К вопросу о матах
Я давно собиралась рассказать вам об одном чудесном (давнем) подарке жизни, но из-за череды разнообразных дел всё откладывала этот и другие лоскуты в долгий ящик короб. А тут в разговоре с Олей
una_tartaruga опять вспомнила - и не смогла затолкать их обратно.
Живописую.
В 1983, кажется, году, перед тем как окончательно покинуть ниву просвещения (и чтобы окончательно убедиться в том, что «он её - нэнавыдит»), я совершила «дауншифтинг» - добровольно поехала в село Жовтневое (или Великий Октябрь) Белопольского района Сумской области, где уже работала моя подруга Ира Скиба (ныне Марухина).
До того я успела попробовать две городских школы, в которых работала по году (на большее не хватало у меня терпения). Вторая была самая обычная общеобразовательная, а первая стала предметом моей биографической гордости - ведь, как оказалось, одна из моих любимейших учёных Лидия Гинзбург в юности тоже работала в вечерней школе (в тогдашнем варианте - на рабфаке).
О работе в вечерней школе у меня есть серия соответствующих мемуаров, из которых по крайней мере один уже записан в ЖЖ (устные рассказы и многотысячные письма не в счёт).
А вот о «дауншифтинговом» периоде, как и вообще о многих моих подругах и знакомых, как выяснилось, мемуаров досадно мало.
То есть, собственно, если не считать моих воспоминаний о Галине Васильевне в «Лампе» и краткого упоминания о маленьком шедевре Марининого Кирюши, их просто нет. Пока.
Во избежание этой несправедливости начинаю серию рассказов о своих подругах и приятельницах.
Итак, мы с Ириной работали училками русского языка и литературы в сельской школе, а в свободное от работы время (с пользой) объезжали окрестности на велосипедах (именно тогда я в рассрочку купила свой первый в жизни велик - прекрасный складной дамский «Салют», если мне не изменяет память, прибалтийского производства) - Ира была классным руководителем, кажется, в шестом классе, и ей нужно было посещать нерадивых учеников «на дому», - а дома эти располагались порой и в дальних хуторах, куда ничем, кроме телеги или велика, не доедешь.
Тут я просто обязана включить вставную новеллу с великом, когда Ирина не разъехалась с восьмиклассником на огромнейшей площади посёлка (колхоз был «миллионер», то есть очень богатый, зажиточный, с многоэтажными постройками и роскошными даже по нынешним временам коттеджами; от памятника Ленину у местного «белого дома» спускалась целая «потёмкинская лестница», переходя в очень широкий проспект, ведший к школе, заводу и, кажется, больнице).
Она просто упала на него сверху и ещё не вставая принялась его ругать:
- Ну ты же видел, что я еду, на что ты рассчитывал???!!!
Бедняга, ошалев от такой наглости и не смея возражать учительнице (в застойные-то времена!), стоял, понурив голову лежал под своим «бесценным грузом» и молчал, а наглая училка, наконец додумавшись подняться и освободить от себя жертву, всё продолжала её отчитывать, всячески варьируя главную претензию про ты же видел, что я еду...
Переднее колесо у его велосипеда было скручено в классическую восьмёрку, руль сбит набок, из багажника высыпались гаечные ключи и отвёртки...
Собственно, восьмёрок там было больше - я тоже скрючилась в восьмёрку от смеха, мне ведь многого не нужно и без того, а тут такой повод...
Долго ещё я дразнила Иру дедом Щукарём - как известно, оный персонаж однажды варил в поле кашу, неловким движением опрокинул котелок и в сердцах воскликнул:
- Чёртова теснота! Негде повернуться!..
...Да... Так вот, мы не только на велике ездили, а и пешком ходили.
Однажды по великому замыслу учителей укреплять дружбу между народами шестые и вроде бы восьмые классы были поведены в дальний поход.
Ира пошла как классная руководительница, я по долгу подруги её сопровождала.
Услышав об этой авантюре, с нами попросилась вторая Ира, Михеенко, в те поры отбывающая каторгу в школе, но городской (предмет моей особой гордости - вызволение Ирины из лап среднего образования - и вызволение среднего образования от Ирины: с моей помощью прежде срока отбытия обязательных трёх лет на каторге она ушла в музей, где благополучно пребывает до сих пор), большая любительница танцев, спорта, пеших и лыжных походов и т.п.
(И такая она до сих пор: буквально недавно за последние полгода от неё поступили два безумных предложения - пойти в лыжный поход и поехать куда-то с ночёвкой в палатках, благодаря чему я вспомнила, рассказала ей по телефону, а вам в ЖЖ о хождении по лесам.)
