвлеклась.
Я сразу вспомнила стыдливые русские аналоги пасынок и падчерица: префикс (приставка) па- и корни сын и дочь (дочерь, дщерь) с суффиксом -иц- и окончаниями: нулевым у сына (в именительном падеже) и -а у дочери.
И, конечно же, стала искать «модельный ряд» (слова, построенные по той же словообразовательной модели), выясняя степень продуктивности (малая, конечно, как у всего архаического).
На ходу (там идти-то всего минут двадцать) и потом в банке удалось в двух языках наскрести всего ничего (и записать на квитанции банковской ручкой, боясь забыть):
украинские па́горб(ок) (пригорок), пагони [па́гоны] (буквально «выгонки», то есть отростки), па́росток (росток, выросток) и русский паводок.
И - очень робко, сомневаясь (зря сомневаясь!): память? паперть? (Кому лень к Фасмеру - буквально преддверие.)
И уже до́ма в словаре Фасмера, рядом с падчерицей: па́дорога*** (ненастье).
Но главное потрясение ожидало меня в объяснении Фасмером приставки па-.
Нет, я его приведу полностью здесь, всю словарную статью, чтобы ввести в состояние шока и вас (я-то думала всего лишь, что это близко к значению другой приставки - «при»):
Нет, я, конечно, молчу (ибо уже сказано о концах и началах) о близости памяти (помятости) и изменений (измены)... уж если такой страшный язык нам достался, ничего не поделаешь, нужно пользоваться каким есть...
Но каковы «нэссэны», а? Каковы «иностранцы», не помнящие родства?
Какие ещё пасынки? - отказывается язык, наловчившись пасынковать боковые побеги.
Не́сын он мне, и всё тут!
Так я тебе и поверила, прааатиииивный!
* Да! Я священное чудовище, не отрицаю...
** О боже! Нога, нога, нога-а-а! Шарм и харизма - это однокоренные слова-а-а-а-а!!! И наверняка очарование/чары тоже! Мама-а-а-а!.. Они действительно все однокоренные - все слова всех языков... Как страшно жить-то...
*** Я молчу! молчу про дрожь!
Апдейт: получила письмо от Лидочки lidiamp с царским подарком - целой кучей слов на па-!
Пащенок, парубок, памороки, палуба, патрубок...
Но самое потрясающее, что и в первой строке эпиграфа из ОЭМ есть это па-: пасмурный...
© Тамара Борисова
Если вы видите эту запись не на страницах моего журнала http://tamara-borisova.livejournal.com и без указания моего авторства - значит, текст уворован ботами-плагиаторами.
Хорошо и нестрашно в лесу.
Лёгкий крест одиноких прогулок
Я покорно опять понесу.
Осип Мандельштам
Давно не гуляла по улицам, потому, выйдя из калитки с намерением ехать в центр, чтобы заплатить коммуналку, а заодно купить кошакам корм, спонтанно решила пройтись пешком - и пошла по параллельной, глухой улочке с задорной фамилией Комсомольская (которая с комсомолом может ассоциироваться лишь через словосочетание «задрав штаны»).
Проходя мимо не купленной почти пять лет назад половинки кирпичного домика (там, точнее, было две трети: крохотные сенцы, как говорила бабушка Маруся, они же кухонька, - и две жилых комнаты... сколько ни вижу не купленных тогда домиков, столько радуюсь своему удачному выбору: что купила за ту же цену, что и «полдома́», целый дом с большим участком на «проезжей» улице с прекрасным транспортным сообщением) и увидев жуткие «новорусские» хоромы, занявшие почти весь приусадебный участок сотки в три-четыре, я вдруг вспомнила потрясающее слово!
Потрясающее по честности и внутренней правде украинское слово, сказанное мне былой хозяйкой этих двух третей...
Ну не устаю радоваться «случайности» подарков, регулярно поставляемых мне жизнью в качестве бонуса при походах за кошачьим кормом!
Ведь я же могла поехать на маршрутке - и не было бы этого всплывшего в памяти (застрявшего в околофилоушии) украинского слова!
А так я шла и выковыривала из «тезауруса» (ну посмотрите в словаре, кто не знает, а? хотя это примерно и есть словарь - некий запас слов) другие русско-украинские слова с аналогичной приставкой...
Но по́лно томить читателя, рассказываю.