Должны мы были идти за восемнадцать километров в соседнее село - с целью крепить дружбу между школьниками разных сёл.
Там нас обещали встретить, разжечь «костёр дружбы», а затем - после укрепления последней - разместить на ночлег.
Про нечто связанное с костром дружбы у меня заготовлен второй лоскуток, я о нём сейчас напишу отдельно, уж больно хорош, - а пока про обещанную в заголовке «обсценную лексику».
Конечно же, никто нас там особо не ждал, костёр не удалось разжечь из-за начавшегося дождя, принимающая сторона разбежалась по домам, зато нами стали сильно интересоваться местные жители явно криминального вида, и с целью обеспечения безопасности в первую очередь девочек (о возможной ценности мальчиков мы тогда даже не подозревали) мы решили забаррикадироваться в помещении, отведённом нам для ночлега...
...Им оказался спортзал с матами (естественно, спортивными, а вы на какие рассчитывали? ну ладно, не огорчайтесь, вторые тоже будут), с которых с неясной целью (скорее всего, гигиенической) были сняты полотняные чехлы.
Таким образом, для спанья нам были предоставлены голые трёхэтажные дерматиновые маты, сложенные грудами на полу спортзала.
А хоть и лето - но под утро всё равно ведь становится прохладно. Да и заснуть было просто невозможно, не только от холода, а и от смешков, шепотков и разговоров, приглушённых, но множественных и разных звуков транзисторных приёмников во всех углах огромного помещения, где на такой экзотический ночлег были расположены душ шестьдесят, если не девяносто, хихикающих подростков, из которых по меньшей мере половина - мальчишки. Нужно ли рассказывать об этом «чёртовом племени», умудрившемся разобрать на составные части скифскую рабыню?
А незадолго до этого я как-то рассказала своим девчонкам, что страдаю лунатизмом в лёгкой форме - по крышам, конечно, не хожу, но во сне разговариваю и могу быть перемещаема с места на место, не просыпаясь (однажды так меня перевели спать в другую комнату в связи с неожиданным приездом сестры, утром я удивлённо спросила: как вам удалось меня так перенести, что я даже не проснулась, на что получила столь же удивлённый вопрос: как это перенести, ты же сама шла, ещё и подушку за собой несла!).
Вот я не выдержала холода и шума, встала и принялась ходить, да ещё и разговаривать с девчонками, возмущаясь «гостеприимством».
А девки мои что-то притихли, молчат, не отвечают и вообще не шелохнутся.
Потом оказалось, они решили, что это я уже хожу...
Выяснили, посмеялись - как вдруг с пола раздаётся жалобный возглас Михеськи:
- Девочки, покройте меня, пожалуйста, матом!
...Матом, конечно же, нужно было покрыть руководство школы, но об этом никто и не думал - едва дождавшись первых намёков рассвета, мы побежали на железнодорожную станцию и через час были уже дома, нежась в тёплых ваннах...
...Поискала в отсканированных фотках - не нашла, где мы с Ирой вдвоём на школьном дворе, значит, нужно искать в альбомах, а это долго...
Как найду - помещу, тем более что мешок с этими мемуарами ещё только развязан, а стало быть - всё впереди. Окромя хвоста, конечно.
А пока что помещаю архивную фотку с другой экскурсии - посещения нами в конце десятого класса Спадщанского леса (Сумщина ведь партизанский край, тут действовало соединение Сидора Артёмовича Ковпака).
Это мы с Верой... Верой... ну конечно, забыла я уже фамилию, сколько лет прошло с 1976 года? То-то же... Из меня уже песок должен сыпаться вместо лоскутов!
(UPD. Верой Василенко, вспомнила наконец...)
Музыкальный киоск
к теме отношения вроде бы не имеет, разве что номер этот в большом собрании сочинений Моцарта (так называемый «весь Моцарт») входит в раздел «Раритеты и сюрпризы».
Ну и сама музыка Моцарта, конечно, - всегда имеющая прямое отношение к радости жизни...
Ролик сделала я, проиллюстрировав его африканской картинкой Mlamedi Chiwaya «Масаи» в жанре «тингатинга», рисуемых автомобильными красками на фанерках (чем и являются многие мои мемуарные лоскуты).
А просто намаявшись с разными музыкальными хостингами, через некоторое время удаляющими файлы, я и придумала такой обходной манёвр - записывать ролики самой и передавать на Ютуб - в моих лоскутах музыка выполняет композиционную роль, и досадно бывает обнаруживать молчание как смысловой провал - подобно отсутствию колонны или окна (а порой и несущей стены, потолка или пола)...
© Тамара Борисова
Если вы видите эту запись не на страницах моего журнала http://tamara-borisova.livejournal.com и без указания моего авторства - значит, текст уворован ботами или плагиаторами (что, в принципе, одно и то же).
una_tartaruga опять вспомнила - и не смогла затолкать их обратно.
Живописую.
В 1983, кажется, году, перед тем как окончательно покинуть ниву просвещения (и чтобы окончательно убедиться в том, что «он её - нэнавыдит»), я совершила «дауншифтинг» - добровольно поехала в село Жовтневое (или Великий Октябрь) Белопольского района Сумской области, где уже работала моя подруга Ира Скиба (ныне Марухина).
До того я успела попробовать две городских школы, в которых работала по году (на большее не хватало у меня терпения). Вторая была самая обычная общеобразовательная, а первая стала предметом моей биографической гордости - ведь, как оказалось, одна из моих любимейших учёных Лидия Гинзбург в юности тоже работала в вечерней школе (в тогдашнем варианте - на рабфаке).
О работе в вечерней школе у меня есть серия соответствующих мемуаров, из которых по крайней мере один уже записан в ЖЖ (устные рассказы и многотысячные письма не в счёт).
А вот о «дауншифтинговом» периоде, как и вообще о многих моих подругах и знакомых, как выяснилось, мемуаров досадно мало.
То есть, собственно, если не считать моих воспоминаний о Галине Васильевне в «Лампе» и краткого упоминания о маленьком шедевре Марининого Кирюши, их просто нет. Пока.
Во избежание этой несправедливости начинаю серию рассказов о своих подругах и приятельницах.
Итак, мы с Ириной работали училками русского языка и литературы в сельской школе, а в свободное от работы время (с пользой) объезжали окрестности на велосипедах (именно тогда я в рассрочку купила свой первый в жизни велик - прекрасный складной дамский «Салют», если мне не изменяет память, прибалтийского производства) - Ира была классным руководителем, кажется, в шестом классе, и ей нужно было посещать нерадивых учеников «на дому», - а дома эти располагались порой и в дальних хуторах, куда ничем, кроме телеги или велика, не доедешь.
Тут я просто обязана включить вставную новеллу с великом, когда Ирина не разъехалась с восьмиклассником на огромнейшей площади посёлка (колхоз был «миллионер», то есть очень богатый, зажиточный, с многоэтажными постройками и роскошными даже по нынешним временам коттеджами; от памятника Ленину у местного «белого дома» спускалась целая «потёмкинская лестница», переходя в очень широкий проспект, ведший к школе, заводу и, кажется, больнице).
Она просто упала на него сверху и ещё не вставая принялась его ругать:
- Ну ты же видел, что я еду, на что ты рассчитывал???!!!
Бедняга, ошалев от такой наглости и не смея возражать учительнице (в застойные-то времена!), стоял, понурив голову лежал под своим «бесценным грузом» и молчал, а наглая училка, наконец додумавшись подняться и освободить от себя жертву, всё продолжала её отчитывать, всячески варьируя главную претензию про ты же видел, что я еду...
Переднее колесо у его велосипеда было скручено в классическую восьмёрку, руль сбит набок, из багажника высыпались гаечные ключи и отвёртки...
Собственно, восьмёрок там было больше - я тоже скрючилась в восьмёрку от смеха, мне ведь многого не нужно и без того, а тут такой повод...
Долго ещё я дразнила Иру дедом Щукарём - как известно, оный персонаж однажды варил в поле кашу, неловким движением опрокинул котелок и в сердцах воскликнул:
- Чёртова теснота! Негде повернуться!..
...Да... Так вот, мы не только на велике ездили, а и пешком ходили.
Однажды по великому замыслу учителей укреплять дружбу между народами шестые и вроде бы восьмые классы были поведены в дальний поход.
Ира пошла как классная руководительница, я по долгу подруги её сопровождала.
Услышав об этой авантюре, с нами попросилась вторая Ира, Михеенко, в те поры отбывающая каторгу в школе, но городской (предмет моей особой гордости - вызволение Ирины из лап среднего образования - и вызволение среднего образования от Ирины: с моей помощью прежде срока отбытия обязательных трёх лет на каторге она ушла в музей, где благополучно пребывает до сих пор), большая любительница танцев, спорта, пеших и лыжных походов и т.п.
(И такая она до сих пор: буквально недавно за последние полгода от неё поступили два безумных предложения - пойти в лыжный поход и поехать куда-то с ночёвкой в палатках, благодаря чему я вспомнила, рассказала ей по телефону, а вам в ЖЖ о хождении по лесам.)
Должны мы были идти за восемнадцать километров в соседнее село - с целью крепить дружбу между школьниками разных сёл.