Говоря о том, кто живёт в той единственной трети за стенкой (на моё счастье бабуля была честной и сразу предупредила, что и этот жилец, и его жена - пьющие, после чего я сразу отказалась от мысли покупать главные две трети: и вовсе ведь не интересно однажды сгореть или взлететь на воздух от не закрытого газа с такими соседушками), бабушка сказала, горестно-презрительно махнув рукой:
- Нэ́ссэн!
Что за странная фамилия? - подумала я - и переспросила, и опять услышала эту странную иностранщину.
А уже слушая более пространный рассказ, по деталям догадалась, что так называется... пасынок!
Нэ́сын, то есть буквально: не-сы́н...
Я внутренне ахнула тогда, но, как видите, забыла - на пять лет, увлечённая более насущными «вопросами недвижимости».
Но нет ничего более «движимо-недвижимого», чем моя лингвистическая память, в которой может пропасть всё: как и во что был одет человек, с которым я проговорила три часа, столкнувшись на улице и «зацепившись языком» (хотя бы юбка или брюки были на женщине, о цвете-фасоне-фактуре я уж и не заикаюсь), какая была погода, да даже время года!..
Но я намертво запомню всё сказанное, особенно если оно было необычным или интересным «с филологической точки зрения».
Текст для меня - это дактилоскопия, это диагноз, рентгеновский аппарат... Я могу поддаться самоуговорам или уговорам других людей - но всегда и везде в любой видимой «гладкости» текста какого-то человека (текста-человека) для меня будет торчать некий сучок, «задоринка», пока не сбудется, порой смертельно уколо́в.
И эта филологическая радость осознания правильности поставленного мной диагноза способна мгновенно залечить любую рану, нанесённую мне реальной действительностью...
- А я же тебе говорила! - говорю я себе... и радуюсь своему профессионализму*: да! могут обмануть глаза, руки, улыбка, некая «харизма», шарм** и очарование человека при непосредственном контакте, но в тексте (для меня - всегда!) человек предстаёт голеньким, не «токмо» без одежд, а и без кожи и даже без мышц...
...Однако я отвлеклась.
Я сразу вспомнила стыдливые русские аналоги пасынок и падчерица: префикс (приставка) па- и корни сын и дочь (дочерь, дщерь) с суффиксом -иц- и окончаниями: нулевым у сына (в именительном падеже) и -а у дочери.
И, конечно же, стала искать «модельный ряд» (слова, построенные по той же словообразовательной модели), выясняя степень продуктивности (малая, конечно, как у всего архаического).
На ходу (там идти-то всего минут двадцать) и потом в банке удалось в двух языках наскрести всего ничего (и записать на квитанции банковской ручкой, боясь забыть):
украинские па́горб(ок) (пригорок), пагони [па́гоны] (буквально «выгонки», то есть отростки), па́росток (росток, выросток) и русский паводок.
И - очень робко, сомневаясь (зря сомневаясь!): память? паперть? (Кому лень к Фасмеру - буквально преддверие.)
И уже до́ма в словаре Фасмера, рядом с падчерицей: па́дорога*** (ненастье).
Но главное потрясение ожидало меня в объяснении Фасмером приставки па-.
Нет, я его приведу полностью здесь, всю словарную статью, чтобы ввести в состояние шока и вас (я-то думала всего лишь, что это близко к значению другой приставки - «при»):
Нет, я, конечно, молчу (ибо уже сказано о концах и началах) о близости памяти (помятости) и изменений (измены)... уж если такой страшный язык нам достался, ничего не поделаешь, нужно пользоваться каким есть...
Но каковы «нэссэны», а? Каковы «иностранцы», не помнящие родства?
Какие ещё пасынки? - отказывается язык, наловчившись пасынковать боковые побеги.
Не́сын он мне, и всё тут!
Так я тебе и поверила, прааатиииивный!
* Да! Я священное чудовище, не отрицаю...
** О боже! Нога, нога, нога-а-а! Шарм и харизма - это однокоренные слова-а-а-а-а!!! И наверняка очарование/чары тоже! Мама-а-а-а!.. Они действительно все однокоренные - все слова всех языков... Как страшно жить-то...
*** Я молчу! молчу про дрожь!
Апдейт: получила письмо от Лидочки lidiamp с царским подарком - целой кучей слов на па-!
Пащенок, парубок, памороки, палуба, патрубок...
Но самое потрясающее, что и в первой строке эпиграфа из ОЭМ есть это па-: пасмурный...
© Тамара Борисова
Если вы видите эту запись не на страницах моего журнала http://tamara-borisova.livejournal.com и без указания моего авторства - значит, текст уворован ботами-плагиаторами.