Там нас обещали встретить, разжечь «костёр дружбы», а затем - после укрепления последней - разместить на ночлег.
Про нечто связанное с костром дружбы у меня заготовлен второй лоскуток, я о нём сейчас напишу отдельно, уж больно хорош, - а пока про обещанную в заголовке «обсценную лексику».
Конечно же, никто нас там особо не ждал, костёр не удалось разжечь из-за начавшегося дождя, принимающая сторона разбежалась по домам, зато нами стали сильно интересоваться местные жители явно криминального вида, и с целью обеспечения безопасности в первую очередь девочек (о возможной ценности мальчиков мы тогда даже не подозревали) мы решили забаррикадироваться в помещении, отведённом нам для ночлега...
...Им оказался спортзал с матами (естественно, спортивными, а вы на какие рассчитывали? ну ладно, не огорчайтесь, вторые тоже будут), с которых с неясной целью (скорее всего, гигиенической) были сняты полотняные чехлы.
Таким образом, для спанья нам были предоставлены голые трёхэтажные дерматиновые маты, сложенные грудами на полу спортзала.
А хоть и лето - но под утро всё равно ведь становится прохладно. Да и заснуть было просто невозможно, не только от холода, а и от смешков, шепотков и разговоров, приглушённых, но множественных и разных звуков транзисторных приёмников во всех углах огромного помещения, где на такой экзотический ночлег были расположены душ шестьдесят, если не девяносто, хихикающих подростков, из которых по меньшей мере половина - мальчишки. Нужно ли рассказывать об этом «чёртовом племени», умудрившемся разобрать на составные части скифскую рабыню?
А незадолго до этого я как-то рассказала своим девчонкам, что страдаю лунатизмом в лёгкой форме - по крышам, конечно, не хожу, но во сне разговариваю и могу быть перемещаема с места на место, не просыпаясь (однажды так меня перевели спать в другую комнату в связи с неожиданным приездом сестры, утром я удивлённо спросила: как вам удалось меня так перенести, что я даже не проснулась, на что получила столь же удивлённый вопрос: как это перенести, ты же сама шла, ещё и подушку за собой несла!).
Вот я не выдержала холода и шума, встала и принялась ходить, да ещё и разговаривать с девчонками, возмущаясь «гостеприимством».
А девки мои что-то притихли, молчат, не отвечают и вообще не шелохнутся.
Потом оказалось, они решили, что это я уже хожу...
Выяснили, посмеялись - как вдруг с пола раздаётся жалобный возглас Михеськи:
- Девочки, покройте меня, пожалуйста, матом!
...Матом, конечно же, нужно было покрыть руководство школы, но об этом никто и не думал - едва дождавшись первых намёков рассвета, мы побежали на железнодорожную станцию и через час были уже дома, нежась в тёплых ваннах...
...Поискала в отсканированных фотках - не нашла, где мы с Ирой вдвоём на школьном дворе, значит, нужно искать в альбомах, а это долго...
Как найду - помещу, тем более что мешок с этими мемуарами ещё только развязан, а стало быть - всё впереди. Окромя хвоста, конечно.
А пока что помещаю архивную фотку с другой экскурсии - посещения нами в конце десятого класса Спадщанского леса (Сумщина ведь партизанский край, тут действовало соединение Сидора Артёмовича Ковпака).
Это мы с Верой... Верой... ну конечно, забыла я уже фамилию, сколько лет прошло с 1976 года? То-то же... Из меня уже песок должен сыпаться вместо лоскутов!
(UPD. Верой Василенко, вспомнила наконец...)
Музыкальный киоск
к теме отношения вроде бы не имеет, разве что номер этот в большом собрании сочинений Моцарта (так называемый «весь Моцарт») входит в раздел «Раритеты и сюрпризы».
Ну и сама музыка Моцарта, конечно, - всегда имеющая прямое отношение к радости жизни...
Ролик сделала я, проиллюстрировав его африканской картинкой Mlamedi Chiwaya «Масаи» в жанре «тингатинга», рисуемых автомобильными красками на фанерках (чем и являются многие мои мемуарные лоскуты).
А просто намаявшись с разными музыкальными хостингами, через некоторое время удаляющими файлы, я и придумала такой обходной манёвр - записывать ролики самой и передавать на Ютуб - в моих лоскутах музыка выполняет композиционную роль, и досадно бывает обнаруживать молчание как смысловой провал - подобно отсутствию колонны или окна (а порой и несущей стены, потолка или пола)...
Click to view © Тамара Борисова
Если вы видите эту запись не на страницах моего журнала http://tamara-borisova.livejournal.com и без указания моего авторства - значит, текст уворован ботами или плагиаторами (что, в принципе, одно и то же).